…Я мечтаю встретить девушку, которую полюблю все сердцем! Я знаю она где-то рядом!
— Почему ты не идешь домой? Я мог бы кха- кха…и сам справиться. -Не говори ерунды, я не могу бросить больного человека, к тому же ты дорог мне… Ты для меня как родной… Ты моя семья…
…Для меня эти отношения не приемлемы. Вся эта грязь…
— Ты с ума сошел, мы уже не дети! Неужели ты веришь в подобную ерунду? — Ну, что тебе трудно что ли? — обиженно, — Ну пожалуйста! Произнеси еще раз все заклинание «"не боли- не боли» …
— Если бы тебе признался в любви парень? — Такой человек был бы мне отвратителен…
Вольфрам остановился. Бежать больше не было сил, дыхание перехватывало, сердце сжимала стальным обручем боль. Озарение ударило яркой вспышкой. Семья! Юури никогда не воспринимал его иначе как друга или брата. Это, он, Вольфрам, придумал, что достаточно просто быть рядом. Достаточно, чтобы Юури тоже полюбил его! Это он строил воздушные замки, замки в которых его никто не ждет… *** То, что день не задался с самого начала Сарареги был уверен. В университете не название реферата, а жуть какая — то досталась, потом маман захотелось пройтись по магазинам. Сам поход отдельная песня, но за это время было возможно и чем-то более полезным заняться, но мать наотрез отказалась ехать без своего любимого чада. Поэтому после пятичасовой пытки магазинами, усталый парень, мечтал об одном — побыстрее оказаться дома. Поэтому решил «срезать» путь по знакомому маршруту, учитывая, то что машины там практически не ездят, это был идеальный вариант. Еще на насколько пунктов снизил настроение так некстати ливанувший дождь, длинноволосый раздраженно поправил очки. И…увидел стройную небольшую фигурку, не понятно почему оказавшуюся посреди дороги. — Это еще что за придурок! — воскликнул юноша и втопил педаль «тормоза» в пол. От подобных манипуляций машина пошла юзом. Отчаянно сигналя, водитель пытался привлечь внимание пешехода, однако тот и не думал трогаться с места. — Что за черт, да отойди ж ты! Когда молодому человеку удалось справиться с управлением и авто остановилось в нескольких сантиметрах от безумца, он выскочил из транспортного средства, ругаясь на чем свет стоит: — Ты че, в бога душу мать, сдохнуть захотел?! — парень приблизился к несостоявшемуся самоубийце — Эй, идиот, оглох что л… Вольфрам? — хозяин машины узнавал и не узнавал блондина. Тот стоял точно каменное изваяние, молча, глядя в никуда. — Эй, Вольф…- он пощелкал пальцами перед носом у «эльфа» ноль реакции, — Вольфрам! — легонько похлопал по щекам, потряс за плечо — тоже самое. Разозлившись на блондина и всю абсурдность ситуации в целом, молодой человек от всего сердца отвесил знакомому такую оплеуху, от которой Вольфрам плюхнулся на асфальт и более или менее придя в себя, уставился на длинноволосого. — С-Сара? А ты что тут делаешь? — слегка заторможено. — Хороший вопрос! Только это мой. Это ТЫ, Вольф, что делаешь по среди дороги в таком виде? — воскликнул хозяин авто. В ответ снова молчание. Сарареги был не просто удивлен, он был ошарашен. Чтобы Вольфрам- которого он знал с первого курса института — аккуратист и педант пребывал в таком плачевном состоянии… Что ж такого могло случиться? Одногруппник выглядел как маленький домашний котенок, которого за шкирку выкинули на улицу: легкая куртка, накинутая поверх футболки, была испачкана, порвана в нескольких местах к тому же намокла. Руки и ноги в ссадинах, как если бы парень несколько раз падал, но еще удивило, то что художник был без обуви в одних носках. Но больше всего пугал безразличный даже отрешенный взгляд. В малахитовом взоре всегда читались решимость и нежелание сдаваться, какой бы сложной ситуация не была. В нем всегда отражались эмоции: удивление — когда он, Сарареги, признался «эльфу» в своих чувствах; сожаление –художник в мягкой форме попытался объяснить, что у него уже есть любимый человек и он не может ответить на чувства одногруппника взаимностью; негодование- когда длинноволосый попытался его поцеловать; раздражение — от того, что Сара не желая сдаваться некоторое время следовал за объектом своей страсти по пятам; облегчением и долей вины — когда им удалось прийти к компромиссу то есть быть друзьями; радостью — когда они заняли первое место защитив проект. Сейчас же изумрудный омут потускнел. Таким юноша не видел Вольфрама еще никогда. Художник молчал. Понимая, что ждать хотя бы какой-то реакции бесполезно, Сара потянул блондина за руку, заставляя подняться на ноги и идти за ним в машину. Усадив парня на пассажирское сидение, Сарареги занял свое место и включил обогрев. — Вот блин, из- за тебя я весь промок, — Вольфрам не проронил ни слова продолжая сидеть сломанной куклой. — - Так давай я отвезу тебя дом… — НЕТ- НЕТ!!! — неожиданно воскликнул пассажир, резко оборачиваясь к другу и вцепившись в лацканы светло-серого пиджака. — КУДА УГОДНО ТОЛЬКО НЕ ДОМОЙ! Сара дотронулся до его руки, осторожно отцепил тонкие сильные пальцы, мягко улыбнулся и погладил блондина как маленького по голове. — Как скажешь. Но тебе придется смириться с моим обществом… — Угу, — слабый кивок головы и художник, прижавшись к стеклу рассматривает затейливые узоры, рисуемые дождевыми каплями. *** Сарареги закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Он тихо рассмеялся, погружаясь в омут воспоминаний. *** Когда они вошли в квартиру было глубоко за полночь, Вольфрам был на столько измучен, что практически засыпал на ходу. Однако молодому человеку удалось убедить приятеля хотя бы принять душ. Пока блондин был в ванной комнате, длинноволосому удалось дозвониться Конраду, благо телефон старшего брата, своего любимого Сара помнил наизусть. Неся всякую околесицу о необходимости выполнить и в кратчайшие сроки сдать совместный проект, парень упросил Конрада разрешить Вольфраму остаться у него на ночь. Поверил офицер полиции в этот бред или нет — Сара не понял, но точно усвоил, что «эльфу» разрешили сегодня остаться с ним. После этого хозяин дома в экстренном порядке обрабатывал ссадины своего неожиданного гостя антисептиком и даже сумел накормить страдальца. Впрочем, вкуса еды гость явно не чувствовал. В конце вечера автоматически поблагодарив за еду, Вольф опять погрузился в невеселые думы. Одногруппник видя, что приятель опять закрывается в своей раковине, дал блондину успокоительное и отправил спать в смежную комнату. Навел порядок, сел на диван мечтая, как можно скорее заснуть, однако его чаяниям не суждено было осуществиться. Часа через два его разбудили крики из соседней комнаты, немедля ни минуты парень рванул в спальню. Вольфрам, мучимый кошмарами, метался по кровати. В несколько шагов, преодолев разделявшее их расстояние, молодой человек сгреб любимого в объятья, хотя тот бился как раненый зверек, попавший в силки, Сарареги удалось его успокоить. Нашептывая в маленькое ушко о том, что бояться не стоит, все хорошо, он, Сара, не позволит случиться ничему плохому. Юноша почувствовал, как «маленький эльф» перестал дрожать и открыл глаза. Все переживания и горечь нашли выход — слезы прочертили дорожки по лицу. А в изумрудных озерах было столько боли, что длинноволосый был готов разрыдаться сам. — Ю-Юуу-Юуриии… — рыдал взахлеб Вольфрам уткнувшись в дружеское плечо, — о-о-он говорил, что такие люди как я-йа ему отвраа-ати-тельны-ы-ы-ы!!! — Я не думаю, что такой рассудительный парень как Шибуя будет кидаться такими словами, те более в твой адрес. Может ты его неправильно понял? — Попытался найти он разумное объяснение действиям возлюбленного своего друга. И пусть, одногруппник знал Юури только «шапочно», но поверить в то, что тот походя так обидел Вольфрама не мог. — Все я правиль-н-ннно понял, к том-ууу же она весьма ясно выразилаааась… — Если ты хочешь меня запутать, то у тебя отлично получается. — Сарареги отстранил плачущего товарища и посмотрев ему в глаза строго произнес- А теперь расскажи мне все по порядку! Кто такая эта девушка? — Акааме… — Какая еще Акаме? — Н-ев-веста Юу-ури, Акаме Микаии- очередной всхлип. — Микаи… Микаи…а это случайно не та Микаи, которая учиться на другом факультете нашего универа? — блондин пожал плечами — Если это она, то могла не столько рассказать, сколько приврать с три короба. — Да, какая разнииица, ккогда она спросила Юурии об однополыых отношшениях, — речь художника чередовалась со всхлипами, но в целом была понятна — тот ответил, чтоо они для негго не приемлеемы. Чуувстваа в таких отношениях грязь. А если бы я — йа ему признался-а в чувствах, то он был быы ему отвратителен. Я-йа отвратительный, я грязныыый! — слезы потекли с новой силой. Юноша уткнулся лицом в ладоши тихо всхлипывая. Тогда хозяину квартиры пришла в голову только одна мысль как успокоить, а заодно и разубедить художника в его собственных словах. Мягко отведя руки от заплаканного лица мальчишки он нежно и трепетно поцеловал своего друга. Малахитовые озера стали просто огромными. — С-Сара? — Вольфрам, позволь…умоляю позволь мне, — шептал длинноволосый осыпая быстрыми и хаотичными поцелуями лицо своего друга- Клянусь я не причиню тебе вреда, не сделаю ничего плохого… — Сарар…-вторая половина имени приятеля потонула в поцелуе столь нежном и в тоже время страстном, что Вольфрам закрыл глаза, понимая, что в этот раз не сможет отказать столь отчаянной мольбе, светящейся в золотых глазах напротив. точно в воду погружаясь в эти ощущения: теснота объятий, жар поцелуев, безумный стыд и удовольствие от прикосновений, когда прохладные пальцы коснулась самого сокровенного, а самое главное огромное желание оказаться в других руках и тихо прошептать или прокричать ЕГО имя в момент наивысшего наслаждения- Юури… *** Сарареги сжал кулаки, подхватился с места и подошёл к окну. — Господи какой же ты дурак… Даже находясь в моих объятиях и отвечая на мои поцелуи, ты думал о нем, — парень смахнул, слезу- а я кажется еще глупей… Потому что больше всего на свете хочу оказаться на твоем месте Шибуя Юури! *** Для Юури прошедшая ночь была сущим кошмаром. Юноша не мог сомкнуть глаз после того, что случилось. Слова Акаме непонятно почему так его взволновали, испуганные и больные глаза Вольфрама, странная отмазка и побег из дома БОСИКОМ! Юури пытался его догнать, но тщетно. Минутная заминка дала блондину невероятное преимущество — он буквально растворился в воздухе, когда студент выскочил за ним, то художника и след простыл. Остаток вечера он помнил смутно. Путанное объяснение побегу Вольфа. Кажется, Юури что-то говорили, просили брюнет рассеянно отвечал на вопросы и просьбы проводить милейшую Акаме до дома. Вот только единственная фраза, оброненная девушкой, посеяла в сердце сомнения. — Я не просто так тебя спрашивала Юури. Этот парень, Вольфрам, не подходящая для тебя компания. Про него много чего говорили в институте… — девушка посмотрела на пакет с кроссовками и отвела взор. — Ты это о чем? — На все твои вопросы может ответить только фон Бильфельд. Спроси его об этом прямо. Домой Шибуя возвращался с твердым намерением поговорить с Вольфом. Однако, как он ни стучал или не звонил — дверь ему, так и не открыли. Еще с детства он помнил, где храниться ключ от черного хода. Обследовав помещение вдоль и поперек, парень лишний раз убедился, что дом пуст. В отчаянно попытке отыскать товарища, он позвонил Конраду, спросить где Вольфрам. Но, как ни странно крестный был абсолютно спокоен, сказав, что фон Бильфельд дескать у товарища и они вместе работают над каким-то проектом. Нисола нахлебавшись Юури вернулся домой, но мысли проклятые мысли, жужжащие роем ос, не давали уснуть. Замотавшись в одеяло, юноша уселся на подоконник, брюнет немигающим взором уставился на противоположное темное окно. Он, Вольфрам не возвращался до самого утра. Около шести часов утра Юури разбудил шорох колес подъезжающей машины. Стремглав студент бросился вниз. Едва подбежав к калитке Юури застыл. Высокий длинноволосый парень взъерошил золотые кудри маленького эльфа и что-то сказав ему ласково, или Шибуе только так показалось? Сел в авто и уехал. Выскочив за ворота Юури перехватил приятеля уже у входа. — Ну и кто это был, — может из-за столь стремительного бега, а может странного волнения голос брюнета был на несколько тонов глубже обычного. — Юури, что ты тут делаешь? — повседневно — безразличным тоном поинтересовался художник. — Тебя жду! Почему ты убежал? — Я же тебе говорил… — Это не объяснение! — вспылил друг, буравя Вольфрама взглядом — Я тебя еще раз спрашиваю, где ты был и что это за парень? — в крови разливалось отвратительное чувство, хотелось догнать этого мажора и врезать как следует, чтобы… Чтобы что? Сам себя не понимал Юури. — Это мой одногруппник, мы с ним работали над проектом, — Вольфрам обогнул приятеля, зашел в коридор и повесил куртку. -Над проектом…- ну да, крестный тоже так говорил. Парень поднял взгляд, чтобы в следующее мгновение увидеть явное подтверждение слов Акаме — засос. Пазл сложился воедино. Юури отступил и встретился с недоумевающим росчерком малахитовых глаз — Ты, что … -? — Недоуменно приподнялась светлая бровь. — Т-ты что гомосексуалист? — А если это и так, то что? — странная ухмылка исказила тонкие губы художника. .