К счастью, Альбуса Дамблдора было не так-то легко шокировать. Да, он был удивлён. Да, он был обескуражен. Всё-таки он не видел Сириуса более семи лет. И Блэк не был похож на себя прежнего — если честно, он выглядел как ходячий труп.
Но, когда он рухнул в центре гостиной, Дамблдор отреагировал немедленно — инстинктивно. Он тут же воспользовался сушащими и утепляющими чарами, а затем вытащил Гарри из рук беглого преступника. Мальчик казался ужасно маленьким, особенно с этой его торчащей дыбом чёрной шевелюрой и мертвенно-бледным детским личиком. Гарри был у него в приоритете; он быстро перенёс его в спальню, создал вторую кровать, уложил его туда и укрыл тёплым одеялом по самый нос. Дамблдор понимал, что самое лучшее в данной ситуации — скорей отогреть ребёнка. Волшебник провёл пальцами сквозь чёрные вихры мальчика, пристально на него глядя. Он выглядел таким крохотным, таким ранимым… Мог ли этот ребёнок однажды стать спасителем всего магического мира? Могли ли эти хрупкие плечи вынести такую тяжесть? В любом случае, он не был обязан стать героем. Альбусу оставалось только надеяться, что у них ещё было время. Достаточно времени, чтобы мальчик успел вырасти и стать мужчиной, чтобы у них появился хоть какой-то шанс победить зло. Если только Альбус не лишил их всех этого шанса своей непростительной ошибкой.
Дамблдор вздохнул, отвернулся от мальчика и посмотрел на пол гостиной. Там кучей лежал Сириус. Это зрелище его весьма смутило. В данной ситуации мужчина был слишком уж похож на Гарри. Бледный, тощий, хрупкий. Да, не те слова, которыми обычно описывают беглых уголовников, убийц и предателей.
«Пожалуйста, помогите!..» Слышать такое от этого человека было по меньшей мере странно. И этот почти предсмертный голос, и эти умоляющие глаза, и это некогда красивое, теперь — исхудавшее, осунувшееся лицо… Большинство магов считало Альбуса Дамблдора слегка эксцентричным, но дружелюбным человеком, но он был весьма жёстким и непреклонным, когда дело доходило до тёмных сторон человеческой души. И теперь, когда он не мог отнестись к такому Сириусу Блэку со всей заслуженной строгостью, он чувствовал себя не в своей тарелке. Пытаясь прекратить думать об этом, Дамблдор быстро создал ещё одну кровать, взмахом палочки поднял Сириуса с пола, уложил в постель и сотворил кучу одеял, которыми с помощью волшебной палочки и накрыл мужчину. На секунду он заколебался, но всё же наложил сверху вяжущие чары.
Он отвернулся от волшебника, который когда-то был одним из его любимых учеников, и подошёл к камину. Запустил руку в карман, вытащил мешочек летучего пороха, всыпал горсть порошка в огонь и, когда тот позеленел, засунул в камин голову.
— Поппи? — позвал он. — Я знаю, что уже поздно, но вы мне срочно нужны. Здесь.
Через несколько минут мадам Помфри, школьная медсестра Хогвартса и по совместительству очень хороший колдомедик, вылезла из камина дома Альфарда Блэка, сдвинув брови.
— Директор? Что, ради всего святого, произошло в такое-то время суток? Несчастный случай? И где же… Великие боги! Это что, Сириус Блэк?
Сидевший в кресле напротив Дамблдор кинул взгляд на лежащего мужчину, будто для того, чтобы убедиться, и кивнул.
— Да, Поппи. Это именно он.
Без лишней суеты и ненужных вопросов Помфри быстрым шагом подошла к кровати и раскрыла свою старомодную чёрную кожаную сумку.
— Он ужасно выглядит, Альбус. У него переохлаждение; ему нужна немедленная медицинская помощь. Что, во имя Мерлина, здесь произошло?
— Я не знаю всех подробностей, Поппи, — Альбус встал с кресла. — Здесь есть ещё двое людей, которым нужен осмотр.
Медсестра обернулась, приподняв брови.
— В таком же состоянии? — колко поинтересовалась она.
— Это уж вам решать, — ответил Дамблдор. Он больше не собирался рисковать здоровьем Гарри Поттера. Кивком головы он указал на соседнюю комнату.
Мадам Помфри глянула напоследок на своего пациента и пару раз взмахнула палочкой, видимо, предотвращая возможные последствия своей отлучки. Затем она проследовала за Дамблдором в соседнюю комнату, где находились Гарри и Ремус. Мадам Помфри тут же принялась за работу, начала накладывать различные диагностические чары и забормотала что-то себе под нос. Она подтвердила, что Ремусу действительно ничего не угрожает. У него тоже было переохлаждение, скорее всего, из-за пребывания в холодной воде, которое, к счастью, было не таким уж долгим. Кроме того, его тут же отогрели, что спасло его от опасных осложнений. Ему грозила сильная простуда, но в общем и целом его здоровье должно было восстановиться.
— Его
особенность помогает ему лучше переносить холод, — пояснила она. Напоследок одарив Ремуса нежной улыбкой и погладив по лбу, она повернулась к Гарри и взмахнула палочкой. — Не могли бы вы, пожалуйста, переместить сюда и мистера Блэка, Альбус? Из этой троицы ему хуже всех, и так мне будет проще с ними работать. Я подвину кровать мистера Люпина, и тогда им всем хватит места.
Дамблдор слегка улыбнулся, кивнул и вышел из комнаты. Через несколько минут в комнате стояло уже три кровати. Маленький Гарри лежал посередине, Сириус Блэк — дальше всех от двери. Поппи попросила директора заварить побольше сладкого чая, чтобы напоить им Гарри и Ремуса, когда те проснутся — им бы это точно не помешало. Сама медсестра была полностью погружена в заботу о беглом преступнике; она постоянно доставала склянки с какими-то зельями из кожаной сумки, размахивала палочкой и что-то бормотала. Наконец она вернулась в гостиную, выдохнула, заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь волос и подошла к столу, за которым сидел Дамблдор. Здесь же стояли чайник и чашка директора. Она налила чаю и себе, а после присела рядом.
— За Гарри можно не бояться, — начала она, отхлебнув из чашки. — Он, скорее всего, тоже простудится, но в целом с ним всё хорошо. Он просто очень устал. Его тело перетрудилось. Что, впрочем, немудрено, если он гулял в такую погоду. Хорошо, что вы тут же отогрели его. Учитывая температуру воздуха снаружи, долго находиться на улице опасно для здоровья, — она на секунду умолкла. — С
ним всё несколько сложнее. Его состояние здоровья и так было не из лучших. У Гарри, правда, тоже есть симптомы недостаточного питания — его организм недостаточно развит для ребёнка его возраста, но в последнее время его, судя по всему, хорошо кормили, так что он в порядке. Но
он… — она нахмурилась и поджала губы. — Ну, он всё-таки был в Азкабане. Это не приносит здоровью никакой пользы. За последние месяцы он слегка поправился, но он всё ещё ужасно худой. Кроме того, он тоже окунулся в холодную воду, так же, как и мистер Люпин.
— Когда я сюда прибыл, Ремус уже спал в постели, укрытый кипой одеял, — кивнул Дамблдор. — Позже появился Сириус с Гарри на руках. Мальчик уже был без сознания; Сириус упал в обморок, зайдя в дом. Это может прозвучать странно, но именно он, похоже, вытащил Ремуса из воды.
— Да, — согласилась Поппи. — Но если мистер Люпин после этого лежал в тёплой постели, то мистер Блэк бегал по улице весь мокрый и, возможно, без верхней одежды. Он пришёл сюда полностью замёрзший и предельно уставший! Его температура вызывала сильное беспокойство; отогреть его было нелегко. Его пульс был очень слаб. А теперь у него лихорадка. Его сердце вполне может не выдержать. Я не знаю, справится ли он, но сделаю всё, что смогу. И он обморозил руки; чтобы его нервные окончания полностью восстановились, придётся потрудиться.
— Постарайтесь, пожалуйста, Поппи, — вздохнул Дамблдор. — Если вы только не ошибаетесь, сегодня ночью он спас две жизни. Это не оправдывает его прошлые ужасные поступки. Но я считаю, что у него есть право ожидать от нас того же.
Поппи поднялась, держа чашку с чаем в руке.
— Я всегда следую этому правилу, директор. Быть может, он преступник, но на данный момент он
мой пациент. И это всё, что мне нужно знать, — с этими словами она ушла в спальню.
Дамблдор не успел ответить — пламя в камине внезапно позеленело, и там появились два человека с поднятыми волшебными палочками. В тот же момент входная дверь с грохотом распахнулась.
Руфус Скримджер с палочкой наготове ворвался в дом. Острый взгляд почти жёлтых глаз бегло осматривал окружающее его пространство. За ним проследовал второй мужчина, чуть пониже ростом, также с направленной вперёд палочкой. В дверях стояли Кингсли Шеклболт и, как догадывался Дамблдор, Гэвин Робертс, аврор, которого назначили главным ответственным за поиски Сириуса Блэка.
Скримджер повернулся к Дамблдору.
— Где преступник?
— Получает медицинскую помощь.
— По какой причине? Оказал сопротивление? Произошла дуэль?
— Не думаю, что из-за этого. Он упал в обморок в ужасном состоянии.
— Хммм. Так он без сознания?
— Боюсь, что да.
— А мальчик?
— Он в порядке. Но он спит. Не волнуйтесь, Руфус, всё под контролем. Но я боюсь, что сегодня вы не сможете никого допросить.
Таким поворотом событий и скупой информацией Руфус Скримджер не был доволен. В этот момент мадам Помфри снова вышла из спальни.
— Боюсь, мне остаётся только подтвердить слова директора, сэр. Как преступник, так и мальчик ещё не пришли в сознание. Я слежу за состоянием здоровья пациентов, но перемещать их куда-либо слишком рискованно, и поговорить с ними вам сейчас не удастся.
Взгляд Скримджера переметнулся на Дамблдора.
— Что, чёрт подери, произошло, Дамблдор? — раздражённо спросил он. — И как вы их нашли?
— Их нашёл мистер Люпин, старый друг Поттеров. Думаю, он посчитал себя обязанным что-то предпринять, когда узнал о похищении Гарри. Сегодня вечером мистер Люпин уведомил меня, что он обнаружил Блэка и Гарри в этом доме. Это место когда-то принадлежало дяде мистера Блэка, Альфарду Блэку, но, скорее всего, оно не числится местом жительства мага.
— Где сейчас мистер Люпин? Учитывая обстоятельства, у меня есть к нему пара вопросов.
— О, боюсь, на данный момент он также без сознания.
— Что?! — Скримджер неверяще посмотрел на Дамблдора и нахмурился. На лице его было написано глубокое подозрение. — Что за херня? Если, как вы сказали, никакой борьбы не было, почему все без сознания?
— Все они серьёзно переутомились и переохладились, — прервала его мадам Помфри, — и узник пострадал даже больше, чем Гарри и мистер Люпин. Насколько мы поняли, произошёл несчастный случай. Скорее всего, они вышли на замёрзшее озеро и провалились под лёд.
Скримджер вновь повернулся к Дамблдору, и директор тут же ответил на его незаданный вопрос.
— Когда я прибыл сюда, они уже не были способны отвечать на вопросы, Руфус. До завтра они, скорее всего, и не будут. В любом случае, уже очень поздно. Почему бы нам не встретиться здесь завтра и не обсудить наши дальнейшие действия? Возможно, завтра они уже придут в себя, и мы сможем пролить свет на события последних месяцев. Я считаю, утро вечера мудренее, особенно в таком сложном деле.
— Я не хочу оставлять преступника здесь, — нахмурился Скримджер. — Дамблдор, он сбежал из
Азкабана. Он очень умён — и очень коварен. Я не хочу рисковать. Он не должен сбежать снова.
— Мы не можем куда-либо переместить его сейчас, не рискуя его жизнью, — заговорил молчавший до этой секунды Кингсли. — Если он не выживет, у нас не получится его допросить. Я могу остаться здесь и проследить за ним, сэр.
— Прекрасная идея, — сказал Дамблдор, улыбнувшись Кингсли. Он перевёл взгляд своих проницательных голубых глаз на Скримджера. — Уверен, вы желаете знать, как мистер Блэк сбежал из Азкабана и зачем он похитил Гарри. Поверьте, я точно так же хочу знать ответы на эти вопросы. Думаю, мистер Шеклболт и мадам Помфри прекрасно проследят за тем, чтобы мистер Блэк не покидал своей постели. Я уже принял необходимые для этого меры. Мистер Блэк магически привязан к кровати, и палочки у него нет, не говоря уж о том, что человек, который борется за свою жизнь, вряд ли сможет куда-то сбежать. Чтобы получить ответы на все вопросы, нужно обеспечить его выживание, Руфус.
Секунду подумав, Скримджер коротко кивнул.
— Хорошо, Дамблдор. Доверяю преступника вам с Шеклболтом. Завтра я вернусь за ответами.
— Жду с нетерпением, Руфус, — сказал Дамблдор, мило улыбнувшись.
Скримджер и двое других авроров собрались у камина и один за другим исчезли в свете пламени. Как только они ушли, Дамблдор повернулся к оставшимся в комнате.
— У нас мало времени. Руфус Скримджер терпением не отличается. К утру он вернётся.
— Простите, Альбус, — покачал головой Кингсли. — Он услышал наш с МакГонагалл разговор и настоял на том, чтобы пойти со мной и взять с собой ещё двух авроров. Я никак не мог этого избежать.
— Это уже не важно, — вздохнул Дамблдор. — Что сделано, то сделано. По крайней мере, Скримджер заинтересован в том, чтобы докопаться до истины, пусть его и не заботит цена правды. Я больше волнуюсь насчёт Корнелиуса, который только попытается всё замять. Ему всё равно, что и как в этом мире произойдёт, лишь бы это не испортило его репутацию.
Он повернулся к мадам Помфри.
— Поппи, я не знаю, как вы это сделаете, но я обязан побеседовать с Ремусом до прихода Руфуса и министра, то есть до утра.
Цокая языком и ворча что-то на тему того, как сильно её пациенты нуждаются в отдыхе и как неразумно пичкать их такими препаратами, мадам Помфри дала Ремусу несколько зелий, которые должны были ускорить его пробуждение. Закончив, она кинула неодобрительный взгляд на Дамблдора и сообщила, что сделала всё, что могла, и теперь им остаётся только ждать, пока он не очнётся.
— Спасибо, Поппи, — искренне поблагодарил её Дамблдор. — Вы же знаете, я не стал бы вмешиваться без крайней необходимости.
И они ждали. Ни один из них не спал в это время — не то очень позднюю ночь, не то очень раннее утро. Дамблдор и Кингсли в гробовой тишине сидели рядом в креслах у камина. Дамблдор угрюмо глядел в огонь, очевидно, глубоко задумавшись. Кингсли равномерно помешивал свой чай.
В соседней комнате мадам Помфри суетилась вокруг своих пациентов. Особое внимание она уделяла бледному мужчине на дальней кровати, чья высокая температура не просто настораживала — пугала. Его одежда и длинные чёрные волосы прилипали к горячей влажной коже, он весь покрылся холодным потом, ворочался и бормотал что-то невразумительное. Он много стонал, повторял «нет» и «пожалуйста», и она вроде бы слышала имя «Джеймс» и что-то, что звучало как «крыса». Но большую часть она попросту не могла разобрать.
И вдруг в противоположной стороне комнаты раздался стон. Она обернулась и увидела, как Ремус Люпин потянулся и медленно открыл глаза. Она подбежала к его постели, пощупала пульс и помахала у него перед глазами светящейся волшебной палочкой. Он зажмурился.
— Мистер Люпин. Как хорошо, что вы снова с нами. Как вы себя чувствуете? Вы помните, что произошло?
Ремус нахмурился и моргнул.
— Где я? — промямлил он.
Мадам Помфри многозначительно глянула на него.
— Вы находитесь в доме покойного Альфарда Блэка в Краю Озёр. Вы помните, как вы здесь очутились?
Ремус слабо кивнул головой.
— Гарри, — сказал он, пытаясь осмотреться. Но он видел только стены, дверь и — стоп,
Помфри? Как она здесь оказалась? — Сириус, — простонал он. — Что случилось? Гарри… он нашёл его? Где Сириус?
— Всё в порядке, не волнуйтесь, — мягко ответила ему мадам Помфри, стараясь успокоить. — Гарри спит в кровати рядом с вашей. Через пару дней он будет здоров как огурчик. Скорее всего, он просто простудился.
— А Сириус? — спросил Ремус.
На секунду мадам Помфри заколебалась.
— Его лихорадит. Посмотрим, как он… перенесёт ли он эту ночь.
Ремус сглотнул образовавшийся в горле ком.
— Что вы имеете в виду? — прохрипел он. — Он же… он не… всё не может быть так серьёзно!
Старшая ведьма сочувственно взглянула на молодого мужчину, за которым ей так часто приходилось приглядывать, пока он был школьником.
— Ничего пока не могу обещать. Это зависит от его способности и желания бороться, а вы ведь и сами понимаете, что сейчас он очень слаб.
Ремус тяжело опустил голову на подушку. Его глаза округлились, сердце бухало в груди.
— Он спас мне жизнь, — прошептал он. — Сегодня он спас мне жизнь.
Кровать скрипнула; на одеяло надвинулась тень. Ремус поднял взгляд и увидел перед собой обеспокоенное лицо Альбуса Дамблдора.
— Здравствуйте, Ремус. Рад, что вы очнулись.
— Альбус, — Ремус смотрел Дамблдору в глаза, не мигая и не отводя взгляда; голос его сразу же стал твёрже. — Пожалуйста, не вызывайте пока авроров. Мне кажется, мы многого не понимаем и многое понимаем неправильно. Я не могу это объяснить, но… то, как он поступил — зачем бы ему это? Он… — Дамблдор вздохнул, и Ремус оборвал свою речь. — Что? — спросил он ещё более взволнованным голосом.
В дверях кашлянули. Ремус посмотрел туда и увидел серьёзное лицо Кингсли Шеклболта. Он снова встретился взглядом с Дамблдором, пытаясь понять, верны ли его худшие подозрения.
— Не хотелось бы вас огорчать, но министерство уже в курсе ситуации. Я планировал выслать подкрепление через Кингсли, но слова Минервы достигли ушей Скримджера. Он уже был здесь со своими аврорами и вернётся к утру. Боюсь, что скоро министр тоже узнает обо всём случившемся.
— Скримджер, конечно, не фанат Фаджа, но он не станет рисковать своим положением, — кивнул Кингсли. — А значит, проинформировать министра — его прямая обязанность.
— Поэтому нам нужно знать, что произошло, чтобы у нас было чем оперировать, — пояснил Дамблдор. — Это очень серьёзное дело с неизвестным исходом, поэтому действовать нужно обдуманно.
Мадам Помфри вернулась в комнату и протянула Ремусу сперва Бодроперцовое зелье, затем чашку сладкого чая. Ремус разом выпил лекарство, сморщился, когда из его ушей повалил дым, и сделал глоток чая, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту. Ему было очень неловко осознавать, что на него глядят все присутствующие.
— Как я его нашёл, говорите? Долгая история, когда со всем разберёмся, обязательно расскажу; самое главное, что… Я знаю, я уже говорил это, но я просто
уверен, что мы что-то упустили, или не понимаем, или… — глаза Ремуса почти умоляли. — Я не знаю, — беспомощно сказал он, — я не могу это объяснить, но это совсем не то, чего я ожидал! Он спас мне жизнь, Альбус! Совсем как раньше… — он умолк, пытаясь подобрать такие нужные слова и ответы. — И он
заботился о Гарри. Он сказал, что забрал ребёнка, потому что дома его обижали! Он сказал, что они его били, морили голодом, говорил что-то про рубцы от ремня… Я не знаю, возможно, он сошёл с ума и рассказывал о собственном опыте, но… он совсем не вёл себя, как матёрый убийца. Даже когда я сообщил ему, что всё кончено, что он вернётся в Азкабан, он волновался только о Гарри! И потом, он спас мне жизнь, Альбус! Зачем бы это ему? — из глаз Ремуса хлынули слёзы. Он попытался сморгнуть их. — Он мог просто дать мне утонуть и сбежать. Что, если мы просто чего-то не замечаем? Что, если… — он замолчал, внезапно заколебавшись.
— Если что, Ремус?
— Я не знаю… тогда я подумал, что он просто слетел с катушек, но он говорил что-то о Питере.
— О Питере Петтигрю?
— Да. Он сказал, что Питер жив и что это он… истинный предатель.
— Ремус, ты же сам понимаешь, что это невозможно. Только Хранитель Тайны может выдать информацию.
— Да, вот только… Сириус сказал, что Хранителем Тайны был Питер.
Тот, о ком они говорили, ворочался в постели, стонал и боролся с одеялом. Ремус принял сидячее положение и теперь внимательно наблюдал за некогда ближайшим другом. Внезапно Сириус задёргался в конвульсиях.
— Нет! — вскрикнул он. — Нет, пожалуйста!.. — а затем: — Джеймс, нет! Джеймс!
Ремус с отчаянием в глазах проследил, как мадам Помфри подбежала к нему и проверила сперва его общее состояние, потом наложенные чары.
— Пожалуйста, Лили, не надо! — отчаянно закричал хриплый припадочный голос. Ремус зажмурился, не давая слезам пролиться. Его мир снова перевернулся с ног на голову, только вот на этот раз винить он мог только себя.
***
Сириус пробирался сквозь кромешную тьму. Вокруг не было ничего — ни объектов, ни движения. Был только холод и серо-зелёное свечение, шедшее неизвестно откуда, которое не освещало мрак, но было его составляющей. В этом морозном мире он дышал облаками пара. В лёгкой рубашке он чувствовал себя почти голым, совсем беззащитным перед жутким холодом. Его босые ноги истекали кровью. Он не знал дороги — он просто упрямо шагал вперёд, цепляясь за одну-единственную мысль. Он должен был найти их. Спасти их.
Внезапно он увидел что-то впереди и поспешил туда, уговаривая свои больные ноги идти поскорей. Это оказался человек — точнее, труп. Доковыляв до него, он упал на колени, перевернул тело и уставился в пустые немигающие глаза Лили Поттер.
— Нет! — вскрикнул он. — Пожалуйста, Лили, не надо!
Он затряс её безвольное тело, будто стараясь пробудить в ней жизнь. Только это было невозможно. Искра жизни навсегда покинула её. Она больше никогда не улыбнётся и не нахмурится, её рука никогда больше не поднимется отвесить ему шутливый подзатыльник, она больше никогда не покачает головой, не засмеётся, не положит по-дружески ладонь ему на плечо… Куда ушла вся жизнь, которой в ней было так много?..
Во тьме раздался тихий плач. Хныканье беспомощного ребёнка. Гарри. Где Гарри? Он должен был его отыскать. И он побежал, спотыкаясь, игнорируя боль, но плач был повсюду, и он терялся. Он остановился и бешено осмотрелся вокруг. Вдруг из мрачной дали вышли фигуры в чёрных плащах. Они были в масках и капюшонах, и у Сириуса не было ни малейшего шанса разглядеть их лица. Пожиратели Смерти. Их было больше, чем он мог сосчитать, они окружали его, наступали с нацеленными палочками. Был ли Гарри у них?
— Где Гарри? Что вы с ним сделали? — проорал он, поворачиваясь на каблуке. Круг Пожирателей смыкался.
Раздался грохот, похожий на гром от удара молнии, когда гроза бушует прямо над тобой. Он инстинктивно пригнулся. Фигуры в мантиях отошли назад и растворились во мраке; лишь одна, та, что стояла прямо перед ним, даже не пошевелилась. Сириус встал и расправил плечи. Его сердце билось как сумасшедшее. Этот человек почему-то казался особенным. Фигура шагнула к нему, откинула капюшон, и Сириус увидел лицо лучшего друга. Он выглядел ровно так же, как в последний раз, как в последнюю ночь, в последнюю их встречу. Улыбающийся. Живой
. Сириус не медлил. Он тут же кинулся вперёд и крепко обнял Джеймса, пока тот не исчез.
— Джеймс. Джеймс, Джеймс, Джеймс! — всхлипывал он другу в плечо. Он не стыдился своих слёз. Это был его брат, тот, по которому он скучал каждый божий день на протяжении долгих семи лет. Он надеялся на эту встречу, молил судьбу дать ему шанс снова увидеться с ним, сказать ему всё невысказанное.
— Я люблю тебя, — прошептал он, уткнувшись носом в одежду Джеймса. — Ты — мой брат и моя семья. Я люблю тебя. Прости, Джеймс. Это всё моя вина. Это я
должен был умереть. И я был готов
умереть. Чтобы спасти тебя, Лили и Гарри.
— Я знаю, — сказал Джеймс. Сириус поднял голову с плеча Джеймса и поглядел в его яркие карие глаза. — Но ты не умер. Ты всё ещё жив, и в этой жизни у тебя ещё много дел. Ты не можешь сдаться. Ты нужен Гарри. Он тебя очень любит. У него остался только ты. Позаботься о нём. Пожалуйста, Сириус, позаботься о моём сыне. Мы доверили тебе стать его крёстным, потому что знали: ты перевернёшь небо и землю, чтобы его защитить. Когда ты впервые взял его на руки, я сразу понял, что ты никогда его не бросишь. Ты будешь любить его всегда, до самого конца света, а может, и после. Ты так устроен, Бродяга. Я всегда это знал. Позаботься о нём…
А потом Джеймс растворился в воздухе, словно дым, и Сириус снова остался один в серой тьме.
***
— Он сделал нечто практически невероятное, — прошептал Ремус. — Мы планировали пойти по следам Гарри, но их к тому времени замело. Но Сириус всё равно куда-то уверенно шёл, будто знал дорогу, хотя это было не так. Я знаю, что это кажется бессмыслицей. Он сказал, что Гарри вышел на лёд. Он произнёс это как достоверный факт. Я не успел среагировать, а он уже превратился в Бродягу и бежал по озеру. Бродяга — его анимагическая форма, — пояснил Ремус в ответ на поднятую бровь Кингсли.
— Это мог быть обыкновенный трюк, попытка сбежать, — спокойно сказал Кингсли.
— Сначала я тоже это подозревал, — отрицательно покачал головой Ремус, — но потом произошло кое-что незапланированное. Лёд подо мной захрустел, поверхность под ногами разошлась, я внезапно оказался в воде… Короче, я провалился под лёд. Я отчётливо помню этот переломный момент, помню, как моё тело пронзили тысячи игл, а в лёгких внезапно закончился воздух, а потом стало темно. После этого моя память превращается в короткие отрывки. Вроде бы я лежал в снегу на спине, завёрнутый во что-то тёплое, и меня ощупывали чьи-то ладони… — Ремус покраснел. — Я могу путать реальные события и сны, но я знаю, что меня вытащил он. Сириус.
— Я уверен, что именно это и произошло, — кивнул Дамблдор. — Очевидно, как только он принёс вас сюда, он вернулся к поискам Гарри. Уже после моего прибытия он вновь появился здесь и упал в обморок посреди гостиной. Остался только один вопрос — чем были обоснованы его действия.
«Ты прав. Это моя вина. С той самой ночи, когда я нашёл тела Джеймса и Лили среди руин их дома, я ни на секунду не переставал себя винить.»
«Я, идиот, думал, что Волдеморта можно перехитрить. Это я, дебил, попался на крючок и оставил лучшего друга, брата, на растерзание убийце! Но я не убивал их. Я никогда их не предавал!»
Ремус тяжело сглотнул и уставился на свои руки, лежащие поверх одеяла. Поднял взгляд на Дамблдора и озвучил невероятную мысль.
— Возможно, он невиновен.
— Или, — возразил Кингсли, — может быть, его разум просто подавил воспоминания о том, как он предал лучших друзей в попытках построить виртуальную жизнь, где вы двое крепко дружите и он воспитывает Гарри. Вполне закономерные последствия Азкабана. Обычно узники действительно сходят с ума.
— Он вовсе не вёл себя, как безумец, — ответил Ремус. — Да если бы он спятил, разве не должен был Азкабан, наоборот, лишить его человеческих качеств? Дементоры высасывают все хорошие, счастливые воспоминания, не так ли? Вряд ли он забыл бы о предательстве. Он забыл бы о своих бывших друзьях и семье.
— Вы сказали, что он шёл уверенно, будто знал дорогу? — переспросил Дамблдор, сосредоточенно глядя на него.
— Да. Вы думаете, это из-за…
— Вполне возможно, — кивнул Дамблдор.
Кингсли поднял брови и окинул обоих вопросительным взглядом.
— Из-за чего? — спросил он.
— Из-за обещания, которое Сириус Блэк дал восемь лет назад, — ответил Дамблдор.
***
Дамблдор верно описал Руфуса Скримджера как нетерпеливого человека. Но он, очевидно, также придавал значение собственному статусу. Поэтому после восхода солнца среди позеленевших языков пламени возник не Скримджер, а Гэвин Робертс. Мужчина стряхнул с одежды сажу и кивнул Дамблдору с Кингсли.
— Господа.
— И вас с добрым утром, мистер Робертс, — поздоровался Дамблдор, дружелюбно улыбаясь прибывшему аврору. — Надеюсь, вы выспались.
— Не особенно, — пожал плечами Гэвин. — Но это вполне ожидаемо в такой ситуации. Он очнулся? — спросил он, переходя сразу к делу.
— Нет, боюсь, мистер Блэк ещё без сознания. Но он пережил эту ночь. Это большее, на что мы могли надеяться.
Мадам Помфри вышла из комнаты, где находились её пациенты, и вытерла руки о фартук.
— Его температура немного снизилась. Я стараюсь по мере возможности увлажнять его кожу, чтобы немного его охладить. Это всё, что я могу сейчас сделать. К счастью, его сердце сильнее, чем я опасалась. Сам тот факт, что он пережил эту ночь, является хорошим знаком. Думаю, у него есть неплохие шансы на выздоровление. Он бредит, но пока нельзя сказать, сможет ли он отвечать на вопросы, даже если он и проснётся. — С коротким кивком она развернулась и собралась назад в комнату.
— А есть ли способ разбудить его поскорей? — нетерпеливо спросил Робертс.
Мадам Помфри обернулась и смерила его долгим взглядом.
— Без риска для жизни пациента — нет. Поэтому я этого делать не стану. — Пронзив его напоследок очередным острым взглядом, она скрылась за дверью.
— Однако, — продолжил беседу Дамблдор, — мистер Люпин уже очнулся и объяснил вчерашние события, по крайней мере, всё известное ему. Случилось так, что вчера он заметил мистера Блэка и Гарри на рождественской ярмарке и выследил их. Вероятно, происходящее напугало Гарри, поэтому он убежал на улицу, в метель. Мистер Люпин отправился искать Гарри и взял с собой мистера Блэка, хорошо знающего окрестности, как проводника. После, при попытке пересечь замёрзшее озеро, мистер Люпин провалился под лёд, а мистер Блэк вытащил его, перенёс сюда и вернулся к поискам Гарри. Я своими глазами видел, как мистер Блэк вошёл в дом, держа на руках мальчика. Гарри был без сознания. К сожалению, у мистера Блэка было сильное переохлаждение, и он упал в обморок.
— Блэк вытащил Люпина из воды? После того, как тот его выследил? Зачем? Почему он просто не сбежал? — спросил Робертс, нахмурившись.
— Да, хороший вопрос, — ярко улыбнулся Дамблдор. — Будем надеяться, что получим ответ от него, как только мистер Блэк очнётся.
— Хорошо, — неуверенно кивнул Робертс. — Это я сейчас и сообщу. Скримджер сказал, что днём придёт сюда с министром.
— Будем ждать, — коротко кивнул Дамблдор. Секундой позже Робертс ушёл.
***
Температура Сириуса действительно сбилась, но он был всё таким же потным, бледным и по-прежнему бормотал, иногда — кричал во сне. Ремус, который все ещё испытывал общую слабость и головную боль, чьё горло за ночь воспалилось, наконец получил от мадам Помфри не только чай и Бодроперцовое зелье, но и разрешение вылезти из кровати, чтобы воспользоваться ванной комнатой и размять ноги. Вернувшись в спальню, он услышал хриплый, но внятный голос Сириуса.
— Ремус… Это Питер… Он отрезал его…
Спотыкаясь, Ремус поспешил к дальней кровати.
— Сириус? Ты проснулся? Ты меня слышишь?
Стеклянные больные глаза Сириуса были широко раскрыты. Он смотрел на Ремуса, но не видел его. Он лихорадочно забормотал:
— Всё, что осталось… но он… в канализацию… смешался… Джеймс… он лгал… Питер…
— Что, Сириус? Что сделал Питер? — спросил Ремус, хоть и знал, что это бесполезно — Сириус его не слышал.
Внезапно его схватили сзади за одежду.
— Уйдите от него! — закричал детский голос. Маленькие руки пытались оттащить его от кровати. — Оставьте его в покое! Он ничего не сделал! Не забирайте его назад! Не делайте ему больно!
Ремус развернулся и увидел, очевидно, проснувшегося Гарри.
— Гарри, всё хорошо, возвращайся в постель. Ты заболеешь — …
— Нет! — Гарри прижался к кровати крёстного и попытался оттолкнуть Ремуса. — Я не отдам его тебе! Что ты с ним сделал? Зачем ты пришёл? — заорал он Ремусу в лицо, пытаясь заслонить от него Сириуса. — Всё было хорошо! Всё было прекрасно, пока ты не пришёл! Почему ты не мог оставить нас в покое?
— Гарри, пожалуйста. Я не собираюсь вредить ни тебе, ни… ему. Только успокойся и вернись в постель.
— Он говорил, что скучает по тебе. Он сказал, что ты был его другом! Но ты плохой! — прокричал Гарри со слезами на глазах. — Ты заберёшь его в тюрьму, и он умрёт!
Ремус застыл как вкопанный, не зная, что и думать, не зная, что сказать. Сириус скучал по нему? Рассказывал Гарри о нём, о их дружбе?
— Гарри! — воскликнула мадам Помфри. Она вернулась в комнату и, увидев их двоих вне кроватей, ужаснулась и немедленно решила принять меры. — Гарри, возвращайся в постель, — она попыталась взять мальчика за плечи и подтолкнуть в нужном направлении. Но Гарри вырвался.
— Нет! Нет, нет! — закричал он, стряхивая с себя руки, что пытались его схватить, и крепко вцепился в крёстного. — Нет! Оставьте нас в покое! Я не дам вам забрать его! Почему вы ему не верите? Он всего лишь хотел, чтобы вы ему поверили! — заплакал Гарри. — Я знаю, что он не убивал моих родителей, потому что он меня любит и не сделал бы мне ничего плохого! Он меня любит! Он меня любит! — голос Гарри перешёл в истеричный визг. Ремус крепко прижал его к груди; мальчик сперва бил его своими кулачками, крича «Он меня любит!», а после сломленно зарыдал. — Он… он меня… любит! Пожалуйста… пожалуйста, не обижайте… его. Пожалуйста, не… не… не убивайте его!
— Прости, Гарри. Мне так жаль. Мы во всём разберёмся, обещаю! Я пока не всё понимаю, но… но я обещаю, мы его выслушаем! И если он невиновен, я сделаю всё, что смогу, чтобы ему помочь! Обещаю!
Неужели это правда? Неужели я был так слеп? Сириус. Зачем ты меня спас? Неужели ты говорил правду? И если это так, то… простишь ли ты меня когда-нибудь? Ты семь лет провёл в аду. Как у тебя получилось сохранить разум? Как на тебя повлиял Азкабан?
— Гарри, — вновь заговорил Ремус, продолжая гладить спинку рыдающего мальчика. Мадам Помфри кинула на него многозначительный взгляд, молча кивнула и вышла из комнаты. — Расскажи мне, пожалуйста, кое-что. Почему ты сбежал с Сириусом? Ты знал, кто он?
Гарри задумался.
— Он сказал, что знал моих родителей, — прошептал он. — Он сказал, что они меня очень любили и были волшебниками и что он мой крёстный. — Гарри посмотрел на Ремуса огромными умоляющими глазами. — Это же правда, да? Он же мой крёстный?
— Да, это правда, — кивнул Ремус.
Гарри просиял таким облегчением, такой искренней радостью, что Ремусу пришлось подавить улыбку.
— А ты не боялся уходить с незнакомцем? — продолжил он. — Разве ты не хотел остаться с дядей и тётей?
Гарри помотал головой.
— Почему? — спросил Ремус.
— Я им не особенно нравился, — прошептал Гарри.
— Они тебя обижали?
— Иногда, — промямлил Гарри, потупив взгляд.
— Гарри? Гарри, пожалуйста, посмотри на меня. — Ремус нежно поднял его голову и встретился с ним взглядом. — Они тебя били?
Гарри поглядел на него испуганными глазищами. Ремус на секунду зажмурился, уже зная ответ, и крепко обнял напряжённое тельце ребёнка.
— Мне так жаль, Гарри. Обещаю, я сделаю всё, что только смогу, чтобы тебе не пришлось туда возвращаться.
— И я останусь с Сириусом? — тихо спросил Гарри, глядя на него полными надеждой глазами.
Ремус сглотнул.
— Посмотрим. Хорошо, Гарри? Просто посмотрим дальше.
***
Сразу после полудня в дом явились Фадж, Скримджер, Робертс и Долиш.
— А, Дамблдор, — весело начал Фадж, — да вы, похоже, крупную рыбу поймали! Не знал, что вы так активно участвовали в поисках. Мне казалось, вы очень заняты обязанностями директора.
— Вы правы, Корнелиус, — улыбнулся Дамблдор. — Поэтому нашёл их не я, а мистер Люпин, старый друг Поттеров.
— И не только Поттеров. Насколько я помню, он дружил и с самим Блэком, — презрительно заметил Долиш.
— А ещё он оборотень, верно, Дамблдор? — важно осведомился Фадж.
— Всё, что вы только что сказали, — правда, — вступил в разговор Ремус, вошедший в комнату и теперь стоявший у камина. Его голос был совершенно спокойным, его лицо — безэмоциональным. — Я был школьным другом Джеймса и Лили Поттеров, равно как и Сириуса Блэка. В пять лет я стал оборотнем. Я действительно вчера нашёл Сириуса и Гарри. Если вас всё ещё интересует, что я могу рассказать, почему бы нам не присесть да не поговорить об этом?
После того, как министр вдоволь побушевал и покашлял, они передвинули некоторую мебель, расселись и выслушали историю Ремуса, точнее, ключевые её моменты. Он не рассказывал ничего личного о Сириусе и его детстве или подозрениях, которые падали на Питера — как они и договорились между собой. Всё это нужно было тщательно расследовать, прежде чем что-то заявлять. Сейчас это только бы выставило Сириуса ещё более сумасшедшим.
Но предположение Дамблдора оказалось верным. Фадж не столько хотел знать, как и почему всё произошло, сколько желал покончить с этим неловким делом. Ему нужна была новость о поимке Блэка на первой странице Ежедневного Пророка, в которой дело расписывалось бы как успех министерства. Он хотел, чтобы волшебный мир поскорее забыл об обстоятельствах произошедшего.
— Как только мы сможем транспортировать Блэка, он будет официально арестован и доставлен в министерство для дальнейшего допроса, после чего подвергнут Поцелую дементора, — объявил Фадж. — Гарри вернётся к своим родственникам. Это — …
— НЕТ!
Головы присутствующих повернулись к источнику звука. В дверях спальни, цепляясь за косяк, старался устоять на слишком слабых, чтобы удержать такой вес, ногах бледный как смерть Сириус Блэк.
— Вы не можете, — выдавил он сквозь сжатые зубы, — вернуть его
туда!
— Сириус! — вскочил Ремус с места. Его стул, задетый резким движением, упал.
— Я думал, он был привязан к кровати! — вскрикнул Скримджер.
— Он был… — нахмурился Дамблдор. — Он не должен быть…
— Мистер Блэк! Почему вы не в постели?! — заголосила мадам Помфри. В этот же момент желеподобные ноги Сириуса не выдержали, и он начал кучей оседать на пол.
— Сделайте уже что-нибудь! — прикрикнул Фадж на авроров. Долиш немедленно отреагировал.
— Петрификус Тоталус! — взревел он. Заклинание ударило Сириуса в грудь, и тот тяжело бухнулся на пол. Робертс и Скримджер медленно подошли к нему с нацеленными на него палочками.
Но вдруг из спальни выбежала маленькая фигурка и кинулась к лежащему на полу беззащитному мужчине.
— Нет! Не трогайте его! Что вы с ним сделали?! Ему же больно! — закричал Гарри, сжимая кулачками одежду Сириуса. — Сириус? Сириус! Что с ним? — испуганный взгляд Гарри переметнулся к Ремусу. — Почему он ничего не говорит? — прошептал он. — Почему он не двигается? — по лицу Гарри ручьями текли слёзы. — Он умер? — всхлипнул он.
Кучка взрослых застыла столбом, но Ремус быстро взял себя в руки. Он наклонился и обнял Гарри, пытаясь успокоить мальчика.
— Он не умер, Гарри, его просто обездвижили, — заверил он.
Но Гарри его не слышал, только крепче прижался к крёстному и продолжил выкрикивать его имя. В порыве отчаяния мальчик схватил единственного человека, который относился к нему с любовью, за плечи и попытался его потрясти, но смог только повернуть его голову лицом к себе.
И глаза Гарри встретились с залитыми слезами печальными серо-голубыми глазами крёстного.
