Падение

— И как мне вас понимать? — громкий бас, словно раскаты грома, разнёсся по просторной комнате, эхом отражаясь от высоких стен. Глава ордена, кажется, свирепел всё сильнее и сильнее, прожигая взглядом двух «преступников». Юноши перед Чифэн-цзунем стояли на коленях, виновато склонив головы. — Что за совместное бегство вы устроили средь белого дня?! Хуайсан невольно сжался, чуть пятясь назад. Давно старший брат не злился на него так. Хотя, скорее всего, тут больше было дело в сидящем рядом Мэн Яо, ведь Второй господин часто где-то прятался, избегая случайных и не случайных встреч с Не Минцзюэ, поэтому мужчина не должен был удивляться. А вообще младший Не рассчитывал, что после того, как Дагэ узнает о его сущности омеги, то не будет донимать тренировками. И Глава действительно перестал, но вместо этого решил взяться за другие науки. Даже не скупился пригласить разных учителей, которые должны были сделать из Не Хуайсана хорошего советника во внешних политических делах. В принципе, так поступали и в других Кланах, ведь что ещё делать с ребёнком-омегой? Можно было бы ещё выдать замуж за кого-нибудь, но либо Чифэн-цзунь не думал о таком варианте для младшего брата, либо подходящей партии пока что не нашлось. Хотя и у самого Хуайсана не было желания связывать свою судьбу с незнакомым человеком, ведь, в случае чего, пойти против слова Главы он не посмеет. При этом юноша не мог так сразу показать моментальные успехи в учёбе, ведь раньше на занятиях и двух дельных слов вымолвить был не в состоянии. Поэтому приходилось какое-то время поддерживать образ «незнайки», надеясь, что Минцзюэ не убьёт его раньше, чем он наконец решиться «взяться за ум». И тут неожиданно брат в очередной раз возвращается из Ланьлина со словами «я женюсь». После этого Не Хуайсан понял, что относительно скучноватая жизнь Цинхэ будет наконец-то разбавлена кем-то интересным. Но чтобы настолько… — Я вас спрашиваю! — ударив раскрытой ладонью по столу, который под сильной рукой жалобно скрипнул, Чифэн-цзунь резко поднялся со своего места и отошёл в сторону. Гнев альфы из-за молчания юношей только сильнее разгорался. — Глава, — Мэн Яо решил взять удар на себя, пока ещё не поздно. У него, в отличие от Лань Сичэня, никогда не получалось подобрать нужных слов, способных усмирить злость Дагэ, но сейчас полагаться можно было только на себя, — это моя вина. Я попросил Молодого господина Не показать мне Нечистую Юдоль, но мы совершенно забыли о времени. В большей степени это было правдой, ведь всё утро юноши потратили на рассматривание коллекции картин и вееров, прогулку по саду, обсуждение стилей рисования и только ближе к обеду Хуайсан загорелся идеей посадить лилии. Чифэн-цзунь, наблюдая за супругом в полоборота, почувствовал, как тугой узел в груди ослабил хватку. И что ещё эти двое могли делать вдвоём? Минцзюэ уже и сам не до конца понимал, с чего так разозлился. Но, не обнаружив А-Яо в комнате, а потом и младшего брата на занятиях, в голове альфы как будто что-то щёлкнуло. Мужчина не планировал держать супруга, словно пленника, под домашним арестом и контролировать каждый его шаг. Просто… Просто нужно было убедиться, что всё в порядке. Что сладких губ Мэн Яо больше никто не касался. А ещё ни с того ни с сего весь мокрый омега скакал перед ним в чём мать родила. И зачем понадобилось мыться днём?! Люди обычно называются это скребущее душу чувство ревностью. Стиснув зубы, Минцзюэ в сердцах признался себе, что попал под его ядовитое влияние. Вслух мужчина никогда не скажет этого. Да и кто поверит, что Чифэн-цзунь опустился до обычных земных чувств? В глазах и простого народа, и любого заклинателя Глава ордена Не могучий воин, не ведающий ни страха, ни сострадания. И это ещё в лучшем случае. Кто-то ведь с ужасом будет убеждать, что Не Минцзюэ — такой же как и его предок — кровожадный мясник, движимый лишь неконтролируемой яростью. И мужчина, наверное, считал примерно также. Но в один прекрасный день он услышал имя человека, перевернувшего привычный и понятный мир с ног на голову. Мэн Яо… Именно с того момента что-то пошло не так. Но в то время у всех война была на первом месте, потому просто некогда было размышлять о «высоких» чувствах. А потом А-Яо исчез. Минцзюэ думал, что тот преспокойно воюет на стороне ордена Ланьлин Цзинь. Но, как выяснилось, ошибся. Мужчина так долго пытался найти своего бывшего помощника… Но всё оставалось безрезультатно. А Лань Сичэнь, как оказалось, всё знал. Он, при этом, был единственным, кто видел непонятные метания старшего названного брата и всё равно молчал. Намёков, правда, Чифэн-цзунь никогда не понимал, но тут-то дело касалось Мэн Яо, поэтому альфа бы точно разобрался. Но тогда возникают другие вопросы: что Не Минцзюэ мог бы сделать? Незамедлительно взять штурмом Огненный Дворец? И, если рассуждать трезво, он бы точно потерпел неудачу. Тем более в одиночку, ведь столь безрассудную идею, даже из уст Главы Не, никакой орден бы не поддержал, ведь враг пусть и был значительно ослаблен, но всё же ещё достаточно силён. Увидев Мэн Яо подле Вэнь Жоханя, Чифэн-цзунь сначала и не узнал некогда жизнерадостного юношу. Невиданная до сих пор жестокость огнём пылала в родных глазах. Неужели эти месяцы так сильно смогли изувечить душу А-Яо, что злоба в ней поглотила почти всё светлое? Позже Цзинь Гуанъяо всё пытался оправдать себя «верностью» Главе Вэнь и ему верили все, кроме Не Минцзюэ. Разве эрди не видел, во что превратился Мэн Яо?! Даже если и так, альфа должен был хотя бы попытаться образумить юношу! Но тот в свою очередь лишь безропотно соглашался, бездумно кивая головой на все слова мужчины. И это ужасно бесило до кровавых пятен в глазах, до помутнения рассудка! Хотя кому как не Главе ордена Не знать, что за политика творилась в стенах Ланьлина. Цзинь Гуанъшань был хорошим руководителем, просто по-своему. А иначе бы так долго не продержался на вершине в месте, где царит коварство, обман и двуличие. Гуанъяо стал под стать своему отцу. Осознанно или нет, но юноша копировал какие-то жесты, мимику. И при этом окончательно растворяясь в этом лживом образе. Но, неужели, даже рядом с названными братьями, вдали от Башни Кои Мэн Яо упорно не желал проявить хоть каплю искренности? Теперь, правда, многое стало понятно в его скрытом и отстранённом поведении. Тем не менее, Не Минцзюэ отныне не даст своему супругу лгать. Да и какой ему в этом смысл? Цинхэ Не в какой-то степени был противоположностью своих «золотых» соседей с пионом на груди. Настоящая копия своего Главы… Молчание в комнате затянулось. Юноши в непонимании уставились на внезапно успокоившегося Чифэн-цзуня. Хотя напряжение всё ещё витало в воздухе, но гнев точно отпустил сознание Минцзюэ. Не Хуайсан, прижав красочный веер к груди, словно пытаясь защититься, легонько толкнул второго омегу в бок, привлекая внимание. Гуанъяо медленно повернул к нему голову. В тёмных глазах читался точно такой же неозвученный вопрос. — Хуайсан, — низкий голос звучал уже значительно спокойнее. Но всё равно юноши синхронно вернулись в прежнее положение, — бегом на занятия! Завтра лично проверю, что ты выучил. Последняя фраза звучала почти как смертный приговор для младшего Не, но возражения сделают только хуже, потому более испытывать судьбу и непонятно откуда взявшееся терпение старшего брата он не стал. Подскочив с колен, юноша поклонился и стремительно вылетел за дверь. Не хотелось оставлять друга одного, но тут помочь было нечем. — А как твои успехи? — мужчина вернулся за стол, сев напротив омеги. Не совсем понимая вопрос, Мэн Яо посмотрел в стороны, будто это могло подсказать ответ. С недавних пор для него стало крайне трудно находиться наедине с Не Минцзюэ. Но всё же юноша смог умело скрыть непонятное трепетное волнение и часто стучащее в груди сердце. — Запомнил где что? — уточнил альфа, поняв причину задержки ответа. — Почти, Глава, — Мэн Яо начал понимать куда ведёт мужчина и, в принципе, был не против. Больше не проронив лишних слов, Чифэн-цзунь подвинул к омеге небольшую стопку бумаг, как будто приготовленную заранее. — Приступай, — коротко бросил Минцзюэ, не отрывая взгляд от документа под своей кистью. Вспомнив трудные, но всё же радостные моменты на службе Главы Не, Гуанъяо не сдержал мимолётной тёплой улыбки, которую, как он думал, собеседник не заметил. Подхватив листы с отчётами и низко поклонившись, юноша уже собрался покинуть кабинет. Но после нескольких шагов в сторону двери его снова остановили. — Куда собрался? — альфа указал повернувшемуся Мэн Яо куда-то в левый угол комнаты. Там оказался небольшой столик со всеми нужными предметами для письма. Омега нерешительно присел на своё новое рабочее место, провёл ладонью по гладкому тёмному дереву, попробовал в руке одну из набора кистей. Он точно был рад узнать, что старший названный брат всё-таки настолько верит ему, что готов снова доверить важные отчёты. Но стал ли Мэн Яо вновь помощником Чифэн-цзуня? Наверное, это не так важно, ведь Не Минцзюэ, несмотря ни на что, дал юноше второй шанс. Заклинателем теперь Гуанъяо уже никогда не стать, как бы талантлив он не был. Но «птицей в клетке», судя по всему, его никто не собирался делать. Это весьма обнадёживало. *** — Братик Яо, ну пожалуйста! — уже почти час Не Хуайсан ходил повсюду за новым родственником, не переставая причитать. — Что тебе стоит? Только намекни Дагэ, что пока ещё рано устраивать мне проверку… — Не трать время зря, а лучше иди учись, — пока что терпеливо посоветовал Гуанъяо, подразумевая, что не собирается говорить с Главой об обучении младшего господина. Юноша ещё давно заметил, что тема братьев для Минцзюэ весьма важна, поэтому не собирался мешать «воспитанию». — Я всё-всё выучу, но до завтра не успею! — особенно если учесть тот факт, что Хуайсан немного заигрался в «незнайку» и последний раз открывал учебник довольно давно. — С чего это ты взял, что Глава вообще прислушается к моим словам? — от сказанного самим же собой что-то кольнуло сердце Мэн Яо, заставив того на мгновение застыть. Младший Не от возмущения и удивления едва ли не подавился воздухом. — Что ты такое говоришь?! — Хуайсан вплотную подскочил к юноше, мягко хватая его за плечи. — Ты разве не видел, как днём Дагэ на тебя смотрел? И твой голос подействовал на него ещё лучше, чем все мелодии Гусу Лань! Я уж точно знаю, — гордо заверил омега собеседника, тем самым выводя последнего из и без того шаткого спокойствия. Гуанъяо не рассчитывал вообще когда-нибудь услышать подобное, тем более от непоседливого Не Хуайсана, который, кажется, ничего дальше собственного веера не видит. Да, Глава Не действительно чуть умерил свой гнев, но это только потому, что получил ответ. А не потому, что говорил с ним именно Мэн Яо! Иначе, болтай юноша хоть о погоде, хоть о птицах на шпилях Нечистой Юдоли, то итог был бы тот же. Но это невозможно! Ведь каждый раз, когда Цзинь Гуанъяо пытался поддерживать ненавязчивый, дружеский разговор с Не Минцзюэ, тот только раздражённо делал замечания и пренебрежительно кидал колкости. Только эргэ мог с лёгкостью вести беседу, разряжая накалённую обстановку между названными братьями. Но, если Лань Хуаня не оказывалось рядом, Гуанъяо старался без нужды не заводить разговоров с Чифэн-цзунем. Поэтому юноша с большим трудом мог представить, что слова Не Хуайсана действительно имеют место быть. Хотя тот, кажется, крепко убедился в своей теории и упорно старался уговорить задумчивого Мэн Яо. — Яо-сюн, — плаксиво протянул младший омега, легонько дёргая друга за рукав, — может тогда поможешь выучить? — жалобно надув губы, Хуайсан заглянул в глаза напротив. Такой расклад больше устраивал Гуанъяо, поэтому он поскорее успокоился и задушил глупое смущение, надеясь, что оно ещё не успело отразиться румянцем на бледном лице. Наконец получив долгожданное согласие, Второй господин Не быстро потащил старшего омегу в сторону своих покоев. Возможно, беззаботный юноша так ничего и не выучит, но зато хотя бы попытается!