На ноль делить нельзя

— Чего расселась? Иди уже домой, надоела. Каждый день одно и то же… Ворчливая уборщица внесла в кабинет ведро с водой, швабру, и демонстративно стала мыть пол именно под тем столом, за которым сидела Еся. Тяжело вздохнув, девушка выключила компьютер и, чуть не споткнувшись, вышла. — Вечно за компьютерами, наркоманы малолетние, тьфуй… — донеслось из-за приоткрытой двери. Девушка лишь закатила глаза и пошла в раздевалку. Ни одной куртки, кроме ее, конечно, там не оказалось. Естественно, так долго в школе никто не торчит. Ну, разве что Еся. На улице уже сгущались сумерки и зажигались первые фонари, когда она, наконец, вышла из школы. Людей мало, машин много, добавим сюда наушники с любимой музыкой — атмосфера готова, можно идти домой. *** — Сеня, твою мать! — Что, моя мать? Женщина, лет сорока, с короткими светлыми волосами гневно смотрела то на дочь, то на кучу одежды, сваленную на кресло. — Что за срач?! — Да ну я же сказала, завтра… — Тебе напомнить, сколько раз за неделю ты это сказала? Послышался нервный кашель, и Еся отвела глаза в сторону. Ну да, она уже не первый раз обещает убраться, ну когда-то же она это сделает… — Или сейчас, или я тебя прибью. — Убивай. — Сразу после уборки! Марш! С обречённым видом, девушка поплелась к большой горе своей одежды, получив «для разгона» нехилый пинок от матери. Рубашки сюда, кофты туда, штаны вот здесь… Вообще-то, Еся была аккуратной, но она слишком забывчива. Что часто играло с ней злую шутку. Всё шло хорошо, уже почти всё прибрано… но в кармане неожиданно завибрировал телефон. На экране высветилось имя и… фото звонившего. — Привет, занята? — Привет, нет. Что-то хотела? — Подскажи, что там задали по русскому, а то у меня сложности… Во рту сразу пересохло. Руки мелко задрожали, дыхание сбилось, а мысли отказались принимать участие в мыслительной деятельности. Однако в Есе умирала великая актриса, поэтому у Евы, которая ей позвонила, даже мысли не возникло о том, что у девушки при ее звонке чуть приступ не случился. — Хорошо… угу… всё, спасибо большое! До завтра. — Пока. В телефоне раздались короткие гудки. И если бы она могла, то слушала бы их вечно. Но телефон, после третьего, сам отключился, и на экране снова появилось фото и имя только что звонившего абонента. Пришла в себя Еся только минут через пятнадцать. Да, она просто стояла и смотрела в стенку, где на обоях так красиво распустилась сирень. Ноги подкосились, и она осела прямо на пол, рядом с парой вещей, которые она еще не успела сложить и убрать. Одна из таких, чёрная футболка с открытыми плечами, и послужила платком для слёз, так внезапно, крупными каплями, скатившимися по щекам. *** Уроки пришлось доделывать ночью. Энтузиазм кончался с каждым предметом, который нужно было выполнить на завтра. На третьем задании, по истории, Еся и вовсе забила на всё и открыла ноутбук. Как только тот включился, перед глазами появилась горная долина, которую девушка так любила. Она глубоко и со вкусом вдохнула, словно бы эта картинка имела запах, и начала работать над новым маленьким произведением. С флешки тут же были скинуты наработки из школы, и Еся погрузилась в работу. — Уроки сделала? Вкладка с сайтом подготовки к ЕГЭ тут же перекрыла написанный ею текст и Еся продемонстрировала ее матери. Та кивнула и снова вернулась к чтению. Изогнув голову под немыслимым углом она, пусть и не с первого раза, прочитала название. «Сердце ведьмы»… чёрт. Желание отобрать ее и уйти на денёк в книжный запой было сильным, но то, чем она занималась — было гораздо важней. Так, грустно вздохнув, Еся свернула злосчастное ЕГЭ и продолжила писать, пока слова ложились ровно и складно, образуя вполне читаемый текст. Прервалась она единожды, но всё ради чая. *** Когда стрелки часов указали на два часа ночи, Еся нехотя прервалась, сохранила работу и, потянувшись, наконец-то встала из-за стола. И села обратно, сражённая на повал мыслью о том, что уроки она так и не доделала. В тихом шипении, раздавшемся с ее стороны, то и дело слышалась нецензурщина. В итоге, с горем пополам, девушка дописала нужные задания и уже поползла спать. Она крепко обняла всеми конечностями любимого медведя, и уже была готова спать, но вот мысли ее были с ней не согласны. В памяти то и дело всплывал образ девушки. Не высокой, тёмно-русой, с несильными кудряшками и глазами цвета аквамарина. Взгляд строгий и отстраненный, пухлые губы вечно сжаты и нередко все покусаны, движения осторожные, но уверенные, голос тихий, глубокий… но самое прекрасное в ней — это россыпь веснушек на округлых щёчках и прямом носу и мягкость тела с бледноватой кожей. Еся быстро замотала головой, словно бы это должно было помочь. Всё тщетно. Образ лишь сменил локацию: вот она сидит за партой и внимательно что-то пишет, изредка прерываясь на голос учителя, который не переставал давать какие-то указания. Чуть нахмуренные брови, пальцы, подпирающие подбородок… Еся больно дёргает себя за волосы и картинка, наконец, меркнет. Одна единственная слеза скатывается по виску и исчезает где-то в густых волосах, а девушку накрывает долгожданный сон. *** Утро добрым не бывает. Особенно, когда поспал часа четыре. Еся громко похрустела костями и поплелась в душ. Вопреки советам вообще всех, она любила принимать по утрам тёплый, почти горячий душ. Правда, она пару раз засыпала в кабинке, сидя под мягкими струйками воды, но ее это ни разу не остановило. Вот и сейчас она опустилась на дно кабинки, включила воду и стала спать дальше. Но заботливый папа громко постучал и попросил поторопиться, поэтому попытки достигнуть отметки «выспалась» были провалены в пух и прах. Еся быстро помылась душистым, с запахом вишни, гелем для душа и наскоро стала сушить волосы, под невесёлые покрикивания папы. В зеркало она старалась не смотреть. Не на что было. *** — Есения! Девушка оглянулась, выискивая человека, что прокричал ее имя. Это была ее классная руководительница, Мария Михайловна, милая, полная женщина в возрасте, в элегантном зеленом костюме. Она улыбнулась девушке, прищурив всегда хитрые глаза. — Снова вчера сидела допоздна в кабинете информатики? — Да есть такой грешок… тётя Вера нажаловалась? — Угу, во всех красках, — женщина усмехнулась. — Наркоманка? — Да. — Зомби? — В точку. — Обнаглевшая нахалка? — Куда ж без этого, стандартный набор. — Извините… — Да я-то не злюсь, чего хоть ты, — Мария Михайловна по-доброму пихнула локтём в бок и подмигнула Есе, — только я всё понять не могу, чего хоть ты там сидишь? Особого пристрастия к информатике у тебя нет, но чуть что — тебя все там ищут. — Да я так, работаю… Учительница пристально посмотрела в глаза девушки, но ничего больше не сказала. Пожелав удачи на уроках, она торопливо удалилась, ловя какого-то особо шустрого пацана за шиворот для беседы по поводу поведения в школе. *** Еся ловко уклонилась от летящего прямо в лицо мяча из скотча. После она молниеносно отскочила в сторону от летящего одноклассника, который с матом побежал за этим мячом. Девушка перекрестилась для верности и, здороваясь попутно с одноклассниками, прошла на своё место. Ева уже сидела там и внимательно читала что-то в телефоне. — Привет. Не отвлекаясь, она помахала Есе рукой. Та же, в свою очередь, не переставала искоса смотреть на одноклассницу. Она внимательно проследила за движением красивой руки с тонкими пальчиками. Само движение было рваным, а рука быстро переместилась на своё место, обхватив неприметную талию. — Ты знала, что у людей сердце четырёхкамерное, у рыб двухкамерное, а у земноводных трехкамерное? — Теперь знаю, — Еся улыбнулась Еве и опустилась на своё место. К уроку всё было готово, а до звонка еще было время, поэтому девушки начали болтать обо всём, что приходило в голову. То и дело раздавался громкий и веселый смех Еси, и тихий, приглушённый — Евы. Когда начался урок, обе сразу посерьёзнели и стали внимательно слушать учительницу. Правда, Еся не переставала отвлекаться на сидящего рядом человека. Ева, когда было время, что-то шептала девушке, писала маленькие записочки, и иногда падала на плечо Еси. — Ммм… от тебя вишней пахнет. В такие моменты у той останавливалось сердце и не билось всё то время, пока Ева лежала. Длилось это всегда пару секунд, но и этого было достаточно, чтобы сойти с ума от волнения. *** — Завтра все девочки идут на медосмотр. К девяти часам всем быть в больнице, и не опаздывайте, мы будем не одни. Мария Михайловна сделала еще пару неважных объявлений и начала урок. Правда, всё шло мимо ушей, две девушки, сидящие на дальней парте, оживленно, тихим шёпотом обсуждали завтрашний медосмотр. Еся, пока была возможность, смотрела в глаза одноклассницы напротив. Внешний облик выражал полное безразличие, а вот внутри она давно уже соскребала себя с пола. Неизменный кудрявый хвостик периодически дёргался то ближе к ней, то наоборот дальше, когда учительница смотрела в их сторону. Еся же сдерживала позывы пощупать эти тёмные кудряшки. Она знала, что волосы слегка жестковаты, но ей они всё равно нравились. Коснуться их удавалось очень редко, ибо Ева не любила, когда ее вообще трогают. Поэтому Еся внимательно следила за собой, не позволяя лишнего. За что ее подруга была очень благодарна. А девушка в такие моменты чувствовала себя максимально убито. *** В остальном день прошёл… никчёмно. Учителя, чёртовы садисты, наобещали кучу контрольных, поверочных, тестов и прочей ерунды, что убивала нервы школьников. Раздасованные, они коллективно обсуждали способ, который помог бы им избежать участи проверочных. Еся грустными глазами посмотрела на компанию, дружно взорвавшуюся хохотом, и отвернулась от них. Ева что-то этот момент рассказывала ей, и она принялась внимательно слушать её. — … В общем, вот. Что думаешь? — Да не знаю, я к этому как-то проще отношусь. — Это ж не психолог, а психиатр. — И что? — Еся пожала плечами, — это же школьный осмотр, не станет он пытать нас вопросами о детстве и пересчётом попыток суицида. — Всё равно. Ева взяла свои вещи и пошла на выход. Еся проводила ее взглядом до самого поворота за школу, а после направилась в кабинет информатики. Работать. *** — Ты сегодня как-то долго. — Да задержалась просто… Учитель информатики, Антон Борисович, осмотрел девушку, сделал какие-то выводы для себя и кивнул на один из компьютеров. — Сегодня иди за тот, остальные обновляются. — А этот избранный, что ли? — Нет, я просто для тебя оставил. — Оу, спасибо… Неловко улыбнувшись, Еся прошла за указанный компьютер, достала любимую флешку в виде дракончика и стала снова работать со своими письменами. Время от времени в кабинет заглядывали, вечно что-то уточняя у Антона Борисовича по поводу электронных журналов. Причём этим интересовались исключительно молодые учительницы. Видимо, они не переговаривались друг с другом, кто что спросит у молодого информатика. Над подобными действиями они-то с Есей и смеялись. Примерно каждые десять минут то мужчина, то девушка предлагали сделать друг другу ставки, какая из учительниц зайдёт и придумает ли она что-то новое. Чаще выигрывала Еся из-за нерушимой позиции о том, что вопрос обязательно про электронный журнал. Попытки Антона Борисовича предложить придумать что-то новое каждый раз терпели крах, и он всегда забавно злился из-за этого, в шутку называя Есю консерватором. — Итак, кто на этот раз? Девушка задумчиво провела ногтями по шее и стала крутить в руках кулончик. Она каждый раз так делала, когда думала о чём-то. — Хм… пусть будет Анжелика Максимовна. — А повод? — Как всегда. — Никакого разнообразия… — Угу, стабильность залог успеха! — девушка победно улыбнулась, — а вы на кого ставите? — Дай-ка подумать… Давно ко мне не наведывалась Юлия Викторовна. — Кстати говоря, да. Еся уже с сомнением посмотрела на собственную ставку. Действительно, Юлии Викторовны, молоденькой учительницы химии, давно уже не было… А это повод зайти к Антону Борисовичу (Или Борисычу, как она его про себя называла). И, как оказалось, сомневалась она не зря: через пару минут раздался тихий стук в дверь, и в кабинет заглянула светленькая головка Юлии Викторовны. — Антош… кхм, — взгляд серых глаз наткнулся на сидящую за компьютером девушку, что, улыбаясь, махала ей ручкой, — Антон Борисович, вы не могли бы мне помочь? — Да, конечно, сейчас иду. Мужчина встал и перед выходом победно улыбнулся. — А что у вас там случилось? — Да электронный журнал что-то барахлит… «один-один» — прошептала Еся одними губами. Антон Борисович закатил глаза, показал ей язык и ушёл вслед за учительницей. *** – Ого, снова пишешь? Ева быстро заглянула в кабинет и подошла к Есе. – Так да, решила вот… Она смущенно покраснела, когда девушка наклонилась к компьютеру и стала читать ее работу. Она была очень близко, и у нее возникло желание… нет, нет, нет. – Ого… – Ева слегка подалась в сторону и прижалась щекой к горячей щеке Еси. – Ч-что?.. – У тебя неплохо выходит. – Спасибо. Еся улыбнулась. Она сейчас вообще старалась не дышать и не двигаться, дабы не разрушить такой странный и хрупкий момент близости. – Ева? – Ммм? – А как ты ко мне относишься? – Люблю тебя безмерно, конечно! – смеясь, ответила она, – ты моя лучшая подруга. – Ты моя тоже. – Блин, мне пора… Завтра встретимся, – Ева помахала ей ручкой на прощание. Девушка помахала ей в ответ, свободной рукой касаясь щеки. *** Сегодня ее никто не выгонял, и Еся очень долго сидела в школе. На улице уже был полноценный вечер, на небе виднелись первые звёзды, людей стало значительно меньше, и всё бы ничего… Зазвонив, телефон выпал из кармана и противно ударился об порог кабинета, так и норовясь разбиться. С тихим матом девушка подобрала его и чуть снова не выронила. Звонила Ева. Еся долго стояла и смотрела на фото звонившей, которое каждый раз высвечивалось при звонке. Ева не любила и даже ненавидела, кода ее фотографируют, но Есе удалось сделать это незаметно. Взгляд на фото был отстраненный, в тот момент она смотрела куда-то вдаль (девушка даже забыла, что тогда привлекло ее внимание), в волосах, не прикрытых капюшоном или шапкой, запутались крупные снежинки, а губы, казалось, вот-вот должны были растянуться в улыбке, но этого так и не произошло. Отключенный мозг сыграл с ней плохую шутку: после двух минут входящий вызов прервался. Она дёрнулась и судорожно начала что-то нажимать на телефоне, который не удержался в подрагивающих руках и снова упал, ударившись об порог. На этот раз на экране появилось несколько маленьких трещинок. — Чёрт… В расстроенных чувствах Еся поплелась домой. Перезвонить она сама не могла — денег не было. А ждать повторного звонка от Евы — всё равно, что ждать снега летом. Тоска противно осела на дне души, оттягивая ее и делая больно. *** Дома Еся попыталась связаться с Евой, но та уже не нуждалась в ее помощи. Причём даже через ноутбук чувствовался холод, исходящий от неё. Всегда так, если что-то идет не по плану Евы... Неприятная тяжесть еще больнее надавила на душу. Непреодолимо захотелось завыть или заплакать, но ни то, ни другое Ева себе не позволила. — Сеня! — Да, мам? — после больницы зайдёшь ко мне? Передам кое-что. — Ладно. Мама пристально посмотрела дочери в глаза. — Сень, что случилось? — М? да ничего, хорошо всё. — Врёшь. — Мам, отстань… Еся чуть ли не бегом дошла до ванны и заперлась там. Мама всегда отличалась особой проницательностью, но для девушки это не всегда было хорошо. Особенно сейчас. Так как завтрашний день был облегчен отсутствием уроков, Еся решила по полной оторваться в ванной. Натёрлась всеми гелями и кремами, намыла волосы шампунями и бальзамами, и просто долго сидела под водой. «Отмокала» — как говорила она. *** Вытираясь, она случайно посмотрелась в зеркало. Она всегда его игнорировала, особенно, когда выходила из душа. А сейчас… Еся была прекрасна своей уродливой красотой. Вы когда-нибудь видели людей, которые живые и цветущие снаружи, и мёртвые внутри? Здесь также, только кардинально наоборот. Внутри нее пылало пламя, она была живой, как никто. Для многих она сияла, многих она согревала, многим дала приют в своей душе. Но снаружи… ее тело было как у мертвеца. Повреждённая ожогами кожа, деформированная грудь, и дополняла эту «красоту» полнота… и всё это тщательно пряталось от людей. Всегда кофты с рукавом не выше локтя, всегда штаны, юбки и платья не выше коленок… Еся закрыла лицо руками и закричала на всю вселенную без единого звука. С мокрых волос то и дело срывались холодные капельки и рывками скатывались по обожжённой груди, заставляя чуть вздрагивать. В дверь тихонько постучали. — Еся, а ты еще долго?.. Младшая сестра, Ника, медленно заглянула в ванную. Еся уже была закутана в полотенца, поэтому впустила сестру. Сама же направилась в свою комнату. Одеваться и готовится ко сну. *** Словно в утешенье прошедшего дня, ей снилась Ева. Только там, в мире грёз она улыбалась Есе. И звала её полным именем. И не выпускала ее рук из своих. «Есения…» Она впитывала ее, словно солнечный свет. Голос, словно живой, мягко укрывал Есю и душа в такие моменты взлетала до небес. «Есения…» Тёмно-серые глаза ловят взгляд аквамариновых глаз. И даже эти глаза сейчас словно бы отражали в себе солнце. «Есения…» Искусанные губы снова произносят ее имя и растягиваются в солнечной улыбке. Кудряшки мягко танцуют на ветру, изредка щекоча лицо напротив. Еся улыбнулась в ответ, сдерживая горячие слёзы. «Есения…» Глаза становятся ближе, и Еся видит их фантастический узор. Она чувствует тёплое дыхание на своих губах. Чувствует дрожь. И чувствует тепло чужих губ… — Еся, ты опоздаешь. — Сейчас, пап… Сон мгновенно покидает ее, оставляя лишь приятную, невесомую тяжесть на губах.