Любовь-Морковь

Юнги ошарашенно уставился на новую букву имени своего соулмейта — «I». Он аккуратно коснулся подушечками пальцев болезненно пульсирующего места на своём запястье, рассматривая незамысловатые завитки, расходящиеся в стороны от только появившейся буквы. Кожу немного стягивало, запястье ныло, но было так приятно и в то же время так чертовски волнующе, что Юнги на несколько минут выпал из реальности. Голова слегка кружилась, и он смог лишь откинуться спиной на стоящий за ним стеллаж. Юнги прикрыл глаза и глубоко вздохнул, прокручивая в голове происходящее. И тут его словно ледяной водой окатило. Его соулмейт — крыса… Крыса?! Мин распахнул глаза и уставился в одну точку, разрываемый противоречивыми чувствами: восторг и радость, блаженство и умиротворение боролись с раздражением и разочарованием, смешанными с тонной сомнений. Мозг отчаянно пытался справиться с произошедшим, и Юнги еле сдерживался, чтобы не заорать во всё горло от осознания, что он, кажется, нашёл своего соулмейта. Но, блять, крыса? Серьёзно? Юнги пребывал в состоянии глубокого шока, и его совершенно не прельщала такая новость. Соулмейт Юнги — крыса. Мохнатый, грязный, наглый воришка. Да быть такого не может. Нет! В порыве своих горестных умозаключений и отчаяния, Юнги даже и думать забыл, что зверёк-то лежит в плену ловушки и не издает ни малейшего звука. Юнги тряхнул головой и решил всё же проверить. Возможно, это правда его… Ну, бред, ей богу! Быстро подползая к коробке со зверьком, Юнги тихонько потряс её и, не увидев никаких телодвижений, решился на крайние меры. Да, ему снова придётся дотронуться до замызганной зверюшки, дабы развеять все свои сомнения окончательно. Склонившись над коробкой и занеся указательный палец над маленькой головкой животного, Юнги застыл: оно открыло свои чёрные глазёнки, похлопало ими пару раз и снова отключилось. Было в этом взгляде что-то такое жалостливое, что-то проникновенное и кричащее «не делай мне больно». Юнги всего перекосило, зверёк конвульсивно дёрнулся и тихо захрипел, приподнимая верхние лапки вверх и обнажая свой грязноватый животик на обозрение. Парню открылся вид на то, как вздымается грудная клетка животного, а ещё обнаружился очень интересный факт в виде коротенького хвостика. Коротенького, мать его, хвостика! Это была вовсе не крыса, как думал Юнги. Оказалось, что это самая обычная мышь! Охренеть! И вот эта гнусная мышь прогрызла такую дырень в стене?! Эта мелочь реально смогла такое сделать?! Юнги терялся в своих мыслях, подвисая ещё на некоторое время, пока хрип зверя не стал громче. Переборов свои принципы чистоплотности, он всё же потянул палец и снова провёл им по носику зверя, отмечая, что тот уже стал горячим, а вздохи — редкими и глубокими. Мин и дальше повёл по мордочке зверя, ощущая приятные покалывания, ткнул грызуна в щёчку, чтобы убедиться, что тот ещё жив. Животное сморщило носик, шевельнуло усиками и протяжно пискнуло, но глаза так и не открыло. На миг Юнги стало тяжело дышать и внутри всё сжалось: настолько сильно и ярко он сейчас почувствовал своего соулмейта. Одёрнув руку и громко сглотнув, Юнги с опаской развернул запястье тыльной стороной к себе. Буква. Новая буква. Парня прошибло ледяным потом. Юнги вытер ладонью лоб и вновь уставился на свою неполную надпись на руке. «JIM». Ну, нет, это невозможно! Мозг отказывался принимать и понимать. Крыса, точнее мышь. Его соулмейт — мышь! Всё это время Юнги видел во снах мелкого грызуна! Внутри всё разрывалось от нахлынувших эмоций: с одной стороны, его родственной душой оказался неприятный мелкий вредитель, с другой — всё же это его соулмейт, его половинка, которую он так отчаянно мечтал увидеть… И вот он, здесь, в его доме, лежит перед ним такой маленький, беззащитный и раненый… Стоп, его лапка до сих пор в капкане! Чёрт, чёрт, чёрт! Нашарив в кармане штанов едва не выпавший при поимке воришки телефон, Юнги нажал заветную цифру «один» на быстром наборе. Гудки шли слишком долго, а руки Юнги тряслись так сильно, что телефон грозился выскользнуть из них. — Боже, Юнги… — хриплый голос отвечает далеко не сразу, — Ты, блять, видел который час? Что у тебя опять случилось? — Я…Я… Это… — Юнги давит в себе эмоции, но от противного комка в горле хочется плакать. — Я, кажется, убил своего соулмейта… — Что?! Ты что за бред несёшь? Юнги?! — у Хосока сна уже ни в одном глазу, он слышит, как в трубке раздаются звуки, похожие на всхлипы, и непонятное шуршание, — да чтоб тебя! Ты дома? Жди, сейчас буду! Не успело пройти и пары минут, как входная дверь распахнулась, являя миру растрёпанного Хосока в одной пижаме и с белым чемоданчиком в руках. Юнги встретил его с бледным, как смерть, лицом и дрожащими руками. — Ну? — спрашивает Хосок. Юнги ткнул пальцем в сторону склада, и Хосок пулей понёсся по указанному направлению. Зайдя в помещение, он сразу заметил ловушку посередине комнаты и застрявшего в ней маленького зверька. Оглядев визуально пострадавшего и оценив ситуацию, Хосок, для начала, влепил отрезвляющий подзатыльник Юнги, что походил на привидение и раздражал своим хлюпающим носом, а уж потом велел помочь ему в вытаскивании лапки животного из плена железной ловушки. Юнги довольно быстро пришёл в себя после знатной оплеухи и, подобрав свои сопли, вцепился обеими руками в капкан. Разжав на счёт «три» челюсти железяки и высвободив маленькую лапку, они оба со свистом выдохнули. Хосок тут же уложил животное на поверхность своего чемоданчика. Разведя лапки в стороны и раскрывая доступ к грудной клетке зверька, Хосок пальцами проверил сердцебиение, и лишь потом приступил к осмотру раненого бёдрышка. Бережно приподняв животное и быстро раскрывая свой чемодан, Хосок выдвинул оттуда небольшую полочку и вновь уложил грызуна на спинку. — Так, что тут у нас, — задумчиво проговорил Хосок и стал осторожно оглядывать рану, аккуратно касаясь кончиками пальцев маленькой ножки. Затем он облил лапку антисептиком и вытер ватным тампоном. — Зашивать нужно однозначно, но всё не так страшно, как показалось на первый взгляд. Как раз к вашей свадьбе полностью оправится. — Точно? С ней всё в порядке? Она ведь не умрёт?! Да, да? — Юнги без умолку тараторил, беспокойно поглядывая на бедную зверюшку, что так и не пришла в себя, — я такой придурок, боже! Точно всё в порядке? Ты ведь не врёшь, чтобы меня успокоить? Юнги, видимо, только сейчас от шока отошёл, и у него вмиг перед глазами вся жизнь пронеслась, а сердце ушло в пятки. До него только начало доходить, что он мог лишиться своего соулмейта в этой нелепой погоне за воришкой морковки. — Она, ага, да, — пробормотал Хосок и усмехнулся, смотря на друга. — Юнги, всё будет в порядке, рана не серьёзная, а зверюшка твоя отключилась из-за испуга, вероятнее всего. Я бы от такой ловушки и сам откинулся, а она у тебя ещё держится и не визжит от боли. Капкан, я тебе скажу, такое себе средство для поимки хомячков. — Кого-кого? — Юнги правда сейчас не догонял, что ему тут впаривают, — это же крыса, то есть мышь, хвост вон у неё мелкий! И она у меня овощей столько сожрала, да ещё и дыру в-о-о-от такую прогрызла! — Мин обрисовывает размеры проделанного лаза и тычет рукой в сторону стены с приколоченными деревяшками. — Какой ещё, блять, хомяк? — Какой, какой! Самый настоящий, что ни на есть, хомяк, — Хосок аккуратно и бережно протирает маленькую лапку перекисью водорода, стараясь не навредить зверюшке, и показывает Юнги тёмную сторону тампона, смоченного в лекарстве, — беленький он у тебя. Его бы отмыть, да расчесать… — Это правда не крыса?! — у Юнги аж глаз дёрнулся, — ну, то есть, не мышь?! Хосок кивнул утвердительно, а Мин расплылся в счастливой улыбке. Нет, он, конечно, не отказался бы от своей пары лишь из-за того, что она оказалась мышью, но хомяк всё же приятнее и посимпатичнее, да. И вообще эти мягонькие пушистые комочки так забавно пищат и набивают едой свои щёчки, умудряясь при этом выглядеть так умилительно и очаровательно… Чего не скажешь о том субъекте, которому сейчас оказывал помощь Хосок. Видимо Юнги всё-таки где-то нагрешил, что ему в пары досталась такая прожора. Теперь-то понятно, почему Юнги постоянно снилась морковь, и то, как родственная душа её жрёт тоннами! Только зачем она обворовывала Мина и скрывалась вообще? Неужели она не поняла, что Юнги её соулмейт? Или поняла, но не захотела перевоплощаться? Но почему?! — Эй, Юнги, приём, — Хосок щёлкает пальцами перед лицом парня, пытаясь привлечь внимание выпавшего из реальности друга, — ты вообще меня слышишь? Да что ж это такое? Юнги вновь получает подзатыльник и уже сердито чешет свою головушку, раздражённо пялясь на Хосока. — Ну чего ты? — бурчит Юнги. — Я говорю, что заберу соулмейта твоего домой на время. Возможно, придётся отвезти его к нам в ветклинику, но думаю, что справлюсь и дома. Всё необходимое у меня есть, — Хосок ещё некоторое время смотрит на невдупляющего ситуацию Юнги и, приподнимая хомяка в ладошках, пихает того чуть ли не под нос другу, тяжело вздыхая: — Его я забираю с собой, а ты лучше отоспись. Смотреть на тебя невозможно, такие синяки под глазами. Мда, вымотала тебя эта крошка… У Юнги мыслительные процессы резко набирают обороты, как только он видит возле себя грязный сопящий комок, что непроизвольно дёргает лапками и морщит мордочку, со свистом выдыхая порцию тёплого воздуха парню прямо в лицо. Мин тут же отшатнулся, а Хосок посмеялся с очередных выкрутасов приятеля: нет, ну вы посмотрите какой у него друг-то брезгливый. Ну, подумаешь, маленький миленький хомячок слегка грязноват, но это ведь поправимое дело, да и выглядеть он, наверняка, будет очаровательно, стоит только его привести в порядок. — Всё, всё, я понял тебя, — Юнги весь кривится, отпихивая от себя издевающегося над ним Хосока. Знает ведь, зараза такая, отношение Юнги к грязи в любом её проявлении, но продолжает тыкать этим перепачканным комком в лицо Мина. Зато это быстро отрезвило Юнги и вернуло в реальность. — Только, пожалуйста, вылечи её побыстрее, хочу с ней познакомиться, наконец, — шепчет Мин, провожая друга и своего соулмейта до двери.