***
Приплетясь поздно вечером в гостиную, на доске Дени заметила объявление: посещение Хогсмида планировалось в это воскресенье. Замотавшись с этими уроками и тренировками, она совсем забыла про долгожданный выходной. Наконец-то она увидит хоть что-то, кроме стен замка и поля для квиддича. Вот только когда Дени поднялась в спальню и рухнула на кровать, поняла, что, скорее всего, всё воскресенье она проспит в своей кровати и проснётся только к понедельнику, чтобы снова в спешке между уроками доучивать и дописывать домашние задания и повторять рунический алфавит, от которого уже сводило зубы. Но не тут-то было. Ранним утром Дени подскочила от громкого стука. Едва распахнув глаза, она глянула в сторону окна и чуть было не вскрикнула: снаружи сидел филин, уставившийся на неё сквозь стекло своими большущими оранжевыми глазами. Огромная птица занимала почти весь оконный проём и, глядя на девочку в ответ, откровенно пялилась, не мигая. Спросонок Дени не поняла, что Себастьян здесь делает, но филин снова постучал, требуя, чтобы его впустили. Закатив глаза, Дени отвернулась от него, накрыв голову подушкой. Спать хотелось ужасно, и подъем для неё сейчас был самой ужасной пыткой. Драко вроде бы перестал посылать с ним письма: со времени покупки филин вырос до ужасающих размеров и, к тому же, характер у птицы был весьма своенравный, слушался он только брата, и Дени даже подходить к нему боялась: Себастьян всегда норовил ей что-нибудь откусить. Поэтому, продолжив спать, никаких угрызений совести она не испытывала. Но Себастьян не собирался сдаваться просто так — теперь он не только долбил клювом в окно, но ещё и скрёб острыми когтями по стеклу, издавая просто отвратительно-непереносимые звуки. Соседки по комнате начали шевелиться: от такого шума не проснуться было просто невозможно. Раздражённо выдохнув, Дени развернулась и яростно швырнула в птицу подушкой, жаль только, зацепить она её не смогла. Было видно, как филин кричит, негодуя от такого неподобающего обращения. Поняв, что животное не отстанет, Дени всё же поднялась, и на цыпочках, ступая по холодному полу, подошла к окну. Повернув оконную ручку, она впустила птицу внутрь. Себастьян тут же громко вскрикнул, попытавшись цапнуть её за руку, но зацепил только рукав пижамы. — Что случилось? — на соседней кровати показалась взъерошенная голова Гермионы. — Явление Себастьяна в спальню, — буркнула Дени, срывая с его когтистой лапы письмо. Филин зашипел, приподняв ушки и опасно сверкнув оранжевыми глазищами. Дени снова распахнула окно и коленкой подпихнула птицу к проёму. — Давай-давай, на выход, — приговаривала она, толчками выдворяя Себастьяна на улицу. Последний раз щёлкнув клювом, филин гордо подобрался и выпорхнул в окно. — И какие черти его принесли? — недовольно прошептала девочка, запрыгнув обратно в кровать. В письме была лишь одна строчка:С Добрым Утром!
— Засранец.***
Дени напряжённо смотрела на пакетик с зефиром, переливающийся всеми цветами радуги. Она не взяла с собой много денег, чтобы не тратить всё сразу, и теперь рассчитывала, хватит ли ей потом выпить сливочного пива в “Трёх мётлах”. Девочка хотела взять ещё карамельных палочек. — Следующий, подходите! — позвала продавщица. Дени шагнула к прилавку, вытаскивая из маленького кожаного мешочка сикли. — Я плачу! — Драко выхватил сладости у неё из рук, положив их на кассу вместе со своими и протянув деньги продавщице. Дени сердито посмотрела ему в спину: она ещё не простила ему ранний утренний подъём. Брат почему-то посчитал хорошей идеей, чтобы Себастьян выступил в роли будильника: рано утром филин принёс Драко разрешения для Хогсмида, подписанные Нарциссой. Он подумал, что не хочет страдать один, и отправил Себастьяна будить сестру, но Дени все равно проспала до десяти утра. Вот только не выспалась совершенно. — Я бы сходила в паб в другой раз, — буркнула она. С каждым новым днём погода портилась всё сильнее, и с серого неба уже начали срываться капли, когда Дени с Драко забежали в “Три метлы “. Внутри было тепло и уютно, но большое количество людей уменьшало зал паба в разы. Свободного столика они не нашли, так что Дени пришлось сесть вместе с Драко к слизеринцам. Блейз Забини, Маркус Флинт и Теодор Нотт, с которыми Дени никогда раньше не разговаривала, занимали самый удалённый столик, окружённый диваном. Дени не хотела с ними сидеть и уже было решила предложить брату зайти в другой раз, но их заметил Блейз: — Давайте к нам, Малфой! Сидела Дени на самом краешке дивана, словно готовая сбежать оттуда в любую секунду. От безэмоциональных слизеринцев веяло холодом и высокомерием, ненаправленным ни на кого определённо. Их тихие спокойные голоса были чужими в шумном и тёплом пабе, а Дени чувствовала себя чужой среди них. Она не слышала, о чём они говорили, видела только их плавные движения, медленные повороты головы, хладнокровные лица... Дени даже не представляла, насколько напуганной она выглядела. Драко как будто бы переменился: его непринуждённая улыбка была ненастоящей, глаза больше не излучали тепло, а голос стал таким бесчувственно-ровным... Дени снова посмотрела на мальчиков, невольно задержав взгляд на чёрных волосах Нотта. Его худое скуластое лицо было непроницаемым, серые глаза безжизненно закрывались и открывались. Казалось, будто он не моргает, а специально опускает и поднимает веки, чтобы никто не заметил его мёртвенную отчуждённость. Воображение само превратило его глаза в синие, опустило челюсть и, заостряя подбородок, изогнуло губы в лёгкой улыбке. Сердце заколотилось в груди как сумасшедшее. Том Реддл, лениво переведя на неё взгляд, обжёг холодом своих ледяных глаз, и все внутренности Дени будто бы сжались сами собой и ухнули вниз. Кто-то сжал её за руку, и она повернулась: лицо Драко больше не было безучастно-высокомерным, голубые глаза смотрели обеспокоенно и совсем не были такими холодными, как у Реддла, сидящего напротив. Дени не замечала, как часто она дышит. Голова кружилась, а неспокойная грудь то поднималась, то опускалась. Она резко повернулась, готовая вновь столкнуться со взглядом Реддла, но... его не было. Только Теодор Нотт удивлённо глядел на неё, не понимая, почему девочка так испуганно на него смотрит. — Всё в порядке? — спросил он. Дени резко встала и широкими шагами направилась к выходу из заведения. Свежий воздух нисколько не приводил голову в порядок, и, хлопнув дверью, Дени заторопилась ещё быстрее. Подальше от всего этого. Подальше от толпы. Подальше от Реддла! Она сама не заметила, как перешла на бег, не видя никого и ничего вокруг. Шёл дождь. Плащ совсем промок и, тяжелея влагой, тянул её обратно. Дени снова почувствовала себя такой беззащитной и уязвимой... Силы её совсем иссякли, и она остановилась, оперевшись руками на коленки. В голове всё перемешалось и помутилось, взгляд не фокусировался, земля то отдалялась, то приближалась. Топот ног оглушил её, и Дени испуганно сжалась в комочек, зажмурив глаза. Кто-то коснулся её плеч, и девочка, вскрикнув, обхватила голову руками. — Дени! Кто-то оббежал её, присев напротив. — Это же я... Вода полилась по лицу, капая с носа, когда шершавые ладони опустили её руки. Глаза открылись с трудом, ресницы то и дело вздрагивали, когда на них попадали капли. Губы дрожали и слёзы добавились к струйкам дождя на её лице. — Я больше не могу! — с надрывом выкрикнула Дени. — Я устала, ну почему я не могу всё забыть?! Ноги ее больше не держали, и Дени упала в руки подхватившего её брата.