Модные шалавы 2: Гамбит картоса

— Я очень рад за тебя. Да, да, конечно. Нет! Не стесняйся! Назар уже битый час лепетал с кем-то по телефону, расхаживая по всей квартире и снося все на своем пути. У него было херовая привычка: разговаривал он исключительно на ходу, не замечая ничего вокруг, поэтому Королеву и Ляхову оставалось только вовремя отодвигать столики, комоды и массивные горшки, дабы спасти их от неминуемой смерти под живым танком. Выдохлись они достаточно быстро, поэтому ими же и было принято общее решение завести Облу на балкон, дабы он наворачивал круги в пространстве метр на метр и ничего не сшибал с ног. Теперь они, гипнотизируемые балконным маятником, что расхаживал туда-сюда, вслушивались в разговор. Насчет таинственного собеседника отчаянно размышлял только Будапештов, сидя, кстати, на полу подле дивана и нервно фыркая на каждый смешок, что доносился из-за стекла. Рокету было напротив ни столько поебать, сколько ржачно, он вальяжно раскинулся на диване. Заметив, что Гриша его задора не разделяет, он, с привычно отсутствующей для него тактичностью, запустил тому руку в копну густых темно-русых волос. — Нахуй ты «это» ростишь? — «Это» — мои волосы. — Рапунцель, пиздец. — Ай, не тяни только. Мне больно вообще-то. — О, знаешь че придумал? — Рокет мастерски пропустил мимо ушей ответ Буды, продолжая терзать его прическу, — Давай тебе дреды заплетем? Охуенно будет. — Иди ты… — шутливо шлепнул его по руке Гриша, откидывая голову назад, поглядывая на сидящего на диване, — Подумают еще, что я за тобой повторяю, мол, влюбился. — Лол. Обязательно иметь прическу под человека, который тебе нравится? — Ты же подстригся а-ля Бульвар. — Будапештов хитро улыбнулся, прищурившись. — А Никита очень любит так-то подобные…— взорвался Королев, тут же замечая, как повизгивает от смеха его друг, — …Прически. Идиот. Иди нахуй. — Без обид, кроха, — Будапештов вытер слезы, успокаиваясь, — Всегда мечтал пошутить на эту тему. Их внезапно прервал громкий возглас с балкона, наполненный первобытным ужасом. — Черный цвет? Серьёзно?! Если ты будешь в черном, я тебя никогда не прощу! — А он что, девушку нашёл? — Дима с прежней задумчивостью стал перебирать волосы. Гриша сдержался, выдавая лучезарную улыбку. — Ну, не думаю. — улыбка еще шире, — Он по уши влюблен в свою работу. — Угу, — Королев небрежно разделил на два пробора локоны Ляхова, — И ищет всегда несчастных, что будут по уши влюблены в него. Гриша закусил нижнюю губу, чуть слышно вздохнул. — Больно тяну? — Рокет участливо наклонился к тому, заглядывая в лицо. — Все нормально. — Буда вновь улыбнулся, — А насчет Назара… Я уверен, что он… Много кого любит, все-таки! — Много кого — это ты в точку! — захохотал Дима, отпуская его волосы,  — Всем бы такие обаяние и способность к пиздежу, как у этого дамского угодника. — Дурочка. — в комнату с балкона зашёл Назар, все так же обращаясь к неизвестной в трубку, внимательно посмотрел на Буду,  — Ладно, все, не волнуйся. Созвонимся. Давай. Гриша вдруг понял, что его так привлекло. Потянулся к своей голове, ощупал нововведения. Себя он не видел, но судя по расплывающемуся в улыбке лицу Вотякова, выглядел он явно ни как обычно. — Аллилуйя, блять, заметил. — проворчал с улыбкой Рокет, — Зацените новый стайл. — Ебать, — засмеялся Вотяков, голову назад запрокинув, — Как тебе хорошо с хвостиками! Гриша посмотрел на того исподлобья, медленно поднялся. — Иди нахер. — А? — тут же успокоился Обла, — Ты че, смешно же!.. Гриша, ничего не ответив, стал быстро распускать два пышных хвоста, что незаметно для него сделал Дима. Читал он нечто подобное про древние обряды на Руси: плетешь своей сопернице косу, поешь песни заколдованные, а она потом зачарованная уходит в ночь в глубь леса, пропадая навсегда. Жуть. Рокет не выглядел как старорусская девица, да и конкуренции между ними не было, тем более за Вотякова. Однако смог он все-таки за это время поселить в Ляхове каплю сомнения. Маленькую такую, но адски жгучую, болезненную. — Оу, ребят, вы чего? — напомнил о себе Королев, — Погнали поедим, что ли? А то вы выглядите голодными и злыми. — Да-с, пожалуй… — неуверенно выдал Вотяков, косо поглядывая на Буду. Гриша отвернулся.

***

Вечерний перекус в итальянском ресторанчике плавно перетек в полупьяные посиделки в клубе с кальяном напротив. Делать было втроем особо нехуй, тем более, что даже два бокала игристого, что были поглощены Будапештовым, не развязали его обычно такой подвешенный язык. Было решено позвать еще кого-нибудь. Гриша, обретя, наконец, причину залипнуть в телефон, начал закидывать Ракитина мольбами тоже приехать. В голове рождалось что-то не совсем правильное, отдаваясь привкусом уже выпитого и выкуренного. Но настоящий, даже просто в самую хламину бухущий человек, должен обязательно убеждать всех, а главное себя, что он вполне в адеквате. Кристина, в свою очередь получивший от Облы весточку, что у них там тяжелый кальян, примчался даже раньше своего любовника. И тот не заставил себя долго ждать: через пятнадцать минут уже сидел рядом с ними, пытаясь намотать шланг вокруг шеи Улана. Вместе с ним, к слову, приехал еще и Святковский, хотя и не изъявлял особого желания и всю дорогу твердил, что зря они это все затеяли. Вотякова, завидевшего как входит в клуб Никита, аж в дрожь бросило. Он как огня боялся вновь столкнуть античастицы, поэтому легким движением руки вытянул Королева из-за стола, приглашая немедленно разделить с ним пару сигареток на балконе. Дима, весело щебеча что-то, проследовал за ним, не заметив появления в комнате Никиты. Тот, как мы уже выяснили, отличался от своего молодого человека относительной внимательностью, поэтому он его заметил еще как. — Веселый такой… — Поддатый просто. — парировал тут же Пладиус. Оффми без энтузиазма пригубил первый попавшийся на столе пластиковый стаканчик. В нем оказалось пиво на водке, он сразу определил принадлежность Будапештову, ибо Ершом в их компании баловались только он и его парень. Гриша был редким сорвиголовой, по совместительству пьяной душой компании, а Назар просто исключительно традиционного воспитания сибиряком. По другому, собственно, не умел пить. Никита, не долго думая, залпом заглушил все свои размышления этой штукой. Потянулся за добавкой, Роберт заботливо долил ему сверху еще вина из коробки, с одобрительным возгласом «о!» проследив, как стаканчик вновь становится пустым. — Во все тяжкие? — лихо протиснулся между ними Познякус, поправляя съехавшие очки, — Некит, не надо. Ты должен быть в лучшем свете, если твой внезапно объявится. — Что за хуйня?! — аж вздернулся Пладиус, пополняя Святковскому вновь, — Он сюда пришел отдыхать, а не следить за собой! — Но-но! — закрыл ладонью стаканчик Никиты парень, когда в ход пошла водка, — Тормози! — Котик, — Платина без толики сомнения откупоривает бутылку с шампанским и передает Оффми, — Он сам поймет, когда хватит. — Не хватит. — вторит Никита, уединясь с бутылкой в страстном поцелуе, что Кристи только недоуменно взглотнул. — Окей. — наконец соглашается он, поворачивается на Роберта, вырисовывая на его плече абстрактные узоры, — Тогда его пьяная тушка полностью на твоей совести. — Детка, все будет красиво. — Как я? — Как я. — Вот и зря ты так. — ехидно улыбнулся парень, обвивая его шею руками, — Считаем вместе. Раз. — Кхм, — практически опустошенная бутылка падает на пол, разбиваясь в дребезги, — Я сейчас с ним пойду и поговорю!.. — Два. Святковский очень рьяно поднимается, делает уверенные несколько шагов, оступается и плюхается лицом обратно на диван. — Три секунды. Приличный результат. — ехидно поглядывает на своего Кристалл, качая издевательски головой, — С минуты на минуту вернутся Дима и Назар, так что тебе дадут двойных пизд… — Эй, народ! У вас тут Оффми оффнулся! — Егор, внезапно появившийся в дверях, широко оскалился всем присутствующим. — Кыш, — Платина раздраженно фыркнул и выпутался из рук парня, поворачиваясь на Ракитина, — Привет. Ты че тут? — Будто не рады. — Ракитин отвесил элегантный реверанс, прошелся показательно мимо напряженной троицы, крутанулся перед улыбающимся Гришей, — Ну, вот он я. Что случилось? — Да, нам тоже очень интересно. — с немым вопросом «какого хуя они опять собираетесь сотворить» повернулся Улан на Берта, тот тоже мало что пока понимал. Оба знали одно и очень отчетливо: появление Тейпа в километром радиусе от Обладает не сулили ничего хорошего, нахождение их в одной комнате — тем более. Отношения у них были, конечно, не прямо-таки отвратительными, но крысились они при редких встречах знатно. Егор терпеть не мог самолюбие и горделивость в Вотякове. Назар, в свою очередь, не переносил на дух эту щенячью несерьезность и, разумеется, страшно бесился, когда Гриша уделял больше внимания другу, чем ему. Не нужно быть гением прикладной математики, чтобы из вышесказанного + довольной лыбе Ляхова составить простой вывод: будет пиздец. — Садись сюда! — Буда подвинулся, похлопал на место рядом с собой и протянул ему уже подготовленное заранее пойло, — Угощайся. — Э, братик, нормально от тебя разит… — Егор посмеялся, но рядом сел, — С тобой рядом подышишь, уже не трезвый. Давай, рассказывай, что придумал. — Просто сиди спокойно, а я… — Будапештов с секунду прикидывал, а потом демонстративно закинул обе своих ноги ему на колени. Егор немного заволновался, нервно хихикнул, пытаясь осторожно сместить чужие педали. — Гриша, я тебя очень люблю, но Настю, все-таки, люблю больше… — Да погоди ты, — пьяно замахал руками в ответ тот, — Я же только… — Слушай, не надо, пожалуйста… — Да щас, мой изменщик вернется, посмотрим, кто кого… — Гриша, блять, уймись, а! — взвизгнул сзади Кристалл, впиваясь тому в локти, — Хватит склеивать чужих мужиков, у нас тут, между прочим, Ник щас ласты склеит. Судя по тяжелому стону, доносившемуся из бренного тела, что до сих пор лежало, не шевелясь, рядом, сейчас и вправду было не подходящее для игрищ время. Платина, отошедший от шока увиденного, кинулся к тому, пытаясь помочь встать. Ракитин, почувствовавший свободу, рванул, было, тоже, однако врезался в поднявшегося с дивана Будапештова, снеся его с ног и повалив на столик. Улан, всплеснувши руками, плюнул на валяющихся друг на друге парнях, и перевалил через свое плечо длинную конечность Никиты. Тот попытался что-то сказать, но его все время перебивали. — Ты не волнуйся главное, щас сходим водички попьем. — с другой стороны ворковал Платина. — Ребят, две… — Да-да, две таблеточки дадим тебе от головы! — причитал Кристалл, успевая отвешивать свободной рукой по башке Роберта, — Идиот, знал же, что этим кончится! — Блять, посмотрите на… — Тише, Некит, не разговаривай, ты просто… — Дверь! Сука, посмотрите на дверь! Трое стоящих, да двое лежащих на столе в обнимку тут же резко повернулись на выход. В проходе, застывшие в неопределенной эмоции, стояли Назар и Дима. Вотяков вышел из состояния гипсокартона раньше, ибо уже через секунду он широко вдохнул через рот и втопил решительный шаг вперед. — Стой! — хором пискнули Платина и Кристалл, тут же забывая про Никиту, отпуская его и кидаясь ловить под локти приходящего в ярость Назара. Никита, матерясь, плюхнулся на пол. Поднял голову, встречаясь взглядом с испуганным Димой. У того лицо было, словно он сейчас заплачет. Тот невпопад кивнул, и попятился назад, исчезая за дверью. Святковский прикрыл глаза, пытаясь обнять пол.