Мою мать звали Элиза. Если тебе еще интересно.
Да, и… Спасибо, но порадоваться и сказать, как это мило, не получается. Если только на миг. Несмотря на весь ужас и сюр ситуации, Миели представила женщину в винтажной крестьянской одежде. Длинной тунике из некрашеной ткани, какую недолго носила сама. В несбывшемся счастливом прошлом, за возможность вернуться в которое не жалко отдать все. Особенно когда ничего и нет, кроме готовой оборваться жизни. Похожую на своего сына, наверное. И босого черноволосого мальчика в серой домотканой рубашке рядом. Мать Великого мага никогда не думала, кем станет ее сын и чего достигнет? Представить не могла. И так и не узнала, что случилось с первенцем после побега? Или Саладин все же встретился с мамой до ее смерти, как-то дал о себе знать? Жизнь обычных людей удручающе коротка, и если вспомнить о матери спустя столетия, будет поздно. Саладин не рассказал ей об этом и многом другом. Красивой дочери знахарки Элизе (бабушку Саладина подозревали в том, что она ведьма, как и всех знахарок) приглянулся заезжий шарлатан. Отсидевший в тюрьме за подделку монет красавчик называл себя самым настоящим магом. И промышлял туманными предсказаниями, бесполезными снадобьями и воровством при случае. Обаятельный проходимец оказался гораздо милее и ласковее мужа. Выйти за угрюмого и раздражительного соседского сына ей пришлось после смерти матери. Или молодая крестьянка просто пригласила мага погадать, и ничего не было? Только муж Элизы не досчитался скопленного на черный день и нескольких дешевых драгоценностей в шкатулке. Разозлившись, он сильно избил супругу и поколачивал всю беременность, словно надеясь, что прижитое непонятно от кого дитя так и не родится.
Нет, я не встретился с ней. И ничего не сказал.
И назвал бесценное имя матери не затем, чтобы она с ним умерла? Было не так обидно. Перед глазами все прыгало и кружилось, как еще никогда не бывало, и сердце бешено колотилось. Больно, словно в груди притаилась маленькая острая иголка.
Миели дернулась на непонятно на что похожем ложе — надежно сковавшие запястья и лодыжки браслеты материализовались из ниоткуда. Превратив стерильно белый лабораторный стол во что-то кошмарное. Залитое ручьями крови каменное ложе, алтарь для темных ритуалов. В глубине лишенных капли света и добра подземелий башни ведьм. Мечущиеся по черному камню стен отблески факела, острый нож в руке с хищными ногтями и безумный довольный блеск голубых глаз. Холодных и пустых, как лед. Это сейчас случится и с ней, неужели? Смертоносное лезвие блеснет в мужской, ласкавшей ее руке, и знакомый взгляд станет таким же? Как у учительницы. Она ждала этого всегда, в глубине души, и видела в кошмарах. Просыпалась в холодном поту и слезах, с трудом переводя дыхание. И с невыразимым облегчением, что все лишь дурацкий сон. Любимый рядом, и не такой, как в бредовых видениях. Ласково обнимает за плечи теплой ладонью и смотрит прямо в глаза, не отводя взгляд. Так, словно на самом деле хочет порадовать и успокоить. И счастлив просыпаться рядом.
Нет. Но ты правильно не доверяешь мне.
«Никому нельзя доверять. Молодец». Хорошо училась и усвоила главное, что еще не раз поможет в жизни. Он никому не верил до конца… почти, один раз было, и зря. У всего есть две причины — та, что красиво звучит, и истинная.
Миели не поняла, услышала последнее у себя в голове, еле различимо, на грани восприятия, или додумала. Как и взгляд. Словно Саладина обидел ее испуг. Животный страх боли и смерти, оказавшийся сильнее веры и решимости. Не только за малышек. А в его взгляде что-то погасло, спряталось за непроницаемый барьер. Когда их глаза встретились. Он надеялся увидеть что-то другое, не выплескивающийся через край ужас — сорян, не получилось. Кто-то слишком хорошо ее напугал и учил никому не верить. Она не хотела обидеть его недоверием… но обидела. Это сильнее нее.
— Забудь. Скоро это перестанет быть важно.
Посмотрев так, словно — непонятно как, но ей стало больно, на этот раз не от страха, — Саладин отвернулся и отошел на несколько шагов. К державшейся пока поодаль наставнице. Рассмотреть за ним Повелительницу Иллюзий не получалось, и хорошо. Уже легче. Мимолетное ласковое, как раньше, пожатие руки согрело ладонь и немного душу. Если это и иллюзия, то пусть. Она вдохнет поглубже, постарается — грудь плотно, до паники и головокружения, сжимали невидимые тиски. И снова начнет ему верить.
— Создавай портал, быстрее. Тот ослабел без подпитки. Ты же не оставила книгу рядом с ним, да?
— Конечно. Я ждала, ты скажешь «дай ее мне».
А боссу того и надо? Она запуталась, пытаясь понять, чего рассчитывает получить Саладин. Если не ее смерть, или и она — звено в цепи? Саладин решил, что она менее ценный член экипажа, и все так. Наверняка, только быть объективной не хочется, и не получается. И не нужно. Лилис не обмануть так просто — попросив книжку как будто подержать. На это и дети не всегда ведутся.
— Нет, было бы глупо. Давай же, или станет поздно, даже для тебя.
Миели содрогнулась от пробравшего до костей холода. Как в ледяной тюрьме — измерение Омега встречало обжигающим лицо и легкие морозом. И ветром, но сейчас резко остывший воздух остался неподвижным. И рядом не было мамы, как там. Мама дарила тепло и свет осужденным за тяжкие преступления, и оставила для нее, немного? Она бы сделала все для спасения любимого, сама. Не нужно обманывать и приковывать к столу, так страшно и обидно. Для этого.
— Я знаю. Ты глу… хорошая девочка.
Поэтому наручники пригодятся. И не нарушат кровообращение.
— Ну не глупи… ты же готов решиться! В новом мире можно начать новую жизнь, а потом вернуть старый.
— Ты надеешься снова все переиграть с моей помощью? Института Времени и коллайдера? Только еще вопрос, кто тогда из нас главный?
— Волновавший тебя всю жизнь? Пусть будешь ты… если поторопишься.
Лилис изменилась в лице — выдержка впервые изменила Праматери Зла — и отпрыгнула в сторону, подальше от непохожего ни на что существа. Пульсирующего, меняющего форму сгустка темной материи. Определенно живого и хищного — существо раскрылось, как бутон цветка, превратившись в полную острых зубов пасть. Тошнотворно нереальную без головы и чрева. Ведьма нервно взмахнула руками, сотворив клубящуюся мутно-черную дымку. Туманное облако окутало существо, заставив поблекнуть и частично истаять, до полупрозрачности.
Это ненадолго.
Не тратя время на банальное замечание, Лилис материализовала книгу в неприметной обложке. Без таинственного блеска и драгоценных инкрустаций, совершенно обычную. И, быстро открыв, замерла, вытянув подрагивающую от усилия руку. Несколько бесконечно долгих секунд ничего не происходило. Страж времени, развоплотившись до состояния полупрозрачной медузы, начал вновь наливаться чернотой. Рядом с другими появившимися из ниоткуда пятнами. Портал в запертый на страницах книги мир материализовался не до конца. Мигал, появляясь и исчезая, как временно замороженный чарами Лилис Стиратель.
— Иначе никак, прости. Я заплачу за это, и не только.
Миели вскрикнула, больше от неожиданности, чем от боли, ощутив царапающее прикосновение. Зачарованно наблюдая за стражем времени, она забыла о собственных проблемах. Острое, как бритва, лезвие, оцарапало предплечье по касательной. Руке стало неприятно мокро и липко, тепловатая жидкость затекла под спину. Откуда так много? Захотелось зажмуриться от страха и умереть до всех ужасов… но голова не кружилась и дурноты не было.
— Миели! Что здесь?..
Что? Она уже умерла, легко и незаметно, и он тоже? Миели открыла глаза, ожидая, что голос брата — предсмертная галлюцинация. Хотя она странно и подозрительно живая. Тугая зеленая петля просвистела в воздухе, опутав зажатую в руках ведьмы книгу. Захват волшебной лозы, любимое заклинание брата, много раз оставлял ее в дураках в их поединках. А он даже не старался, подыгрывая, как мог, мелкой сестренке.
— Ты вовремя.
Саладин пошатнулся и устало прикрыл глаза, потирая лоб заметно подрагивающей рукой. Словно потратил все силы до дна и уже ничего не может. И не хочет. Рукав пиджака потемнел от… крови? Алые капли закапали на серебристо-белый пол, превращаясь в тонкую струйку.
— Я видел нашего отца. Не только видел, потом расс… — Мэлько замолчал на полуслове, глядя расширившимися глазами на зубастые шары. Стражи времени раскрылись, как вывернутые наизнанку ежи, окружая Саладина. Великий маг, казалось, не обращал на них никакого внимания.
— Брось книгу в пасть… кому-нибудь из них. И не промахнись.
Не возвращай ей. И мне тоже не надо. Это единственный шанс закрыть Лилис дорогу в Волшебное измерение. Жаль, не вышло убить, как я рассчитывал.
Портал окреп и стабилизировался от пролитой крови и стараний ведьмы. Незаметно переместившись, Лилис стояла вплотную к нему. Не дав шанса стражам времени отрезать путь к спасению. Но еще медлила, желая увидеть, чем все закончится. Или воспользоваться внезапным шансом.
— Наставник, но… а как же вы?
Мэлько замер, изо всех сил прижав книгу к груди и не понимая, что делать. Взгляд растерянно перебегал от одной зубастой жути к другой, на сестру — Миели здорова и полна жизненных сил, только предельно взволнована. И на застывшего с ненормально спокойным лицом директора. Не спокойным — Саладин смотрел на него, как на безнадежного двоечника. Сморозившего очередную глупость у доски и не понимающего простых указаний.
— Мэлько, нет, отдай ее ему! Пожалуйста, быстрее!
Пусть берет книгу и бежит, глаз Гора же все еще у него? И спасется, как много раз раньше. От Стирателей не сбежать — в том мире, где возникла ошибка, можно лишь поиграть в догонялки. С неизбежным финалом, но с книгой Легендариума Саладин успеет создать портал для себя. Может захватить ее с собой, если нужно немного крови — она поделится и будет счастлива знать… что он где-то жив. Не счастлива, но… Нет, она схватит его за руки, крепко, изо всех сил, и Саладину придется забрать ее с собой. Или убить, но он же на это не пойдет? Раз не пошел сейчас. Сука!
Миели изо всех сил дернулась, пытаясь встать. Мягкие браслеты надежно держали запястья и лодыжки, мешая пошевелиться. Не только силой сверхпрочного материала. Ладно, она тоже кое-чего умеет и сейчас освободится… Кодаторта научил их нескольким прикольным фишкам на такой случай.
— Что бы ты делал на моем месте, Мэлько? Спасся или пошел до конца? Вдруг она вернется, или они? А с потерей книги все закончится. Из пасти Стирателя никто и ничто не возвращается.
***
— Он еще побывает в ней. По-настоящему.
Саладин судорожно вздохнул, приоткрыв рот, словно Великому магу не хватало воздуха. Черно-синий лазерный меч незаметно исчез, как и появился, бесконтактным нажатием кнопки магнитного браслета. Впечатлит кого угодно из не познавших чудес науки и техномагии миров. И Белладонну с ее сосульками, как запальчиво вознамерился бывший ученик? Хотелось бы надеяться. Единственное, что важно, остальное — тлен и суета. А лучше ли его иллюзорное… не пойми из чего сделанное оружие старых добрых мечей из стали — неизвестно. Смотря в чьей руке и кто выковал.
— Отличная идея. Только не забывай о здравом смысле, ладно?
Ему… им с Флорой уже пора, нельзя дольше задерживаться. Что стены Облачной башни начали превращаться в лед Белладонны, с ее отвратительной физиономией внутри — очень плохой признак. И Гриффин не тем занимается, пора чертовой ведьме прийти в себя. Отстать от шевелящегося в колбе младенца и помочь возлюбленному — бывшему или не совсем. Горячность и туманящие разум напитки — плохие спутники в бою. Прижитый неизвестно от кого ребенок мелкой глупой ведьмочки — это прекрасно, разумеется. Но есть дела поважнее и проблемы посерьезнее. Никто не успокоит мужчину лучше, чем женщина. Все еще любимая и знающая, что делать.
— Малышка…
И Флора отвлекает Гриффин от дела. Фея природы не может не переживать всем сердцем за недосформировавшегося младенца, и сердиться на нее невозможно. Зеленые глаза Флоры влажно заблестели от слез из-за невозможности разорваться и спасти всех сразу. И загнать откуда пришли Древних Ведьм — она бы попыталась, и не отступала до конца. Своего. Когда твоя женщина все время ищет, кого бы спасти и где пожертвовать собой во имя света и добра, это очень напрягает. Вдруг не уследишь и у нее получится.
— Я старалась не затем, чтобы сделать подарок Белладонне, не волнуйся. И не чтобы бездарно прое… потерять результат.
Гриффин избегала нецензурных словечек, в обычном состоянии. Слишком мелко и бессмысленно сотрясать воздух, матеря сумевшего разозлить Верховную ведьму, если можно превратить его в пыль или жабу. А заводиться по ерунде она разучилась безумно давно.
— Девочка будет в безопасности, пока я жива. В сердце Облачной башни, подвластном только мне. Если звезды не ошибаются и вы успеет вовремя.
— Королевство природы погибнет… вы не спасете его? А меня хотите.
Флора схватила Саладина за локоть, умоляюще заглядывая в глаза. Лучше ей было не знать, а потом смириться с неизбежным. Если их Великий светлый маг и на этот раз пойдет на сделку с Лилис, утопив совесть в бутылке.
— Увидишь.
Не пытаясь красиво соврать, Саладин отвел взгляд и почти побежал к выходу. Резко вырвав руку — Флора пошатнулась и чуть не упала от неожиданности.
— Тебе звонят… кажется.
Оставить смартфон на столе, как забывчивый студент — совсем нехорошо. В бою с Прародительницами оплошности стоят жизни — дорогим Флоре созданиям, черно-белый маг — невелика потеря. Экран светился знакомым лицом, не изменившимся за тысячелетия. Только гаджетов тогда в помине не было — до чего дошел прогресс.
— Лилис уже готова… к вашей сделке?
— Не знаю.
Великий маг схватил смартфон, чуть не раздавив его в ладони — корпус неприятно хрустнул — и швырнул об стену. Несчастный гаджет замолчал, разлетевшись на осколки. Саладин выдохнул, не добавив ничего к сухому «не знаю» — решил не посылать их всех в неприличное место при Флоре — и, споткнувшись о ступеньку, побежал наверх.
— Вот черт! Гриффин, успокой его, скорее!
Не дай наделать глупостей, любыми методами. Хороших ведьмы и не практикуют. Пусть продержатся до их возвращения, большего не нужно. Он уже сказал Гриффин, что Линфея должна уцелеть, или он будет очень разочарован. Пусть пожертвуют чем-нибудь другим на этот раз.
***
— Дыши глубже. Я не хотел тебя сюда тащить.
Сернистые газы и дым — не самая большая неприятность, на Пиросе ждут сюрпризы похуже. Пока еще ждут. Мелькор с беспокойством огляделся, не мелькают ли в дымно-сером небе знакомые кожистые крылья. Не рядом с ними, слава… да что все глупости на язык просятся! Портал Саладина привел их в небольшую долину в предгорьях, неожиданно живую и зеленую. Как и сами горы, несмотря на угрожающе дымящиеся вершины и клубы пепла в вышине.
— А отправить к родителям в розовые сады, как бы ты ни была против.
Не только розовые, какой только цветущей, плодоносящей и пахучей гадости не растет в дворцовом парке Королевства Природы, но пусть будут розовые. И он уже не считает бесполезные растения гадостью. Раз Флора оживает и расцветает на глазах со своими зелеными любимцами, значит, польза от них есть. И удовольствие, давно и напрочь забытое. Но на Пиросе увы, все наоборот, насколько это вообще возможно. Слава… нет, Эру он славить не будет, и выражение Мирты не вспоминается — прекрасно, что для выживания фее природы нужны не только жизнь и свет. Любовь тоже подойдет.
— Да, я выжила в Ангбанде, потому что ты…
Любил тебя, договаривай, раз начала. Нет смысла глупо стесняться. Удобно иметь безотказный способ это знать.
— Но если ты меня разлюбишь, я умру… Я не сразу поняла, в чем дело. И мне было очень тяжело и плохо поначалу… потом стало лучше.
— Или успеешь к тому времени вырастить огромный сад и будешь в безопасности. Тебе стало бы в моей крепости лучше, чем мне, ты просто поторопилась.
Не дала вырасти розам и клубнике из всех щелей, они уже начинали. И другому, что дает силы глупым феям.
Да что с ней… поздно уже об этом спорить, и не время. Оно течет на Пиросе иначе, чем в Магиксе, как любезно предупредил Саладин. Беспокоился, чтобы они не слишком задержались, какая еще любезность. Не сильно — разница не так велика, как с Ардой, но и небольшая задержка может стать роковой. Для подруг Флоры, зверюшек и зеленых питомцев. А самое главное — ее королевства Природы и родителей с сестрой. Не хочется, чтобы его невеста и мать будущего сына утонула в слезах, да и преподать последний урок трем ведьмам — отдельный вид удовольствия. Только у него нет плана, совсем никакого. Кроме как найти драконов… подойти поближе, долго искать не потребуется. Тени над дымящимися вершинами и склонами ближних гор — то, чем кажутся. Других вариантов нет. И узнать, что будет. Такое себе, как выражаются местные ученицы.
— Надо начинать. Если не хочешь, чтобы от твоей Линфеи остались головешки. Только… — неохотно (никакого энтузиазма он не испытывал, хотя и отступать не собирался) произнес Мелькор, сжимая руку Флоры. Он уже почти забыл, что не вполне в себе, только в глаза снизу вверх смотреть раздражающе неудобно. И не только это, но пока совершенно не до радостей любви. Как же убедить Флору укрыться в глубине небольшой пещеры? Драконов и хищников там точно нет, он проверил, а защитные заклинания Флора прекрасно установит сама. — Побереги себя и малыша, хорошо? Драконы не особенно любят природу и ее фей. Скорее… черт!
Мелькор вновь попробовал на вкус непривычное ругательство, закрывая лицо рукой от порыва ветра. Поднятого огромными чешуйчатыми крыльями, внезапно закрывшими горизонт.
