Начальная школа в Косом переулке

Меня зовут Мисс. Нет-нет, меня не крестили этим именем, такой святой не существует. Впрочем, поскольку мы точно не знаем, что там, то там может оказаться и Святая Мисс, верно? Если бы она была, я бы ей молилась, хотя я не особо верующая. Я представилась вам так, потому что когда в течение рабочего дня сто раз услышишь в свой адрес «Мисс, мисс!», то поневоле забудешь все остальные имена. А дома некому обращаться ко мне «Шейла» — я живу одна. Из-за этого факта я и оказалась подходящей кандидатурой на эту работу. — Нам как раз нужен человек, который сможет переехать. — Это интернат? По телефону вы сказали, что школа находится в Лондоне. Так я и знала, что тут какой-то подвох! Условия были слишком хорошие: мини-группа, всего шестеро детей, практически репетиторство. К тому же не требовалось преподавать ничего, кроме английского и математики. Но собеседование проходило вовсе не в школе, а в маленьком офисе, такое впечатление что — чужом. Проводивший интервью мужчина средних лет в костюме и с нелепым колпаком на голове, из-под которого торчали рыжие волосы, в этом помещении был явно не на месте. Он ёрзал в кресле и посматривал на телефонный аппарат на столе, словно ему вот-вот могли позвонить с требованием выметаться отсюда. — В Лондоне, но в такой его части, куда вам будет трудно попасть самостоятельно. Представьте: каждый день, чтобы добраться на работу, вам будет требоваться проводник. Поверьте, комната над школой отличная, к тому же вам не придётся ни убирать, ни готовить. Всё делают домовые… э… работники. — Что это за место в Лондоне, куда не пройти просто так? Букингемский дворец? Честно говоря, я начала подозревать, что меня втягивают в криминал. Самое безобидное, что рисовалось в воображении, — полузасекреченная частная школа с каким-нибудь прибабахом у директора. И судя по колпаку моего собеседника, бзик у его руководства был на костюмированных вечеринках. — Вы верите в волшебство? — внезапно сменил тему интервьюер. А вот и прибабах. Впрочем, это мог быть стандартный приёмчик кадровиков, которые посреди собеседования ни с того ни с сего спрашивают: «Если бы вы были овощем, то каким?» Однако частная школа, если только это была она, была всё-таки привлекательным вариантом, поэтому я ответила, как подобает педагогу начальных классов: — Чтобы ученики не лезли в воду, я могу заставить их поверить, что в пруду сидят русалки, но обычно предпочитаю обходиться без этого. — В пруду не русалки, а гриндилоу… простите. Боюсь, дело обстоит так, что это не вы их, а они вас заставят поверить. Вы готовы выслушать меня до конца? Сначала я ему, конечно, не поверила. Волшебство в центре Лондона? Он, правда, стал показывать фокусы, но я насмотрелась на факиров, когда водила свой прежний класс на представления. Ну, подставка для ручек. Ну, летает. Впрочем, этот циркач был очень искусным, да и подготовились они тут хорошо — чего стоило запихнуть живую сову в принтер! Чаша моих сомнений склонялась в сторону криминала, когда зазвонил телефон. Мошенник-чудак, как я и ожидала, вздрогнул, но испугался не звонка. Он испугался телефона. — Вы умеете его выключать? Никто на свете, завлекая людей в нелегальный бизнес, не станет притворяться, будто не умеет обращаться с телефоном. Такое не сыграть, ибо — зачем? — Вы же звонили мне! — Да, но тот летефон не издавал таких звуков. Простите, я забыл, где на корпусе кнопка отключения? Я протянула руку и сняла трубку: — Алло. Я думала, что звонят сообщники моего визави и голос на том конце станет разыгрывать для меня второе отделение спектакля, а вместо этого услышала: — Здравствуйте, мы бы хотели узнать, вам завтра ещё нужна площадь? У нас появился другой желающий арендовать её до конца недели. Как я и предполагала, офис был не свой. Я протянула фокуснику трубку: — У вас спрашивают, нужно ли вам это помещение завтра, — но тот не взял её. — Это будет зависеть от вас. Если вы согласитесь, то нам не нужно будет больше никого искать. — Мы перезвоним, — сказала я и повесила трубку. «Если вы согласитесь» было слишком по-детски для манипуляции и шантажа. И пусть передо мной был иллюзионист уровня Дэвида Копперфильда, однако он явно прогуливал в начальной школе уроки по окружающему миру. Я не собиралась становиться его репетитором, боже упаси! Но у меня уже включился профессиональный азарт. Наверняка у детей, о которых шла речь, такие же пробелы… если только в засекреченном месте действительно сидели дети, а не преступники. Банду злодеев, не знакомых с окружающим миром на уровне первого класса, представить себе было даже труднее, чем магию. И учить младшеклассников, которые не знают слова «телефон», показалось мне интереснее, чем ждать направления с биржи труда в переполненную государственную школу. По дороге к потенциальному месту работы мой спутник излагал свою версию появления вакансии: — Дети-волшебники из магловских… то есть не волшебных семей посещают ваши обычные начальные школы, а маги учат своих отпрысков сами или нанимают учителей. Однако при поступлении в Хогвартс — это школа для английских колдунов и ведьм — у детей из волшебных семей навыки оставляют желать много лучшего. Почерк, техника чтения, устный счёт. С каждым годом уровень подготовки всё хуже и хуже. Для решения этой проблемы мне как работнику Министерства магии и поручили организовать один класс в порядке эксперимента. Желающих в этом году набралось немного, но это только начало. Мой сын… мой младший сын Рональд тоже пойдёт. …Мы почти на месте. Проход в волшебную часть Лондона находился на заднем дворе паба под названием «Дырявый котёл». Когда мой провожатый распахнул дверь наружу и я увидела глухую кирпичную стену, то на всякий случай предупредила: — У меня есть газовый баллончик, и я умею им пользоваться. Эти слова возымели совсем не тот эффект, на который был расчёт. — Маглы колдуют газовыми баллончиками? — с любопытством спросил мой спутник. — Что умеет делать ваш? Пока я думала над ответом, он прошёл вперёд, постучал палочкой, с помощью которой показывал мне фокусы, по кирпичам, те раздвинулись, и за ними открылась мощёная пешеходная улица, по которой сновали люди в разноцветных длиннополых одеждах и островерхих шляпах. Это было настолько потрясающе, что я ахнула. Для обмана такого масштаба им потребовались бы киностудия и массовка! Что должны чувствовать люди при встрече с чудом — страх, шок? Я не знаю, сама я прежде не сталкивалась с ним наяву. Но, как оказалось, всегда хотела. Я испытала восторг! Годами читать детям вслух истории про эльфов и великанов — и попасть к ним самой. Правда, герои в сказках переживают приключения и совершают подвиги, а мне предстояло работать на полную ставку за фиксированный оклад. Хотя преподавать у сказочных персонажей, пожалуй, почище любого подвига. Дракона любой победит, а ты научи его умножению! Это был вызов, и он одновременно воодушевлял и пугал. Примет ли этот удивительный пёстрый мир меня? Во мне же нет ни толики колдовства! — А почему вы не наймёте для преподавания кого-то из волшебников? — спросила я, шагнув через кирпичный проём. В эту солнечную торговую улицу с её весёлой толчеёй так и тянуло влиться. — К сожалению, колдуны и ведьмы по окончании Хогвартса не хотят этим заниматься. Не хватает образования, не хватает… как бы сказать… боюсь, что они считают эту работу недостаточно увлекательной. Я дал объявление в «Ежедневный пророк», но откликов не было. В здании, арендованном для школы Министерством магии, мы закончили формальности. Я сомневалась, что задача мне по силам — что она вообще по силам человеку, — но решила делать вид, что я тут на своём месте. Не хотелось покидать сказку, едва туда попав. Договор был написан чернилами на плотной жёлтой бумаге — такой только в Британской библиотеке выставлять в отделе манускриптов. Для подписания мы взяли настоящие перья, и ими же мне предстояло учить писать детей. Интересно, Министерство магии закупает пишущие принадлежности оптом на птицеферме? Или нет, судя по виду, скорее в страусятнике. Кроме договора, я подписалась под тем, что не буду разглашать тайну магической Англии. Зарплату мне положили в местной валюте: сиклях и галлеонах. Даже при том что часть денег вычиталась за проживание и полный пансион, что я могла купить на оставшиеся — не ковёр-самолёт же? Кстати, надо будет полюбопытствовать, стоит ли он как ковёр или как самолёт. Но я-то не волшебница. Я задала своему нанимателю вопрос об этом, втайне надеясь услышать, что магические артефакты для меня не совсем бесполезны, но увы. — Э-э… ну, например, сувенирную палочку? Мистер Олливандер в своей лавке продаёт не только настоящие, но и игрушечные — для детей. Те экземпляры, что подороже, весьма качественно сделаны, не отличить. — Но зачем она мне? На память об этой работе? — Как средство самообороны. Против злого колдуна она, конечно, не поможет, но какого-нибудь юного мага-хулигана вид палочки у вас в руках остановит и отрезвит. — Тут водятся злые колдуны и маги-хулиганы? — Почему меня никто не предупредил?! — Не волнуйтесь, — попытался успокоить меня сотрудник министерства. — Главного тёмного мага победили шесть лет назад, а его приспешники отправлены в тюрьму. Я, конечно, не советовал бы вам путешествовать по магической Англии без спутников, но не из-за злых волшебников, а из-за тех существ, которые живут в лесах и водоёмах. Вы как наёмный работник Министерства магии находитесь под полной его защитой. А деньги можно обменять у гоблинов. Ещё не легче. Мне представились тёмные клыкастые личности, которые обменивают валюту в подворотне ценой жизни клиента. Пожалуй, стоит пока отложить финансовые операции. Первая проблема, с которой мне пришлось столкнуться на новой работе, — обустройство класса. Комната в арендованном Министерством здании была оснащена по последнему слову XIX века — то есть ничем, кроме стульев, столов, чёрной доски и мела. По моей просьбе волшебник-наниматель переколдовал половицы в ковровое покрытие, где дети смогут сидеть. К сожалению, я не смогла ему растолковать, что такое магнитная доска, потому что мои объяснения натолкнулись на: «Маглы колдуют магнитами?» Пробковую доску описать было легче, и в результате на стене вместо мутного дагерротипа в рамке, на котором всё время что-то копошилось и нервировало меня, появилось панно, сделанное из пробок от винных бутылок. Однако требовались учебные материалы. В местном книжном «Флориш и Блоттс» не продавались даже прописи, что уж говорить о карточках с буквами! По предложенной нам продавцом «Азбуке» в кожаном переплёте с мраморным обрезом, пожелтевшие страницы которой были кое-где украшены чёрно-белыми гравюрами, я преподавать не собиралась. Мы вышли из магазина с пустыми руками, если не считать карту магической Англии с нарисованными там и сям монстрами, которую я решила пока не вешать в классе — я всё равно не смогла бы ответить ни на один вопрос учеников по ней. Да и чудовища на карте глядели прямо на меня и как-то плотоядно облизывались. — А по каким пособиям родители-волшебники учат своих детей? — Полагаю, они рисуют буквы в воздухе… По крайней мере, я так делал со своими. Мой спутник вынул палочку и начертил перед нашими лицами горящую прописную «А». Я на всякий случай обошла её кругом — а вдруг она жжётся. «А» висела и потрескивала. — Она сама исчезнет или так и будет тут…? — Это же опасно, иметь посреди улицы пылающую букву. Я уже поняла, что с основами безопасности жизнедеятельности в волшебном мире дело обстояло плохо. — Её нужно произнести. — Мой собеседник широко открыл рот, артикулировал «А», и буква с шипением погасла. Завидная учебная методика! Вот только мне она не по плечу. — А если ученик неправильно прочтёт букву — вместо «а» скажет «у»? Взмах палочки, и передо мной снова светится «а», на этот раз строчная: — Попробуйте. — Ну уж нет! — Вдруг она на меня набросится. Учительница начальных классов пострадала от буквы «А». Отличный заголовок для местной газеты, как там её, «Вечерний шаман»? — «У», — сказал за меня работник министерства. Буква полыхнула и превратилась в строчную «у», снова вспыхнула и опять стала «а». Я вздохнула. С такими-то возможностями и я бы развернулась! Ученики зачитали бы в два раза быстрее! Но увы, я была самым обыкновенным педагогом. Выходило, что любой из родителей моих учеников был более пригоден к этой работе, чем я. Моё трудоустройство всё больше представлялось мне ошибкой со стороны Министерства магии. По этой причине я медлила с перевозкой своих вещей в комнату на втором этаже над классом, которую мне отвели, и обходилась косметичкой, зубной щёткой, двумя платьями, пиджаком и парой обуви. Каждый оставшийся до начала учебного года день приближал моё разоблачение, но я, как всякая уважающая себя самозванка, притворялась, что всё в порядке. Методические материалы я достала в Лондоне, я имею в виду — в обычном Лондоне. Помимо прочёсывания книжных и канцелярских магазинов, я забрала все карточки из своего личного архива. На прежнем месте работы я бы гордилась своей добычей, а здесь меня тревожило, понравятся ли магловские пособия детям волшебников. В первый учебный день я волновалась ужасно, но профессионализм взял верх, и я поприветствовала учеников на пороге школы с улыбкой. Мои шестеро семилеток с виду напоминали обычных детей: липли к родителям, глядели на меня с открытым ртом, ковыряли в носу. Ханна дёргала саму себя за косичку, Сьюзен накручивала волосы на палец, Рон испуганно таращился, Мэнди хмурила лоб, Эрни забрасывал меня вопросами со скоростью пулемётной очереди, у Симуса был потерянный вид. Так знакомо! Я испытала радостное предвкушение, какое бывало у меня всякий раз, как я брала новый класс в обычной школе. Хотелось подружить их между собой, зажечь у них желание учиться, завоевать их доверие, гордиться их достижениями и смеяться их шуткам. Мне не нужно было, чтобы в этих глазах сразу светились правильные ответы — лишь бы там были вопросы. У меня были запланированы игры на знакомство, но мячик (новенький, стоимостью 5 фунтов!) вырвался из рук и завис под потолком на недосягаемой высоте. — Мисс, а как мне теперь назвать своё имя? — Эй, рéбя, колитесь, кто это сделал? — Мисс, а чем вы его достанете, мисс? Я не подала виду, что не имею представления, как добраться до мячика, и предложила продолжить без него. К счастью, Мэнди приманила его назад, так что знакомство вышло не только с детьми, но отчасти и с их способностями. Первый учебный день я хотела посвятить проверке знаний. Подготовлены мои ученики оказались неплохо — уже знали буквы и цифры. Конечно, они не умели ни тянуть руку, ни удерживаться от выкриков с места, так что нам было чем заняться. Проблема была в другом: это были волшебные дети. Ладно мячик! В шутке про дракона доля шутки оказалась исчезающе мала. Например, маленький ирландец Симус Финниган. Вы слыхали у современной молодёжи такое выражение — «у него подгорает»? Вот у него как раз подгорало. Буквально. То пенал, то книжка, то ластик начинали дымиться, если Эрни или Ханна отвечали на вопрос раньше него. А кроме вспышек гнева, у него были и вспышки радости! Я не знала, имеет ли волшебный огонь те же свойства, что и обычный, но всякий раз кидалась прихлопывать разгоравшееся пламя. Оно гасло как настоящее. — А как твои родители справляются, Симус? Или дома ты ничего не поджигаешь? — Мама тушит своей палочкой. Палочкой. Ясно. Я сделала вид, что ответ меня нисколько не уколол. Поскольку у моих подопечных в программе не было ни физкультуры, ни введения в естественные науки (какой смысл преподавать физику тем, кто нарушает её законы?), учебный день был коротким. Перед ланчем за учениками пришли родители… или не совсем пришли. Трое вышли из камина один за другим, как из турникета в метро, а ещё трое материализовались из воздуха. Мы с матерью Симуса наперебой стали извиняться друг перед другом за его почерневшие школьные принадлежности. Попутно я узнала, что Симуса не отдали в обычную школу, хотя его отец — магл, именно из-за его особенности. Вынув из кармана палочку, миссис Финниган одним движением вернула уголькам на парте вид карандашей. В тот день я не рискнула предложить ученикам писать перьями из тех соображений, что горелое перо не только дымит, но и воняет, зато на последнем уроке мы благодаря Симусу занялись рисованием углём. Среди тех, кто вылез из камина, был и мой знакомый работник министерства мистер Уизли. Отряхнув с себя золу и обняв своего сына, он повернулся ко мне: — Ну как? Я не могла быть с ним откровенной при маленьком Роне и попросила отвести ребёнка домой, а потом вернуться и помочь мне кое с чем. Это заняло всего пять минут, как будто мистер Уизли быстренько засунул Рона в дымоход — каминный способ передвижения впечатлял. Да здесь всё впечатляло, чего уж там. Единственным не впечатляющим предметом в Косом переулке была я. Когда мои подопечные и их родители заживо сгорели в зелёном пламени, мне стало можно перестать улыбаться. — Боюсь, что я не смогу работать, — с отчаянием призналась я своему нанимателю. — Мне очень жаль, но это безнадёжно. Один мальчик всё поджигает! А у меня даже нет палочки! — Вы можете принести из своего мира… тушеогнитель. — Огнетушитель против волшебного пламени? — Уверяю вас, пламя самое обычное. — Вы же понимаете, что это не решит проблему. А если завтра ученица начнёт заливать класс водой, вы предлагаете мне сбéгать в Лондон за спасательным кругом? Проблема-то в том, что я не умею колдовать! — Вы знаете, когда я попадаю в мир маглов, мне всякий раз начинает казаться, что маглы умеют колдовать, а я нет. В том помещении, где у нас было собеседование, было много чудесных штук. Например, такая маленькая продолговатая с кнопочкой: нажмёшь и выскочит, нажмёшь и спрячется? Как педагог начальных классов я умею разгадывать подобные загадки: — Авторучка? — Да-да, вторучка! Колдуйте вторучкой, летефоном и вашим газированным баллончиком. Министерство выделило деньги на закупку всего необходимого, и мы поможем вам с доставкой в школу магловских вещей. — Но любой из моих семилетних учеников всё равно могущественнее меня! И они это понимают. Я никогда не буду для них авторитетом. — Это вам так кажется. У вас под руками целый мир предметов, которыми никто из них не умеет пользоваться. Да они их в глаза не видели! — Вы предлагаете мне обмануть детей, сделав вид, что я ведьма? — Честно говоря, об этом я тоже подумывала. — Вовсе нет. Не скрывайте, что вы магла, но и колдуйте, как маглы. На собеседовании вы сказали, что можете заставить своих подопечных поверить в русалок. Ну так заставьте их поверить во вторучку! Я и сама не хотела увольняться, проработав один день, и не только потому что с началом учебного года найти хорошее место стало практически невозможно. Расстаться с целым миром магии, пробыв там всего ничего — вот что было бы обидно. Я ещё и половины магазинов в Косом переулке не успела обойти. Я не покаталась на волшебном велосипеде, не заплатила волшебный штраф за переход улицы в неположенном месте, не выбросила мусор в волшебный контейнер! Остаток дня мы с мистером Уизли провели, обменивая деньги в местном банке Гринготтс (гоблины в банке были одеты с иголочки, но лица у них были как из той самой подворотни), потом рыская по большому магазину товаров для дома в Лондоне, где я почувствовала себя матерью младенца, который тянет руки ко всем полкам, а после таща все покупки через дыру в «Дырявом котле» с помощью вместительного (сверхъестественно вместительного) сундука. До перехода на магическую сторону мой спутник довольно неловко притворялся, что не сундук едет за ним сам собой, а он якобы катит тяжеленную махину без колёсиков по асфальту, то и дело забывая держаться за ручку. Беспокоило меня одно: мне нужно было как следует поверить в авторучку самой. Поздно вечером, сидя за столом в своей комнатке на втором этаже, я в тишине щёлкала кнопкой. Смогу ли я увлечь своих учеников и захватить их внимание не с помощью сказок про эльфов, как делала в прежней школе, а вот этим трюком: нажмёшь и выскочит, нажмёшь и спрячется? На следующий день я объявила ученикам, что буду исправлять их ошибки не пером, а своей магловской авторучкой. И услышала: — Мисс, мисс! Это волшебная палочка? Нет, ты что, дурак, это самопишущее перо! Покажите ещё раз, как вы это делаете? Мисс, исправьте мне, мисс! Они были впечатлены! Но дело было даже не в этом. Меня уже начало захватывать то чувство, какое бывало у меня в обычном классе: они же мои. Как же я от них уйду?