Мое исцеление - ты

«Человек становится тем, кем должен стать, и никак иначе» - именно с такой мыслью Хёнджин проснулся ранним утром. По обе стороны от него спали Феликс и Минхо, и Хён, окончательно отрезвев от того, что произошло вчера ночью, почему-то чувствовал себя неуютно рядом с ними. Он взглянул на посапывавшего Минхо, на его спокойное лицо, прислушался к его ровному дыханию. Провел кончиками пальцев по плечу, к шее. Следы синяков все еще оставались на его шее – напоминание о приветствии Феликса. Неужели Минхо правда нравится такая жестокость? Что пережил этот человек, раз проявление боли приносит ему такое удовольствие? Хёнджин поспешно отвернулся. Он никогда не сможет быть достойной заменой Феликса. У него нет тех качеств, что были у австралийца: он не может причинить вред тому, кто любит, а внезапная жестокость его не заводит. Да и характером он не такой. Он выбрался из объятий парней и еще раз взглянул на них, на их переплетенные тела. Вот она, настоящая любовь. Пусть Минхо сильный и независимый, он все равно утопает в любви к Феликсу, в своеобразных чувствах, непонятных Хёнджину. Он поискал одежду в шкафу, и, выудив оттуда простые черные джинсы и серый гольф, выгодно подчеркивающий рельеф его тела, оделся. Хён сидел в кухне и пил черный чай, задумавшись о том, что произошло и как ему теперь жить с этим, когда ему на плечо легла ладонь. Минхо. Теплая ладонь Минхо, от этого прикосновения у Хёнджина по телу прошли мурашки. Он закрыл глаза, чтобы продлить ощущение тепла и эйфорию от прикосновений. - Ты в порядке? – прошептал Минхо, склоняясь к Хёнджину, обвивая его своими руками. Его обнаженная грудь впивалась в спину Хёнджина, а пах терся о поясницу. Хёнджин обхватил его руки, цепко сжимая их пальцами, словно опасаясь того, что парень сбежит. - Эта ночь заставила меня считать себя кем-то важным для тебя, - тихонько произнес Хёнджин. По его щеке скатилась слеза. Он так боялся озвучить это, словно скажет - и Минхо отвернется от него. В раскрытые объятия Феликса. - Это так и есть, - произнес Минхо. – Ты всегда был самым важным для меня человеком. - Всегда? – нахмурился Хён. – Но мы ведь совсем недолго вместе… - Прошло много лет, - задумчиво произнес Минхо, - а я все еще люблю тебя. Так сильно, как тогда, когда впервые тебя встретил. - Впервые?.. …………….. *несколько лет назад* - Позаботьтесь обо мне, хён! – мальчишка с каштановыми волосами протянул ему листок бумаги. Солнце освещало ему лицо, лучиками играясь на коже, подсвечивая каждый сантиметр. Внутри Минхо все оборвалось: мир остановился, замер, а время перестало существовать. - Со мной ты можешь говорить не так официально, - произнес Минхо, - я ненамного старше тебя. Всего-то на пару лет. - Хорошо, хён! – парень всучил листок и убежал. Его уже ждал какой-то другой парень, кажется, его одноклассник. Минхо проследил за взглядами мальчишек, и его сердце болезненно сжалось: их ненавязчивые прикосновения, нежные улыбки свидетельствовали о том, насколько они дороги друг другу. - Чони-ин! – воскликнул мальчишка, погнавшись за другим парнем. Они гоняли в мяч. Стояло жаркое лето, середина июня, и Минхо приехал к дальним родственникам в небольшой провинциальный городок, устроился работать в местный лагерь на неполный рабочий день. В основном он работал с детьми 8-10 лет, но эти двое ребят приходили сюда, потому что некому было за ними присматривать. Да и им было веселее проводить время вместе, помогая хёнам с малышней. Никогда еще ничего подобного Минхо не испытывал к другому парню, более того, его недавняя моральная травма, нанесенная позорным поступком Чанбина, по-прежнему была свежа, напоминая о себе каждый день. И неожиданно для себя, Минхо, увидев самого прекрасного парня на свете, понял: он влюбился. Наблюдать за этими двумя было тошно: они всюду были вместе. Их случайные прикосновения, и неоднозначные взгляды говорили о многом. А еще они болтали без умолку, частенько делая друг другу комплименты. Несколько раз Минхо видел, как Чонин тайком щипает ягодицы Хёнджина. Больше всего на свете ему хотелось подойти к Хёну, и за руку утащить его в свою комнату, а там будь что будет. И чтобы этот мерзкий тип Чонин никогда не больше не подходил к нему. И даже смотреть на него не смел. И, тем более, прикасаться! Ведь Хёнджин – это его любимый мальчишка. Пусть он еще не знает об этом, но он уже принадлежит ему. ………………. *настоящее время* Минхо и Хёнджин признались Феликсу в своих чувствах. Рассказали о том, что на самом деле они чувствуют друг к другу и что ему, Феликсу, нет места в их жизни. Австралиец истерил, кричал, бросался на них с кулаками, плакал и умолял не оставлять его одного. Но парни были непреклонны. Хёнджин никогда не справился с этим, если бы не Минхо, державший его за руку. В конечном счете, за Феликсом захлопнулась дверь, и он попросил не приходить в квартиру в городе несколько дней, чтобы дать себе успокоиться. Хёнджин проплакал несколько часов кряду, чувствуя за собой груз вины, происходящее давило на него. Минхо уверял его, что любит только его, что чувства, которые он испытывал к Феликсу, не стоят и половины тех, что он испытывает к Хёнджину. Весь день они провели вместе, нежничая друг с другом, наслаждаясь прикосновениями. Теперь они могли быть вместе, не скрываясь. Теперь они могут делать друг с другом все, что заблагорассудится и не опасаться того, что их не поймут и обессудят. Они заказали корейскую кухню с доставкой на дом, и сидели в кухне, объедаясь говяжьим мясом в соусе с лапшой. - Я должен тебя откормить, - произнес Минхо, - уж больно ты худой. Он взял несколько кусочков мяса из своей тарелки, подкладывая их в тарелку Хёнджина. - Хочешь, чтобы я стал жирным и страшным? – улыбнулся Хён. - Ну еще бы, - хихикая, произнес Минхо, - чтобы ты пострашнел, и чтоб никто не увел тебя у меня. - Отличный план. Вечером они в обнимку смотрели романтические фильмы, утопая друг в друге. Хёнджин растворялся в Минхо, его сердце стучало, словно сумасшедшее, когда Минхо поглаживал его плечи или целовал в макушку. Если есть счастье, то вот оно – абсолютное и непоколебимое. - Иди в душ, - любовно произнес Минхо, оставляя нежный поцелуй на щеке Хёнджина. - Но ведь еще слишком рано, я совсем не устал, и не собираюсь спать… - Я настаиваю. Хёнджин, осознав, ЧТО произойдет после душа, отправился приводить себя в порядок. Он тщательно намыливал свое тело, выливал на себя пенки и гели, шампуни и жидкое мыло. А после, в одном лишь полотенце, он вышел из ванной и отправился прямиком в спальню. Света в комнате не было, повсюду были расставлены красные свечи. Их тусклый свет привнес интимную атмосферу. Хёнджин почувствовал приятный аромат, разносившийся по всей комнате. - Что это? – спросил Хён. – Масло иланг-иланг? - А ты разбираешься, - произнес Минхо, сидящий на кровати в ожидании своего парня. – Я добавил в аромалампу несколько капель корицы, иланг-иланг и розовое дерево. - Звучит прекрасно. Он подошел к Минхо и запустил свои руки в его волосы. Минхо провел холодными пальцами по спине Хёнджина, и его касание было сродни разряду электричества. - Я хочу, чтобы ты расслабился, - произнес Минхо. Он потянул парня к себе, мягко опуская его на кровать, переворачивая на живот. - Я думал, прелюдия будет немного дольше, - произнес Хёнджин, уткнувшись носом в подушку. - Доверяй мне, - произнес Минхо. Хёнджин почувствовал прикосновение теплых ладоней Минхо к своей спине, и еще чего-то влажного. В нос ударил сладкий запах – похоже, Минхо использовал массажное масло. Движения его рук были плавными, он то надавливал на определенные точки спины, то пощипывал кожу, то рассеивал движения. Хёнджин окончательно расслабился, и даже слегка постанывал. - Тебе приятно? – послышался шепот в ухе Хёна. - Угу, - парень простонал в подушку. Минхо постучал по спине – от седьмого позвонка, опускаясь до поясницы Хёнджина, и слегка усиливаясь. Хёнджин рвано выдохнул – от ударов образовывались легкие кратковременные вибрации, это расслабляло не хуже массажных движений. А после Минхо холодными пальцами, самыми кончиками на своих фалангах, слегка поглаживал разогретую кожу спины. Это раздражало нервную систему Хёнджина, вызывая в нем легкую дрожь и чувство щекотки. - Где ты этому научился? – спросил Хёнджин, когда Минхо, закончив, накрыл его мягким пледом. - Посещал курсы массажа когда-то давно. - Ты никогда не перестанешь меня удивлять. Минхо накрыл своим телом Хёнджина, мягко целуя его в ушко. - Моя любовь к тебе неиссякаема, - произнес он нежным шепотом. Хёнджин улыбнулся, соединяя их пальцы, переплетаясь. - А сейчас я хочу заняться сексом с тобой. Ты ведь тоже этого хочешь? - Больше всего на свете, - произнес Хён. Минхо снял одеяло с Хёнджина, и с поцелуями опустился к его ягодицам. Прикусив кожу на них, он развел их руками, очертил языком отверстие Хёнджина. У парня вырвался короткий стон, пальцами он вцепился в подушки. Минхо продолжал водить круги языком по его отверстию, вынуждая Хёна пульсировать, а его тело вздрагивать. Его собственный член набух, налился, и из него сочилась смазка. Он хотел разрядки, хотел, чтобы Минхо вонзился в него и хорошенько оттрахал. - Я знаю, чего ты хочешь, - произнес Минхо, - и, обильно вымачивая свои пальцы в слюне, он вонзил сразу два внутрь отверстия. Послышался громкий стон. Стенки отверстия Хёнджина сжались, плотно прилегая к пальцам Минхо. - И как тебе удается оставаться таким узким? – сдавленным голосом спросил Минхо. Свободной рукой он прикоснулся к члену Хёнджина, кончиком большого пальца размазывая по головке вытекшую капельку смазки. Двигая пальцами в отверстии Хёнджина, а второй рукой двигаясь на его члене, Минхо наблюдал за тем, как Хён получает удовольствие. Его тело вздрагивало, покрывшись легкой испариной. Он едва стонал на коленях, и сжимал подушки так цепко, что костяшки побелели. - Я хочу тебя… - хрипло шептал Минхо… - Ты себе представить не можешь, как сильно хочу! Но я готов потерпеть еще немного. - Но я не готов терпеть. - Тебе придется. Минхо пошуршал чем-то под кроватью, прежде чем вернулся к анальному отверстию Хёнджина. Он коснулся его дырочки чем-то холодным, и это ощущение заставило Хёнджина вздрогнуть. А потом это что-то холодное вошло в него. Минхо проталкивал кусочек холода своими длинными пальцами. - Это что, лед? – спросил Хёнджин, едва не задыхаясь от того, что происходило с ним сейчас. - Все верно, - произнес Минхо. Хёнджин был в восторге от происходящего – его пах был горяч и мог «взорваться» в любую минуту, а его нутро пылало… холодом. Это было так странно, и одновременно чертовски заводило! Минхо продолжил мастурбировать ему, ускоряя свой темп, пока Хёнджин стонал в подушку, зажимая наволочку зубами. - М-м-минхо… - произнес он, последний стон вырвался из его уст, а тело вздрогнуло. Внезапно он почувствовал, как член Минхо вошел в него, горячий – такой контраст с постепенно таявшим льдом! Член Хёнджина запульсировал и внезапно излился, и пока Минхо наращивал темп, нетерпеливо вдалбливаясь в его тело, Хёнджин кончал, пачкая простыни собственной спермой. - М-минхо… - прошептал Хён, обессилев, но крепкая рука его парня не давала ему упасть на кровать. Он поддерживал его, продолжая трахать, и Хёнджин дрожащими руками упирался в подушки, сдерживаясь из последних сил. Он был максимально расслаблен, его тело получило разрядку, а то, что вытворял с ним парень – было сумасшествием! Минхо цепко держал свои ладони на ягодицах Хёна, и грубо входил в него, а потом и выходил во всю длину. Он стонал, когда член до основания входил в его отверстие. - Я так тебя люблю, - шептал Минхо, - я так тебя люблю… Хёнджин и сам не заметил, когда начал стонать. Движения Минхо ему нравились, как и тот факт, что растаявший лед сделал ощущения намного острее. Его нутро охладело, и поэтому набухший член Минхо чувствовался …таким раскаленным. Хёнджин привстал, давая понять Минхо, что теперь он берет контроль над ситуацией. Минхо сел на колени, а Хён пусть был и повернут к нему спиной, но все равно оставался сверху и двигался на нем. Минхо взял его руки в свои, переплетая их пальцы, и прижимал ладони к талии Хёнджина. Он слились воедино. Минхо нежно целовал плечи Хёна, поочередно лаская их губами. Хёнджин стонал, а Минхо учащенно дышал. - Ты мой… - Я твой… - Я люблю тебя… - Я люблю тебя еще больше… Минхо осторожно положил Хёнджина на спину, прикоснулся своими губами к его лбу. - У меня есть кое-что для тебя, - произнес он. Он выудил из-под подушки атласную ленту черного цвета, и частично намотал ее на свое запястье. - Я хочу, чтобы мы всегда были одним целым, - произнес Минхо. Он намотал ленту Хёнджину на запястье, таким образом соединяя их. - Мы неразлучны. Никогда. - Если ты после этого не женишься на мне, я пырну тебя ножом, - улыбнулся Хёнджин. - Жениться? – Минхо лег сверху на Хёнджина, накрывая его своим телом. – Какой шустрый… Их соединенные лентой руки переплелись, пальцы образовали замок. Свободной рукой Минхо пристроился, и с одного толчка вошел в нутро Хёна, вынуждая того рвано выдохнуть воздух. Хён сразу принял в себя член Минхо, вошедший до упора, и стенки его отверстия плотно облегали его. Сделав несколько вдохов и выдохов, он начал неспешно двигаться. Свободной рукой Хёнджин сжимал ягодицы своего парня, прижимая их к себе, контролируя глубину проникновений. А второй рукой, в ленте, он сжимал ладонь Минхо. - Ах, Хёнджин, - стонал Минхо, делая очередной толчок, - я не могу тобой насытиться! - Просто наслаждайся… Минхо взглянул на раскрасневшиеся щеки Хёнджина, на его нежную улыбку и взгляд. Он так прекрасен! И все это досталось именно ему… - Х-хён… - простонал Минхо, вздрогнув. – Я… к-кончаю… Он еще раз вздрогнул, и с громким стоном до упора вошел в отверстие Хёнджина, из головки его члена вырвалось семя, выстрелив в нутро парня. Минхо сделал еще несколько движений тазом, прежде чем, окончательно излившись, замереть. Несколько секунд он все еще был внутри Хёнджина, головка его члена слегка пульсировала. Хён притянул его к себе для поцелуя, переплетая языки. - Ты – лучшее, что могло со мной произойти, - произнес Минхо. - Правда? – улыбнулся парень. – Прямо лучшее? - Поверь. Самое лучшее. …………….. *несколько лет назад* - Можешь себе представить, я ему так и сказал, - Чонин рассказывал веселую историю юному Хёнджину, когда они прошли мимо наблюдавшего за ними Минхо. Хёнджин рассмеялся, и внутри Минхо все оборвалось – он мечтал, чтобы Хён смеялся только от его шуток. Он желал быть единственным, на кого Хёнджин смотрит такими влюбленными глазами, как сейчас смотрел на своего друга, и желал быть единственным, кому он отправляет свою красивую улыбку. Минхо видел, что между ребятами что-то есть. Пару раз он даже шел за ними – незримой тенью преследовал того, в кого влюбился по уши. Хёнджин не замечал никого вокруг, ему было все равно на окружающий мир, он продолжал влюбляться в своего друга. В кафе, где они сидели, было довольно уютно, и немного света – ребята выбрали самый темный угол, и держались за руки под столом. Минхо, уткнувшись в меню, приглядывал за ними, и внутри у него нарастало что-то непонятное, какое-то скребущее чувство… ревности? Но по какому праву он может ревновать? Ведь Хёнджин не знает о его чувствах, более того, и не догадывается о том, что такое допустимо. Т.к. общение с Джисоном – его бывшим одноклассником – прервалось, Минхо не мог даже поделиться своими странными, внезапно возникшими чувствами к парню, на несколько лет младше его. И сколько бы Минхо ни делал попыток вывести парнишку на разговор, пообщаться, предложить погулять по городу – парень словно не замечал его. Все его внимание занимал лишь Чонин. Вездесущий Чонин, заноза в заднице, назойливый, приставучий парень, который до бесконечности раздражал Минхо! Однажды, когда смена в лагере закончилась, и у Минхо был выходной, он проследил за Хёнджином. Он, как обычно встретился с Чонином. Ребята частенько бывали друг у друга в гостях, и, когда они снова пошли к Хёну домой, Минхо не удивился. Стоя под окнами, в жару, он прислушивался к тому, что происходило в комнате у объекта его вожделения. Когда он услышал странные звуки, стоны, и легкий скрип кровати, сердце его на мгновение остановилось. Они… там… что…??? Занимаются сексом?? СЕКСОМ???!!! Этот засранец трахает Хёнджина?! ЕГО ХЁНДЖИНА?!!? Кровь прилила к лицу Минхо, сердце отбивало сумасшедший ритм, в висках стучало, а ладони его вспотели. Минхо не мог дотянуться до окна, чтоб увидеть, что происходит, но он отчетливо слышал то, чем занимаются парни. Все, чего он хотел сейчас – это ворваться к ним в комнату, выбив чертову дверь, и раскрасить лицо Чонина в кровь. А потом забрать себе своего Хёнджина и увезти его отсюда. Прочь из этого города. Подальше. И жениться на нем. И быть с ним до конца своих дней. И даже умереть с ним в один день! Домой он вернулся подавленным, и так было еще несколько дней. Близилась дата его отъезда, и это разбивало ему сердце еще больше. Ведь кто знает, когда он еще приедет сюда. Кто знает, увидится ли он с Хёнджином когда-нибудь еще. Все, чего он хотел – это признаться в своих чувствах. Но понял, что это невозможно. Все, что мог сделать глупый парень – написать письмо и вложить туда фотографии, где они с Хёнджином вместе. Отправить конверт с угрозами Чонину и надеяться, что это сработает. А потом, сев в автобус, он отправился обратно в Сеул, в свою привычную жизнь, продолжать жить дальше. И кто бы знал, что Чонин окажется таким трусом. Что Чонин и правда испугается этого письма! А через несколько лет, когда Минхо увидел Хёнджина, ищущего нужную аудиторию в университете Лондона, он понял – судьба все-таки справедлива. Сколько прошло времени, сколько лет прошло, и вот они снова встретились, на другом конце планеты. Сколько вообще шансов могло быть, чтоб их судьбы так тесно переплелись?? Правильно, один на миллион. Но, как ни странно, Минхо больше не испытывал тех жгучих чувств к Хёнджину, их вытеснила странная любовь к Феликсу. И вечная благодарность за то, что Феликс сделал его тем, кто он есть. Но, наблюдая за Феликсом, за тем, как он растворяется в объятиях Хёнджина, Минхо с каждым днем все больше понимал: он влюбляется в парня своего бывшего. В того, кого он так любезно предложил Феликсу. Чертова сука-судьба, играла с ним, по-прежнему не давая покоя его и так израненной душе! И, похоже, что и Феликс влюбился. По-своему. Живя в обеспеченной семье, Феликс с детства привык к тому, что ему все достается за просто так. Он привык к тому, что его жизнь была безотказна. Привык к тому, что он легко располагал людей к себе, к тому, что его всегда любили. Да черт подери, даже к его гомосексуальности родные отнеслись с пониманием! Минхо и мечтать не мог о том, что он когда-нибудь признается в подобном отцу – славно, что тот скончался прежде, чем Минхо решился на серьезные отношения. Но даже теперь, будучи свободным от тирана, испортившего ему детство, он понимал, что в родной стране он по-прежнему будет скрывать свою ориентацию. Лишь единожды Феликс потерпел неудачу, отказ – когда Кристофер Бан не смог справиться со своей ориентацией. С признанием самому себе, что ему нравятся мальчики. Феликс стерпел это достойно, по мнению Минхо, но для себя австралиец решил, что он больше никогда никого не потеряет. Отныне он будет держаться с двойной силой за тех, кто ему дорог. Пока камнем преткновения не стал Хёнджин. …………… Хёнджин проснулся первым, еще до того, как прозвенел будильник. Он огляделся вокруг – стены ненавистного лофта давили на него, сжимали горло. С каждым днем он все больше винил себя в убийстве Бана, в своем безрассудстве. Что он хотел доказать своим поступком? Ему вдруг захотелось выкурить сигарету. Откуда в нем взялась эта мерзкая привычка? Натянув свою одежду, Хёнджин, взял в руки пальто и зашнуровал свои ботинки. Зима в Лондоне вообще когда-нибудь заканчивается? Выйдя во двор лофта, он обнаружил яркое солнце, и легкий зимний мороз, приятно покалывающий щеки Хёнджина. Он поджег спичку и подкурил. Затянулся. Мерзкая вонь от сигареты пронзила его ноздри, а дым оседал в его легких. Как же это отвратительно! И в то же время – это его единственное спасение. Необходимо успокоиться. Его нервная система дала сбой. С каждой минутой в нем нарастало беспокойство. А что, если Феликс решит отомстить ему и расскажет о Кристофере? А что, если он признается, что это Хён убил его? Помотав головой, Хёнджин гнал мысли прочь. Нет, нельзя. Необходимо успокоиться. Привести мысли в порядок. Феликс, конечно, еще тот собственник, но он не может так поступить с ним. И уж точно он не поступит так с Минхо. Но с этим нужно что-то делать. Что, если им на время уехать? Сделать перерыв в учебе, например? - Бросай курить, это вредно, - послышался до боли знакомый голос, пронзивший уши Хёнджина. От внезапности он вздрогнул. Разворачиваясь, с ужасом на лице, Хёнджин увидел перед собой Феликса. Взлохмаченный, с темными кругами под глазами, в пуховике нараспашку, Феликс стоял перед ним, и в руках у него… был нож… Хёнджин заметил, что с ладони Феликса капает кровь, каплей за каплей орошая и окрашивая белый снег. Кровь?.. Минхо остался в лофте! Он в порядке?? - Что, не ожидал меня, лапуля? – торжественным голосом произнес Феликс. - Феликс, послушай, - начал было Хён, но австралиец не дал ему договорить: - Нет, это ты послушай! Я пытался, правда пытался разлюбить тебя, приказывая своему непокорному сердцу! Хён заметил стоявшие в глазах Феликса слезы. - А ты, - продолжал австралиец, - а ты растоптал меня, переметнулся к нему! Вы оба меня предали!! Он рассмеялся – истерично, но с долей горечи в голосе. - Но Феликс, - с осторожностью произнес Хван, все еще думая, чья это кровь стекает по руке у австралийца, - люди встречаются, влюбляются… и… уходят… - Хах! – рассмеялся Феликс. – Ах, лапуля… Он горько усмехнулся. - Во всем виноват ты… Только ты… Если бы ты сказал ему, что хочешь быть и со мной тоже, он бы согласился! Таков уж наш Минхо – он податливый и мягкий, и из него можно лепить что угодно! Хоть он и кажется таким сильным, но у него есть определенные слабости. - Феликс… - произнес Хёнджин. – Что с Минхо… Но Феликс словно не слышал его. Его взгляд обезумел. - Отдавшись этим чувствам, я получил только боль… - произнес Феликс. Он поиграл ножом в своих руках, но, увидев опасливый взгляд Хёнджина, лишь улыбнулся. - Ты идиот или да? – рассмеялся Феликс. Он бросил нож к ногам Хёна. От страха тот уронил сигарету на снег. Его колени дрожали. Лезвие ножа было в крови. - Думаешь, я пришел прирезать тебя? Что ж, забирай нож себе. По крайней мере, у тебя будет козырь в рукаве! Хёнджин зачем-то взял нож, опасаясь, что Феликс окончательно сошел с ума и нападет на него. - Феликс, пожалуйста, - произнес он, - уходи… - Ты правда не любишь меня больше? – спросил австралиец. По его щеке скатилась слеза. – Правда? - Феликс… что с Мин… - Я сделаю что угодно, только ЛЮБИ МЕНЯ!! Феликс подбежал к Хёнджину, вплотную прижавшись к нему. Его длинные руки обхватили плечи Хёна, обвиваясь вокруг них, сжимая в капкан. Губами он прижался к Хёнджину, выдохнув ему в лицо горячий воздух. Последний выдох Феликса. Последний, потому что нож, который Хёнджин держал в своей руке, вонзился в тело австралийца. Пронзил его сердце. И снова Хван попал в самое его сердце, только в этот раз в буквальном смысле. Хёнджин выпустил нож из рук, он схватил обмякшего Феликса. - Фе… Феликс… ФЕЛИКС! – кричал Хёнджин. Дверь лофта открылась, и из квартиры выбежал Минхо. Совершенно невредимый, в одном лишь махровом халате на голое тело. Похоже, что он спал и не слышал того, что произошло. А далее – скорая увезла тело Феликса. В полиции Хёнджин и Минхо давали показания, рассказывая о том, что произошло. После бесчисленных допросов и помощи адвоката Минхо, был вынесен вердикт: несчастный случай. В заднем кармане брюк Феликса полицейские нашли записку с признанием в убийстве. Он в подробностях рассказал о том, как он убил Кристофера, рассказал, где его тело. После – расследование. При обыске городской квартиры, где жили парни, был обнаружен злополучный галстук. Тот самый, который Феликс отнял у Бана в качестве трофея после избиения. Похороны Хёнджин организовал сам. Это была красивая церемония с кремацией тела. Бабушка Феликса не смогла прилететь в Лондон по состоянию здоровья, поэтому Хёнджин и Минхо полетели в Австралию доставить урну с прахом Феликса. И после, проведя еще одну церемонию для родственников и близких австралийца, они, стоя над морем, развеяли то, что от него осталось. Со скалы над морем – чтоб он был свободным. Чтоб чувствовал себя легче воздуха. Чтоб по ветру летать и больше не быть скованным никакими обстоятельствами. ……………. Прошел год их совместной жизни. Хёнджин остался в Лондоне, и Минхо, успешно закончивший университет, тоже, только мотался на две страны сразу: в Сеуле у него открылось несколько собственных магазинов. Деньги, полученные после смерти отца, Минхо решил вложить в собственное дело, дабы обеспечить себе и Хёнджину безбедное будущее. Хён устроился работать на полставки в местной школе, преподавая литературу. На самом деле он мог и не работать, т.к. больше не нуждался в деньгах. Но он делал вид, что желает быть независимым от Минхо, хотя это было далеко от правды. Он писал собственную книгу, роман про безумную любовь, боль и утрату. Он хотел вписать все, что произошло с ним во время учебы в Лондоне. …….. Они украшали елку, готовясь к Рождеству, и обсуждали планы полететь в Корею на каникулах, отметить праздники с семьей. Хёнджин познакомил Минхо со своей матерью и сестрой, сделал им признание в своей ориентации, и, к его удивлению, его семья приняла его. - Да мы, в общем-то, уже давно знали об этом, - произнесла сестра. – Как будто бы по тебе не было видно?! Зазвонил мобильный телефон Хёна, и тот, не узнав номера, поднял трубку. - Алло… Минхо прислушался, но ничего не смог разобрать, в трубке были какие-то помехи. - О, нет… - обеспокоенно произнес Хёнджин. Минхо перестал надевать шарики на елку. - Да как так произошло… Неожиданно же…. Минхо заволновался, но виду не подал. Поговорив еще около минуты, Хёнджин выключил телефон и взглянул на Минхо. - Моя сестра выходит замуж, - произнес он. – А еще она беременна. Минхо никак не отреагировал, по крайней мере, внешне. Но в своем сознании он сперва облегченно выдохнул, а потом плясал от радости. - И когда свадьба? - Через две недели. Мы приглашены. Минхо улыбнулся и продолжил украшать елку. Ночью, после жаркого секса, Хёнджин, лежа под боком у Минхо, поглаживая ладонью по его груди, вдруг произнес: - Знаешь, наибольший страх для меня заключается в том, что ты исчезнешь… Минхо поцеловал Хёнджина в макушку, еще крепче прижимая его к себе. - Нет, дурачок, - улыбнулся он, - ты меня никогда не потеряешь… Хёнджин поцеловал своего парня. - Родишь мне маленького? – неожиданно спросил Минхо. Хёнджин прямо замер на мгновение. Что сделать? РО-ДИТЬ?? - Ты же понимаешь, что я мужчина и этого попросту не может быть? – улыбаясь, спросил Хёнджин. - Ты же понимаешь, что юмор у меня странный? …………….. - А-А-А!!! – послышался крик из-за двери. Хёнджин нервно ходил из угла в угол, не зная, что делать. Сестра рожала тринадцать часов к ряду, мама была с ней, муж тоже. А вот они с Минхо остались стоять перед дверьми родильной палаты. Минхо сохранял олимпийское спокойствие, но вот Хёнджин заметно волновался. Но, когда все закончилось, и дядюшке наконец разрешили увидеть новорожденного племянника, мир ушел у него из-под ног. Это был мирно спящий младенец, посасывавший крохотный кулачок, и он казался таким маленьким в руках Хёнджина! - Он прекрасен, - улыбаясь, со слезами счастья на глазах, произнес Хён своей сестре. – Ты большая молодец, отлично справилась. - Ну еще бы, девять месяцев вынашивала этот шедевр! Хёнджин перевел взгляд на младенца. - Придумали, какое имя ему дадите? - Да. Назовем его в честь твоего друга. Феликсом. Звучит очень современно. Хёнджин взглянул на рядом стоявшего Минхо, и тот улыбнулся ему. - Ну здравствуй, маленький Феликс, - с нежностью в голосе произнес Хёнджин. – Добро пожаловать в семью… ………………….. Отстаивайте свои ценности каждый день, боритесь за них и не бойтесь быть высмеянными. Даже если вы не такие, как другие, если ваше восприятие отличается от того, что у других, боритесь за себя. Не давайте обществу подавить вас. Вы можете быть уязвимыми, позволяйте себе это. Но не позволяйте толпе глупцов вести вас за собой. Они будут оказывать на вас давление, пытаясь контролировать всю вашу жизнь, но ваша сила – в уверенности. А уверенность приходит тогда, когда вы принимаете себя. Вы не поломанные, не бракованные. Вы уникальны! Принимайте себя. И не извиняйтесь за это.