Падение

Через силу юноша приоткрыл глаза, неосознанно хватаясь за громко урчащий живот — скудный вчерашний обед успел перевариться уже точно несколько раз. У Мэн Яо было такое ощущение, будто он и вовсе не отдыхал: едва лёг и сразу же встал. Но яркий солнечный свет говорил об обратном — небесное светило уже во всю силу отогревало замёрзшую за ночь землю, хотя обед, скорее всего, ещё не наступил. Юноша глубоко сомневался, что сопровождающий его конвой позволил бы такую роскошь. Вспомни чёрта, как говорится… На всю комнату раздались три громких и весьма раздражающих стука в дверь. Поморщившись от одолевшей тело слабости, Гуанъяо глубоко вздохнул, восстановив привычное отстранённое выражение лица, и на дрожащих ногах подошёл к двери. Адепт Клана Цзинь быстро впихнул завтрак в его руки и, проворчав быть быстрее, скрылся за поворотом. Столь не приветливое поведение было для юноши не в первой. А теперь и вовсе не стоило ждать от них и намёка на вежливость. Скорее всего, омеге не дали бы нормально выспаться и кормить не стали бы, но тогда сопровождающим пришлось бы объяснять Чифэн-цзуню, почему Мэн Яо на середине пути рухнул с меча и разбился об острые скалы. А это в хитрый план Главы Цзинь точно не входило, только поэтому он приказал своим адептам не слишком сильно торопиться. Ведь когда ещё подвернётся шанс уйти от пристального взгляда излишне справедливого и проницательного Не Минцзюэ? Как только Гуанъяо перешагнул порог Нечистой Юдоли, адепты Клана Цзинь передали «невесту» в руки слуг Клана Не и, облегчённо выдохнув, умчались восвояси, только золотые одежды на солнце сверкали. Увидеть Минцзюэ юноше не удалось — он и опомниться не успел, а уже оказался в купальне. Мягко отказавшись от помощи помыться, Мэн Яо на несколько минут застыл в оцепенении, осознавая происходящее. Он всегда мог быстро проанализировать любую ситуацию и сделать соответствующие выводы, но сейчас ему никак не верилось, что всё это и правда происходит с ним. В одночасье всё кардинально поменялось, а он даже не успел хоть что-то предпринять. Этой ночью омеге придётся лечь в одну постель с мужем. Даже если Гуанъяо будет против, Не Минцзюэ просто возьмёт его силой. И, зная Первого названного брата, щадить он точно не станет — без труда раздерёт до крови и глазом не моргнув. Похоже, нет смысла идти наперекор. Раз так, то, возможно, если юноша проявит инициативу, альфа будет более нежен и аккуратен, хотя бы в первый раз? Но тогда стоит ли самому начинать супружескую близость или же достаточно не сопротивляться? На подобного рода вопросы юноша ответа не знал и знать не хотел. Чифэн-цзунь раньше ни к кому не проявлял особых пристрастий, кроме своей сабли Ба Ся, само собой. Множество раз Мэн Яо подсылал Главе разных умелых прелестниц и ни одна не задержалась на ночь. Однажды был даже молодой юноша, но итог был почти тот же. Разница была только в том, что Не Минцзюэ пригрозил своему помощнику серьёзным наказанием за самодеятельность. Поэтому пришлось другими путями пытаться выяснить предпочтения Минцзюэ, правда, раз за разом терпя неудачи. К сожалению, сейчас было не время сожалеть об упущенных возможностях, потому что нетерпеливые слуги уже стучали в дверь. — Молодой господин, с вами всё в порядке? — кажется обладатель звонкого юношеского голоса едва сдерживался, чтобы не войти в помещение. Всё-таки, время нынче ресурс ограниченный, тем более в таком деле. — Вам нужна помощь? — второй слуга был более терпелив и не пытался пройти сквозь деревянную преграду, но, очевидно, мог бы, если омега не проявит хоть какие-то телодвижения. Как и в прошлый раз, Гуанъяо лишь бросил слова отказа. Стягивая запылившиеся одежды своего бывшего ордена, он залез в бадью с едва тёплой водой. Если бы юноша думал дольше, то она бы совсем остыла. Медленно опрокидывая на голову ковши с очищающей жидкостью, омега вновь пытался придумать план действий. Теперь, слыша плеск воды, его не побеспокоят ещё хотя бы минут двадцать. Но от того, что Гуанъяо оттягивал время, конкретно ему легче не становилось. Мысли путались, категорически отказываясь строиться в логическую цепочку. В сердцах юноша обругал сам себя! Подобную безалаберность он никогда в жизни не позволял себе, но что-то упорно подсказывало, будто где-то глубоко в его душе нечто неумолимо натянулось, словно струна гуциня, грозясь в любую секунду оборваться. Ещё для Мэн Яо стало совершенно непонятно, почему маска хладнокровия и отстранённости всё никак не хотела вновь стать вторым его лицом. Все эмоции было невероятно сложно удержать под контролем. Они, словно перья птиц на ветру, то утихали, то с новой силой будоражили сознание. Чтобы унять бурю в ноющем сердце, юноша, поглубже вздохнув, с головой ушёл под воду. Благо места для хрупкого тела было достаточно, хотя всё равно пришлось чуть ли не пополам сложиться. Хорошая тренировка и медитация были бы как нельзя кстати, но «что положено альфам, то не положено омегам», так что Хэньшэн у Гуанъяо забрали сразу же, как только он с него сошёл. Увы, но теперь свой клинок он, скорее всего, уже никогда не увидит. Обдумывать стратегию перед боем это конечно хорошо, но уйти от неизбежного всё равно не выйдет. Наконец-то вынырнув, юноша убрал налипшие на лицо и плечи густые волосы. Тяжелое дыхание постепенно выровнялось, сердце утихло в груди. Если Чифэн-цзунь сразу не убьёт молодого супруга, то Гуанъяо точно сможет что-то придумать. *** Несколько дней назад, Башня Кои. — Ваше желание спасти младшего названного брата похвально, Цзэу-цзюнь!— сладистый тон Цзинь Гуанъшаня уже подавно надоел Главам Лань и Не, но мужчины отважно терпели, а первый даже не показывал своей неприязни. — Но Мэн Яо лишён всех званий и постов. Отныне он изгнан из ордена Цзинь и не имеет права быть заклинателем. Поэтому, если заберёте его в Облачные Глубины, сделаете только хуже. Вы, надеюсь, помните причину этого, — на обманно-сожалеющем лице Главы Цзинь едва промелькнула тень омерзения и пренебрежения, но он вовремя сдержался. Поставив в сторону полупустую пиалу вина, Гуанъшань до конца разговора решил сохранить трезвость ума. Хотя получалось у него на удивление вполне неплохо. Лань Сичэнь не часто чувствовал горечь беспомощности, но теперь она стала едва ли не постоянным его спутником. Сначала несчастье с Лань Ванцзи, который теперь как будто изо дня в день умирал душой. А теперь А-Яо… Даже названные братья были крепко убеждены, что он бета. Никаких подозрений не было и, наверняка, не появилось бы. Однако, неожиданно на весь мир за считанные дни разлетелось известие о серьёзном преступлении одного из адептов ордена Ланьлин Цзинь. В первые сутки даже имени не было известно, поэтому никто не обратил на это внимание. Но к полудню эта новость стала самой обсуждаемой и на некоторое время сумела затмить сплетни о Старейшине Илин, непрекращающиеся даже после смерти Вэй Усяня. Хотя вполне ожидаемо, ведь где это видано, чтобы какой-то омега претендовал на почётное звание заклинателя? — А чего же ещё ожидать от «сына шлюхи»? — восклицали зеваки на улицах. Больше никто и не подумает вспоминать благие деяния Ляньфан-цзуня. — А ведь хорошо, что всё выяснилось сейчас! — подхватывали другие. — Мэн Яо ведь наследником после своего папаши был, значит к нему бы и орден отошёл. И уж тогда бы Цзини не отвертелись от позора! Глава клана — омега и шлюха! Смех да и только! Так рождались новые слухи и «подробности» вступления Гуанъяо в орден Цзинь, его роли на войне с Кланом Вэнь и много чего ещё. Людская молва замолчит ещё не скоро. И против такой силы, как слово, никто не мог противостоять. Снова таки Лань Сичэнь ничем не может помочь названному младшему брату. В словах Цзинь Гуанъшаня, вне всяких сомнений, был смысл. Ведь А-Яо нарушил строгий закон, чтимый столетиями, и, если Клан Лань укроет его, то хуже будет только юноше. Потому что тогда Мэн Яо уже действительно придётся казнить, так как ему запрещается вообще приближаться к резиденции любого ордена. Пусть лучше изгнание. Так санди хотя бы останется жив. Но Лань Хуань больше не намерен терять дорогих сердцу людей. Как только А-Яо покинет пределы Ланьлина, Цзэу-цзюнь сразу же поможет, спрячет. Не в Облачных Глубинах, конечно же! Но, всё же, недалеко. Кивнув на прощание Главе Цзинь и Первому названному брату, Лань Сичэнь поспешил уйти, так и не сказав больше ни слова. Не Минцзюэ уже было хотел последовать его примеру, но Гуанъшань зачем-то остановил гостя. — Чифэн-цзунь, — Минцзюэ, уже порядком разгневанный последними событиями, бросил тяжёлый взгляд на своего собеседника, но всё же не ушёл, — у меня к вам деловое предложение… — дождавшись, когда Глава Не одобрительно кивнёт, Цзинь Гуанъшань продолжил. — Уверен, вы также очень желаете помочь Мэн Яо. И, думаю, я знаю как. Не Минцзюэ сразу же догадался, о чём зашла речь. Трудно, однако, не узнать этот деловой тон. Так обычно торгаши на рынках пытаются всунуть хороший и не очень товар развесившим уши покупателям. От подобного сравнения альфа нахмурился своим же мыслям. — Мой сын, — можно было с лёгкостью посчитать, сколько раз он так отзывался о Гуанъяо, — молод, умён и не лишён привлекательности. А вам, Глава Не, нужен наследник. Что правда, то правда. Не Хуайсан и сам омега, выяснилось это тоже не так уж давно. Но теперь младший Не снова живёт в своё удовольствие, законно коллекционируя веера и прочий хлам, а старший вынужден искать подходящую партию либо для него, либо для себя. Но, кажется, дальше поиски можно не продолжать… — Я предлагаю вам связать наши ордена узами брака. Каждому из нас будет только польза от этого союза! Что скажете? — Вы же только что сказали, что А-Яо больше не член ордена Цзинь. Или вы не хозяин своим словам? — Чифэн-цзунь парировал в манере Гуанъшаня. — Официально я ещё ничего не заявлял, так что он по-прежнему мой подчинённый, — старый лис на всё найдёт ответ. Хотя бы понятно, в кого Гуанъяо такой изворотливый! Не Минцзюэ уже давно решил забыть о странном влечении к своему санди. Но, как выяснилось, Мэн Яо — омега. И, пожалуй, этим можно многое объяснить. Весомых причин отказаться у мужчины не нашлось, разве что это будет весьма сложно объяснить Лань Хуаню. Но он поймёт. Должен, по крайней мере! *** Гуанъяо сидел перед зеркалом, безразлично разглядывая расшитые золотом роскошные алые одежды. Он раньше не представлял, когда наденет их, но уж точно не вот так и не в этом месте. Немолодая женщина уже около десятка минут хлопотала над ещё влажными волосами юноши. Сначала долго и тщательно расчесывала их до идеальной гладкости, а затем приступила к самой причёске. Всё это завершило красивое украшение в виде феникса*, хотя для «жены» ничего другого Гуанъяо и не ожидал. Спасибо и на том, что обошлись без какой-либо косметики. Длинный алый шёлк аккуратно накрыл лицо и голову юноши — это значит пора. К его удивлению, паники больше не было. Внутри него воцарил такой покой, будто он смирился со всем и уже готов ко всему, что уготовила судьба за поворотом. В Храме Предков всё уже было готово к церемонии, так что, как только появилась «невеста», она сразу же началась. Чей-то голос скомандовал и первый раз молодые поклонились небу и земле, второй — предкам жениха, третий — друг другу, а так же старейшинам и гостям. Далее жених и невеста, скрестив руки, которые были связаны длинной алой лентой, вместе выпили по чаше вина. Теперь он с Минцзюэ навеки связан… — промелькнула мысль у Мэн Яо в голове. Звучало это очень странно и непривычно, но так оно и есть. Теперь точно. *** Наконец-то отбросив плотную ткань с лица своей «супруги», альфа заглянул в его тёмные глаза. Неужели А-Яо и вправду больше не будет прятаться от него за стеной лжи и бесконечной очереди масок? Но растерянный и смущенный взгляд омеги точно не притворен. Не Минцзюэ за годы хорошо успел научиться распознавать обман, фальшь и притворство в исполнении Третьего названного брата. Изучающий взгляд Чифэн-цзуня Гуанъяо было трудно выдержать, ещё и звенящая тишина угнетала. Кажется, ещё чуть-чуть и напряжение между ними можно будет потрогать. Опустив голову, омега в мыслях отметил, что алые одежды на Минцзюэ смотрятся особенно хорошо и выразительно подчёркивают его широкие плечи. Едва ощутимое прикосновение широкой и грубой ладони к пылающей щеке юноши заставляет Мэн Яо слегка дёрнуться. Но альфа не отстранился, а наоборот — за талию прижал его ближе к себе и поцеловал в приоткрытые губы. В его быстром темпе отчётливо читалось нетерпение и голод, тем не менее почему-то он продолжал себя сдерживать. Сердце омеги взволнованно пропустило удар, дыхание резко перехватило. Минцзюэ не дал ему время опомниться и решиться ответить — мужчина отстранился и… стремительно вышел из комнаты. Опешивший юноша минуту стоял, непонимающе уставившись на дверь. Он всё думал, что муж вернётся и «скрепит» их брак, но этого так и не произошло. Гуанъяо не знал, спокойно выдохнуть или же, наоборот, начать волноваться и придумывать ещё какой-нибудь план на всякий случай.