Лисий вирус

 – Чуя-кун, я все равно никак не пойму, что ты хочешь, чтобы я обнаружил? – Мори-сан смотрит то на бумажки в руке, то на своего подчиненного, который вглядывается в ответ столь пристально, что начинаешь думать, что у мальчика уже какая-то паранойя на фоне собственного здоровья. – С твоими анализами все в порядке. Ты здесь здоровее всех, кого можно. Может… Я не знаю, у тебя у самого есть какие-то предположения, и, если ты ими поделишься, мне будет легче.  – Никаких предположений! – слишком поспешный ответ, и Мори тяжело вздыхает.  – Я мог бы отправить тебя к другому врачу. Это немного льстит, что ты веришь в рухлядь вроде меня, что я еще в этом плане на что-то гожусь, – Мори явно напрашивается на комплименты и слегка скисает, когда это полностью игнорируется, Чуя вообще мысленно последнее время где-то слишком стал зависать.  – Нет, не надо. Все нормально. Я просто… Профилактика.  – У тебя хорошее здоровье. Ты, в отличие от Дазая-куна, не разболелся после прогулки по лесу, – Мори многозначительно смотрит на него, и его взгляд на самом деле намекает на то, что он был недоволен тем, что они тогда облажались, но Чуя в этот миг думает, что его хотят подловить на совсем других вещах, и ощущает, как шею начинает заливать краска, и он даже немного радуется, что ее чуть скрывает ворот рубашки. – Так чего же ты беспокоишься?  – Мало ли что я мог там подцепить…  – Не думал, что ты так печешься о таких вещах хотя это похвально. И в то же время меня немного беспокоит. Я разговаривал с Коё-кун…  У Чуи в очередной раз за последние пару недель позвякивает от сдуревших нервов в ушах. Он смотрит на босса во все глаза.  – Она говорит, что ты стал каким-то нервным, дерганным. Может, тебе надо не к тому врачу? Ментальное здоровье, оно, знаешь ли… А стресс…  – У меня нет стресса, Мори-сан. Все хорошо.  – И все же тебя что-то волнует.  Что-то. Чуя мысленно скалится себе в ответ, представляя, как заявляет боссу, что ему до сих пор, начиная с того жуткого дня в лесу в храме Инари, мерещится, что по его телу гуляет дурманящий вирус, которым в отместку за дурное поведение одарили его недобрые духи.  Знал бы Мори-сан, чем Чуя ныне занимается в свободное время! Нет, он по-прежнему пропадает на тренировках, слушает наставления Коё, посещая с ней унылые собрания, в ходе которых, как раз и умудряется выделить себе время на то, чтобы тайно вычитать уже  в который раз всю найденную информацию о кицунэ, о богине Инари и последствиях того, что они могут навлечь на человека. У него уже на зубах стоит скрежет от многочисленных легенд на эту тему, он перебрал множество сказок, из которых все больше и больше приходил к мысли о том, что его могли околдовать.  Потому что Чуя отказывается верить в то, что в здравом уме мог поддаться и позволить Дазаю сделать с ним такое! Это же почти секс! Блядь, да это был секс, оральный! До него только следующим днем стало доходить, когда он в прострации лежал на футоне один, укрытый одеялом, слушая шум, судя по грохоту чашек, с кухни внизу, и ощупывая собственное тело, но не ради того, чтобы доставить себе удовольствие, а просто пытался осознать, что позволил Дазаю касаться себя. Везде. От этого до сих пор жутко продирало, что он невольно начинал покрываться пятнами, и Коё даже как-то предположила, что у него могла начаться аллергия на что-то, но Чуя отбрехался, мол, это все перепады температур, с ним такое бывает, что кожа идет пятнами, просто она раньше не замечала… Херовая отговорка, пиздецки херовая, и она никак не объясняла всех остальных его заскоков, включая главный, когда он старался использовать все возможности держаться от Дазая подальше.  На счастье или нет, этот болван в самом деле заболел, что позволило обдумать все спокойно одному, не рискуя напороться на какие-нибудь пошлые намеки, иначе бы вообще было невыносимо. И к проваленному делу не особо хотелось возвращаться, оно повисло в воздухе, но сейчас волновало меньше всего.  Чуя не видел своего горе-напарника больше недели, что помогло немного прийти в себя, но еще больше увериться в мысли о том, что с его организмом что-то не так! Чуя несколько дней боролся с собой, отбрасывая воспоминания о том, что произошло, и как Дазай вообще до этого додумался, а потом не выдержал и в полном, как он посчитал, унижении воскресил все эти воспоминания, дроча в душе. Чего показалось мало, и он потом не раз мог проснуться среди ночи от весьма красочных сновидений, где порой видел уже даже не Дазая, а нечто похожее на него в образе обольстительного ёкая кицунэ, что доводит до одурения своими ласками. В итоге остаток ночи он проводил в состоянии, что сложно было описать одним каким-то словом: там и наивысшая ступень стыда, и желание помчаться к этому придурку, что постепенно приходил в себя, и потребовать еще, и ужас перед сложившейся ситуацией, что путала все его чувства, и все это приправлялось отравленной сладостью, и он, плотно сжимая зубы, чтобы никто не услышал даже звука, касался себя так, будто это были чужие губы или руки, но даже близко не походило на то, и каждый раз, кончая, ощущал дикое неудовлетворение.  Попытки переключить свое внимание на девушек не работали никак. Чуя даже попытался увлечь себя порно, но быстро сдался. Вообще никак. Физически – может. Морально – ноль. Он неуверенно всматривался в окружающих мужчин, жутко матеря себя за это, но все же немного спокойно выдыхал, понимая, что его они не трогают. Но тогда вообще ничего непонятно. Рыскал в интернете в поисках всякой литературы на эту тему, никак не желая согласиться с тем, что к нему может приклеиться определение гей. И даже не это смущало. Смущало то, какой объект довел его до этого определения, о котором с ним никто не говорил никогда, а он и не задумывался. Блядь, да кто угодно, любой парень! Но Дазай? Что он сам-то думал по этому поводу? Выздоровел, выглядел помято немного, но в работу включился быстро, и Чую вовсе не пытался избегать. Лыбился ему в ответ, но в этом не было намека: у нас одна тайна на двоих, когда повторим? Мать вашу… Чуя сам это все себе придумывал, отмахивался, снова читал тупые форумы, читал про лис, и докатился даже до того, что, как-то оставшись ненадолго один в кабинете Мори, облазил его стол, где были журналы, в поисках того, о котором говорил Дазай, но ничего похожего не обнаружил. И нигде вообще никогда не говорилось про какие-либо вирусы, как он там вообще назывался-то? Никто никогда на квалифицировал кицунэцуки как вирусное заболевание, максимум речь шла о психиатрии. Может, этот придурошный суицидник вообще наврал ему обо всем этом, а Чуя, как всегда, купился, но продолжал изыскивать информацию.  – Можно идти, Мори-сан?  Тот сначала смотрит пристально, но затем кивает. Чуя уже и так жалеет, что привлек на себя излишнее внимание. Он и без того считал себя идиотом, пытаясь найти в крови что-то постороннее, даже Мори этим умудрился достать, хотя тому, кажется, даже было любопытно отчасти, внимание какое-то проявил, но итог один: все анализы подтверждали, что с ним все в порядке. Но это навеивало лишь одну мысль: вирус просто нельзя найти обычным способом. И искоренить из тела тоже. И что-то подсказывало – лучше не станет.  После встречи с Мори Накахара отправляется на тренировку, где буквально изводит себя. На самом деле это только в радость. Ему хоть и говорят, чтобы не насиловал тело подобным образом, тем более что Чуя старается в этих случаях свести на минимум использование способности и положиться только на свою физическую силу, но зато после такого издевательства над организмом, у того уже особо не остается сил на генерирование различного рода порнографических фантазий с Дазаем в качестве главного действующего лица. И можно спать почти спокойно всю ночь. Правда по утрам он все равно просыпается с эхом воспоминаний об этом. И почему-то все время думает о том моменте, когда он спустился, с трудом поборов волнение и стеснение, вниз, на кухню, где Дазай сидел за столом, сжимая в руках кружку с черным чаем. Естественно, они не могли не встретиться случайно взглядами. Чуя уловил это мимолетное движение, будто его, завернутого в найденное в ящиках юката, оценили с ног до головы, но Осаму лишь странно улыбнулся, будто что-то определил для себя, спрыгнул на пол и предложил ему перекусить чем-нибудь, правда, в шкафчиках виднелись лишь многочисленные упаковки Cup Noodle, да единственная пачка чая, которую распотрошил Дазай; Чуя ничего не ответил, но тот все равно бросился заваривать ему стаканчик. Ничего особо не болтал, лишь то, что уже звонил Хироцу, и через час им снова придется отправиться к новому предполагаемому месту назначения сбежавшей цели. Накахара даже был рад, так как его всего крутило изнутри вблизи Дазая, и он был готов отвлечься на что угодно, пусть у него до сих пор ныли мышцы, жутко хотелось курить, да и он еще бы поспал часов так пять, но лишь бы отвлечься и не думать о том, как его пытаются целовать в губы, а потом опускаются перед ним на колени. Вообще одно то, что Дазай себе позволил подобное сделать, не только озадачивало и смущало, но и еще тешило самолюбие. Единственное, наверно, что и помогало не удрать с кухни и закрыться где-нибудь подальше.  Хироцу-сан в итоге сильно задержался, из-за чего Накахара весь измаялся в попытках избежать общества Дазая, и он даже умудряется, как и мечтал, вздремнуть, потому что группа пребывает только к вечеру; они еще какое-то время обсуждают план действий, при этом Чуя больше наблюдает со стороны, радуясь тихо себе, что им догадались привезти новые чистые шмотки. Он вообще едва заставил себя зайти в ванную и сгрести свое все еще влажное барахло, и не вызвать очередные приступы неадекватности в голове. В итоге они спешно покинули этот дом, куда он точно не захочет вернуться, и двинулись в сторону Камакуры; Чуя специально сел отдельно от Дазая, благо, это никого не удивило, но в итоге еще по пути им сообщили, что автомобиль, где тот ехал, свернул в направлении Йокогамы. Уже в Камакуре Чуя узнал, что напарника насильно заставили вернуться домой – это вполне в духе Осаму не заметить, что долгие часы на холоде сыграли с ним плохую шутку. Но Чуя зато успокоился немного. Ему будто бы дали время все обмозговать, хотя он по-прежнему был в неотпускающем замешательстве.  – Ты хоть слушаешь меня? – сидящая на коленях Коё аккуратно кладет палочки на чашку, где не осталось ни одной рисинки. Смотрит внимательно на Чую, который обычно съедает все в разы быстрее нее, а затем позволяет себе откинуться чуть в сторону, не теряя при этом изящества. – Я не хочу лезть к тебе, но не могу не подметить рассеянность твоего внимания.  – Да все нормально.  – Я говорила с боссом. Ты стал больно переживать за свое здоровье. Что-то волнует?  Чуя даже на миг пытается оценить перспективы откровенного разговора с анэ-сан, но его обдает таким ужасом от этой мысли, что он быстро отбрасывает идею и представляет, как кидает следом гранату. Да ну нахуй! Ему с самим собой стыдно ныне обсуждать свои проблемы.  – Много работы.  – Я заметила, что ты стараешься, но, Чуя, поверь, у тебя еще будет возможность увязнуть по горло и зубы в делах мафии. Пока ты учишься всего лишь. Я не хотела бы, чтобы ты растратил себя раньше времени. Мори еще получит за тот раз, уж поверь мне! Совсем надо было ума лишиться! А если бы ты там погиб?  Чуя, щуря один глаз, следит за ней. Интересно, судьба Дазая ее мало волнует. Но он не стал заострять на этом внимание, боясь, что разговор плавно сползет на него. Сестрица не то чтобы предупреждала держаться от него подальше – ничего подобного! Коё достаточно сообразительна и дальновидна, она прекрасно осознает перспективы работы двух мальчишек, но и не пытается скрывать своей неприязни, откровенно говоря о том, что Дазай вызывает у нее желание держаться от него подальше. На самом деле Чуя подозревал, что она могла знать о нем чуточку больше, но с него и так достаточно было его темных сторон. Особенно той, что теперь его захватила, и Накахара никак не могу понять, что тому причина: сам Дазай, лисье проклятье, что могло пасть на них обоих, вирус, или это Чуе повезло так одуреть только, что он поддался… Обычно на этом этапе размышлений происходил ступор. Дальше свою мысль он не хотел развивать, потому что не получалось даже представить мотивы Дазая, что двигало им, когда он полез к нему в той ванной комнате.  – Может, тебе просто развеяться надо? – Коё в самом деле не желает на него наседать, просто предлагает ему позволить себе отдохнуть, независимо от того, что угнетало.  Чуя молча кивает и решает последовать ее совету, использовав первый подвернувшийся случай.  Несколько набранных в ряды мафии ребят, с которыми он тренируется. Мальчики в основном чуть постарше его, им от шестнадцати до девятнадцати, из них готовят крепких бойцов, что сгодятся для последующей полевой работы, кого-то возьмут в охрану, а некоторые уже однажды прикрывали им спины. Среди них есть эсперы с атакующей способностью, но Чуе они не ровня, хотя это не мешает им тренироваться в полную силу. Накахара порой с удовольствием проводит с ними время после тренировок, если его не отправляют на какое задание или на скучные переговоры; кроме того, с ними можно было попасть в некоторые закрытые места, дорогие бары, принадлежащие мафии. Коё вообще-то не поощряла подобных походов (тут стоит сказать четко – запрещала), но устраивать тотальный контроль за своим воспитанником – тоже не в ее правилах, и Чуя воспользовался моментом, чтобы улизнуть в одно из таких мест.  Накахара на самом деле следит за собой, не позволяя своему организму радость алкогольных отравлений, так как хочется показать своим наставникам, что из него в самом деле выйдет толк, а это обязательно предполагает хорошую физическую форму. Поэтому даже сейчас в компании он фактически трезв, что не мешает окунаться в волны успокаивающего вечера. Чуя цедит вино, наслаждаясь легкой кислинкой на языке, которая постепенно приобретает другие вкусы, раскрываясь и приятно устраняя напряжение из тела. Сидящий рядом Масаи Кодзи, парень семнадцати лет, вливает в бокал с пивом стопку текилы и тут же опрокидывает в себя, а потом, совершенной счастливый, так как это уже была не первая порция, разворачивается на стуле спиной к барной стойке и осматривает посетителей, что затаились в темных углах барах, где светом служит лишь слабая подсветка фиолетового цвета под потолком.  – Мадока-тян здесь, вы только посмотрите! – он тыкает в бок сидящего рядом с ним парня, Чуя ни разу не слышал, чтобы кто-то называл его имя. Ёсида-кун или же ещё проще Ё-кун, самый старший из них, уже не раз побывал в переделках, включая и ту, в лесу, о котором Чуя уже буквально страшился вспоминать; парень с виду простой, но себе на уме, да и не всегда контролирует свою силу, если доходит до рукопашной. Ему уже множество раз говорили, чтобы не забывался, но он будто бы специально игнорирует это, не говоря уже о том, что его способность заставляет противника цепенеть, если тот успел прежде коснуться оголенных участков тела – мало кто рисковал располагаться рядом с ним, новичков не предупреждали, чем Ё-кун активно пользовался. Чуя сам умудрился попасться, и даже гравитация не сразу спасла от того, что ему дали под дых. Было больно.  – Мадока-тян? – парень чуть оборачивается. – А, мы уже разбежались.  – Да ну брось!  – Мы потрахались пару раз, а потом она мне надоела. Бывали и лучше. Сосет неплохо, но зубы ее меня бесят, хочу девочку более аккуратную. Никто не подкинет такую?  – Свою не дам, она охуенная, и только со мной! – отзывается с края барного стола Кацуя-кун.  – А она у тебя реально есть? – хмыкает Кодзи. – Ты же девственник. Все отлично знают, что девчонки тебе просто не дают.  – Блядь, Масаи, заткнись!  – На правду не обижаются.  – Да ты, ублюдок, нарываешься! – Кацуя-кун, явно уже подвыпивший, срывается с места и не достигает явно все же мирно настроенного Кодзи, потому что кто-то из сидящих ближе к нему парней, успевает вовремя перехватить. Если руководство узнает, что они устроили в баре потасовку, им потом оторвут все то, что еще даже вставать толком не научилось.  – Ничего не нарываюсь! И чтобы ты не визжал, я могу тебе даже кое-кого подогнать! Точно, можем прямо сейчас отправиться в одно место.  – Я не собираюсь шляться по борделям, – Кацуя кривится в отвращении. – И есть у меня подружка. Вы думаете, я вам все о себе рассказываю?  – Если это так, то поздравляю, – Кодзи вскидывает руки, хотя видно, что как-то это его напрягает. – Ебитесь теперь на здоровье.  – Да Масаи-кун просто завидует, – хмыкает Ё-кун. – Его-то все сразу кидают…  – Это я всех кидаю. Я, знаешь ли, разборчивый.  – Разборчивый. Не ты ли снимал себе для первого раза шлюху, да еще самую дешевую…  – Бля… Я просил тебя молчать! – из-за резкого движения Кодзи, Чуя едва не получает локтем в челюсть. Пока что неопьянённая реакция спасает, даже удается спасти бокал с вином. Ё-кун тоже ловко уворачивается, да, к счастью, на этом все заканчивается. – Сука, болтай меньше, – Кодзи вытягивается вперед: не все слышали реплику, что его взбесила. – Зато было круто. Может, шлюха и дешевая была, но не девчонка какая сопливая. Язык у нее охрененный. И вся такая гибкая была. Мне понравилось. Она сразу дала пристроиться сзади. Бля, реально кайф был. Эй, Кё-кун, чего подслушиваешь? Тоже хочешь поделиться впечатлениями?  – Ха, чего делиться, – парень с выбеленными волосами, который движением пальца размешивал остатки текилы в стопке, правда, способность его действовала только на алкогольсодержащие жидкости, – это было, пока я не ушел в мафию из школы. Одноклассница. Сначала просто сосались с ней по углам, ну, прикольно было, полапать давала себя. Потом вроде как решили посерьезнее. Сначала струхнула, пришлось уговаривать. Честно говоря, первый раз был так себе, не особо, – Кё не особо парится из-за своего опыта, – но потом как-то пошло дело. Минет вообще научилась здорово делать, правда, уверен, она тренировалась не только на мне, но с ней было все равно круто. Я бы снова встретился, да она свалила из города.  Разговор живо был подхвачен остальными, а Чуя тем временем сидел в полном оцепенении, готовый отдать все в этот миг ради того, чтобы обрести другую способность, что позволит ему стать незаметный в кругу других людей. Блядь, он совсем не мог представить, что в компании этих парней он может оказаться в такой ситуации. Черт, они вроде бы и раньше обсуждали все дружно девчонок, говорили о сексе и порно, но это не перекидывалось на столь, по мнению Чуи, личное. Или же он просто не так часто виделся с ними, чтобы попадать на такие разговоры. И, честно говоря, подумать не мог, что все тут окажутся с опытом. Кацуя! Этот Кацуя! Они же одного возраста! Если не пиздит сейчас, чтобы заработать себе авторитет, то Чуя практически негодует, но не это сейчас волнует его! У него кишки сворачиваются от мысли, что сейчас очередь дойдет до него, и он окажется единственным в этой компании, кто никогда не трахался, а весь его опыт теперь сводился к тому позднему вечеру, маленькой ванной комнате и Дазаю, что не особо умело брал в рот, однако даже так доведя до того, что Чуя вообще смутно помнил, что там было после оргазма. Он так представил на миг, если ляпнет все это… Не мог сказать, как они отреагирует на то, что его касался другой парень, никто тем более о подобном тут не обмолвился, но вот то, кем был этот парень… Все, сидящие здесь, предпочитали держаться от Дазая подальше. Они частенько спрашивали, как Чуя вообще его терпит, учитывая его суицидальные закидоны и полную безнаказанность, хотя это все же было не совсем так, и Накахара не раз слышал, как Мори ставил тому ультиматумы, довольно серьезные, со ставкой на жизнь, но больше всего болтали о жесткости забинтованного. Болтали разное, половина из этого было неправдой, Чуя точно знал, но и не развенчивал мифы. Ребята-эсперы уже изначально относились к нему негативно, когда прознали, что у него за способность. Никто на самом деле из них ни разу с ним не взаимодействовал напрямую, но достаточно было разговоров и слухов, чтобы вызывать отрицательную реакцию. И вот Чуя представляет себе их лица, когда скажет, что этот парень, которого тут с самого появления держат за монстра, отсасывал ему, а Чуя покорно поддался…  Уже не хочется ничего пить. Чуя внимательно вслушивается в болтовню, тема которой так и не сменилась, а наоборот приобрела еще и оттенок соперничества, кто в чем преуспел, и он судорожно уже начинал прорабатывать в голове легенду о собственных подвигах, при этом на самом деле смутно представляя, как бы это все было, потому что опыта-то ноль, знания – лишь куски теории, и ко всему прочему – уверенность в том, что произошло в том коттеджике, не было сделано в здравом уме, и Накахара все еще не сомневается, что с его телом что-то не так, что не мог он сам так… Не мог он испытать от подобного удовольствия. Вот тут был ключевой момент.  Нет, Чуя не будет заново это анализировать. Не будет думать о том, что, за завесой сдавливающего смущения и страха крылось нечто, что и взрывало ему разум, когда он каждый раз обращался к самым ярким сценам в полутьме. И нет, блядь, нет-нет! Он не хочет, чтобы Дазай повторил это.  Можно сказать, повезло. Его ни о чем не спросили напрямую. Сидел тихо, пока переживал внутреннюю бурю, да и так остался незамеченным. Кодзи раз ткнул его в бок, что-то спрашивая о том, предпочитает ли он с презервативом или без, и Чуя что-то там промычал, таращась перед собой пустым взглядом, но его ответ особо никому и не нужен был в этом гомоне голосов, а сам он понимал, что не смог бы все равно из себя ничего выдать. С или без? Блядь, да откуда ему знать?! Он вообще об этом не думал! Нет, ему хотелось бы оказаться вместе с девушкой, но это представлялось как-то без таких вот красящих щеки в лиловые пятна деталей.   Чуя смотрит на эту компанию и понимает, что помощи здесь точно не найдет, если его отчаяние достигнет предела. Он в жизни теперь им не признается, что еще не был с девушкой, если только в срочном порядке не решить этот вопрос. Даже косится в тот угол, где была эта Мадока-тян, но так и не понял, которая же из девушек, что там сидели, да и вообще они кажутся старше, а Чуя морально к такому не готов, да и вообще он, несмотря на всю свою жизнь, наверно, в этом плане слишком сентиментален и консервативен.  Консервативен. Хочется заржать над самим собой. Его первый сексуальный опыт – оральный секс с парнем, который, как казалось, скорее свернет ему шею, нежели встанет перед ним на колени. Ну да, это не совсем традиционно. Отличился, молодец, живи теперь с этим, но Чуя все равно не готов смириться, и…  Это все вирус. Он точно заражен. И Дазай заражен. Или он сам поспособствовал этому, он же та еще сука! И решил так поиздеваться над Чуей.  Все эти разговоры. Чуе неловко, хотя он и узнаёт некоторые полезные для себя подробности, но его гложут сразу множество мыслей, и он просто незаметно выскальзывает наружу. Так и стоит у бара, глядя из-под шляпы на проходящих мимо личностей. Скурил уже три сигареты. Зря, наверно, вышел. Мог бы остаться. Отбрехался бы, ему несложно. В конце концов, чего такого? Чего такого – было бы нормально, если бы все не сводилось к гребаному Дазаю.  – Чуя-кун, а я думаю, куда ты вдруг сбежал? – Ё-кун так внезапно появляется рядом, что Накахара отпрыгивает от него, зависая в воздухе, но тут же берет себя в руки. Напугало даже не постороннее появление, а то, что в этот миг он детально воспроизводил в голове то, что с ним делал Дазай, заодно пытаясь вспомнить, что было после. Мысль о том, что он до утра дрых с ним на одном футоне в чем мать родила, не так пилила мозг, потому что это хотя бы выглядело размазано, поскольку он уже тогда слегка не соображал от пережитого вторжения в его личное интимное пространство и тупой усталости и стресса.  – Там душно. Тошнит. Захотел покурить. Вернусь обратно. Вдруг Мори-сану что-то понадобится.  – Ну да, ты же у него на особом счету.  Звучит так, будто сейчас Ё-кун возвел между ними стену, отгородив его в лагерь любимчиков босса. Что не особо почетно в кругу таких же пацанов, как они. Только так было с самого начала, Накахара это знал. Эти парни, с которыми он общался, они ни разу-то пока толком Мори не видели, и он лично не удостоил их вниманием.  А похуй. Чуя здесь не ради общения с ними. У него свои цели. Больно надо еще переживать. Впрочем, может, он просто неправильно считал посыл, потому что затем Ё-кун в довольно добродушной манере сказал, что тоже пойдет вместе с ним, так как все эти прогулки – хорошо, но изматывающие тренировки потом плохо сказываются на организме. Какой он разумный, оказывается. Чуя даже проникся. Они шли вместе, болтая о всякой ерунде, и Накахара внезапно стал задумываться о том, мог ли бы ему понравиться этот парень. Особо пристально можно было не смотреть, краем глаза – достаточно. Ё-кун довольно крепкий сам по себе, но не грубый, приятно улыбается, и вообще кажется умнее, чем хочет казаться. Что в нем могло бы привлечь настолько, чтобы Чуя увлекся, чтобы внезапно понял, что ему и парни нравятся? Сложно сказать. Может, он просто еще не дошел до такого этапа, но чего-то вроде желания прикоснуться, побыть вместе – да нет, не было. Они вроде как коллеги в каком-то смысле, и все.  Совершенно не понятно, как действует этот механизм.  Они уже были на территории штаба мафии, когда мимо промчались несколько машин в сторону подземной парковки. Черные, тонированные. Чуя сразу просек, что это кто-то из руководства возвращается. Внезапно самая последняя дает задний ход, так и не доехав до въезда на парковку, и тормозит вблизи них. Накахара сначала было подумал, что это могла быть Коё, и уже даже приготовился к тому, что его отчитают сейчас, но, когда задняя дверь распахнулась и в глубине салона показался совершенно иной комплекции силуэт, Чуе захотелось удрать подальше.  – И где ты шлялся? – голос Дазая звучит в том самом тоне, с которым он разговаривает с подчиненными. Чуя обычно не реагирует на это, но в этот раз почему-то раздражает. И… Какое-то чувство неприятное. Они вообще давно уже не общались так вот напрямую, что Чую устраивало более чем. И вот – нарисовался.  – Я собираюсь к боссу, тебя он тоже хочет видеть, так что пошевеливайся.  – С каких это пор подобные сообщения передаются через тебя? – сквозь зубы цедит Чуя, радуясь, что в машине темно, и он толком не видит лица Дазая. Но тот внезапно решает вылезти, и это уже нехороший знак. Чуя просто включает режим презрения на максимум, при этом в лицо совершенно не смотрит, и идет дальше.  – Возможно, потому что пока он считает, что ты не стоишь того, чтобы связываться с тобой напрямую.  Сука, знает, как бить в самый центр мишени! Приходится замереть. Самая мерзость – отчасти Дазай прав. Мори дозирует свое отношение к нему, и, возможно, даже ничего дурного не вкладывал в то, когда просил своего подопечного пригласить еще и его, но ведь этот гад знает, как надо подать информацию, чтобы взбесить. И Чуя не в том положении, чтобы выгибаться, и ему при каждом удобном случае необходимо демонстрировать свою готовность участвовать в делах Портовой мафии, его реакция – тоже важный показатель. Он убеждает себя: Мори его ценит, не зря так коварно не без помощи этого провокатора, что сверлит ему спину взглядом, заманивал его, но даже подобного отношения мало, чтобы в самом деле заслужить здесь свое место под испепеляющим солнцем.  – А по-моему, кое-кто просто хочет тут продемонстрировать собственную власть, – Ё-кун вырастает прямо перед Дазаем, и тот смотрит совершенно безразлично, точнее даже не реагирует, выглядывает из-за него, смотря лишь на Чую.  – Через полчаса ты должен быть наверху, – спокойно произносит и собирается уже сесть обратно в машину, как Ё-кун все не унимается:  – Специально меня игнорируешь? Думаешь, я мусор какой-то, который не стоит того внимания?  Дазай безразлично оглядывает его, что еще больше бесит парня, который совсем не так все понимает. Дазай не делит людей на тех, кто достоин его внимания, и на тех, кого он презирает. Потому что в последней категории все. Ну, может, есть редкие исключения, Чуя вроде бы знал, что у него есть там какие-то знакомые. И довольно продолжительное время считал, что его тоже держат в этой огромной корзине отбросов, где собран весь род человеческий, но почему-то теперь думалось, что все не так просто. Осаму опять перевел на него взгляд, смотрит испытующе. Нет… Чуя уверен, что это совсем иной взгляд – и только сейчас доходит, что впервые не прячет от него свой. Правда, после этой мысли вся смелость рассеивается, и Накахара, дернув головой и натянув шляпу на глаза, быстро подходит к Ё-куну и хватает его за предплечье.  – Идем, ну его нахрен. Я сам разберусь. Забей просто.  – Блядь, этому недобитому надо показать его место! – Чуя уже начинает бояться, что Дазай разозлится сейчас, но тот лишь хмуро смотрит куда-то вниз. Переведя взгляд, Чуя никак не может понять, на что он так уставился, только сильнее сжимает руку Ё-куна, оттаскивая его в сторону, уже готовый даже применить способность, но парень все же решает повести себя разумно и отступает.  – Мерзкая тварь, – со злостью произносит он, когда Дазай, повторив, что Чуя должен поспешить к боссу, сел обратно и укатил. – Таких надо еще при рождении истреблять, или они потом сами всех перебьют. Как ты вообще ему доверяешь?  Чуя молчит. Честно говоря, он не совсем понимает, что именно вызвало такую ненависть. Дазай та еще сука, сам на себе испытывал, сам желал его убить не раз, но только все же не мыслил в таком вот ключе. Как он ему доверяет? Без понятия. Это что-то интуитивное. И это Накахара точно ни с кем не хочет обсуждать.  Господи, какой-то бесконечный вечер! Чуя и так был особо не в настроении из-за своих дум, которые только утяжелились после общения с компанией друзей, а тут еще на него хотят что-то взвалить. И работа явно потребует нахождения рядом с Дазаем.   В его голове было слишком много Дазая. Диагноз себе давно был поставлен, но все же была надежда на то, что все дурные симптомы пройдут, и его отпустит: не может же он теперь вечно сводить с ума себя тем, что произошло, надо же было как-то работать, и это отвлекало, стало чуть легче, если сравнивать с его первыми впечатлениями, да и он уже как-то уверил себя в том, что ничего ужасного на самом деле не произошло. Дазай вообще за это время не проявил более к нему никакого интереса. Во всяком случае, в подобном ключе. Подколы с его стороны не уменьшились, но это было привычно и не вызывало никаких «не тех» мыслей.  Чуе в самые яркие моменты здравомыслия как-то западло было думать о том, что его мог заразить какой-то мифический вирус, он попытался обратить все в более разумные вещи. В конце концов, они оба тогда были так вымотаны, что не особо соображали, мало ли, накрыло… Он специально прочел, что происходит с организмом в таком возрасте. Не он первый, не он последний. Все это неплохо так утрамбовывалось в голове, но оставалась одна совсем маленькая впивающаяся в мозги тонким сверлом деталь: за всем смущением, замешательством, смятением, страхом крылось, невинно моргая, удовольствие, которое и оставляло зазубрины, которые и цепляли до крови.  Не к Дазаю такое испытывать! Ну! Нет тут здравомыслия, ни намека на него!  Когда Чуя поднялся наконец-то к боссу, то забинтованный напарник торчал в дверях. Он чуть высунулся, реагируя на шаги, но глянул лишь мельком. Выглядит каким-то напряженным, да и там на улице тоже показался нервным. В Чуе просыпается некое подобие любопытства и… Он почти любуется таким Дазаем. Бля, да ладно! Докатился. Передернуло аж. Лучше не смотреть.  Мори стоял рядом с ним, ловко гоняя чайную ложечку между пальцев. Невинное с виду занятие. Чуя несколько раз видел, как он то же самое проделывает со скальпелями.  – Мы же поняли друг друга, Дазай-кун? Не разочаруй меня. А, Чуя-кун! Проходи! Чай хочешь?  Услышать такое будничное предложение сразу после того, как ледяным тоном он о чем-то говорил с Дазаем – горло слегка сводит.  – Нет, босс, благодарю.  – Я могу идти? – Дазай смотрит уже не на босса – Чуя ощущает на себе его взгляд. Ему снова не по себе. Не может никак идентифицировать. Мори лишь кивает, а Дазай учтиво кланяется, и дверь захлопывается.  – Я буду краток, Чуя-кун, – Мори быстро пересекает кабинет и садится за стол, на котором до сих пор расставлены чашки из какого-то словно игрушечного чайного сервиза, а также на блюдцах лежат недоеденные куски лимонного торта – запах слегка тошнотворный, приторный. Чуя оглядывается. Элис не видать, но это явно она хозяйничала за столом. Способность босса для него – маленькая милая загадка. Только вот безопасной нисколько не кажется. – Цучия.  Накахара сразу напрягается. Да, эта скотина ведь по-прежнему жива. И босс все еще ждет, что подчиненные исправят свои ошибки. Кажется, придется все же добить его. И Чуя сразу дает себе установку: просто не возвращаться мысленно к провалу и к тому, что за ним последовало. Это отчасти его шанс исправить все и заодно поставить в свою колонку плюсик. Но кое-что непонятно и требует уточнения.  – Дазай?  – Я отправляю его в Токио. Твое место назначения – Йокосука.  Черт, снова. Цучия опять прячется в тех краях, и Чуя очень надеялся, что это не тот долбанный лес, полный всяких странных личностей и духов кицунэ. Накатывает. Так сильно. Он зачем-то смыкает губы, словно опять боится, что к ним прикоснуться, а он вроде как и не отталкивает – значит, позволяет, и смысл тогда стискивать так зубы… Блядь, не в кабинете босса Портовой мафии думать о том, как бы его поцеловал Дазай, будь в действиях их обоих куда больше смелости!  Чуя с трудом выныривает из того, что радостно ему подкидывает собственная фантазия.  – Я отправлю тебя вместе с группой людей. Хироцу-сан подстрахует. Но ты же понимаешь, что второго провала я не потерплю?  – Мори-сан, не сомневайтесь…  – Один тонкий момент, Чуя-кун. Ты размышлял относительно того, почему в прошлый раз все провалилось, и кончилось тем, что вас двоих загнали в угол?  – Стратегические ошибки? – Чуя выпалил первое, что пришло в голову. Размышлял ли он? Отдаленно что-то было, только вот… Все мысли после того задания упирались в доселе незнакомые ощущения, которые его до сих пор толком не отпустили! Он размышлял о том, что окончательно спятил, о том, что не должен был себя так вести и подсознательно бился головой от того, что, блядь, его еще никто так крышесносно не касался! Вот хуйня! Опять понесло! Черт, надо искоренять ебаный вирус из крови! Это невыносимо! Это до боли невыносимо, невозможно просто! Дазай что-то там говорил про журнал…  – Нет, все намного хуже, Чуя-кун, – тем временем произносит Мори, и бедный мальчишка едва вспоминает, о чем у них вообще сейчас идет разговор. Интересно, это внешне как-то проявляется? Чуя уже снова думает о такой глупости, как перепихнуться с первой встречной (с первым встречным? Да бля, он не гей! – Ярко мерцает сомнение…), чтобы уже все это отпустило. Потому что он сомневается, что обычная дрочка уже способна его спасти, когда он снова начинает в этом все глубже увязать. – Ты слушаешь меня сейчас?  – Конечно, босс, – голос звучит чуть испуганно, на миг кажется, что можно догадаться, что он думает сейчас вообще не о тех вещах. Хуже, можно догадаться, о чем именно он думает! Опять эта паранойя! Опять, опять кажется, будто все уже в курсе, что случилось, боже, как оправдаться тогда…  – Предательство.  – Предательство? – слово внезапно пугает, Накахара и так запутался в своих мыслях, а тут еще Мори что-то такое неприятное говорит.  – Кто сдал весь план операции. И вас обманули. Стратегические ошибки? Не думаю, что кто-то мог переиграть в этом плане Дазая, – в голосе мужчины едва ли слышны нотки восхищения, это констатация факта, и он признает это так, словно в очередной раз напоминает себе быть осторожным. – У нас тут кто-то лазутчик. И уверен, он проявит себя и в этот раз. Будь внимателен. И я сразу предупрежу тебя, что крысе пощады не будет.  – Я должен его вычислить?  – Убей Цучию. А там разберемся. Отправляетесь завтра утром. Ты был в баре, Чуя-кун?  Ебать, спалился! Но он едва прикончил тот несчастный бокал вина, потому что жутко разнервничался, когда парни вокруг развели те разговоры о своем сексуальном опыте, и в горло уже ничего не лезло, так что ему даже в голову не дало!  – Я не против, – тут же замахал Мори руками. – Я, будь у меня возможность, тоже бы так проводил время с друзьями. У тебя есть девушка? Или еще рано, как считаешь?  Хочется просто дико взвыть! Вот уж не ожидал такой подставы! Мори-сан!  – Я… Пока все время уходит на тренировки, – отмазка дрянь, но что ему еще сказать? Нет, ну можно сказать правду, никого у него нет, ничего такого страшного, но Чуе вообще не хотелось обсуждать что-то подобное, тем более, с начальством! С него и так достаточно впечатлений на этот вечер! И так мозг уже затрахан. Бля… – Вы же помните, о чем мы говорили, когда принимали меня в ряды мафии. Это сейчас важнее.  – В таком возрасте, и такие приоритеты. Серьезно. Но скучно, согласись?  Нет, не согласится! У Чуи нервная система не в порядке от всех этих переживаний, он задолбался просыпаться со стояком, не говоря уже о том, что позорно думать о том, что есть конкретная личность, что его провоцирует, и это вовсе не касается природы созревающего организма! Да что ж оно все свалилось-то в одночасье?! Он же жил до этого спокойно, и так бурно не реагировал! А тут! Блядь-блядь-блядь! Это точно ненормально! Его не может пробирать от мыслей о Дазае, что ползут по венам прямо сейчас, пока Мори так испытующе на него смотрит! Черт, это невозможно!  – Мори-сан, а у вас есть один журнал…  – С девушками? Ты знаешь, меня, к сожалению, интересуют только те, которым меньше двенадцати…  – Я не об этом! – о мать вашу, это просто пиздец, что сейчас было! Чуя весь красный, во рту пустыня, сердце в горле, в башке стучит кровь, которую вилами размешивают черти… Ощущения ужасные, если Мори сейчас что-то еще подобное выкинет, то можно просто с воплями удирать отсюда.  – Да? А какие еще журналы могут интересовать тебя? – босс смотрит так, будто в самом деле думает, что Чуя – помешанный на сексе подросток. Интересно, с Дазаем он ведет подобные беседы? Подумав об этом, Накахара ощутил, как у него перед глазами все плывет. Нет, он вообще не хочет ничего подобного знать!  – Я…, – блядь, как там слова-то правильно произносить, язык что-то стал отказывать. – У вас были журналы медицинские. Такие, где про неизвестные науке болезни пишут, – надо же, хватило выдержки сформулировать свою просьбу.  – О, медицинские? Не особо рад это слышать от тебя, – Мори задумчиво изучает свой стол.  Да почему вдруг?! Чуя почти в отчаянии и уже жалеет, что не ушел отсюда вовремя. Лучше вообще заткнуться. Сейчас опять будет неправильно понят.  – Тема здоровья слишком актуальна для тебя последние дни. Что-то случилось? Или что? Ты завелся относительно темы болезней, я еще больше начинаю переживать…  – Со мной все хорошо, – быстро говорит Чуя. – Просто. Интересно.  Мори смотрит с подозрением, а потом начинает рыться в закрытых ящиках, под книжными полками.  – Наверно, ты про вот эти, – он кладет несколько штук на стол. – Их выписали мне по ошибке еще давно. Я получил несколько таких, но ничего дельного в них нет. Можешь себе забрать…  Он даже договорить толком ничего не успевает, как Чуя сгребает все со стола, собираясь уже линять поскорее из этого кабинета.  – Хироцу-сан проинструктирует тебя. Я жду результат, Чуя-кун. Буду рад, если ты появишься потом снова в этом кабинете с хорошими вестями. В противном случае, мы будем иначе разговаривать. И не здесь.  Никогда нельзя пропускать мимо ушей подобные слова Мори, но Чуе немного не до этого. Он отправляется ставить себе диагноз и самое главное – искать способ излечиться от всякой дряни, и будет чудесно узнать, как ее снова не подцепить.