Blooming Water Lotus from the Mist

Глава небольшая, но вроде бы достаточно содержательная. По крайней мере, мне так кажется. Я сейчас немного занята монографией, так что не могу написать большую главу.       Торжественно клянусь, что в следующий раз напишу достаточно большую главу.       Как бы там ни было, приятного всем чтения)

***

— Бедный ребенок… — тихо вздыхает Хром, поглаживая Дазая по голове, которая покоится на ее коленях. Тот выглядит грустным и изможденным, хотя сон, пусть и такой, однозначно хорошо на него влияет. По крайней мере, после того, как рядом с ним оказался Тсунаеши, укутав своим Пламенем Неба, добавив еще частично Солнце и Дождь, черты лица Осаму разгладились, и даже почти пропали синяки под глазами. Сейчас он и впрямь напоминал всего лишь запутавшегося ребенка, который безмятежно спал, вцепившись в талию Докуро и руку Тсуны, как в мягкую игрушку. — Ты права. — Савада чуть усмехается, думая, что Мукуро никогда не позволял им, несмотря на всю их близость и тепло в отношениях, настолько видеть себя открытым. Просто не хотел демонстрировать, что он может быть уязвимым. А еще, что Рокудо всегда был куда счастливее, чем Дазай, у которого ничего нет, кроме своей жажды самоубийства. У Тумана даже в лаборатории были хотя бы Кен и Чикуса, готовые отправиться за своим лидером куда угодно. У Осаму же нет совершенно ничего, и поэтому у него внутри сосущая черная пустота, которую он пытается перекрыть, как может. Именно поэтому стал самоубиваться, даже если где-то глубоко в душе он хочет жить. — Он действительно всего лишь бедный и запутавшийся ребенок.       Для них этот мальчик, каким бы жестоким он ни был в свои пятнадцать лет и какую бы должность не занимал в Портовой мафии, действительно еще всего лишь ребенок. Запутавшийся в жизни ребенок. Ребенок, который и сам не понимает собственных чувств. Ребенок, которому нужна ласка, тепло. Ребенок, который хочет, чтобы на него обратили внимание. Ребенок, который нуждается в крепких объятиях и уверениях, что он самый-самый. — Но ничего. У него появится самая крепкая и любящая семья, какая только может быть. — улыбается Хром, обращаясь к своему Небу. Они уже решили, что примут шатена к себе, даже если тот будет сопротивляться. Примут и привяжут к себе крепко-накрепко, потому что каждому Туману нужен свой якорь. И, чтобы он не сошел с ума, даже если его Пламя пока спит, Дазаю этот самый якорь тоже нужен. Даже если тот этого сам не понимает, он всегда стремился найти хоть что-то, что может его стабилизировать. — Да, появится. — Тсунаеши фыркает, подпирая кулаком подбородок. Вторую руку он даже не пытается выдернуть из ладони Осаму, который вцепился в нее с такой силой, что кости почти хрустят от хватки. Словно тот больше всего на свете боится, что те, кто укутали его теплом, сейчас просто уйдут и растворятся. — Кстати, разве не ты стонала недавно, что чувствуешь себя молодой и растерянной мамашей. — Да. И я до сих пор так себя чувствую! — закатывает глаза девушка, но в ее словах не чувствуется злость. Лишь небольшое волнение и ласка. — Просто я не могу оставить его так. Когда-то давно Мукуро-сама спас меня, и теперь я могу спасти его. И я готова для этого сделать почти все. — Это верно. И я чувствую себя точно также. — смеется Тсуна, чуть поглаживая растрепанные каштановые пряди, на что спящий подросток почти мурчит и доверчиво ластится к нему под руку. Тот встретил их впервые в жизни, но не испытывает и капли дискомфорта, находясь в их компании. Более того, он заснул перед ними, доверчиво пригревшись в объятиях, словно и мысли не допускал, что они могут ему что-то сделать. Такое доверие к ним, по сути совершенно незнакомым тому людям, пугало и умиляло одновременно. — Кстати, ты хочешь узнать, что именно я придумал? — Почему у меня ощущение, что я не хочу знать абсолютно все стороны твоего плана? — произносит Докуро, вскидывая брови. Ее Небо со всех сторон замечательная личность, но иногда он серьезно перебарщивал. — Хоть без разрушений? — Ну как тебе сказать… — отводит глаза Савада, и девушке только и остается, что обреченно возвести глаза к небу. — Тогда давай хотя бы без очень сильных. — Я постараюсь. — кивает рыжий, ободряюще улыбаясь подруге, а потом аккуратно начинает трясти свободной рукой Дазая за плечо. — Эй, мелкий, просыпайся. — Что? — восстает из мира сновидений сонное чудовищ, и им с трудом удается удержать серьезные лица, потому что Осаму, такой помятый и взъерошенный, оказывается, существо очень милое и забавное. — Отпусти меня, пожалуйста. — просит Тсунаеши, аккуратно пытаясь выдернуть свою ладонь из руки Дазая-Рокудо. Вот только у него ничего не получается, потому что шатен, пару секунд недоуменно хлопающий глазами и переводящий взгляд с него на Хром и обратно, за пару мгновений окончательно просыпается и вцепляется в его руку еще сильнее, почти до судорог, выдыхая злое: — Нет, потому что ты иначе уйдешь. — это он бубнит не отпуская от себя Докуро, хотя та и сама даже не пытается убежать, пусть ей было бы достаточно распасться на капли воды, чтобы сделать это. Она тянется к его волосам и ласково гладит их, стараясь тем самым его хоть немного успокоить. Осаму-Мукуро немного успокаивается, но отпускать рыжего парнишку с потрясающими голубыми глазами даже не думает. Он не собирается отпускать того, рядом с кем он наконец-то чувствует себя окончательно заполненным чем-то теплым и приятным. — Я не хочу, чтобы вы от меня уходили. Если греете, то продолжайте делать это! Не уходите! — Ну и кто это тебе сказал, малыш? — уже гораздо мягче улыбается Тсуна, присаживаясь рядом с тем на корточки и гладя свободной рукой по каштановой голове. Шатену наверняка хочется отшатнуться и сказать что-то не слишком лицеприятное по поводу роста парня рядом с ним, вот только он не делает это, а наоборот, подставляется под прикосновение с такой решительностью, будто пытается помешать самому себе передумать. В голубых глазах рыжего подростка горит такая мудрость, что суицидник просто не может вымолвить что-то оскорбительное, что хотел высказать, защищая ранимое нутро.       Почему-то он уверен, что эти двое, если он этого захочет, всегда останутся с ним и будут на его стороне, чтобы не случилось. Они будут рядом с ним столько, сколько он этого захочет, и отойдут в сторону, если он этого потребуют. Они не покинут его, но будут наблюдать со стороны, удерживая дистанцию для его комфорта.       Он не может понять, почему, встретив этих двоих, он чувствует себя так, будто наконец-то обрел семью, которую никогда не имел. Почему он чувствует такую теплоты и спокойствие, хотя те могут быть врагами. Почему он даже не допустил вероятности, что те могут ему навредить, и безмятежно заснул рядом с ними. Почему, несмотря на то, что его очередная попытка суицида провалилась, он больше не чувствует бессильной злости или отчаяния, а лишь спокойствие и безмятежность.       Почему он впервые за всю свою жизнь он чувствует себя настолько счастливым и спокойным, что ему совершенно не хочется расставаться с этим чувством. Наверное, именно поэтому он так и вцепился в них, не собираясь отпускать, потому что очень боялся, что если те уйдут, он снова будет чувствовать свою высасывающее абсолютно все пустоту. — Я просто не хочу, чтобы вы уходили! — капризно заявляет Дазай, на всякий случай покрепче вцепляясь в них. — Я понимаю, почему ты этого так хочешь, но мне нужно отлучиться по делам. — медленно и аккуратно говорит Тсуна, трепля Осаму по щеке. Тот отчаянно мотает головой, и Савада мягко говорит, немного омывая своим Пламенем Неба вперемешку с Пламенем Дождя. — Не переживай, мелкий, я отлучусь совсем ненадолго. Если тебе станет от этого легче, с тобой останется Хром. — А куда ты? — шатен прищурил глаза, будто пытался разглядеть, где именно его обманывают. — Ничего криминального. Почти. — отшутился рыжий, поднимаясь на ноги и усмехаясь. — А если совсем уж честно, пойду договариваться о найме на работу.       С этими словами он помахал на прощание, засунул руки в карманы и неторопливо отправился в неизвестном направление. Вернее, Докуро-то знала, куда он отправился, а Дазай все еще не до конца пришел в себя от происходящего. А когда пришел, пристально уставился на сидящую рядом с ним девушку: — И что теперь? — Ну… До того, как я встретила тебя, я ходила за покупками, чтобы прийти и приготовить детям что-нибудь вкусное. Если хочешь, можешь пойти со мной. Сегодня в планах клубничный торт. — Детям? У вас есть дети? — Осаму вскинул бровь, внимательно осматривая щуплую фигурку Хром, на что та лишь беззлобно хмыкнула: — Ну разумеется не мои дети! Если коротко, то мы компания беспризорников, которые объединились вместе. А детьми я называю всех их, хотя там есть ребята и старше меня и Чуи. — Его зовут Чуя? — шатен просыпается и со стыдом вспоминает, что сразу так вцепился в рыжего подростка, который был на несколько сантиметров ниже его, отказываясь отпускать, что даже про его имя забыл. — А? Да, его зовут Чуя Накахара. А я, как ты помнишь, Хром Докуро. Мне скоро будет тринадцать. — девушка решила не упоминать, что на самом деле ей скоро будет почти тридцать. Да и тринадцать при ее внешнем виде — идеальное решение. Конечно, она выглядит несколько младше, но не настолько катастрофично, чем было бы, если бы она сказала, что ей четырнадцать или пятнадцать. — А я… — Осаму Дазай. — кивнула Туман. На удивленный карий взгляд пояснила. — Я помню, как ты представлялся, прежде чем предложить мне совершить с тобой двойное самоубийство. — А… я… — тот вспыхивает так, что, кажется, скоро в обморок упадет. — Прости. — Ничего. — смеется Хром, весело сверкнув единственным фиолетовым глазом. — По крайней мере, раньше мне подобного точно никто и никогда не предлагал. Это было незабываемое знакомство. — Да… — бормочет Дазай, а потом оживляется. — Тортик и дети? — Или дети и тортик, это уж в каком порядке тебе больше нравится. — хихикает Докуро, увлекая парня за собой. — Правда, там даже ребята твоего возраста есть, так что, может быть, ты с ними сможешь подружиться. — Э? А вы с кем дружите? — взволнованно спрашивает Осаму, и девушке на мгновение кажется, что у него темнеют глаза, а в голосе проскальзывает ядовитая ревность. Но это ведь полнейшая глупость! Они встретились буквально пару часов назад! Он же не мог к ним настолько привязаться, чтобы ревновать их к тем ребят, с которыми даже не знаком! — Ну, лично я дружу с Чуей, а тот — со мной. А остальные — наши подопечные, даже если они думают наоборот. — она пожимает плечами и идет вперед, мурлыкая себе под нос и думая, что особенно вкусненького стоит приготовить. А еще о том, что шатена нужно познакомить с остальными, потому что этому ребенку нужна компания и друзья. И то, что у него Пламя Тумана, пусть и спящее, в этом ничуть не помешает. Она ведь, в конце-то концов, с ними подружилась, а у нее точно такое же Пламя, но пробужденное!       Дазай же идет за ней, увлекаемый тоненькой, но неожиданно сильной рукой Хром, и думает о том, что хочет, чтобы эти двое принадлежали только ему. И нужно как-нибудь провернуть это дельце, но сделать это так, чтобы те даже не поняли, почему именно «Овцы» внезапно перестали существовать. Кому-либо другому отнимать внимание своих огней, которые встретились с ним и отогрели его, он не позволит.       Тсунаеши же думает, что с Осаму они еще намучаются. Впрочем, детей он уберечь сможет, а своего Тумана примет любым. Главное, чтобы тот побыстрее понял, что они от него никуда не денутся, и перестал ревновать к каждому столбу. А то ведет себя как парень, следящий за своей девушкой и сильно волнующийся о том, что та ему изменяет.       Все будет хорошо.       В этом эти трое абсолютно уверены.