Призрак, что отбрасывает тень

Первым, кто позвонил в полицию, был Джонхен. Он играл важную роль в жизни Чону, но в его поведении всегда читалась недосказанность. Мужчина был одновременно шутником и очень серьезным, был близко, и в тоже время далеко. Из разряда тех людей, которых с одной стороны знаешь от корки до корки, но в какой-то момент обложка отваливается, открывая совсем иные рисунки. Однако именно в моменты, когда должно было что-то случиться, что-то очень плохое или что-то очень хорошее, этот заводила с осветленными волосами выходил на сцену. Не терпящим возражений голосом он сперва съездил проведать Джиын, когда та перестала отвечать на звонки, а когда не обнаружил ее у подруги, о чем до этого сообщил Юн, позвонил и ее мужу. После второй не увенчавшейся успехом попытки в нос ударил запах жареного. Благо, долго размышлять не пришлось, поступил загадочный звонок от друга, доказывающий, что от их совместной истории отходит другое, незапланированное, отступление. И учитывая то, как подозрительно босс Джонхена вел себя в последнее время, и ситуацию с Сонуном, и убийство Джэхо неизвестным, рука сама потянулась к нужным цифрам, чтобы позвонить в полицию. Он все размышлял, что же происходит, почему его друг с женой так внезапно пропали, будучи в разных местах, а работа по управлению компанией плавно перетекла на его плечи, сперва с подачи отговорок про временные полномочия, а потом внеплановой замены по несколько дней. Рыбок уже приходилось кормить самостоятельно. Тогда блондина и осенило, зачем его спрашивали про информатора, и что это вполне может быть зацепкой. Приходилось действовать самому, так как заявление о пропаже еще нельзя было оформить из-за глупого правила двадцати четырех часов. Глупые правила, ибо чутье не может подводить. Информатор передал все материалы по старой дружбе, а Джонхен сел изучать занятные документы. Как он и думал, какой-то таинственный случай, точнее череда событий, которые вертелись вокруг одной фигуры - Со Мун Джо. Выждав день и не получив никаких вестей, заявление ему одобрили, и догадки были озвучены. На этом и сошлись две звезды. Второй звездой оказался детектив, который вел дело самоубийство девушки и неудачную попытку Сонуна, хотя скорее красиво курил сигарету, пуская дым под потолок. С счастью, его также давно не отпускали из лап эти несколько дел. Они позволили уйти тогда Мунджо после допросов, и там было не прикопаться, несмотря на то, что от его присутствия у служивого шли мурашки по коже. Даже в условиях плохой видимости от смога, когда он продолжал курить свои вонючие сигареты, взгляд черных глаз пробивался сквозь дымовую завесу. Какое-то шестое чувство за много лет службы осталось, но нежелание докапываться до истины тоже - оно отпало вместе с тем единственным разом, когда он пошел против начальства много лет назад, а вместо поощрения его понизили в звании за непослушание. Так и работала иерархия, по таким принципам и действовали органы. А его органы хотели просто нормально питаться и выпивать по пятницам, может и не только. Толчком к действию послужил случай, когда в свою смену он увидел мужчину с заявлением о пропаже и настоянием на поисках. После того, как подавший его ушел, детектив пробежался глазами по тексту и словил озарение, подкрепленное непривычным молодым любопытством. Никого не спрашивая, так как после того случая прошло достаточно времени, а репутация послушного пса восстановилась, мужчина взялся за него, первым делом позвонив этому самому Джонхену. Данный акт закончился всего парой сцен - детектив наведался на работу к супруге пропавшего, также находившейся неизвестно где, выяснил последний проект женщины и заветное имя. Далее пошел наведаться в частную клинику, как раз на которую и работала девушка, находя ее закрытой и даже опечатанной. Не давший результатов визит повлек за собой поход на квартиру к подозреваемому, а отсутствие ответа на многочисленные просьбы открыть дверь были на руку. В итоге получили орден на обыск и добыли ключ у владелицы дома, чтобы зайти внутрь. Дом оказался прямо напротив того, где произошел инцидент с Сонуном и зверское убийство одного из жильцов. Увиденное внутри несомненно повергло в шок. Вернее, полицейские были к такому не очень готовы, ведь с человеческой жадностью они встречались чаще, чем с человеческой одержимостью. Наверняка Чону это бы вовсе не удивило, а скорее лишь вызвало отвращение, ведь это бы лишний раз подтвердило, что его паранойя не была напрасной, у стен всегда были глаза. В коридоре все было нормально, но когда дело дошло до единственной комнаты, там просто не было обоев. Точнее, формально они были - фотографии с разных ракурсов, стандартные цветные, разных размеров, с одним единственным человеком. Детектив сразу узнал Юн Чону, смотрящего на него отовсюду, в самых разных костюмах, позах, с целой палитрой эмоций на одинаковых лицах. - Отправь бригаду зачистки, чтобы все тщательно осмотрели. У нас еще будет время в этом покопаться. А пока парень в опасности, явной, нужно найти его, - коллега только покачал головой, смотря на часы. Было как раз самое время обеда, такая мысль вертелась в его голове. Но все шло быстрее. Правильно разыгранные карты, подобранные одним единcтвенным крупье, с пугающей точностью подводили к замыкающему звену событий. Только детектив хотел позвонить в отдел, как его опередил звук рингтона собственного телефона. Это был Джонхен, который поделился очень важной информацией о пропавшем. Оказывается, Юн Чону ему уже позвонил и попросил приехать на указанное место. Конечно, детектив не мог остаться в стороне, даже слегка заинтересовавшись, и, прыгнув в машину и прихватив того несчастного коллегу, который был жуть как голоден, погнал в небольшой городок южной провинции. В этом городке уже вышла погулять одна бабушка, которая хотела сходить за хлебом. Пусть зрение у нее было не такое острое, как в молодости, но тусклые радужки точно разглядели дым, поднимающийся от дома на отшибе города. Того самого зловещего жилища, о котором так любили слагать легенды местные. Все началось с одного не такого уж давнего преступления, громом поразившего всю округу. А потом еще какой-то странный чужак решил выкупить дом и отстроить его заново после пожара, регулярно сюда приезжая. Бабка не растерялась и вызвала полицию, что-то ворча под нос про переезд из этого чертового места. Она не знала, что дом, довольно маленький, если смотреть снаружи, хотя его длинные коридоры казались бесконечными изнутри, так быстро пожрет пламя, которое распространялось понизу и поверху, как пасть Пакмана*. Чону сидел на приличном расстоянии от здания на траве и смотрел на фотографии, которые, благо, слабо повредил огонь. Даже после смерти и отмщения, его душа что-то искала. Может, он найдет ответ, прознав закономерность выбора типа жертв Мунджо. Под номером десять оказалась фотография Сонуна. Они все были заботливо пронумерованы. На ней он стоял с фотоаппаратом, улыбаясь и готовясь что-то заснять. Девятым стал мужчина с довольно грубой внешностью и злым прищуром. Он сидел на мостовой в старой матроске с бутылкой пива в руке. Под восьмым номером пошла совсем молодая девушка, в летнем платье стоящая среди элегантных цветов вишневого дерева. Седьмой номер достался парню его возраста, который позировал в военной форме с автоматом наперевес. Шесть - женщина постарше, с ярко подведенными глазами и осветленными волосами, примостившаяся на диване в уютной кофейне. Пять - явно подросток с сильно большими для него очками и плохой кожей, как бы ни было стереотипично. Четыре - опять парень, но уже точно старше 25, с довольно густой щетиной. Три - очень похожий на девятого, со сверкающим во рту золотым зубом и хитрой ухмылкой. Два.... Его глаза вновь и вновь всматривались в фото, пытаясь понять, что не так. Это была вырезанная часть той фотографии на фоне приюта Ханыль. На фрагменте полностью помещались только девочка и мальчик, который точно оказался маленьким Мунджо. И Юн уже точно знал, кем являлась юная особа. - Так ты, - тихим-тихим шепотом начал шатен, но закончил предложение про себя, решив сперва оглядеть замыкающее изображение. Что-то внутри шептало, липко облизывало ухо и проникало дальше, к барабанной перепонке, чтобы он уж точно ничего не пропустил. - Похититель, - на мужчину смотрело знакомое лицо. Чону видел его в качестве компании для маленького Мунджо на том фото в спальне, где он столкнулся с ужасами собственных галлюцинаций. И тут резко спало наваждение. Будто Юн находился в коме все это время, только сейчас выйдя из полудремы наркотического опьянения. К нему вернулось осмысление, ясность сознания и полное понимание самого себя. Адреналин отхлынул от тела, оставляя призрачные разводы на песке. Только отличие с песком в том, что эти разводы останутся с ним на всю жизнь. На такой критической ноте он рассмеялся, подставив лицо пасмурному небу. Пострадавший хотел крикнуть туда свой ответ, чтобы Со обязательно услышал его с небес. Забинтованная после пореза осколком чашки рука, хотя о такой незначительной травме он совсем позабыл, засаднила, но эта боль была отрезвляющая. Чону бросил фотографии на землю, они были ему больше не нужны. Зато в другой руке звенели ударяющиеся друг об друга зубы, так как Чону перебирал два кольца как антистресс, наслаждаясь гармоничным звуком. Послышалась полицейская сирена за спиной. Юн даже не шелохнулся, все еще слыша только трение эмали об эмаль. Он готовился сразу заявить о том, чтобы его отвезли в больницу для тщательного осмотра. А точнее в место, где он сможет прилечь и уснуть мирно под запах медикаментов. Теперь он мог спокойно позволить этому дому догорать. ********** Больничная ночнушка была намного удобнее вонючего тряпья, который раньше был дымчато-голубым костюмом. Его полностью осмотрели, подлатали, хотя особо было нечего, и поставили капельницу с витаминами из-за истощения после недоедания и сильнодействующих препаратов. Вот только над душой стоял детектив, требующий все рассказать, не давая обрести покой. - Да, я не знаю, намеренно ли Со Мунджо оставлял трупы именно на моих складах, или потом я попал под его прицел, но итог есть итог. Сперва он преследовал, далее под видом работы подобрался к моей жене. Когда Сонуна посадили под присмотр, он окончательно переключился и прислал ту посылку. Пробрался ко мне домой, неся всякий бред, а потом решил добить, убив моего давнего друга - Джэхо, и Джиын, жену мою. Убил ее на моих глазах, перед этим похитив, заставив пересматривать ее смерть снова и снова по видео, которое он заснял специально для меня. Наконец я смог освободиться и, прихватив нож, убить его. Но одна из свечек в комнате упала и подожгла целый дом. Я выбрался, когда Мунджо был уже мертв. Детектива смутило только одно - как Чону безэмоционально говорил о потере близких. Но защитник порядка многое повидал, чтобы найти такому оправдание - посттравматический стресс и эмоциональная защита. Детектив прокашлялся. - Да, я вам верю. Дело в том, что мы нашли видеозаписи, где Со во всем признается. И, извините за подробности, в его квартире оказалась целая комната, завешанная Вашими фотографиями. А на счёт последней Вашей просьбы, вот те кольца, которые мы обнаружили у Вас, - детектив достал два пакетика с кольцами из зубов, - один из зубов принадлежал Вашей жене, - показал один, - но другой - самому Мунджо. У Чону перехватило дыхание. - А я могу его забрать? Вы же получили анализы для дела в архив, значит вещдок больше не нужен, - правоохранитель хотел подавиться, но не смог, так как нечем. Курение в стенах больницы строго запрещалось. Чону прочитал его выражение лица и поспешил заверить, - понимаете, чтобы не сойти с ума после такого события, мне нужно какое-то напоминание. Странно звучит, но кольцо может помочь мне справиться со всем этим ужасом. Детектив не видел никакого повода отказывать, правила позволяли, за исключением, опять же, совершенно безмятежного лица пострадавшего, и поэтому протянул кольцо с зубом дантиста. Юн взял его и положил в ящик тумбочки, благодарно кивая. Шатен подумал, что пора заканчивать разговор. - Если у вас больше нет вопросов, то, я думаю, мы могли бы закончить. Я только восстанавливаюсь, мне бы хотелось немножко отдохнуть, - у детектива снова не было возражений. - Мы будем держать Вас в курсе по делу. Оставьте все остальное на нас, но надеемся на содействие в случае необходимости. С Вашей стороны только одно - похоронить жену, ее уже доставили в морг. Тело так и не нашли до Вашего побега, а только сейчас достали из воды в лесу. Боюсь, там уже мало что можно опознать, - детектив встал. - Спасибо. Я этим займусь. И спасибо, о ходе дела можете не сообщать. - Почему же? - опять поразился полицейский. Этот парень выдавал неожиданные пожелания. - Я все еще боюсь. Мне нужен отдых, - с улыбкой ответил Чону. Вполне нормальный ответ. Только детектив чувствовал странность. Точнее, сходство. Он улыбался так, словно хранил какой-то страшный секрет и не собирался его раскрывать. Смотрел снисходительно, с толикой насмешки и какого-то немного черного презрения. Мужчину передернуло от макушки до самых пят. Этот взгляд он уже видел. У Со Мунджо. - Конечно, - поспешил заверить детектив. Даже достигнув такого уровня расследования, еще глубже он точно не хотел уходить. А еще на виски давила жажда никотина. ********** У Чону оставались незавершенные дела. Чтобы выполнить их, потребовалось еще несколько действий перед тем, как воплотить в жизнь задуманное. Во-первых, освободить Сонуна. Парень проторчал в психиатрической около трех недель, и Юну было необходимо посмотреть, в каком состоянии он находился. Все-таки с Сонуном у Мунджо ничего не получилось, за исключением разве что того, что он вышел к Чону, воспользовавшись кармическим совпадением. И действительно, приехав в исправительное заведение для душевнобольных, осмотрев сверху вниз унылое серое здание и зайдя на прием внутрь, перед ним усадили как-то прогнувшегося под тяжестью судьбы молодого человека. Но стоит отдать должное, глаза старого знакомого не были такими померкшими. И вообще он не сильно изменился, лишь ссутулился и похудел, приобретя болезненно белый оттенок кожи. Надежда была, и Юн Чону мог выступить наконец в роли героя, а не жертвы. - Я убил его. Он больше за тобой не придет. Ты можешь не бояться каждой тени, - пытаясь заглянуть в глаза собеседнику, заявил шатен. Тот вздрогнул, услышав, наверняка, заветные слова. Его глаза как-то лихорадочно заблестели, чуть сияя от неверия с примесью надежды, - я пришел сюда, потому что остался жив. Меня потрепало, но я выстоял. А если выстоял я, то выстоишь и ты. Чону решил изобразить свою лучшую подбадривающую улыбку. Сонун уже установил зрительный контакт, которому частично мешала отросшая челка. - То есть я не сошел с ума? Я слышал его дыхание через стену, когда не мог уснуть, видел его во сне и наяву, иногда путая, где он, а где я, где мы оба находимся, - чистым, только слегка дрожащим голосом, начал бывший работних отдела техподдержки, - скажи, что я не сошел с ума. Что все, в чем меня убеждали здесь, неправда. На этот раз прямой взгляд. С вызовом. Юн довольно улыбнулся. Точно, у всех у них еще была надежда. Вместо того, чтобы ответить, Чону протянул свою открытую в примирительном жесте ладонь. - Ты прав. Он действительно там жил, полиция нашла подтверждения. Старуха-хозяйка просто его покрывала. Мунджо и ее обманул своей мнимой доброжелательностью. Как и многих. Сонун кивнул и вложил свою руку в чужую, сжимая. Скатилась первая слеза облегчения, так разительно отличающаяся от ночей, когда парень в очередной раз начинал думать, что у него в самом деле не все дома. - Раз полиция нашла доказательства тому, что ты невиновен, нам осталось только тебя отсюда вытащить, - снова кивок. После конца посещения Юн уходит, точно зная, что они еще встретятся. После Юн Чону едет к Джонхену. Они впервые говорят по душам после их последней встречи. В этот раз друг не шутит, а просто молчаливо поддерживает. Лишь понимающе кивает, когда Чону говорит, что уходит в отпуск на месяц, прося кормить рыбок и руководить фирмой. У Джонхена сердце болит, а Чону на задворках сознания понимает, что поступает с ним нечестно, умалчивая о том, что подготовил все документы на переоформление компании на имя блондина и отдал проверенному человеку, попросив принести другу по истечении месяца. - Я уеду, как похороню Джиын. Шатен выполняет обещанное, проводив в последний путь Джиын и Джэхо, к которому наконец удалось сходить на могилу и принести букет огненно-рыжих лилий**. Последний пункт - сдать ключи от квартиры и надеть красную рубашку, присланную дантистом вместе с остальными вещами. Она пахла чем-то цветочным, но на языке ничего не начинало крутиться, чем конкретно. Барахло из квартиры временно свезут на склад, а там он уже придумает, что с ним сделать. В кармане - кольцо с зубом, который так красиво отсвечивает на солнце. Несколькими днями позже Чону подъезжает к отелю, где после выписки временно остановился Сонун. Последний уже стоит и ждет его, с рюкзаком за плечами, довольно худеньким для месячной поездки к морю. Парень запрыгивает на сидение бодро, перед этим положив рюкзак в багажник. Юн рад видеть, что младший уже полностью поправился спустя неделю после выписки из больницы. - Я был в последний раз у моря в четырнадцать лет. Надо же, - задумчиво произнес пассажир и, пристегнув ремень, повернулся к водителю, - спасибо. Ты не представляешь, как много для меня это значит. Кто знает, может я полностью приду в норму. Он рассмеялся, а Чону довольно улыбнулся, подмигнув. Два дня назад, при последнем посещении психиатра, Юн пришел к нему все рассказать. Было забавно наблюдать, как врач был поражен, услышав всю правду про близкого коллегу, о котором он ничего не подозревал столько лет. Тем более, осознав, что именно он все начал, отдав доктору Со больничную карту Юн Чону. В итоге прием закончился на словах: - Спасибо, доктор. Ваш совет про наблюдение за другими мне очень помог. Теперь я точно знаю, как мне стоит жить дальше. Из кабинета уже не пациент вышел под покровом загадочности. Только он понимал истинное значение своих слов. Но сейчас, ведя машину, рядом сидел единственный живой человек, способный его понять. У них для этого даже не один месяц, ведь возвращаться мужчина не собирался. Сонун сидел и покачивал головой под веселую музыку. На заднем сидении лежал блокнот Чону, в котором он уже начал свой роман про то, что он пережил, и что еще переживет. Книга начиналась с красноречивой фразы, которая исчертила всю первую страницу: "Умри!" В машине было двое. Двое живых, счастливых или нет, здоровых и не очень, но полных каких-то помыслов. А на заднем сидении, спокойно положив руку на красно-черную обложку блокнота, сидела одинокая тень. Сидела и точно знала, что новая история без нее никак не начнется.