***
Пони даже не старалась переварить увиденное. Удивление сменилось интересом, а затем и безразличием. Ей даже начинало нравиться. Жизнь индивидуалки была скучна. Кроме разнообразных хуев никаких новых впечатлений. А тут вам и погони, и дъявол во плоти, к тому же Стас.. Человек интересный. Тот самый тип, который обслуживать нравилось больше всего, но только не фрик, а натуральный отшельник. Вот бы они стали крутой командой... Пони толком не знала, чем эта команда занималась бы, но дух приключений захватил, закружил воронкой. А дъявол что? Здорово же. Кто сказал, что подобное - вымесел еретиков? В наши дни кровавого безумия и поголовной нищеты чертовщина логична. За этими мыслями девушка постепенно начала проваливаться в сон. События дня, стройной колонной плыли под лиловатыми веками. То и дело появлялся и Скиталец, искренне смеялся над ее шутками, влажным шепотом обдававшими его уши.***
Утро выдалось хорошим, теплым и солнечным. Печенька вызвался помочь с хозяйством, точнее, он отправился стирать окровавленные вещи. - Без шалостей, - строго наказал ему Стас. В принципе, дел, которые можно делать не разбудив гостьи, не осталось, а потому, налив себе березового соку с мякотью, мужчина сел на веранде, вооружившись своим "ремингтоном". Он разобрал верный дробовик, принялся его чистить. - Кварк-кварк! - начал кричать бес, - недруги едут! Кварк! И вправду. Подъехали три машины: два заниженных ведра и старый армейский уазик. Из уазика вылез плотный, достаточно высокий человек в крахмально белой рясе, украшенной золотом и серебром. На пузе его висел портрет Императора. - Еретик, - проворчал Стас, быстро собрав ружье, зарядив пять патронов, он поднялся на ноги. - Ты приехал туда, где тебе не рады, Фристайло. На этой земле твоя церковь получила анафему, и ты знаешь, что если решил устроить бойню здесь - первым умрешь ты.***
Как это часто бывает, когда против своей воле переспишь, тело начинает движение. Ворочается, заставляет подняться, пока мозг и не думает загружаться. Многим соотечественникам уже начали вживлять чипы-будильники, чтобы народ и не думал спать больше, чем положено законом. К счастью, по документам Пони не существовало. За окном моросил дождь, когда Пони подошла к окну в деревянной, свежевыкрашенной дефицитной белой краской, раме. Пони отчего-то казалось, что капли на вкус непременно соленые. Когда давно не пробуешь какой-то продукт, забываешь напрочь каков он на вкус. Придумываешь что-то своё. Вот и она забыла. В последней раз, много лет назад дождь имел вкус серный, совершенно гнусный, чем-то напоминающий тухлое яйцо. Народ начал забывать вкус молока, давно забыл вкус мяса и свежих фруктов. Девушка стояла, прижавшись лбом к прохладе стекла. Было тихо, только щёлкало что-то снаружи. Уютно. Дом. Она зажмурилась и представила, как через несколько месяцев пойдет первый снег, и они даже нарядят ёлку настоящими разноцветными игрушками, а не хламом с ближайшей помойки. Даже она с ее деньгами и знакомствами не могла себе позволить такое. Цветные украшения были запрещены даже по праздникам. "Свет-сияние Императора ничто не должно затмевать. Коли найдутся тунеядцы, что отвлекаются от работы и рассматривают богопротивные изделия, оскверняя лик Императора - будет суд и благ лишение," - процитировала Пони. Это фразу она впервые услышала от матери, когда та собрала сверкающие украшения и понесла на утилизацию в Дом Истины им. Путина. "М-да, очень уж интересно. Что они подразумевают под благами?" - усмехнулась она. - "Шторы и те было постановлено снять. Остаётся, конечно, унитаз..." Пони задрожала. Кто-то подъезжал к дому, настойчиво поднимая гравийную пыль колесами.