Детские шалости

Первая неделя в доме прошла относительно спокойно: Габриэль и Люцифер замяли историю с дракой, и теперь почти уже непринужденно общались, не напрягаясь в компании друг друга. Сэм не бредил во сне, и дети теперь вели себя более… Спокойно, что-ли. В общем, жизнь в особняке налаживалась. Эта ночь была на удивление спокойной. Сэм спал, тихо посапывая в плечо Габриэля. Парень лежал неподвижно, стараясь не разбудить растрепанное чудо. Удивительно, что пятилетний ребёнок мог внести в душу архангела столько счастья и спокойствия, сколько же и страха. Привязанность к маленькому охотнику теплилась в сердце Габриэля, заставляя, несмотря на все сомнения, чувствовать уверенность. Они обязательно выдержат это дурацкое наказание, Сэм вернётся в норму, и тогда… Все окажется на своих местах. Да. Определённо. Винчестер больше не станет вести себя так мило, зато с ним все будет хорошо, наладится жизнь, они с братом снова будут разъежать по Америке, бороться со злом. Мысль о скором одиночестве, на удивление, не ломила руки в бессильной ярости. Было пусто и тоскливо. Сэм не был похож на наркотик. Его отсутствие не вызывало злобы или приступов гнева. Тело не скручивало в судорогах, не появлялось нервных тиков. Он был скорее похож на горячий шоколад. Рядом с ним тепло тонкими нитями окутывало тело, и было так беззаботно и по-детски радостно, словно не было ангелов, демонов, противостояния между ними. Был только зеленоглазый Лось со своими длинными волосами и родинками на щеках. Почему-то Габриэль не сомневался, что его братья чувствуют тоже самое по отношению к мальчикам. Мысли медленно, но верно погружали парня в дремоту, затаскивая липкими конечностями в царство Морфея. Засыпая, он ещё долго думал. О людях, собаках, мороженном. Ну и о Сэме, конечно. А потом поступила тишина. Такая холодная и отвратная. Как будто Винчестер снова попал в передрягу, и теперь Габриэль не знает, куда деться, чтобы уйти от навязчивого желания спрятать, уберечь, не отдать никому. Мечется во мраке, словно зверь в клетке, тонет в воспоминаниях о пустоте, задыхается своими кошмарами, но не смеет пошевелиться даже сейчас. Где-то там, за границей разума, спит маленькое счастье. Спит и надеется на защиту архангела. Габриэль судорожно выдохнул. Потерпеть. Чуть-чуть.  — Гейб, — сказал кто-то в стороне, наконец нарушив тишину. Архангел приоткрыл глаза, но тут же зажмурился: на улице уже было светло, хоть и пасмурно. Габриэль невнятно замычал и попытался привстать, стараясь не упасть с кровати.  — Со мной что-то не то, — до боли знакомый голос сейчас был непонятен архангелу. Слегка хриплый и более уверенный, чем обычно. Не похоже на малыша. Он с усилием открыл глаза и увидел перед собой Сэма Винчестера. Другого Сэма Винчестера. Мальчик стал намного выше, длинные волосы потемнели ещё больше, и теперь по телосложению он был больше похож на ходячий скелет, нежели на милого малыша. Габриэль раскрыл рот в удивлении. Сон как рукой сняло. Один месяц. Четыре недели. Четыре этапа взросления. Сошлось. Архангел с измученным стоном упал лицом в подушку, игнорируя испуганный оклик мальчика. ___________________________________________ Утро было прохладным. Небо затянуло тучами, и кухню теперь освещал серый, блеклый свет. Кас сидел на барном стуле, скрестив ноги, опустошая уже неизвестно какую по счёту кружку кофе. Бодрящий, обжигающий, он чем-то напоминал Дина. При малейшем контакте с ангелом энергичный парень ежился, ронял слова, оставшиеся теперь горькой чёрной гущей на дне посуды. Кастиэль вздохнул. Даже сегодня с утра он не успел увидеть мальчика. Он успел тихо выскользнуть из комнаты, чтобы не разбудить Дина. Сон не лез в голову, и ангел направился на кухню, где встретился с Люцифером. Михаил ночевал где-то на втором этаже, оставив брата одного. Н-да, друзья по несчастью. Ни тебе веснушек, светлых коротких волос с утра. Только кофе и гадкое настроение. Как будто в подростковые годы попал. Рядом сидел Люц, изредка откусывая небольшие куски от печенья. Ангелы планировали закончить завтрак в тишине, когда на кухне возник тёмный силуэт. Пара перьев из светлых золотых крыльев, опавшая на пол, не оставила сомнений о личности гостя.  — Ребятки, у нас тут Сэм… Ну, в общем… — невнятно мямлил Габриэль, топчась на пороге комнаты. На него с ожиданием уставилось две пары глаз — уж слишком убедительно выглядел парень, сверкая своим напуганным лицом.  — Забеременел? — саркастично спросил Люцифер, вгоняя в краску всех присутствующих. Габриэль с ужасом замотал головой. Сэм, конечно, был максимально милым, но педофилия-не конек архангела. Даже такого сумасбродного. Крылья встрепенулись, когда из комнаты показалась макушка подростка.  — Он это, чуть-чуть повзрослел… — неуверенно признался младший архангел.  — Всмысле стал выше, или прыщами покрылся? — не прекращал добивать брата Люцифер. Кастиэль подавился печеньем, стараясь сдержать смех. Габриэль раздраженно цокнул и позвал из комнаты младшего Винчестера. Когда на пороге возник ещё один силуэт, худой и вытянутый, Люцифер застыл в удивлении.  — Лучше бы забеременел, — нечаянно выпалил он, смутившись от своих мыслей. Сэм поступил взгляд и уперся им в паркет. Кастиэль напряженно постукивал костяшками о гладкую поверхность стола.  — Прошла всего неделя, это невозможно! — удивился ангел, разглядывая мальчика. В коридоре послышался скрип пословиц, и вскоре в кухню, лениво потягиваясь, зарываясь от неестественной прохлады в теплую фотболку, зашел Дин. Он тоже заметно повзрослел и теперь выглядел более складно, лицо его преобразилась. На щеках остались веснушки, а в зелёных глазах заплясали игривые огоньки. Кастиэль чуть было не уронил на пол челюсть от удивления. Его прервал Люцифер.  — Если Дин и Сэм здесь, где Михаил? Пойти проведать, что-ли? — Люцифер выдохнул, вставая из-за стола. Тёплый воздух белыми клубьями вылетел из лёгких и тут же стал прозрачным. На кухне словно наступила зима. Босые ноги замерзли, пока Люцифер шел на второй этаж, нервно сжимая края футболки. Становилось холоднее. Архангел взлетел по лестнице и замер на последних ступеньках. Дверь в ванную была распахнута, кресло опрокинуто. Оконные ставни свободно покачивались на петлях, пропуская в дом холод и сырость, а трава на заднем дворе была протоптана. Люцифер вцепился в подоконник до побеления костяшек и закричал, насколько хватало сил и осипшего от волнения голоса:  — Михаил! ___________________________________________ Михаил неуверенно шагал рядом с незнакомыми ему девушками, стараясь вырвать руку. Его растрепанные волосы намокли, глаза были наполнены страхом.  — Отпустите! — громко вскрикнул он так, чтобы люди обернулись и уставились на странную компанию.  — Джесси, не обижайся на маму, я хочу тебе только лучшего! — нарочито громко крикнула одна из девушек, стараясь удовлетворить интерес толпы. Она вцепилась в рукав неровно сидящего на мальчике пальто, дергая его на себя. Большинство зевак уже разошлись, только некоторые люди оборачивались вслед, останавливались и долго смотрели на удаляющихся девушек. Никому даже в голову и не пришло услышать протесты мальчика. "Я Михаил!" - закричал он, цепляясь за фонарный столб как за последнюю нить, связывающую его и жизнь. Нить, связывающую его и брата. Завернув в переулок, бестии толкнули мальчика в бак. Мир перед глазами Михаила медленно начал расплываться.  — Джесси, — язвительно прошептала блондинка, хватая подростка за шиворот. Последнее, что увидел Михаил — глаза. Неживые, бездонные, пустые глаза. Чёрного цвета.