Детские шалости

Люцифер носился по подвалу, сметая в поисках карты все на своём пути. За ним торопливо шёл Кастиэль, сжимая в руках какие-то благовония и склянки. Наконец, Габриэль одернул старшего брата, и, помахав около его лица картой, удивленно заметил:  — Люц, ты скис. Прошло немного времени, и, если ты не чувствуешь Михаила, это не значит, что его не чувствует магия. — он похлопал Люцифера по плечу и поднялся в дом. Архангел сухо ответил в пустоту, все ещё находясь в прострации. А зачем он вообще отпустил Михаила, почему он не услышал борьбу? Кому понадобился архангел, замаскированый под ребёнка? Рейву? Направляясь в главный зал, Люцифер ударился об очередной стеллаж, роняя какой-то не особо важный артефакт и ругаясь. Чертов дом снаружи был похож на семейное гнездышко, но устроен был изощреннее лабиринта. Иначе как объяснить то, что из кухни можно было добраться в туалет, а из библиотеки на втором этаже в морозильник? Отец, видимо, не был силён в планировке. Дальше добраться до зала без происшествий было нетрудно. На столе уже лежала карта, а ангелы готовились к обряду. Через пару минут Кастиэль зашептал на латинском, поджигая пожелтевшую от времени бумагу. Вспыхнул огонь, и карта принялась прогорать. Реки, проспекты, переулки, столицы — все пропадало в языках пламени, превращаясь в пепел. Внезапно, огонь затух, оставляя после себя засыпанный золой небольшой кусочек бумаги. Дешевая квартирка в грязном переулке — вот, где сейчас находился маленький Михаил. Люцифер устало вздохнул и попытался переместиться в этот самый переулок, но на плечо, сжимая, легла чья-то рука.  — Не, братишка, не геройствуй, без нас ты никуда не пойдешь, — даже со спины чувствовалось волнение Габриэля, не желавшего одного отпускать брата. Что же, одна голова хорошо, а три лучше. Засыпая подоконники и пороги комнаты солью, Габриэль раздавал указания.  — Останетесь здесь, никуда не выходите, пока мы не вернёмся. Еда, вода — мы притащили всего, на неделю хватит. Соль не трогайте, рисунок не стирайте. Клинки под подушками, винтовка заряжена солью, Дин, надеюсь на тебя. И, пожалуйста, не повредите себе ничего, — обнимая мальчиков, попросил архангел. Потрепав Сэму волосы, Габриэль двинулся в прихожую. Кас готовил баллончики с краской: Люцифер подозревал, что по всей территории переулка будут разбросаны ангельские ловушки. Ведь архангелы чувствуют благодать других крылатых даже на большом расстоянии, а тут Михаил словно в воду канул для всех. Кастиэль встрепенулся, заметив брата, и спросил:  — Ну, что, выдвигаемся? — Габриэль собирался согласиться, но его перебили.  — А вы уверены, что хотите оставить мальчиков одних дома? — Габриэль, вздохнул, заметил Люцифера, который сидел рядом, проигрывая ножом. Он выглядел сконцентрированным. Наверное, пытался найти благодать Михаила.  — Они взрослые, Люц. Демоны не пройдут, ангельские ловушки по всей комнате, клинки выданы, инструкции тоже. Мы же вроде на пару часов собрались? Старший архангел недоверчиво глянул на брата, качая головой. И только через пару минут он накинул сумку на плечо, и, бросив короткое: «Как знаете», исчез. Габриэль глянул на Кастиэля, и, сосредоточившись, в секунду переместился в воняющий гнилью и мусором переулок. Дверь, оказавшаяся единственной, уже почти развалилась, так что выбить её не составило труда. У ангелов разболелась голова. В однушке ужасно пахло. Из коридора было видно зал, который выступал ещё и в роли бедной, жуткой спаленки. Дверь в туалет была приоткрыта, и к запаху сырости и гнили примешивалась вонь из канализации. Все было похоже на квартиру в бараке на окраине города. Но черт. Ловушки. Ангельские ловушки, они были везде. В углу, на желтом то ли от времени, то ли ещё от чего матрасе, сжавшись, лежал подросток с взлохмоченными волосами. Михаил. В центре комнаты стояло кресло. В нем сидел расплывчатый чёрный силуэт, который разглядеть в полумраке было невозможно.  — Привет, мальчики, — эхом разнеслось по комнате. Михаил вздрогнул и издал какой-то неопределённый болезненный стон. Дверь за ангелами захлопнулась.