Impossible desires

День всех влюбленных подкрался незаметно. Все счастливы, в воздухе витает запах жженой карамели, молочного шоколада и сладких духов, повсюду яркие пятна красных, розовых и жёлтых оттенков в виде сердец и медведей, слышится звонкий смех. Хёнджин плотнее закрывает окно, чтобы не слышать шума улицы — до сих пор больно. — Джинни, ты не представляешь, какая отвратная погодка на улице, — слышится голос Субина. Он закрывает за собой дверь, стряхивая с пальто мокрый снег, и снимает ботинки в прихожей. — Кстати, к нам должен Минхо прийти с Джисоном, вроде бы, Тэхён и Сынмин тоже… Эй, Джинни? — Прости, я… задумался. Субин видит, как Хван поджимает под себя ноги, обнимая любимую игрушку, подаренную Ёнджуном. Он уже не плачет, как делал это на протяжении месяца, нет, он старается вновь вернуться к нормальной жизни. — Знаешь, я думаю, что сейчас неплохо бы подготовить закуски. Что ты об этом думаешь? Хёнджин улыбается, охотно встаёт с дивана, не забыв аккуратно положить игрушку, и идёт в сторону кухни. Он правда благодарен Субину, что тот не забывает про него и помогает чем может, когда у самого отношения только-только начались. — Хэй, ты парень Ёнджуна, Джинни, мы не чужие люди, я не могу тебя просто так оставить, — отвечает всегда младший на вопрос Хёнджина зачем он это делает. — Субин-а, — зовёт Хёнджин, — ты не мог бы подать сахарную пудру? Субин подаёт. Они вместе делают закуски, как когда-то делали Хёнджин и Ёнджун, правда, не целовались в этот момент, потому что не пара, но так же по-детски обкидывались мукой. Он забывает о том, что стал одиноким. Тэхён, Сынмин, Минхо и Джисон приходят позже. Обнимают его так сильно, что Хёнджин едва не задыхается, но счастливо улыбается, потому что друзья рядом. Все садятся за стол и начинают рассказывать о последней неделе: Тэхён чуть было не вылетел с работы, но смог удержаться, на что Сынмин выдал «меньше будешь строить из себя гонщика», Джисон записал новый альбом, а у Минхо гастроли закончились — Ли отлично станцевал главную партию в одном спектакле. Хёнджин слушал взахлёб, ему этого не хватало. — Ребят, я думаю, что уже пора, — сказал Сынмин. Все остальные кивнули, Хёнджин ничего не понимал. — Джинни, в этот день один человек, которого нет с нами, попросил подарить тебе подарок от него. Минхо, включай. Свет погас, Минхо включил проигрыватель на телевизоре. Один за другим мелькали кадры, где они вместе с Ёнджуном: вот они вместе катаются велосипедах, а вот играют в тир, бегают по золотистому песку, целуются под какую-то старую песню и просто держатся за руки, а на другом вообще поздравляют Субина с днём рождения, обмазывая его тортом. Хёнджин смотрел точно заворожённый, вспоминая каждый момент, пока они не закончились и не появился кадр с Ёнджуном. — Меня слышно? — риторически спрашивает он, усаживаясь напротив камеры. — Хэй, Джинни, привет. Я знаю, что меня сейчас нет рядом с тобой, но я бы очень сильно хотел сказать тебе, что люблю так сильно, как никогда ранее. Ты буквально вся моя галактика, даже больше — вселенная, — он делает неопределенный жест руками. — Хёнджин, я бы посвятил тебе каждую свою секунду, но эта командировка… Я попросил Субина подарить тебе это видеообращение на День всех влюбленных, потому что вряд ли успею на него, а связь здесь плохо ловит. Так что знай, я люблю тебя. Слёза одна за другой катилась по щекам Хёнджина, он смотрел на родное лицо в экране, улыбающееся ему так виновато, с лёгким румянцем на щеках, как обычно он делал. Ему так его не хватает, так сильно. Минхо и Сынмин обнимают его в знак поддержки, Тэхён старается сдержать слезы, а Субин только тихо обещает заботиться дальше о Хёнджине. Жаль, что нельзя повернуть время вспять и не предотвратить автокатастрофу, в которой погиб Ёнджун…