Тайна человеческой души заключена в психических драмах детства. Докопайтесь до этих драм, и исцеление придет.
Зигмунд Фрейд
Наша осознанность начинается с детства и именно тогда залаживается наша жестокость к чему-либо, или же к кому-либо. А что есть жестокость?Жестокость — черта личности, которая стремится к причинению боли физической или же моральной живым существам.
Настолько примитивного определения и придумать нельзя, но уже давно пора понять, что человек и его деяния просты и легкообъесняемы, а каждое совершённое действие можно оправдать. Главное, не путать нравственность с законом, что очень важно. Вы знали, что пресловутая справедливость невозможна в реалиях нашего мира? А знаете ли вы, что если бы миром правила она, то смело можно было дарить новорождённому не игрушки, а маленький клочок плотного материала, на котором загадочными белыми буквами написано:«Пятидесятипроцентная скидка на второй гроб»
Жестоко? Скорее правдиво и довольно практично… Хотя, что тут говорить? Люди всё равно одинаково презирают такую черту характера, которая была порождена ими же в процессе приобретения опыта, если же хотите поэтичнее, то в процессе прекрасной жизни, прожитой ими со всей благодарностью к отцу и матери, или же создателю. От таких слов хочется скривиться в лице и ткнуть пальцем в простую статистику в… В любой сфере человеческого бытия! Наверное, именно поэтому:Богатства — хитрым, Слава — беспринципным, Признание — материально обеспеченным, А честь — стойким.
Всё материальное можно постичь только в том случае, если вы не боитесь пойти по головам честных и трудолюбивых людей, отличающихся высокими моральными убеждениями и законопослушностью. Но! Именно внутренний мир купить нельзя, хоть он и может быть довольно хрупок. Его можно только взрастить и направить… Именно так думала и думает маленькая Антония Ломоносова и её брат Михаил. Взгляд, конечно, для детей, не достигших и десятилетнего возраста, несколько пессимистичен, но всё исходит из воспитания, а в нашем случае из детства. Ломоносовы имели семейное дело, которое было начато примерно в конце девятнадцатого века. Это даже скорее не бизнес, а призвание и память предков, передающиеся через столетия. Если возвращаться к вышеупомянутому временному отрезку, то именно в его года породнились две дворянские семьи: Чеховы и Ломоносовы. Первые испытывали, в некотором роде, нездоровую тягу к медицине, а вторые, точно пытливые умы, были искусны в науках. Поняв, что такие предрасположенности могут послужить более плодотворно своим обладателям, было решено создать лечебницы, при которых находились испытательные и фармацевтические центры. Так и зародилось великое сотрудничество. Сами же двойняшки родились тогда, когда семейный бизнес потерпел крах. Родители, дабы дать хорошее образование своим детям, отправили их к бабушкам и дедушкам с обоих сторон, а чтобы не подвергать их опасности, было решено подкорректировать родословную с помощью неизвестного эспера и его способности «Повесть временных лет». Человек, имя которого не знал никто, решил пойти на уступки и, под действием его способности, весь люд позабыл то, что когда-то существовала семья, сочетающая в себе кровь двух династий. Так и появились совершенно далёкие, но родственные по крови Антония Павловна Чехова и Михаил Васильевич Ломоносов, воспитанники и ближайшие родственники чет двух родов. Не знавшие любви и ласки, дети могли видеться только на званных вечерах и приёмах, устраиваемых другими дворянами. Но даже тогда им не позволялось общаться друг с другом как настоящие брат и сестра, ведь могли появиться ненужные слухи, которые повествовали о скорой помолвке наследников. Особой проблемой стала внешность, которая была схожа до невозможности, поэтому тёмные волосы мальчика были обесцвечены, благо, что такая не совсем мелочь, смогла изменить практически до неузнаваемости некогда подозрительно узнаваемую породу. Но даже с этими вмешательствами, никто не запрещал судачить милым девушкам, отмечающим хорошее сочетание характеров и наружных данных. Политические браки были обыденностью, которую без особых проблем можно было заметить практически при каждой женитьбе среди российских аристократов. Антония всегда боялась, что будет испытывать боль при смерти, поэтому она и боялась умирать. Но она испытывала нездоровую тягу к всевозможным проявлением логичного и неизбежного конца. На книжных полках в её комнате, стояли книги с мрачными сюжетами и исполненные чёрным юмором, а в альбоме стабильно раз в неделю появлялись новые картины, тусклые и атмосферные. Она говорила, что ей эстетически приятно отождествлять смерть, как более поэтичное и красивое явление, а не как простой финал жизни. Как то раз, она пояснила брату, что подозревает себя в чрезмерном нарциссизме, ведь она всегда хотела найти смысл жизни. Опекунша сказала, что её смысл заключается в детях, но услышав это, Чехова испытала отторжение и неприязнь. Детей она не любила, относилась холодно и совершенно не понимала, как такое примитивное и откровенно невзрачное, подобное человеку разумному существо может вызывать у людей положительные эмоции. Наверное, именно поэтому она высокомерно и брезгливо смотрела на рыдающую женщину, которая обнимала маленький гробик и лобызала лоб мёртвого младенца, мешая тем самым работать гробовщику.«Гнусная женщина, перестань тратить время нанятого мужчины! Этому ребёнку появиться было не суждено, Бог не дал тебе растить отродье, зачатое от любовника. Ты слишком многое требуешь от жизни, возможно, лишь смерть тебя исправит.»
В тот же миг, с незримым туманом, на месте, где раньше проливала слёзы изменщица, оказался сморщенный труп мальчика. Раздался короткий вскрик, а следом, Чехова ощутила, как на её лице пробегают липкие дорожки неизвестной жидкости. Она повернула голову к гробу и тогда её первый раз в жизни чуть не стошнило от увиденного «пейзажа в красно-чёрных тонах». Сломанные кости, разорвавшие человеческое мясо, выпирали из гроба как шпажки, а некогда прекрасное чёрное платье лоскутами оплетало оголённые обломки искривлённого скелета. Внутренние органы, не подлежавшие восстановлению, разлетелись по всей поляне, разбрызгав ближайшие могилы кровью и ошмётками плоти. Большинство дам, а также и джентльменов решились позволить организму отключится, а некоторые так и стояли, словно идеальные статуи, облачённые в траурные одеяния.«Человек в футляре»
И крышка гроба, уродуя оставшиеся черты, принадлежащие человеческому телу, закрылась с глухим звуком. Из щелей просачивалась густая красная жидкость, окропляя увядшую траву. А завершал, открывшийся вид, только упавший лист клёна, жёлто-красный цвет которого стал напоминать грязный коричневый, так похожий на волосы Антонии Павловны Чеховой.«А всё же… Какая кровь пролилась первой: венозная или артериальная?»
***
Уроки химии были отдушиной в жизни Михаила Ломоносова, который саму жизнь ощущал тусклым паразитизмом, разрушавшим и без того истощённую планету.«Человек ничего не отдаёт, думая, что вся Земля принадлежит ему всецело, а следовало бы сохранить природный баланс. Если так продолжится и далее, то колыбель человечества начнёт избавляться от собственного порождения, а некогда самый сильный вид перестанет существовать от собственной глупости и недальновидности. Из продукта эволюции мы стали паразитами, ничем не отличающимися от аскарид.»
Устало крутя в руках карандаш, юный гений смотрел на причитающего преподавателя, который вёл себя крайне непочтительно и громко, а о простой вежливости можно даже и не говорить. Старичок, чуть ли не ломая деревянную указку, стучал ею по ученической доске, исписанной разнообразными формулами, говоря, что подросток ничего не понимает и даже не пытается включить свой жалкий, страдающий от недостатка нейронов, мозг, у которого дендриты и аксоны отказали ещё в детстве. «Кажется, я начинаю понимать почему дорогая сестра считает себя нарциссичной особой… Искать смысл жизни червей, вроде нас, по меньшей мере смешно. Паразиты существуют, живут удовольствиями, одним днём, словно красавец Дориан Грей. Но в отличии от него…» Парень аккуратно положил пишущую принадлежность на стол и встал со стула, поправляя двубортный пиджак серого цвета. Он бросил разочарованный взгляд на себе подобного и подумал, что даже если его разорвёт на атомы, это не избавит мир от его вредительства. В тот же миг, тело нерадивого преподавателя начало неестественно дёргаться, словно при припадке, а некоторые его части начали помечать тонкие еле заметные струи крови, расползающиеся по всей коже. Некоторые лоскуты эпителия начали отделятся от тела и падать на пол, продолжая пузыриться, словно их добротно обрызгали кислотой. Мужчина пронзительно закричал, переполоша всех обитателей поместья, которые точно уж сбегутся на такой вой из всех уголков резиденции. Глазные яблоки лопнули, обнажая скелет глазниц, к тому времени, тело обмякло, падая на дорогой паркет и истекая красной и такой необходимой жидкостью.«Мы никогда не поймём своей никчёмности.»
Скривившись от зрелища, представшего перед его глазами, Миша иронично ухмыльнулся. Он подошёл к учительскому столу и взял с него плотную зелёную книгу. — И всё же я понял это, — парень ненадолго замолчал, вертя том в руках. — Ваши слова о пользе химии не прошли даром, профессор, ведь в конечном итоге, Ваши пустые россказни взбесили меня настолько, что я узнал о своей одарённости. В коридоре послышался топот ног и обеспокоенные крики, зовущие «Мишу» и «господина профессора Стальногово». Парень подбежал к своему столу и скинул с него учебники, а потом, оглянувшись на своё отражение в окне, взлохматил белёсые волосы, приняв испуганный вид. Дав себе несколько пощёчин, он добился лёгкой слезливости глаз и румяных скул, а затем, выбежал из комнаты, тут же попав в объятия своего опекуна, который крепко сжал свои руки на его плечах. — Дядя Аркадий! Т-там учитель, он… — всхлипнув, Ломоносов спрятал свою голову в сюртуке мужчины. — «Боже, теперь придётся иметь дело с отделом! Меня же могут изолировать из-за применения способности над человеком!» — Михаил? — сказала тётушка, обеспокоенно смотря на мальчика, которого сильно любила. Получив в ответ неявное мычание и всхлипывающие звуки, она приказала осмотреть комнату служанкам, которые только переступив порог, повалились замертво на проходе.***
И с тех судьбоносных моментов начались активные преображения некогда скучной жизни. Некоторое время спустя, трагически начали гибнуть все Чеховы и Ломоносовы, а всю их деятельность прибрал к рукам неизвестный «родственник», имеющий документы, доказывающие его полное и безоговорочное владение всеми активами, сбережениями и делами предпринимательскими. Тот же самый «родственник» объявил единственных наследников пропавшими без вести, тем самым сразу же войдя в роль главы двух семейств. Антония и Михаил скитались по улицам Санкт-Петербурга, а с помощью своих способностей медленно, но верно приучались к новому стилю существования без привилегий. Проявляя свои способности всё успешнее и лучше, они, соответственно, привлекли внимание.«Игра начнётся только тогда, когда кто-то сделает первый ход, из-за которого будет невозможно остановиться…»