Моя Кровь

      На учёбу Драко вернулся только в четверг — корчить из себя больного было уже неуместно. Он заявился в середине сдвоенного урока зельеварения. Вид чуть ли не распластавшейся перед ним Пэнси Паркинсон привёл Дени к ещё большему упадку настроения.       Дени вообще ни с кем не разговаривала и в кабинете зелий заняла самое дальнее место, предпочитая работать в одиночестве. Как назло, руки будто перестали её слушаться: коренья маргариток нарезались недостаточно ровно, а пузырек с пиявочным соком и вовсе полетел на пол. В конце урока профессор Снегг остался не очень доволен её зельем, и Дени чуть не расплакалась.       Следующим уроком была защита от темных искусств, и Дени очень надеялась, что урок профессора Люпина будет лучше, чем Хагрида. Преподаватель сразу их удивил, сказав убрать учебники: намечалось практическое занятие.       В центре кабинета стоял старинный гардероб, в котором, как сказал профессор, завёлся боггарт. Он пояснил, что боггарты предпочитают темноту и, как правило, любят прятаться в шкафах, под кроватями и в других укромных местах. Сами существа представляли из себя привидений, меняющих свой внешний вид, и подстраивались под самый больший страх человека, стоящего перед ним.       — Лучшее оружие против боггарта — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва разучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!       — Ридикулус! — слово неровным хором пронеслось по классу.       — Замечательно! Но волшебное слово само по себе не поможет. Тут мне и понадобится помощь. Невилл, подойди сюда.       Гардероб тряхнуло при приближении мальчика, и Невилл весь задрожал от страха.       Профессор и Невилл о чём-то зашептались, и позже, Люпин, оставив мальчика у ходившего ходуном гардероба одного, обратился к классу:       — Если у Невилла получится справиться с боггартом, то приведение станет пугать всех по очереди. Вспомните, чего вы боитесь больше всего и придумайте, как превратить страшилище в посмешище.       Дени задумалась, пытаясь понять, в каком обличье перед ней может предстать боггарт. Ничего так и не приходило ей на ум, и профессор Люпин спустя пару минут спросил:       — Ну что, все придумали?       Дени панически перебирала всё, чего она пугалась, но в голову так ничего и не шло. Страхов, особенно за последнее время, накопилось очень много.       — Всем построиться за Невиллом в одну колонну!       Гриффиндорцы начали толкаться, пытаясь встать то подальше, то поближе, и Дени, в конце концов, пропихнули почти в самое начало очереди.       — Невилл, приготовься! Начинаешь на раз, два, три!       Коротко махнув палочкой, профессор повернул ручку на дверце гардероба. Она с протяжным скрипом распахнулась, и из него медленно, но твёрдо, вышел профессор Снегг.       Коленки Невилла задрожали, но он продолжал направлять кончик палочки на боггарта.       — Ри-ридиклус! — завопил он. Снегг покачнулся. Теперь на нём красовалось длинное, до самого пола, кружевное платье, огромная шляпа с чучелом грифа и ярко-красная дамская сумочка.       Класс разразился громким смехом.       — Следующий! Симус! — улыбаясь, выкрикнул профессор.       Симус выскочил к приведению, но вместо Снегга появилась костлявая ведьма-привидение с длинными, сальными, до самого пола, волосами. Это была Банши, вестница смерти. Широко раскрыв рот, она пронзительно закричала.       — Ридикулус!       Было похоже, будто Банши надышалась воздушными шариками, таким писклявым стал её голос.       — Браво! Теперь Рон!       Рон вышел вперёд, и боггарт в ту же секунду превратился в огромного волосатого паука, выше него ростом. Грозно щёлкая жвалами, он двинулся на мальчишку. После секундного оцепенения, Уизли взревел:       — Ридикулус!       На лапах паука появились смешные роликовые коньки, его ноги разъехались в стороны, и чудовище неуклюже шлёпнулось пузом на пол. Встать ему так и не удалось.       Следующей была Дени. Как только она нерешительно вышла вперёд, паук тут же перестал барахтаться в попытке встать и всеми восемью чёрными глазами пронзительно взглянул на неё.       Дени вздрогнула.       Девочка, стоявшая перед ней, яростно сжимала окровавленными пальцами небольшую книжку в блестящей чёрной обложке.       У Дени внутри всё замерло.       Руки девочки задрожали, и дневник, раскрывшись, вспыхнул ярким пламенем. Она медленно подняла голову, заглядывая пустыми выжженными глазницами в самую душу.       Дени так и стояла, не в силах разорвать зрительную связь. Она не могла пошевелиться.       Все мысли исчезли из её головы. Свет, льющийся из окна, потух, стен класса больше не существовало: их место заняли холодные мокрые скалы, а вдалеке виднелась огромная статуя головы Слизерина. Пламя в руках девочки разгоралось всё сильнее, готовое поглотить всё вокруг…       Услышав чей-то голос, Дени открыла глаза.       Перед собой она увидела склонившегося профессора Люпина и ещё десяток гриффиндорцев.       — Расходимся! Расходитесь все!       — Можешь встать? — обеспокоенно спросил профессор.       Немного поморгав, Дени кивнула. Взявшись за руку учителя, она поднялась на еле держащие её ноги.       — Кто-нибудь принесите стул!       Дени посадили.       — Урок окончен! Расходитесь!       Девочка ещё толком не понимала, что происходит.       Когда гул голосов утих, Дени сфокусировала взгляд на севшем напротив преподавателе.       — Что случилось? Я не справилась с боггартом?       Люпин покачал головой.       — Нет. Это моя ошибка, что я не прекратил твою попытку раньше, Даниэль. Как только Гарри увидел то, во что обратился боггарт, он попросил остановить его, но я решил дать тебе попробовать справиться самой. Как ты себя чувствуешь?       Дени неоднозначно качнула головой.       — Тебе помочь добраться до мадам Помфри?       — Нет, не настолько плохо.       Вздохнув полной грудью, она окончательно привела голову в порядок.       — Тогда хорошо, можешь идти.       Дени поднялась, слегка пошатнувшись, но тут же встала ровно.       — Вот, возьми. — Люпин протянул ей плитку шоколада. — Я приберёг её на случай столкновения с дементором, но тебе тоже поможет. В конце следующего урока обязательно подойди ко мне, мы обсудим случившееся.       Кивнув, Дени подобрала свою сумку, валявшуюся в углу комнаты, и направилась к выходу.       — До свидания, профессор.

***

      До гостиной Гриффиндора Дени сопровождала Гермиона, поджидавшая её у выхода из кабинета.       — Профессор Люпин попросил кого-нибудь остаться и проводить тебя в больничное крыло, — пояснила она.       — Давай сразу в спальню, — устало ответила Дени. Гермиона, к удивлению, спорить не стала.       Шли в молчании. Дени прокручивала у себя в голове произошедшее на уроке, всё больше впадая в уныние. То, что она увидела… это было просто невообразимо. Дени как будто за несколько секунд заново пережила все события прошлого года. Ей казалось, что голос Реддла вот-вот снова прогремит в её голове, разламывая разум на куски…       Дени быстро отломила почти половину от шоколадки, что дал ей Люпин, и запихнула её в рот. Правда, не успела она пережевать, как тут же рвотный позыв чуть не заставил её выплюнуть всё обратно.       — Помогает? — осторожно спросила Гермиона.       Они остановились в коридоре у движущихся лестниц. Дени не могла ей ответить, рот был полностью забит шоколадом. Однокурсница грустно вздохнула, очевидно решив, что Дени продолжает её игнорировать.       — Послушай, я… пожалуйста, прости.       Дени, наконец, сглотнула. Шоколад был горьким, и это ей не очень понравилось — осталось неприятное сухое послевкусие. Захотелось пить.       Грейнджер тем временем продолжила:       — Я один раз услышала, как Лаванда с Парвати переговаривались в спальне. Тебя тогда не было.       Лестница, наконец, соизволила повернуться и дать им подняться на этаж выше.       — Лаванда жаловалась, что ты «продолжаешь играть в невинность». Видимо, они с самого начала года не были честны с тобой… Насколько я поняла, они с Парвати хотели выведать у тебя правду о том, что произошло. Я подумала, что это просто из любопытства, ведь преподаватели так никому ничего и не рассказали.       — Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?       Девочки перешли на следующую лестницу. Видимо, бездушному предмету было весело, потому как лестница, резко дёрнувшись, начала поворачиваться совсем в другую сторону. Дени, схватившись за перила, закатила глаза.       — Я не знала, что они как-то плохо о тебе думают! Это было похоже на простой интерес!       Проказливая лестница вновь остановилась, и они продолжили путь.       — Простой интерес? Они сказали, что все думают, будто мы с Драко заколдовали маглорождённых!       — Может, так кто-то и думает, но точно не все. Лаванда, Парвати, Дин…       — Так вот почему он со мной не здоровался…       — …с какой стороны не посмотришь, все мы тринадцатилетние подростки, которым не хватает… развлечения? Совсем недавно они смеялись над неуклюжестью Невилла, теперь им, видимо, надоело… Решили перекинуться на тебя.       — Похоже, смеяться надо мной и Невиллом у гриффиндорцев начало входить в привычку…       Гермиона нахмурилась, приготовившись обороняться.       — Я множество раз пыталась объяснить, что всё было не так, как ты подумала!       — …очень весёлое развлечение, — угрюмо продолжала Дени. Одно дело Невилл, иногда роняющий книги и спотыкающийся о ступеньки, но… — Как можно так просто говорить о том, что произошло? Как можно бросаться такими обвинениями, не зная всей правды?       — Вот именно, Дени. Они не знают, что было там, внизу. И не узнают никогда.       Девочки подошли к портрету Полной дамы.       — Гарри всё тебе рассказал, не так ли?       — Да, конечно. И знаешь… Он тоже был там, как и ты. Кто сможет понять тебя, как не Гарри?       — Гарри не провёл весь год в обнимку с дневником Волан-де-Морта, подчиняясь ему. Гарри не причинял вреда своим близким. Произошедшее никогда не отпустит меня и боюсь, что никто в этом замке не сможет меня понять.