— Я убью его! Да, и так, как ты хочешь!
И я. «Мы» про себя и Лилис он не скажет даже мысленно. Нет и не будет никаких «нас».
— За то, что он обрюхатил твою мать, или ради Магикса?
Сука!
Какая же сука, хотя они и хотят одного и того же, на этот раз. Но… как это грубо и мерзко — не поганым ведьмам так выражаться про его мать, и вообще никому. Хотя все и правда и он тоже так подумал — случайно, на один тут же ускользнувший подлый миг. Но никогда не скажет вслух, особенно ей. Мама слишком светлая и добрая, чтобы задеть ее грязным словом, и никому не сделала зла. Даже когда и стоило бы, и ценит и бережет любую жизнь.
И ту, которую снова понесла от этого… повелителя ведьм, тоже — он заставил ее уступить, сломив волю и одурманив разум темными любовными чарами, как и в прошлый раз. Мама поверила, что сама хочет дарить свои ласки и тепло сердца — тому, кто не умеет любить и сострадать. И не достоин касаться прекрасной феи — даже в мыслях, а не только испачканными в крови руками. И в чем-то похуже — как и из чего папаша создает мерзких темных тварей, не хочется даже думать. Вот и жил бы с ними дальше, и еще ведьм к себе забрал, зачем ему мама и… Дети, которых он ей делает, уже второй раз.
Хватило бы одного тебя, да?
Да, то есть нет, мама имеет на это право, и на счастье, которого ей так не хватило. Прижимать к груди младенца и наблюдать, как он растет… что там еще делают матери? Он не особо в курсе и уже не станет снова таким, а для нее это важно. И наверное, привыкнет, если постарается… должен привыкнуть. В семье последнего короля Линфеи счастья и любви хватало на всех — и бабушке с дедом, и маме, и маленькой тете. Не досталось только ему, из-за ведьм.
Мама обожала свою сестренку, значит, и он сможет полюбить брата или сестру, наверное. Если он все-таки родится, а не… Нет, он не будет смотреть иллюзии Лилис, или свои собственные фантазии о том, что этого может и не случиться. И будущее дитя не виновато, что его отец такой урод. Но гадина права, наверное, — сам факт, а не ее словечки, обжег душу ядовитым едким огорчением. От того, что мама любит нерожденное дитя, и общается с ним, ласково и бережно касаясь ладонью живота, и что оно вообще есть. Хотя Лилис не может и не должна быть правой. Никогда.
Он не вправе упрекать Флору… маму за это и не хочет вредить ей и причинять боль. Не будет совершенно точно, даже если вдруг хочет, сам того не признавая — где-то в вывернутых Лилис наизнанку потемках души. Но… как она могла? Стонать и извиваться в объятиях его отца и совсем не от боли. На это он не собирается смотреть… ни за что не станет, но знает, что все было именно так. Чертова камера фиксировала не только нежные обнимашки… жаль, что ее не закоротило от такого хардкора. И зачать этого ребёнка, а не…
Наверное, глупо, он уже давно взрослый и не имеет права… но всегда мечтал и верил, что мама жива и так же хочет его увидеть и обнять. Больше всего… И они были бы наконец счастливы, что еще нужно? А она нашла другой способ обрести счастье материнства. Уже от того, что отец гладит ее по животу, как будто на самом деле нежно. Гормоны и туманящая разум черная магия заставляют ее в это верить. Как и сказала Лилис — почему проклятая ведьма права, отвратительно и во всем?
— Я всегда права, видишь?
У них будут новые, любимые детки. Так за что ты захотел его убить? Наконец-то. За тьму и боль, захлестнувшие оба мира, или за сестренку в животике?
— За…
«Заткнись, Лилис!» или «за все сразу» — Мэлько не успел понять и осознать, что собственно собирался ответить. Наверное, и правда, все вместе, сразу и много. И зачем она его злит, нашептывая то, в чем он не может себе признаться? Или не хочет. Нет, просто неправду! Но нестерпимо захотелось просто погасить самоуверенно торжествующий блеск лживых глаз, и не дать ей продолжить. Затолкав в горло раскрошившиеся зубы. Чтобы ведьма заткнулась, лучше навсегда. И не говорила больше вызывающее мучительно неправильные мысли и чувства. И желания, что еще… Нет, такого он не хочет и не сделает никогда, пошла она в Ад со своими иллюзиями. Да, не рад, что мама беременна, ни капельки, и не хочет видеть… того, кто родится, но и все.
Смутное видение собственного кулака, с размаху врезавшегося в обтянутый тонким трикотажем живот, выпирающий вперед гораздо сильнее, чем на видео, и так… беззащитно открытый, дернулось и пропало в плотном тумане. Ускользнув за мгновение до невозможного ощущения выброса и освобождения. И до боли в изо всех сил сжатых зубах нужного, пока нарыв злости не лопнул внутри, перекрыв дыхание. Уже вот-вот.
Невысказанное и невыразимое словами зазудело на костяшках пальцев, судорожно сжавшихся в кулак. Свою мать он не ударит, ни за что и никогда, а отца никак не получится. Сейчас. Да, чертова ведьма угадала — он не расстроится, если мама потеряет дитя, совсем. Она всегда такое угадывает. И может быть, даже… нет, не обрадуется, и хоть как-то этому способствовать не станет. Лучше… Горячий красный туман захлестнул голову, застилая слух и зрение и рука обрела собственную звериную волю, устремившись навстречу удовольствию. Стереть ухмылку с самодовольного красивого лица и отдать все, что давно хотелось.
— Нет!
Глупое «прости» лишь случайно осталось неозвученным, застряв где-то в горле. Мгновенно пересохшем, едва кулак с неприятным глухим хрустом врезался в скулу ведьмы. Этого мало, совсем чуть-чуть, за гибель бабушки с дедом и не только. Извиняться странно… и полный идиотизм. Она не девушка и даже не живое существо. По-настоящему. Хотя и умеет заставить об этом забыть, в самые неподходящие моменты. Что-то странно и болезненно похожее на оргазм накрыло в момент удара и сразу отхлынуло, обдав отрезвляющей горечью. И томительно гадким чувством, словно он впервые в жизни подло ударил слабого. Тем более ее… почти по-настоящему.
Его мама — Мэлько поверил, что это правда она, на один рухнувший каменной плитой на голову сумасшедший миг — осела на пол, беспомощно зажмурив заплывающие кровью глаза. Тонкая алая струйка потекла из носа по подбородку, заливаясь за вырез платья. Какие носят в Магиксе, из мягкого зеленого трикотажа. Мама прижимала ладонь к округлившемуся животу, морщась от боли, тонкие пальцы с накрашенными темно-фиолетовым лаком ногтями заметно дрожали.
— Тебе нечего ответить, кроме «заткнись» и вот этого вот? Возражений по существу нет? — Лилис легко встала, сияя обычной сдержанной улыбкой — влажные салфетки, лед и исцеляющие заклинания целой и невредимой ведьме не требовались. Пояс обманчиво простой юбки облегал вновь удивительно тонкую талию, и на гладком бледном лице не осталось ни следа.
С трудом проглотив, или все же нет, идиотское «извини», Мэлько машинально протянул ей руку. Ведьма из вежливости, или чтобы еще больше смутить — в помощи она очевидно не нуждалась — чуть оперлась на его ладонь, заставив вздрогнуть от прохладного прикосновения. Внутри все противно дрожало и крутилось, сжавшись в прилипший к позвоночнику тошнотворный комок.
— Так ей и надо, молодец. — Лилис потерла невидимый синяк, или просто попавшую в уголок глаза ресницу, сочувственно улыбаясь. — Со мной можно попробовать тайные желания на вкус… и на ощупь. Твой отец тоже это ценил.
Тайные желания? Лилис говорила, что видит и чувствует их, остро и сразу, как Белладонна страдания и боль. А у тех, кто все отрицает и упорно лжет сам себе — особенно. Потому что под ковер заметают только самое темное и стыдное, а Лилис в этом шарит. Но он не хотел бить свою мать, тем более в живот, совсем не хотел. Ни втайне, ни в глубине души, что бы Лилис ни утверждала. И даже просто на это смотреть. Мама так же когда-то носила там его, и… Ему все-таки станет жалко маленькое живое существо, наверное. Если с ним что-то случится, просто, а не из-за него.
И пожалеешь, и порадуешься, раз уж так вышло.
— Ты хочешь ударить своего отца лазерным мечом, я помню. Сердце у него есть… для этого, не для любви.
«Сама ты, молчала бы лучше». — Непонятная глухая обида… за того, кого он никогда не любил, обожгла отлетевшей от костра искрой и погасла. Перебить ведьму не получилось, силы спорить и что-то доказывать катастрофически кончились. После того, как он ударил мать… отделаться от этого ощущения уже не получится, вложив незнакомую прежде звериную злобу и желание убить, внутри что-то лопнуло, как воздушный шар, оставив тоскливую серую пустоту. Хотелось просто перестать существовать, или проснуться в утешающе теплых объятиях… той, что точно его любит. А завтра будет другой день.
— Да, но я круче. Умею идти в ногу со временем, видишь? — Лилис с почти человеческим… девичьим самодовольством окинула взглядом кабину ветролета, картинно взмахнув рукой. Словно это правда было для нее важно… или гениально притворилась. — И мне больше идут коктейльные платья. Только не сомневайся и не промахнись, или умрешь сам. Слабаки и потерявшие хладнокровие всегда умирают. А если мама все увидит, получишь бинго. Твое маленькое желание исполнится, как приятный бонус, само по себе. Флоре станет плохо от смерти любимого мужчины у нее на глазах. Она думает, что любимого, жертвы порой влюбляются в мучителей и насильников больной, ненормальной любовью. Некоторые из них умеют делать своих шлюх ласковыми особыми методами — магией, и не только. Легко, если захотят.
Шелково мягкий голос словно рождался прямо в голове — Мэлько оглянулся, стараясь сфокусировать взгляд на тонких губах. И убедиться, что слышит ее, а не себя, или слова ведьмы не сплелись с его собственными постыдными мыслями. Которые просто не могли быть такими… во всем. Про мать точно сказала Лилис, он бы никогда не назвал ее шлюхой, и не пожелал потерять нерожденное дитя. Не пожелал же? А в остальном повелительница и обитательница темных изнанок души права.
— Конечно, нет, — уверенно ответила Лилис, ни на миллиметр не скривив губы и не усмехнувшись. Широко открытые глаза сияли сдержанной доброжелательностью. — Ты же любишь все живое, как и Флора. Это просто произойдет случайно. Выпьешь еще?
***
Яду… Иди к черту, спасибо.
Он и так пообещал ведьме все, кажется — спорить не осталось ни сил, ни смысла. И почти не слушал, что она говорит. Слова сливались друг с другом в монотонно-успокаивающую мелодию, как будто просто помогая собраться с духом. Или правда помогая — надо же привести в норму собственного союзника, — иногда таким, как Лилис, приходится идти даже на это. В пизду. Он просто будет делать, что должен, как учит своих курсантов Саладин — выполнять поставленную задачу. Любую, кроме приказа отступить и сдаться. И уже не так уж и против, чтобы все оборвалось в пылу апокалиптического боя, ярко и внезапно. Никогда не был против, но всерьез не верил в возможность и уверенно строил планы на «потом». Только деревья жалко. Сгореть в мучительно больно пожирающем живые ветви и корни пламени они не заслужили, и не должны. И есть только один способ избежать этого.
Мэлько с размаху ударил по сосновому стволу, в последний момент придержав руку и как в детстве прижался щекой к остро пахнущей шершавой коре. Живой и полной пульсации восходящих от корней соков, для него. Но все равно слишком холодной и дружелюбно отстраненной, чтобы…
— Мэлько!
Знакомый больше всех, со времен бессознательного младенчества голос прорезал глухую лесную тишину. Почти неузнаваемо взволнованный и срывающийся — фея технологий полностью не теряла ноток рационального спокойствия, до сих пор. И не появлялась из ниоткуда. Особенно в лишенной всего близкого ее техномагии лесной чаще, его приемная мама… любимая никогда не любила такие места. Он уже не вспомнит, как отделался от Лилис и оказался в сердце реликтового хвойного леса, безнадежно далеко от всех и всего, и главное зачем. Чтобы никого не видеть и не слышать, впитывая дыхание природы… или чтобы она нашла его здесь?
Но как? Вопрос вспыхнул и пропал в глубине сознания, как утонувший в болоте камень. Ненужная и неважная мелочь, какая разница. Стройный силуэт в далеком от эко стиля платье из металлизированной кожи и легинсах с кислотно-желтым флюоресцентным узором согрел взгляд… и сердце. Еще до встречи с совсем не так, как у хранителей природы, зелеными глазами. Любовь пульсировала в них угловатыми пиксельными сердечками, и Текна наверняка давно вывела и изучила ее формулу. И хорошо. Главное, это она, до дрожи и предательской сырости в глазах нужная.
Больше, чем уходящие в головокружительную высь стволы исполинских сосен. В усыпанное мелкими блестками звезд черно-синее небо в просвете пышных колючих верхушек, ясное и завораживающе красивое. Но он ощутил это только сейчас, с теплом спасающих от ночной прохлады объятий. И именно в таком спасении не нуждался… но в другом да.
Текна не могла разделить доступное лишь адептам магии природы единение, хотя и пыталась, когда он был маленьким. Старательно изучала учебники природной магии, чтобы помочь ему осознать и освоить врожденный дар. Фея технологий слишком любила металлопластик, микросхемы и двоичные коды. И его, он всегда это чувствовал.
— Что с тобой происходит, Мэлько? Расскажи мне, это важно.
***
Лучше тебе не знать, насколько и для чего.
Текна отвернулась к окну с деревянной рамой архаичного вида — комнаты в Красном Фонтане не несли в своем убранстве ни капли милого ее сердцу футуризма, — нервно сжав ладони. И вообще ничего не несли, кроме безликой казарменной сдержанности. Саладин откровенно не жаловал ни воздушно-светлый гламур канувшей в небытие Алфеи, ни новинки техно дизайна. Только сейчас это совершенно неважно, лишь бы роутеры работали без перебоев, и соединения оставались защищенными. Здесь Лилис бессильна против нее — электронику не обмануть и не подчинить иллюзиями. В отличие от остального.
И в остальном окажется бессильна. Ее Мэлько будет жив, здоров и счастлив в этой реальности — единственной их. Даже если сам считает иначе… думает, что считает. Хотя повелительнице иллюзий чуть было не удалось все испортить и погубить его. Если бы она наконец не решилась сделать то, что нужно, правильно и давно уже было пора — для его же блага. Только Мэлько обидится и разозлится на нее, если узнает… наверное. Может, ей просто чуть не хватило терпения — он и сам пришел бы к ней в тот же вечер и все рассказал.
— Как ты здесь оказалась?
— Приложение «Родительский контроль», прости. Я чувствовала, что должна тебя найти… прямо сейчас.
Прозвучит не очень, тем более он с недавних пор больше не ребенок, а не считает себя таковым уже с давних. Стандартный «Родительский контроль» совсем не то, что разработанный ею, и удалить его из смартфона Мэлько после восемнадцатилетия она забыла… или не захотела. В какие штыки даже маленький Мэлько воспринял бы ее приложение, если бы о нем знал, не стоит и пытаться вообразить.
Она им почти не пользовалась за все годы, хотя удержаться стоило нереальных усилий — Мэлько всегда был слишком импульсивен и самостоятелен. И почему-то решил, что будет жить вечно. Иррационально игнорируя факт, что им не страшны лишь увядание и смерть от старости, а в остальном забывать об осторожности нельзя. И в последнее время превзошел в безрассудстве и пренебрежении… тем, что она ценит больше всего, а он, к сожалению, нет, самого себя.
И скрыл от нее новые переменные, перевернувшие все многократно просчитанные уравнения временных вероятностей. Их реальности, до альтернативной ей пока нет никакого дела. Потому что слезы Черной Ивы — единственное, что способно обратить смерть вспять, если не опоздать. Оставшейся порции хватит на одного, если не упустить драгоценных минут. И она ее прибережет, что бы ни происходило в созданной ими новой реальности.
Чертов Саладин! Текна невольно улыбнулась, заметив, что переняла выражения воспитанника. На секунду это можно себе позволить… когда она уже почти просчитала все заново. За долгие тысячелетия у бывшего члена Команды Света отсохло все, что можно, кроме жажды власти, и та притупилась. И того, с чем он ходит к своим девочкам, как ни жаль. Впрочем, на это ей наплевать, пусть развлекается. А на то, что он готов был рисковать жизнью ее Мэлько — нет. Словно забыл, как она ему нужна и чем помогает все последние бесконечно долгие восемнадцать лет.
Без ее прогнозов развития будущего он бы не был столь удачлив и непотопляем рядом с Прародительницами. Хотя связанное с ними она прогнозировать и не может, темные пятна и обрывающиеся линии на жизненном пути опального светлого мага просчитывала отлично. И впредь будет просчитывать, если он останется ее союзником. А сейчас Саладин поможет ей, и заодно кое-что объяснит. Возможно, давить на него и пытаться прижать к стенке бессмысленная трата сил и времени. Главное, как можно быстрее и аккуратнее сделать дело, а не искать правду. Никому по большому счету не нужную, тут великий маг прав.
Благодаря установленной на комп директора скрытой программе время на прогулку по коридорам Красного Фонтана можно не терять. Текна кликнула на спрятанную среди служебных файлов иконку и, скептически поджав губы, взглянула на затянутый быстро рассеивающейся дымкой портал.
