***
Когда Дени пришла в себя, она не знала, сколько времени прошло. От перенесённых ею мучений голова сильно кружилась и болела, поэтому встать получилось не сразу. Девочка понимала, что нужно как можно быстрее убираться из этого туалета, и попыталась совладать с собой. Подбирать вещи не было ни сил, ни желания, и она, оставив всё как было, покинула комнату и направилась к факультетской башне окольными путями. По дороге ей пришлось несколько раз останавливаться: девочка так и не смогла прийти в себя. Дени плохо слышала. Докоснувшись до ушей пальцами, они почувствовала, как они становятся мокрыми и скользкими от крови. В спальне все девочки, кроме Гермионы, были в сборе. Лаванда и Парвати испугались, увидев её бледное лицо, но Дени оправдалась, сказав, что была в больничном крыле и сейчас всё хорошо. Как только голова коснулась подушки, девочка сразу забылась мёртвым сном.***
Дени хотелось исчезнуть. Она больше не могла ни с кем разговаривать, не могла смотреть людям в глаза. Ужас Слизерина — это она сама. Единственное, что девочка испытывала — страх, который не отступал от неё ни днем, ни ночью. Она не понимала, как Реддлу удалось проникнуть в её голову, но это было уже не важно. Когда Дени опомнилась и осознала, что дневник остался в туалете, было уже слишком поздно. Кто-то уже нашёл дневник, а это значило, что со дня на день её разоблачат. Солнце вернулось, и конец зимы был всё ближе, но Дени чувствовала лишь холод и опустошённость. Каждый день глаза были влажными от подступающих слёз, и девочка чувствовала себя несчастной так сильно, как никогда прежде. Несколько раз она порывалась пойти и рассказать всё Драко, но не могла: как только она видела брата, то не могла выдавить из себя ни слова. Да и виделись они теперь намного реже: у Драко начались тренировки по квиддичу, и теперь он всё время был занят. Первую неделю Дени боялась даже думать о дневнике и о том, что случилось. И спустя ещё одну неделю, когда ничего не происходило, а все школьники вели себя как обычно, к ней закралась мысль, что никто пока не торопится её разоблачать. И раз новых нападений пока не было, то это могло значить лишь то, что тот, кто нашёл дневник, ещё не открывал его. Все вокруг говорили, что мандрагоры профессора Стебль уже практически созрели, и скоро из них приготовят настойку, которая выведет жертв нападений из окаменения. Это вселяло в Дени хрупкую надежду на то, что всё может обойтись. Когда четырнадцатого февраля Дени зашла в Большой зал, её на несколько мгновений охватили ужас и паника: все стены в нём были залиты кровью. Но, поморгав, девочка поняла, что всё это ей лишь показалось: весь зал был украшен ядовито-розовыми цветами, а с потолка сыпались тонны конфетти в форме сердечек. Пошатнувшись, она медленно двинулась к гриффиндорскому столу и села на лавку прямо напротив хихикавших Лаванды и Парвати. Неправильно истолковав её ошарашенное выражение лица, Лаванда спросила: — Как замечательно всё устроил профессор Локонс, правда? — Лучше не придумаешь... Сам Локонс восседал за профессорским столом в мантии того же отвратительного оттенка, что и цветы. Теперь Дени вряд ли сможет съесть хоть что-нибудь на завтрак. Помимо противных украшений сумасшедший преподаватель посчитал, что будет очень здорово, если омерзительного вида гномы, наряженные ангелочками, будут разносить валентинки. К удивлению Дени, они пользовались популярностью. «Купидончики», которых не останавливал даже тот факт, что в школе шли занятия, врывались на уроки, донося послания. Дени, к недовольству Драко, получила около дюжины валентинок, но она оставляла их там, где и получала, даже не открывая. А один из гномов, особенно настойчивый, подловил их после урока заклинаний. К счастью Дени, музыкальное послание было адресовано не ей, а самому Гарри Поттеру. Драко веселился вовсю, наблюдая за борьбой Гарри и маленького купидончика, схватившего его за сумку. Поттер попытался вырваться, но сумка лопнула, высыпав содержимое наружу. Драко наклонился, подняв с пола одну из книжек. — Интересно, что Поттер пишет в своём дневнике? — спросил брат, издеваясь. Для Дени время как будто остановилось. Он держал в руках дневник Тома Реддла. Нужно было срочно что-то предпринять. Забрать у него дневник прямо сейчас! Но всё произошло слишком быстро. Гарри выхватил палочку, обезоружил Драко и, заполучив дневник обратно, тут же убежал. Дени едва не заскулила от досады. Зато теперь она знала, в чьих руках дневник.***
Целый месяц Дени не могла найти подходящий момент, чтобы выкрасть у Поттера дневник. Она пыталась это сделать и во время уроков, и во время обедов, пока не обнаружила, что Гарри, судя по всему, перестал носить дневник с собой. После этого девочка поняла, что выполнить задуманное будет не так просто. В спальне второкурсников всё время кто-то находился. Дени часами высиживала в гостиной, ожидая, когда все мальчики покинут башню Гриффиндора. Даже тогда, когда в спальне никого не оставалось, кто-то из них сидел в гостиной, поэтому если Дени попытается проникнуть к ним в комнату, то её непременно заметят. Но всё-таки Дени удалось. Близился матч по квиддичу между Гриффиндором и Пуффендуем. Солнечным утром субботы Гарри отправился на тренировку, а за ним и все мальчики — им было интересно понаблюдать за успехами команды. Не веря своему везению, Дени ворвалась в спальню. Времени было совсем немного, так как кто-нибудь из них мог вернуться в любой момент. Не церемонясь, Дени повыкидывала все вещи Поттера из тумбочки и сумки, перерыла постель, и, наконец, обнаружила дневник на самом дне чемодана. Вылетев из спальни, Дени бросилась прочь из гостиной. Если кто-то увидит её в башне Гриффиндора, то немедленно последуют вопросы, а Дени совершенно не хотелось на них отвечать. Она предпочла потеряться где-нибудь в замке.***
Драко аккуратно сложил письмо отца. Люциус добился своего — Дамблдор временно смещён с поста директора Хогвартса. Разумеется, Драко был рад, что отцу удалось совершить задуманное. Может, в школе теперь наконец-то появится тот, кто сможет разобраться в происходящем, а не будет сидеть сложа руки. После нападения на Грейнджер и старосту Когтеврана Пенелопу Кристалл, Драко совсем не видел Дени — ввели комендантский час. Теперь ученикам запрещалось покидать свои гостиные без провожатых, как и ходить на занятия самостоятельно. Из класса в класс их сопровождали учителя. Как только грязнокровка Грейнджер окаменела, все разом разуверились в виновности Поттера и теперь обратили свои подозрительные взгляды в сторону змеиного факультета: все ученики Слизерина оставались в неприкосновенности. И в Гриффиндоре, и в Пуффендуе c Когтевраном были жертвы, а вот слизеринцы все живы и здоровы. Может, кто-то из Слизерина и вправду открыл Тайную Комнату, но даже если это и произошло, Драко ничего об этом не знал. Всем слизеринцам было откровенно все равно, что думают о них другие, и они ни как не пытались прервать гуляющие по школе слухи. За обедом профессор МакГонагалл, замещавшая профессора Дамблдора на посту директора, сообщила новость: мандрагоры созрели и готовы к созданию целительного настоя, который приготовят уже к вечеру. Было также известно, что одна и жертв, возможно, знает нападавшего, а это значит, что совсем скоро преступник будет пойман. После таких известий школьники пребывали в отличном настроении. Драко тоже был немного рад: ему надоело сидеть всё время в подземельях Слизерина. Выходя из Большого зала, Драко засунул руки в карманы мантии и нащупал пальцами какую-то бумажку. Отойдя к стене, чтобы не мешать движению учеников, он развернул её. Я знаю, кто открыл Тайную Комнату. Это был почерк Дени.***
— Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в моём кабинете. Пожалуйста, как можно скорее. У Драко тряслись руки. Дени не было на уроках. Сразу же после занятий он бросился её искать. Драко приближался к башне Гриффиндора, когда извещение профессора МакГонагалл нагнало его в коридоре верхнего этажа замка. Но оно не могло его остановить. Вспоминая дорогу до гостиной Гриффиндора, куда он отводил сестру после визита к мадам Помфри, он завернул за угол и столкнулся с... Поттером и Уизли. Разумеется, из всех возможных гриффиндорцев он встретил именно их. Несмотря на это, он все равно был рад такой удаче: все ученики уже могли укрыться в своих спальнях, и Драко мог так и остаться в коридоре барабанить по портрету Полной Дамы. — Что ты здесь делаешь, Малфой? — злобно спросил Уизли. — Ваши вонючие подземелья намного ниже. С трудом проигнорировав высказывание, Драко обратился к Поттеру: — Дени в гостиной? Она сейчас там? — Можно подумать, мы следим за твоей... — начал Рыжий, но Гарри не дал ему договорить. — Не знаю, нас там не было, — с серьёзностью ответил Поттер. — Её не было на уроках, — обеспокоенно пояснил Драко. Наверное, он впервые говорил с Гарри, не стремясь его задеть. Но эти двое могли видеть Дени, могли помочь в её поисках. Поттер ведь всем помогает. — Дело в том, что... — Гарри переглянулся с Уизли. — Нас тоже не было на занятиях. Мы были в больничном крыле. «Безмозглые идиоты», — мысленно выругался Драко, стараясь внешне оставаться спокойным. — «Зачем их только туда понесло?». — Вы можете вернуться в гостиную и проверить? — напрямую спросил он. — Мы вовсе не собираемся тебе... — буркнул Уизли, но Поттер снова его оборвал. — Почему ты так беспокоишься? — Гарри явно не понимал причин такого поведения Драко. Сам Драко не знал, рассказывать им то, что сестра доверила ему, или нет. Но было очевидно, что просто так они помогать ему не станут. Обречённо вздохнув, он спросил: — Вы же хотите узнать, кто открыл Тайную Комнату? Мальчики, широко раскрыв глаза, переглянулись. — Откуда ты... — Дени что-то разузнала, а теперь пропала. — Драко надеялся, что это сработает, и любопытство, шедшее под руку с героизмом, проснётся в их головах. Поттер практически незамедлительно кивнул: — Мы посмотрим. Но сейчас мы собирались пойти к профессору Макгонагалл. Мы тоже кое-что разузнали... — Тогда я иду с вами, — быстро решил Драко. — Никуда ты с нами не пойдешь! — процедил Рыжий, с ненавистью глядя на своего врага. — Не думай, что я получаю удовольствие от вашего общества, — в ответ прошипел он. — Если решили, нужно идти сейчас, — остановил их Поттер. — Пошли. Мальчики бегом бросились вниз по многочисленным лестницам к кабинету трансфигурации, где сейчас должен был состояться сбор учителей. Их дорога проходила через второй этаж, где было совершено первое нападение, именно там они и остановились. Преподаватели, почему-то, собрались не в кабинете МакГонагалл, а именно у той стены, где было написано послание Наследника Слизерина. Притаившись за углом, они приготовились подслушивать: — Это опять случилось, — сказала профессор МакГонагалл слушавшим её учителям. — Монстр напал на ученика. На сей раз утащил в Тайную Комнату. Завтра будем отправлять учеников домой, — горестно выдохнула МакГонагалл. — Школа на грани закрытия. — Простите, я опоздал! — Драко весь скривился от презрения — это был Локонс. — Пропустил что-то важное? — Вот тот, кто нам нужен! — сплюнул Снегг. — Да, именно он! Послушайте, Локонс, монстр похитил ребенка. Утащил в Тайную Комнату. Коллега, наконец пробил ваш час. Локонс побледнел. — В самом деле, Златопуст. Мы хотим загладить допущенную несправедливость. Раз вы утверждаете, что знаете, где находится вход в Тайную Комнату, то мы поручаем вам сразиться с чудовищем. Локонс растерянно заморгал. Великий герой сейчас выглядел слабым и ничтожным. — О-очень хорошо, — заикаясь проговорил он. — Ну, я.. пошел. Буду у себя в кабинете... Подготовлюсь... И Локонс поспешил покинуть коридор. — Кто на этот раз стал жертвой? — еле слышно прошептала профессор Стебль. — Даниэль Малфой.