***
Старый Мир/мир Нимф, Дворец Трёх, Зал диады. Вне привычных координат пространства-времени. Я вздрогнул, когда кустодии по приказу Эдварда открыли огонь. Ибо не сомневался, что Лизу и Аню изрешетит свинцом в первые секунды. Но этого не произошло. Вскинув руки, Терос за долю секунды поднял над моей семьёй полупрозрачный барьер, дрожащий от попаданий, но всё же защищающий их. Остальные члены его отряда побежали вперёд. С пальцев колдунов срывались молнии, гвардейцы раскручивали изогнутые мечи, и я понимал, что резня, которую мне почти удалось предотвратить, случится. Примерно в десяти метрах от меня отряды столкнулись. Стражи схлестнулись с гвардией и Гарпиями, оперативники отстреливали магов. Всё происходило очень быстро, но мой нечеловеческий мозг слегка замедлял действо, позволяя на ходу соображать. Первым делом семья. Бойню не остановишь. Обнажив меч, я начал прорубаться к Теросу. Вид жены и дочери, которых отец закрывал своим телом, пробудил во мне нечто тёмное. Подозреваю, что эта ярость всегда была со мной, но сейчас, когда из-за мелочи, человеческого фактора — гордыни Верховного Магистра, могли умереть мои любимые, она вспыхнула вулканом. Никто не мог устоять перед моим клинком. Стражи, оперативники, демоны — все стали равны, и я уничтожал как людей, так и монстров, прорываясь к Теросу. Для Эдварда это стало сигналом, и на меня обрушился град серебра. Силами отца я не обладал, так что предпочёл просто маневрировать, сбивая прицел оперативникам. Наконец, я предстал перед Владыкой, и энергетический барьер накрыл меня. — Я не хотел этого. — И я, — впервые отец стоял так близко ко мне, что возвышался словно гора. — Но кустодии сделали свой выбор. Они все погибнут, твоя семья вернётся в свой мир, а ты останешься здесь. — Ты не позволишь мне переговорить с ними? — Они не станут тебя слушать, наследник. Этот Магистр чем-то похож на меня, а я никогда не прервал бы схватку, даже пойми, что неправ. Нужно просто дать им умереть. Я вздохнул. Да будет так. Лиза подошла ко мне почти вплотную и заглянула в глаза, привстав на цыпочки. — Саша… Это ты? Виновато улыбнувшись и обняв жену, я ответил: — Да, малышка. К сожалению, это я. А за моей спиной отряды Тероса нещадно истребляли кустодиев.***
Старый Мир/мир Нимф, Дворец Трёх, коридоры. Вне привычных координат пространства-времени. — Итак, проф, что будем делать дальше? Гектор застонал и сел на корточки. Больное колено прострелило болью, из-за чего стон лишь усилился. — Если бы я знал, Дойл. Простите, что втянул вас в это. Ситуация была патовая. Оказавшись в паре десятков метров от цели, отряд профессора Ионнидиса остался ни с чем. Всё, чем они сейчас обладали — информация об угрозе Новому Миру. Даже без знания, как этой информацией воспользоваться. — Может, просто продолжим идти? Мак’Кроун, стоявший у стены и задумчиво скребущий щетину, с интересом обернулся на голос. Кэри заговорила впервые за долгое время. — Что вы имеете в виду, мисс Карст? — Я имею в виду то, что для нас нет разницы, что делать и куда идти. Никаких ориентиров, минимум знаний, отсутствие цели. Так что лучший вариант — продолжать то, что мы начали. — Ты неправа, любимая. Барт тяжело вздохнул и подошёл к Дойлу. — Одна зацепка у нас всё же есть. Мистер Мак’Кроун, не могли бы вы дать мне тот амулет? Кивнув, программист достал украшение из кармана, держа за цепочку, но на полпути остановил руку. — Проф, как думаете, это окупаемый риск? Тот демон чувствовал свой амулет, возможно, активация сообщит ему наше местоположение. — Даже если так, — доктор Карст не стал дожидаться ответа Ионнидиса. — Мы просто убьём его. И я сомневаюсь, что после нескольких пулевых он рискнёт сюда соваться. Мы хоть и скромная, но сила. — Самоуверенно, друг мой, — Гектор положил руку на плечо Барта. — Это может вас погубить. — Не погубит. И да, я сделал выбор. — Да будет так, — профессор вздохнул и кивнул Дойлу. Программист нехотя протянул историку амулет. Поморщившись, доктор Карст надел его на шею и крепко сжал зубы. На лице выступили желваки, глаза закатились, изо рта начала течь пена, и историк рухнул на пол, содрогаясь в мелких конвульсиях. — Снимите это! Снимите это с него! Рухнув на колени около мужа, Кэри одним движением сорвала с мужа украшение. Подёргивания прекратились. — Доктор Карст? — Ионнидис, опираясь на трость, аккуратно наклонился над лежачим. — Вы меня слышите? — Да. Глаза, покрытые сеткой лопнувших сосудов, резко распахнулись. — Что вы видели? — Полный пиздец. Я видел зал без потолка, в котором шла резня. Столько трупов… Видел тех женщин вместе с огромным демоном. Видел крылатую тварь и её блондинистого напарника, а после лишь смерть и боль. Никого в живых, полное истребление. И какая-то фигурка в виде женщины, она появлялась в самых кровавых сценах. А когда всё закончилось… Знаете, что я ощущаю, когда надеваю амулет? — Что? — Я будто становлюсь незримым наблюдателем. Но в этот раз всё пошло не так. Когда бойня кончилась, бледный человек с булавой обернулся, посмотрел мне в глаза и слегка улыбнулся. А после была вспышка и тьма. Всё. — Как и говорил умирающий, — Дойл протёр лоб рукой. — Исчезновение всего. Но что нам делать? — Амулет тянул меня куда-то. Возможно, если я надену его в третий раз, нам удастся открыть портал. — Нет, я не позволяю! — вскрикнула Кэри. — Эта хрень убивает тебя, ты не можешь просто взять и надеть её после припадка. — Да, это так. Но есть одна причина, по которой то, что вижу в нём я, не увидит никто из вас. — И какая? — Ионнидис поднял бровь. — Я ему понравился. — Демону? — Амулету.***
Старый Мир/мир Нимф, Дворец Трёх, Зал диады. Вне привычных координат пространства-времени. — И что это означает?! Зрячий был взбешён. Всё шло не по плану. Сейчас они с Лорайн находились в крохотном подпространстве. Пули того задохлика почти завершили то, что начал подлый удар Слышащего, и у Дэймона едва хватило сил на создание этого кармана. Зона, в которой они могли находиться, измерялась буквально пятью шагами, дальше была неконтролируемая энергия Грани, где могли выжить лишь бестелесные и примитивные люцесы. Но даже этого места им хватало, чтобы скрыться от глаз Тероса и Эдварда Артца, находясь практически в гуще событий. — Не знаю, чем ты недоволен, — Лорайн практически восстановилась после пяти пулевых, на ней всё заживало как на собаке. — Гарпии и кустодии убивают друг друга, нам практически не нужно ничего делать. — Скажи, ты дура? — голос Дэймона звучал холодно и спокойно, но за этим спокойствием крылась смертоносность. — Мне плевать на этих пешек. Терос и Адрастос — вот кто имеет значение. А они сейчас вместе. И знаешь, кто ещё там? — Я хоть и не Зрячая, но вижу. — Ах, видишь? То есть, ты понимаешь, что мой злейший враг, его упрямый сыночек, сильнейшая душа Грани, а так же опаснейший для меня артефакт внезапно оказались на одной стороне. А кто здесь? Я, израненный и едва способный создать крохотный карман, и ты — демонесса, которой, буду честен, далеко даже до Гликерии, не говоря о Теросе и той девочке. Твоя недальновидность, неспособность представить, что Адрастос не пойдёт против отца, будут стоить нам победы. — Боюсь, ты не учёл кое-чего. До сих пор демоны говорили, не глядя друг на друга. После этих слов Зрячий развернулся, и уставился в чёрные глаза Лорайн, которые она отвела спустя секунду. — И что же? — У меня всегда есть и был козырь. Проследив за взглядом демонессы, Дэймон чуть не расхохотался. Лино Вега, полный желания отомстить, прорубался к Теросу. Зрячий хотел было что-то сказать, как вдруг понял, что Лорайн исчезла.***
Старый Мир/мир Нимф, Дворец Трёх, коридоры. Вне привычных координат пространства-времени. Барт вздохнул и снова надел амулет. На этот раз не было криков, пены изо рта и судорог. Не закатывались глаза и не текла кровь из носа. Доктор Карст всего лишь вытянул руку в направлении ближайшей стены, и с кончиков пальцев начали срываться молнии. А после историк начал смеяться на грани возможностей голосовых связок. — О Господи, такого не было ни разу! — воскликнул Дойл. Кэри бросилась к мужу, но Ионнидис перехватил её на полпути и увлёк на пол, накрыв своим телом. Через секунду рядом с ними рухнул Мак’Кроун, уже направивший пистолет на Барта. Тем временем молнии, отражаясь друг от друга и марая стены сажей, начали сплетаться в узор вокруг четвёрки. Профессор был уверен, что они превратятся в дверь (или иное подобие прохода), но это было больше похоже на паутину. Сверкающую паутину, способную, судя по всему, испепелить любого из них. А после всё прекратилось. Сверкающее марево погасло, доктор Карст замер напротив стены. Медленно встав, программист приблизился к нему, осторожно протягивая левую руку и крепко держа правой Глок. Прикоснувшись к плечу учёного, Дойл вздрогнул. И увидел. Выстрел, выстрел, выстрел. Все пули отражены, после чего теневой бастард разрубает программиста от плеча до пояса… Подъём на тибетскую вершину закончился скользким камнем и долгим падением в бездну… Виски был поддельным, отравление, смерть… Демоны на трассе М53 оказались готовы к его появлению, семь рубленных ран, смерть от потери крови… Смерть, смерть, смерть. Вот что ждёт нас всех. Издалека послышался голос. Он хочет меня убить? Как в замедленной съёмке Дойл вскинул пистолет, но, к счастью, выстрелить не успел. Гектор Ионнидис, внимательно за ним наблюдавший, отбил оружие в сторону и ударом трости разорвал физический контакт доктора и техмастера. Мак’Кроун очнулся. — Что произошло, Дойл? — Я видел… — сказать такое вслух было трудно. — Я видел свою смерть. Много своих смертей. Наверное, все мои шансы умереть… Не думал, что так часто ходил по краю. — Да уж… И это только от прикосновения к мистеру Карсту. Представьте, каково ему сейчас. Словно в подтверждение этих слов, Барт рухнул лицом вперёд. Кэри бросилась к мужу, но властным жестом профессор остановил её. — Сперва амулет. Аккуратно подцепив украшение тростью, Гектор отбросил его подальше, после чего сел на корточки, перевернул Карста и положил два пальца ему на сонную артерию. — Живой. Пульс слабый, но есть. — Слава Богу! — сев прямо на пол, Кэри обняла голову мужа, прижавшись щекой к его лбу. Встав на ноги, Ионнидис поймал настороженный взгляд программиста. — Что случилось, Дойл? — Мы уже в другом коридоре. Вздрогнув, профессор оглянулся. — Да нет, в том же. Светло, широкие окна… — А запах пороха и звуки выстрелов в том коридоре тоже были?***
Старый Мир/мир Нимф, Дворец Трёх, Зал диады. Вне привычных координат пространства-времени. Удар, удар, волна пламени. Отрубленная рука, рассечённая грудина. Перед Князем падал один труп за другим, и никто не мог противостоять ему на пути к ненавистному врагу. На пути к Теросу и Гликерии. И к Адрастосу, который всё же обманул его, присоединившись к семье. Иногда Лино бросал взгляд в разные стороны. То, что начиналось как сражение, в котором преимуществом обладали кустодии, быстро превратилось в свалку, и предсказать победителя сейчас не смог бы даже Зрячий. Грохотали выстрелы, сталкивались клинки. Где-то происходили отдельные дуэли, где-то — свалки из десятка врагов. И везде были лужи крови, в которые брезгливый Князь старался не вступать. Разрубив очередного демона и силой мысли отбросив в сторону светловолосого человека, отмахивающегося длинным крисом сразу от троих, эрдемон наконец вышел на финишную прямую. Сейчас перед ним было пустое пространство, ибо вплотную к Владыке и его наследникам не подошёл никто — Теросу хватало сил одновременно защищать окружающих от пуль и убивать тех, кто пытался прорваться через строй демонов. «Но ты всё равно слабеешь», — пронеслось в голове у Лино. — «А принцесса только и ждёт момента, когда ослабнешь окончательно». Увидев бывшего подчинённого, Терос поморщился. С поверхности мерцающего барьера, которым он укрывал кучку людей, сорвалось несколько молний. От первых двух Лино кое-как увернулся, третью принял на лезвие хопеша и убедился, что орудие, побывавшее в руках учителя, стало ещё лучше и опасней. Спасибо, чёрт вас дери. Лино ожидал, что Терос обрушит на него всю свою мощь… Но этого не произошло. Тиран обернулся к дочери, что-то сказал, и Гликерия вышла из-под щита. Вега с трудом сглотнул. Он не видел принцессу… Тысячелетия, наверное. А может века, или пару дней. В любом случае, там, где время текло неодинаково, это было долго. За этот срок Гликерия не изменилась. Бледная кожа, разноцветные глаза, пылающие жаждой убийства, рудиментарные рожки. Всё то же лицо — копия брата, всё тот же высокий рост — в отца. И хлыст, разумеется. Всё тот же покрытый лезвиями хлыст, который выскользнул у наследницы из руки и заскрежетал по полу. Год назад по времени Нового Мира она лишила Лино величайшего триумфа, отрубив этим хлыстом руку. Сегодня он планировал отомстить. — Зачем ты вернулся? — к удивлению Князя, принцесса заговорила первой. — Догадайся. — Это бессмысленно. Ты не сможешь отомстить даже мне, не говоря об отце. Вега расхохотался. — Принцесса, за этот год ты стала куда глупее. Со мной армия кустодиев. Людей, которые созданы для того, чтобы убивать вас. Они прикончат шестёрок твоего отца, а я уничтожу вас. — А ты стал куда высокомерней. Уничтожишь меня, Адрастоса и Тероса? Удачи. Предугадав следующее движение, эрдемон рухнул на пол. Смертоносный хлыст щёлкнул у него над головой, после чего силой мысли был притянут принцессой обратно. Свернув его в подобие меча, Гликерия наскочила сверху, и лежачий едва успел отвести удар и перекатиться в сторону, подскакивая на ноги. Ещё один удар развёрнутого хлыста заставил его подпрыгнуть, после чего демонесса телекинезом дёрнула одну из ног противника. Чудом удержавшись в вертикальном положении, Князь перешёл к атаке. Увернувшись от трёх взмахов принцессы, он нанёс сокрушающий нисходящий удар, от которого Гликерия просто-напросто увернулась, попутно проведя эрдемону кнутом по рёбрам. Сморщившись от боли, Лино прижал ладонь к телу. Кровь. Такая горячая. Бодрящая. Принцесса, стоявшая в пяти метрах, с любопытством наблюдала за его страданиями. Легко коснувшись пальцем лезвий на хлысте, она слизнула каплю крови своего бывшего подчинённого и улыбнулась, продемонстрировав окровавленные клыки. — Ты уже мёртв, Лино. Первая кровь моя. Вега хотел было что-то сказать, может, пойти в атаку, но краем глаза заметил движение, и подавился словами. Лорайн. Несколько взмахов чёрных крыльев перенесли демонессу под щит Тероса. Тиран, не готовый к появлению нового врага, не смог испепелить её на подлёте, из-за чего в бой вступил Адрастос, взмахом руки приказавший женщине с маленькой девочкой не путаться под ногами. А после… Позади Тероса появился учитель.***
Откуда она здесь взялась?! Пока отец удерживал барьер, а Гликерия играла с Лино, на поле боя появилась Лорайн. Не сказать, что я прямо был шокирован… Но не ждал, не ждал. — Лиза, назад! Отогнав жену с дочерью, я скрестил свой меч с бастардом Лорайн. — Удивлён, что ты здесь, — отбив первый выпад и атаковав демонессу потоком энергии, воплотившимся в виде шаровой молнии, я решил всё же узнать её мотивацию. — А как же твоя преданность принцессе? Если ты не заметила, мы с ней на одной стороне. — Ты ошибаешься, — закрывшись от молнии крыльями, гарпия воспарила и попыталась атаковать меня сверху. — Вы враги, коими и были. «Осторожней, Адрастос», — обратился ко мне Бета. — «Она неспроста пришла сюда». Да ладно. Наши клинки встретились ещё трижды, после чего я увидел. И понял. Позади отца материализовался Зрячий… Теперь учитель выглядел иначе. Короткая бородка, более молодые черты лица, крепкое тело… Если бы не булава и ламеллярные доспехи, вновь появившиеся на нём, я бы и не понял, кто ворвался в наши ряды. — Ну здравствуй, Терос. Время невероятно замедлилось. Я понимал, что схватку с Лорайн нужно заканчивать как можно скорее. Краем глаза я видел Гликерию, рубившуюся со слабеющим Лино, и понимал, что сестра не успеет помочь Теросу. Решение было одно. Впав в контролируемую ярость, я позволил Бете захватить большую часть тела, чем обычно. Мы снова объединились в невероятное нечто, как тогда, во время уничтожения Наал-Гара. Из моих глаз вырывался огонь, а изогнутый меч превратился в пылающую молнию. Усмехнувшись, Лорайн бросилась на меня, прикрываясь крыльями от ударов и изящно размахивая своим двуручником. За моей спиной отец схлестнулся со Зрячим, и было ясно — щита больше нет. Мы стали уязвимы для всего, включая пули кустодиев. Сколько их там, интересно, осталось?.. Словно в ответ на мои мысли, в моё плечо врезалась пуля, а после ещё несколько. Броня с лёгкостью остановила их, лишь слегка передав импульс, но и этого хватило, чтобы я потерял равновесие. А после почувствовал боль. Падая на землю, я понял, что демонесса воспользовалась секундой моей неуверенности, рубанув бастардом мне по рёбрам. Понятия не имею, какие чары на него наложены, но доспех, прежде державший любые удары, треснул, а из раны хлынула кровь. Отлетев на несколько метров, я попытался вскочить на ноги, но короткий толчок опрокинул меня обратно. «Какого хера? Она всегда была ничтожеством в использовании Грани!». Разумеется, Бета ответил на мою случайную мысль. «А это и не она. Ты упал благодаря Зрячему». О как. И с отцом рубится, и меня окучивает. Более того, сейчас я чувствовал себя так, будто мне на грудь положили кустодианский Хаммер. «Ты можешь перебороть его?» «Пытаюсь…» Пока Бета пытался, Лорайн подошла ко мне вплотную и занесла бастард. Но прежде чем меч разрубил меня на две части, из-за её спины раздался звук выстрела. Очень знакомый. Анаконда. Дёрнувшись, демонесса развернулась, после чего мой револьвер в непонятно чьих руках громыхнул ещё дважды. Краем глаза я заметил Лизу, стоявшую прямо перед гарпией и целящуюся в неё. Вид жены заставил меня напрячься. Сжав зубы, призвав все свои силы, всю энергию Беты, я начал медленно подниматься. Сантиметр за сантиметром, испытывая дикую боль, я выпрямился. Однако гарпия как будто застыла. Она стояла, наклонив голову, так, будто совсем не почувствовала боли от трёх пуль сорок пятого калибра, покрытых экзорцизмами. Я не успел удивиться этому, как вдруг она вытянула левую руку, и из-под ремня Лизы вырвался непонятный предмет, который Лорайн перекинула уже изрядно потрёпанному Зрячему. А дальше… Четыре человека, забегающие в зал. Они ещё далеко, но я всё же вижу их. Кто это такие?.. Отец сшибает учителя секирой, но тот встаёт как ни в чём не бывало, вытягивая перед собой полученный от Гарпии предмет… Гликерия, наконец пронзив Лино насквозь, скидывает обмякшее тело с лезвия и тут же разворачивает хлыст, пытаясь достать до Зрячего… Эдвард Артц, вокруг которого осталось с десяток кустодиев, что-то кричит. Что именно? Я не слышу. Весь зал заливает белый свет, за которым следует тьма…***
Нигде и никогда. Ионнидис. Гектор так и не понял, что произошло. Они забежали в зал, где полным ходом шло сражение, увидели уже знакомых им демонов, после чего один из них вытянул руку и всё исчезло. Сейчас профессор оказался в странном помещении. Куда не брось взгляд, он видел только пустое пространство, ограниченное лишь снизу. Ведь на чём-то он стоял, не так ли? А может и не стоял… Вздохнув, Гектор опустил глаза вниз. Вроде стоял. И, судя по тому, что видел, сам не изменился — те же парусные брюки, рубашка, трость. Самое главное — трость. А куда идти-то? — Здравствуйте, профессор Ионнидис. Историк вздрогнул и резко обернулся. Обернулся, чтобы увидеть стены одной из крупнейших аудиторий Афинского университета. Аудитории, чуть ли не закреплённой за ним на постоянной основе. Открыв рот от удивления, Гектор сделал полный оборот… Парты, доска, исторические карты… Чёрт. Из непонятного нигде он оказался в своём университете. Более того, за преподавательским столом сидел другой Гектор Ионнидис! — Что за фокусы?.. — пробормотал историк внезапно севшим голосом. Копия профессора за столом была куда моложе. Примерно пятый год его работы… Ещё не произошёл тот несчастный случай, и потому трости нет. Борода каштановая, а не серая, и охватывает куда большую площадь, чем нынешняя эспаньолка, глаза ярче, волосы гуще… Старый Ионнидис аккуратно помахал рукой, но его версия из прошлого смотрела сквозь него. Внезапно из-за плеча Гектора вышла девушка и изящной походкой приблизилась к учительскому столу. В этот момент профессор вспомнил. Вспомнил тот день. Лира, первая из более чем полусотни его кошечек. — Здравствуйте, Лира, — голос молодого Ионнидиса звучит куда чище, чем нынешнего. — Вы хотели что-то уточнить об «Иллиаде», я прав? — Почти… — улыбнувшись, девушка села на стол прямо перед преподавателем. Густо покраснев и опустив глаза, старый Гектор улыбнулся. О да, с этого всё и началось… — Боюсь, я не совсем вас понимаю, — ответ был ожидаем. — Профессор, вы ведь одиноки. Вам не бывает скучно? Историку даже не нужно было поднимать глаза и смотреть, он прекрасно знал, что сейчас будет. Лира расстегнёт рубашку, у них произойдёт недолгий диалог, после чего Гектор сорвётся. Вся боль от предыдущих отношений выльется в невероятную страсть, и после девушка с упоением будет рассказывать всем подругам об этом «изящном монстре», как в шутку прозовут Ионнидиса студенты примерно через неделю после этого случая. А после кошечек станет больше. Появятся и оленята. За свою долгую жизнь профессор перепробовал огромное количество сексуальных извращений, и не меньше двух третей произошло после этого случая. Не желая смотреть на свой первый секс со студенткой со стороны, старый Гектор медленно подошёл к выходу из аудитории и нажал на ручку… — Гектор! Старик вздрогнул. Этот голос он знал лучше всех других. Знал и любил. И ненавидел. Именно ОНА, спокойно отвергавшая его чувства, видевшая в нём не более чем игрушку, сделала его тем, кем он являлся. Но откуда… — Гектор, я позволяла тебе закончить?! Вздохнув, Ионнидис огляделся. Его молодая копия уже слилась в страстном поцелуе со студенткой, из окон лил яркий солнечный свет… Но ЕЁ здесь не было. — Да пошла ты. — Не уходи, я твоя. Уже весомый аргумент. Заскрипев зубами, Гектор ещё раз обошёл всю аудиторию, постоянно борясь с желанием посмотреть в сторону учительского стола. Но когда понял, что вариантов не осталось, всё же подошёл и к нему. И тут же почувствовал, как на голове зашевелились волосы. Ибо действующие лица поменялись. Молодой профессор превратился в зеркальное отражение Гектора нынешнего, а Лира, которую он прижимал к столу, трахая сзади — в НЕЁ. — Это ты потерял, — ЕЁ лицо было перед ним, покрытое слюной, слезами, с открытым в страстном придыхании ртом, но голос доносился сзади. — Но можешь вернуть. Останься здесь, и я твоя. «ДА!» — хотелось крикнуть профессору. «Нет, твоё место не здесь», — раздался незнакомый шёпот на периферии его сознания. — Н-нет, повтора этого не будет. Я вырвался из твоих оков. Ионнидис развернулся и уверенным шагом пошёл к двери, как вдруг на его плечо легла рука. Мелко задрожав и зажмурившись он развернулся, после чего открыл глаза. ОНА стояла перед ним. Всё та же прекрасная фигура, глаза, полные страсти, рыжие волосы… ОНА манила и влекла его, своего бывшего субмассива и самого яростного поклонника. Того, кого отвергала и привлекала бессчётное число раз, ОНА снова хотела его получить. — Ну я же сказала, что не позволяла тебе идти, — ОНА облизнулась. Гектор закрыл глаза. В секунду перед ним пронеслась сотня лиц: молоденькие студентки и студенты, Барт, Кэри, Дойл… Умирающий и убивающий демоны… Кричащий Эйвон. — А я сказал: «Да пошла ты», — выдохнул профессор и, отвесив той, которую любил с юношества несмотря на всю причинённую боль, короткую пощёчину, уверенным шагом вышел из аудитории в пустоту.***
Нигде и никогда. Лиза. Секунду назад Лиза жала на спусковой крючок, а сейчас оказалась перед своим особняком. Корнёва поёжилась. С того момента, как молодой кустодий ворвался в её жизнь, она привыкла к всяческим странностям, но когда тебя берут и переносят из измерения в измерение будто какой-то незначительный квант… До конца с этим смириться невозможно. Осознав это, Корнёва вздрогнула. Аня. Резко обернувшись по сторонам, девушка поняла, что нигде не видит дочери. — Аня! АНЯ!!! Крича на грани возможностей связок, Елизавета подбежала к двери. Она там, наверняка она там. А почему она там? Демон всё же добился того, чего хотел. Разлучил девочку со всеми, кто мог бы её защитить. Рухнув на колени перед громадой собственного дома, внезапно показавшегося тёмным и холодным, Лиза тихо заплакала. Чем дальше она погружалась в хитросплетение всего демонического дерьма, что угрожало её миру, тем чётче понимала бессмысленность любой борьбы. Ей не победить. Остаётся лишь умереть, дабы не мучить себя мыслью о потерянной дочери. «Ещё ничего не потеряно». Плевать. Лиза даже не стала оборачиваться на голос. Она догадывалась, что к ней пришёл дедушка, каким-то чудом переживший схватку со Зрячим… Но плевать. Исправить что-то уже невозможно, что бы он не сказал. «Встань, Елизавета». На дедушкин голос не похоже… «Встань и не смей сдаваться». Поморщившись, Лиза встала, отряхнув колени от пыли. После чего с пустым лицом обернулась. Обернулась, чтобы не увидеть никого. «Я не могу воплотиться. Пока нет…» — на этот раз голос звучал еле слышно, где-то в глубине мозга. — «Но его нужно остановить». Елизавета потёрла виски. Приступ паники постепенно проходил, и деятельная натура девушки вновь взяла своё. — Зрячего? «Да. Моего брата. Он слишком опасен, чтобы оставаться в живых. Я поняла это тысячелетия назад, но он оказался умнее». — В каком смысле? «Мне тяжело… Рассказывать. Но, если кратко, он возвёл меня на престол, чтобы свергнуть, как только родились близнецы. Как только родилась…» — Диада. «Верно. Ты знала моего сына, лучше, чем кто-либо. И тебе же предстоит его спасти. Спасти его и свою дочь». — Но как? «Ты поймёшь. А сейчас возвращайся. План Зрячего трещит по швам, но он всё ещё способен исправить ситуацию». — Куда мне идти? Ответа не последовало. Но вариантов было не очень-то и много, так что Лиза, перезарядив револьвер патронами, извлечёнными из подсумка на ремне, решительно вошла внутрь особняка. Или, вернее, шагнула в пустоту.***
Нигде и никогда. Терос. Громыхал гром, сверкали молнии. Чувствующий нервно повёл плечами, продолжая своё восхождение. Именно там, на небольшом алтаре из белого мрамора, находившемся выше облаков, будет создана диада. Величайшее оружие, его наследие. Его дети. Триумвират сделал своё дело, создав львиную долю мощи наследников. Королева довершила оставшееся, и теперь нужно лишь объединить разрозненные потоки энергии в один мощный, который после разделится ровно на две части. И зачать тела. Тела, полученные от союза двух мощнейших сущностей Многомирья, несомненно станут самым прекрасным, что только может существовать по все стороны Грани. До сих пор Терос не видел Никс вживую. Он вообще не собирался сюда отправляться, будучи готовым уступить Криазору. Но друг внезапно отказался от великой чести, и Чувствующий согласился с тем, что диада будет кровью от крови его. Сейчас же Жрец Войны слегка нервничал, чего с ним не случалось никогда. Привыкший лишь убивать и завоёвывать, снимающий маску безумного маньяка только перед друзьями из Триумвирата, он не мог представить, как начнёт диалог с Королевой. Хотя… А зачем его вообще начинать? Они союзники с общей целью, секс — лишь инструмент. Но смириться с этим было сложно, ибо в родном мире Тероса, первом мире, что он покорил, всё было иначе. Подниматься было нелегко. Лестница, вырезанная в камне, явно предназначалась для кого-то меньше чем гигант высотой в два с половиной метра, да ещё и облачённый в кожано-металлические доспехи с двулезвенной секирой за спиной. Но, несмотря на это, Чувствующий держал ровный темп, преодолевая пролёт за пролётом и лишь иногда поддерживая своё равновесие с помощью силы Грани. Когда позади осталось три четверти пути, Терос остановился и, опершись на камень, посмотрел вдаль. Везде, куда ни падал взгляд, плескалась вода. Великий Океан, на бесчисленных островах которого проживали Нимфы и их подчинённые. И с правительницей этого странного измерения ему вот-вот предстоит встретиться. Поняв, что оттягивать дальше невозможно, Чувствующий быстрым шагом преодолел оставшиеся несколько километров, пройдя линию облаков и наконец поднявшись на плоскую вершину скалы. Первым его встретил сад, деревья которого, на удивление, не гнулись от ужасающего ветра, что грозил опрокинуть даже гиганта Тероса. Пройдя его насквозь, Чувствующий вышел к алтарю. То было грандиозное сооружение из мраморных блоков, с множеством арок и льющимся изнутри светом. В суровом измерении воителей, откуда жрец прибыл, так могли выглядеть разве что дворцы верховных правителей, и то до победы Чувствующего. После его воцарения вся эта воздушность и роскошь сменились на практичность и аскетизм. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, так что Терос пожал плечами и вошёл внутрь. Несмотря на множество сквозных отверстий в стенах, ветра здесь не было. Не было и холода с каплями дождя. Тут было… Жарко? Жрецу вдруг показалось, что он снова стоит на Пылающей Горе и принимает присягу последнего Независимого Города. То был его величайший триумф, но создание диады затмит его стократно. — Здравствуй, Терос, прозванный Чувствующим. Жрец Войны и один из Трёх, — из-за колонны вышла изящная фигура. — Моё имя… — Никс, — выдохнул гость. — Да, Никс. А теперь… Ты помнишь, что произошло? Терос вздрогнул. — В каком смысле? — Дэймон — мой брат, который использовал нас обоих. Мы оба сейчас мертвы. — Что? — Чувствующий поморщился. — Королева, я не понимаю, что ты хочешь мне сказать. — Я покажу. Подойдя поближе, Никс встала на носочки. Каким-то образом поняв, что нужно сделать, Терос наклонился, и крохотная ладонь легла ему на лоб. Перед глазами несостоявшегося Владыки пронеслось всё его будущее — зачатие диады, любовь, раскол Триумвирата, война… Смерть Никс и становление его единоличным тираном тысяч миров. Возвращение сына. Активация Чтеца Зрячим и последующая смерть Тероса с полной потерей всех жизненных сил. Не в силах сказать ни слова, Чувствующий отошёл назад, разорвав контакт. Помимо воспоминаний ему передались все ощущения Тероса-из-будущего, и потому он задыхался от чувства радости и боли одновременно. — Теперь ты понял? — Да. Никс, любовь моя… — Нет, сейчас не время! — Королева была напряжена, на её белом лбу быстро пульсировали вены. — Этот момент — единственный, где я могу воплотиться. Пока что. Мне пришлось вырвать тебя из одной вероятности событий. Там диада не родится никогда, но в этой ты способен одолеть Зрячего. — Каким образом? — Воплотившись в теле себя будущего. Из тех, кто находился в Зале на момент активации Чтеца, я смогла утащить лишь троих. Остальные теперь игрушки Дэймона. Я верну вас назад и сделаю так, что Чтец не сможет влиять на вас. Он имеет власть не над всеми измерениями, а Избранных, включая тебя, я протащила сквозь самое тёмное из известных мне. Теперь в ваших душах есть его частичка, так что Чтец буквально не увидит вас. — Но какова цена за эту неуязвимость? Никс вздохнула. — Тьма постепенно будет сжигать вас изнутри, пока души не умрут окончательно. После этого останется лишь тело, направляемое холодным разумом, без доли эмоций. Терос сжал зубы, после чего кивнул. — Я согласен. Зрячий должен умереть, пусть даже такой ценой. — Тогда готовься, — Никс грустно улыбнулась. — И помни, что я присоединюсь к тебе очень скоро. Мы сокрушим моего брата вместе. — Не сомневаюсь. До встречи, моя Королева. — Удачи, Владыка. Сказав это, Никс вновь положила руку тирану на лоб. А после Терос провалился в пустоту.***
Старый Мир/мир Нимф, Дворец Трёх, Зал диады. Вне привычных координат пространства-времени. Лиза снова спустила курок. Ионнидис продолжил бежать. Терос раскрыл глаза. Тройка Избранных Королевой вернулась в Старый Мир, чтобы увидеть картину ужасающей бойни. Тела кустодиев и демонов, изуродованные до неузнаваемости лежали на полу. Потоки энергии, ощущаемые даже профессором, никогда не сталкивавшимся ранее с подобными вещами, захлёстывали всё вокруг, накладывая в одну точку по десять измерений. Казалось, ничто не могло выжить в этом хаосе… Но нет. Было ровно три места, где магия Чтеца столкнулась с противоборствующей силой. Первым островком стабильности стал бывший барьер Тероса. Адрастос всё же сумел собрать в себе остатки сил и сейчас держал собственный щит, укрывающий его, жену и дочь. Судя по всему, с момента активации Чтеца прошло буквально несколько секунд, ибо демон отнюдь не удивился странной позе, в которой стояла Лиза, лишь обернулся на выстрел, заставив возлюбленную вздрогнуть от ужаса. Ибо некогда красивое лицо превратилось в маску — глаза покрылись крупной сеткой лопнувших сосудов, из обеих ноздрей текла кровь, с уголка рта свисала слюна. Поднятые вертикально руки дрожали, и Лиза лишь сейчас поняла, насколько колоссальна нагрузка. Как там говорила Королева? «Тебе же предстоит его спасти?». Пока Корнёва пыталась понять, что ей нужно сделать, Гектор Ионнидис обнаружил, что прямо перед ним находится крохотный пузырёк стабильности. Войдя в него, он увидел Дойла, Кэри и Барта. На груди последнего висел амулет, который, судя по всему, и являлся причиной появления барьера. Выглядел доктор неважно — бледная и сухая как пергамент кожа, ввалившиеся глаза, тяжёлое дыхание… — Профессор, — глаза Мак’Кроуна были полны ужаса, но он старался держаться. — Эта херь перебила всех! Скоро амулет дожрёт Барта, и откинемся мы! У вас есть какие-нибудь варианты? Ионнидис судорожно соображал. Судя по всему, галлюцинации словил только он. А если учесть, что ему удалось продержаться в этой энергетической буре без каких-либо барьеров… Крепче сжав трость, он кивнул Дойлу и вышел наружу, направившись как раз туда, где… …восставший из мёртвых Терос изучал обстановку. Гигант принял на себя большую часть урона Чтеца, потеряв душу до последней капли в первую же секунду. Теперь его тело было занято более молодой версией, вырванной Королевой из другой временной ветки. Он с трудом встал, притянув телекинезом свою секиру, и сразу же увидел Зрячего. Бывший друг пытался пробиться через третий уцелевший барьер — поднятый сразу двумя высшими демонами, Гликерией и Лино, за секунду сумевших забыть о вражде, пока что он был крепче всех, укрывая, помимо своих создателей, нескольких кустодиев, а именно Верховного Магистра и его ближайшее окружение. — Дэймон! Услышав рёв Тероса, Зрячий развернулся, а его губы расплылись в улыбке. — Она всё же вмешалась, да? Ну разумеется, вернулась из небытия, мне нужно было убить её лично. И какую же армию создала?.. Оглядевшись, Дэймон быстро срисовал всех Избранных. После чего расхохотался. — Девчонка, безоружный старик и ты, однажды уже поверженный мной. Моя сестра так же наивна, как тысячелетия назад. Ну что же, я убью вас. Сам, без Чтеца, всё равно он выполнил половину своего предназначения. А вторую выполнит чуть позже. Вместо ответа Терос вытянул левую руку и ментальной хваткой сжал горло Дэймона. Не ожидавший этого, Зрячий взлетел в воздух, но быстро оправился и силой мысли оттолкнул бывшего друга. После чего осколки Триумвирата сошлись в яростной схватке. Удар, удар, взмах. Оба воителя использовали достаточно тяжёлое оружие, и потому бой не отличался изящностью и красотой, выглядя весьма топорно после резни, что происходила на этом месте. Но так казалось лишь стороннему наблюдателю. Для Зрячего и Чувствующего сражение шло на всех фронтах, уворачиваясь от холодного оружия, они обменивались десятками энергетических импульсов и полных ненависти слов в секунду, желая превзойти друг друга хоть в чём-то и таким образом вырвать победу. Долгое время это не удавалось никому, но вскоре вмешалась третья переменная. Чернокрылая бестия, последняя из Гарпий, Лорайн набросилась на Тероса сзади, вынуждая его развернуться и резко увеличить дистанцию, чтобы держать обоих противников в поле зрения. Тяжело выдохнув, Владыка приготовился к ещё более мучительному бою, даже не зная… …что Елизавета Корнёва уже покинула защитный круг. Девушка понимала, самый опасный противник сейчас — Зрячий, после его смерти угроза её семье и миру пропадёт. Долгое время внутри Лизы теплилась надежда, что тиран уничтожит бывшего друга, но вмешательство демонессы развенчало эти мысли. Что же, придётся помочь демоническому свёкру. Тем более… …такие же мысли посетили Гектора Ионнидиса. Прихрамывая на бегу, он быстро приближался к месту схватки. Пока что у профессора не было точного плана действий, но он как минимум мог отвлечь нападавших, дав Теросу время на контратаку… …что очень помогло бы Владыке. Не сумев выдержать темп боя достаточно долго, терпя постоянные препятствия в использовании Грани, тиран начал медленно сдавать позиции. Наконец, он решился на рискованный шаг. Отбив в сторону бастард Лорайн, Терос ринулся вперёд, подставляя гарпии незащищённый бок. Зрячий, не ожидавший, что вся ярость Чувствующего сосредоточится на нём, едва успел подставить древко булавы, которое поглотило большую часть импульса удара. К сожалению для предателя, этого было недостаточно, булава переломилась, и Дэймона буквально снесло, будто поездом. Но триумф Владыки был недолгим. Воспользовавшись полученным шансом, Лорайн резанула его по рёбрам и ударом крыла отбросила назад. — Как же ты задрал! — закричала она в лицо поверженному противнику. — Ты затрахал принцессу, ты поимел кучу миров, испортил жизнь абсолютно всем по все стороны Грани, а сейчас даже сдохнуть не хочешь! Ненавижу тебя! — Что?! Сучка, да я даже не успел всё это сделать! — ответил Владыка, пытаясь встать и снова получая удар крылом. — И уточнять не стану, что ты имеешь в виду. Умри, Терос, твоя тирания длилась слишком долго! На лицо Чувствующего брызнула кровь. С удивлением он увидел торчащий между грудей Гарпии клинок. Тонкий серебряный клинок, больше похожий на рапиру, покрытую кустодианскими экзорцизмами, чем на меч. Демонесса начала было медленно разворачиваться, когда раздался грохочущий выстрел, прервавший жизнь последней из Гарпий. С простреленной головой Лорайн рухнула на пол, а Елизавета Корнёва, убившая второго командира личной армии Гликерии, вновь взвела курок револьвера и обратилась к своему неожиданному союзнику. — Вы целы? — Да, вполне, — ответил Гектор Ионнидис, выдёргивая из мёртвого тела рапиру, до сих пор скрывавшуюся в профессорской трости. — Правда, не думал, что древние экзорцизмы будут работать… Но, судя по тому, как она замедлилась, они реально причиняют люцесам боль! А вам спасибо, что добили тварь. Думаю, я погиб бы в течении нескольких секунд после своего удара. — Вы Избранные? Терос, оправившись от раны и даже начав регенерировать, встал на ноги. — Что, простите? — Ионнидис, выгнув бровь, посмотрел на гиганта снизу вверх. — Никс уносила вас отсюда. Я чувствую в ваших душах то, что позволяет нам находиться посреди всего этого… Хаоса. — Да, выходит, что мы — Избранные, — резко сказала Лиза. — А теперь стоит покончить с… С ним. Заминка произошла неспроста. Потоки энергии улеглись, и все три энергетических барьера упали. Адрастос, выглядящий как мумия, рухнул на колени, прижавшись головой к дочери. Лино и Гликерия поддерживали друг друга, явно готовясь к повторной схватке. Барт Карст, судя по всему, впал в кому, ибо не реагировал ни на удары Дойла, ни на поцелуи Кэри. А Зрячий… Он воспарил над всеми, держа в одной руке обломок булавы, а в другой — Чтеца. «Видели бы вы себя моими глазами», — раздался его насмешливый голос в голове каждого из присутствующих. — «Ничтожества, возомнившие себя героями. Люди, пытающиеся сравняться с демонами. Титаны, павшие так низко, как не падал никто. Ни один из вас не способен увидеть в Грани дальше своего носа. И сейчас… Сейчас вы там, где и должны быть. Да начнётся Разрыв!» Зрячий направил Чтеца вверх и запрокинул голову. В зале резко повысилось атмосферное давление, а под потолком начали собираться молнии. Первым, что не удивительно, на это отреагировал Эдвард Артц. Верховный Магистр до конца оставался верен себе и, увидев прямую угрозу, атаковал. Его Беретта начала отрывисто тявкать. К ней присоединились пушки в руках Дези, Леона и изрядно поредевших гвардейцев. Поток свинца и серебра был настолько плотным, что изрешетил бы слона, но Дэймон полностью игнорировал его, силой мысли меняя траекторию каждой из десятка пуль. Следующим был Лино. Опираясь на плечо принцессы, он вытянул свой хопеш, и с его кончика сорвалась молния. Потом ещё и ещё. Каждая из них преодолевала расстояние до Зрячего, но лишь для того, чтобы размазаться о невидимый барьер, установленный им. К Князю присоединился Терос. Владыка обрушил на Зрячего всю мощь своего разума, а после, поняв, что задушить его силой мысли не получится, взмахом руки поднял с земли несколько десятков брошенных клинков, развернув их и швырнув во врага. Все они сгорели на лету, не причинив Дэймону никакого вреда. Чтец сделал предателя неуязвимым. А после Зрячий нанёс ответный удар. Терос, Адрастос, Гликерия и Лино едва успели поднять барьеры. Каждый из них находился на исходе сил, и можно было не сомневаться, что защита падёт быстро, а Дэймон получит то, что ему было нужно… Так бы и случилось, не вмешайся Аня. Находившаяся большую часть бойни в некой прострации, девочка проснулась и присоединила свои силы к общим, объединив четыре щита в один, накрывающий всех выживших. — Папа! Арастос, едва стоящий на ногах, обернулся к дочери. — Что, Анечка? — Вы с сестрой должны объединиться. Она так сказала. — Кто? — К-королева. Она рассказывала мне, что будет, пока вы все дрались. А сейчас она говорит, что диада должна соединиться. Молча кивнув, Адрастос протянул Гликерии руку. Та, до сих пор опирающаяся на Князя, взяла её. Вспышка. Тепло. Уют. — ДЭЙМОН!!! Ярость вырвавшейся Королевы была невероятной. Всё помещение залило сияние, исходившее от огромного портрета демонической семьи. Напротив же Зрячего зависла фигура, состоявшая, казалось, из чистого света. — Что?! Ты не можешь воплотиться! Увидев сестру, Зрячий сфокусировал всю свою мощь на ней. Но энергия Чтеца соскальзывала с Никс так же, как атаки Лино с Дэймона. — Пойман. Осуждён. Признан виновным. Как Королева Нимф, я приговариваю тебя к смерти. Вытянув руку, Никс обрушила на Дэймона поток пламени. Несколько секунд Зрячему удавалось удерживать свой щит поднятным, но Королева, подпитываемая диадой, была слишком сильна. Барьер рухнул, после чего чего предатель осыпался прахом. Свечение вокруг Королевы погасло, и, медленно опустившись на землю, она обернулась к выжившим…Конец первой книги.