Уголок любви

Юнги устало открывает двери своего коттеджа и удивляется тишине которая тут бывает крайне редко, не шумит вода, не слышится музыка или звуков телевизора. Альфа снимает обувь и идёт осматривать дом. Его малыш не мог уйти, тут слишком много охраны и домработники на каждом шагу. - Чонгук~а, малыш, ты где? - Юнги идёт спокойной походкой по длинным коредора заглядывая в разные комнаты. Когда же на пути попадается домработница-бета, Юнги хватает её за локоть и украдкой спрашивает, - Где Чонгук? - Он у себя в комнате господин. Закрылся после того как вы ушли и не выходил, еду тоже не принимал. - Хорошо, спасибо Юнги все той же спокойной походкой идёт на второй этаж в комнату к своему малышу. Да они спят вместе, но Чонгук из тех людей которые любят побыть одни, и поэтому он имеет свою комнату. Обустроена соответственно по желаниям омеги. Вообще большая часть дома обустроена по желанию Чонгука, уж больно у него хороший вкус. Юнги всегда уважал желания омеги, и всегда выполнял их безприкословно. Единственная дверь в этом доме которая была сделана на заказ и из черного дерева, ведёт только в комнату к Чонгуку. Парень тогда изрядно поломал голову как сделать её в стиле общей картины, но черной. Выход нашелся быстро благодаря дизайнерам, и хорошим доходам Юнги. Ручка была сделана из темного золота, которое так обожает Чонгук. Альфа грациозно дёргает эту ручку, и дверь отворяется без малейшего звука. В комнате темно, лишь легкий свет фонарей освещает помещение через панорамные окна. Комната до ужаса большая, оборудована всем необходимым для Чонгука. Мольбертом для рисования, стелажами для книг, огромной кроватью, круглым столом и несколькими стульями. Ну понятное дело есть ещё элементы исключительно декора, но мы их перечислять не будем. Сам омега сидит на широком подоконнике и всматривается куда-то вдаль, рядом с ним лежит блокнот и карандаш, видимо он рисовал. На свет который попадает в комнату он никак не реагирует, продолжая сидеть словно не живой куклой. Юнги проходит в глубь этого темного царства и закрывает дверь, в помещении опять становится темно. - Я же сказал, уйди и не трогай меня! Что из этих слов не понятно!? - голос дрожит и звучит сорвано, проскальзывают нотки раздражения. Юнги хмыкает и подходит ближе. - Неужели так просто возьмёшь и выгонишь меня? - голос альфы звучит тихо, он облакачивается руками на подоконник и напрявляет взгляд туда, куда же и омега. - Хён? Прости, я думал это Мина. - голос становится тише, и Чонгук отводит взгляд от окна, переводя его на Юнги. - Что же такого случилось, что мой мальчик плакал? - Юнги тоже переводит взгляд от окна, и видит подтверждение своих слов, глаза у ЧонГука опухшие и красные. Это видно даже в темноте. - Ничего такого, хён, правда, все хорошо, не волнуйся - тихо тихо говорит омега и опять поворачивается к окну. Его губы подрагивают, будто он сейчас опять заплачет. Юнги поднимает одну бровь и берет блокнот что бы посмотреть, что же творил его малыш. Чонгук сначала не реагирует, а потом слышит шуршание страниц и резко оборачивается. Юнги же, не то в ужасе, не то в шоке разглядывает картины, если их можно так назвать. Большесть листов зарисована просто карандашом, под этой мазнёй виднеются картинки, но разглядеть их невозможно, и так листов пять подряд. Потом идёт что то схожее на их вид из окна, набросаный быстро и неакуратно. С каждой картинкой Юнги все больше хмурится, Чонгук всегда добивался идеала в своих работах, и терпеть не мог незаконченное, а тут половина блокнота обрисована черти чем. - Чонгук? - тон слишком напряжённый и властный. Юнги переводит взгляд на омегу, а тот только сильнее прижимает к себе колени и сильно жмурит глаза. - Что случилось? - Ничего хён, я же сказал - шепчет Чонгук, словно боится Юнги, словно его сейчас ударят. - Просто не получился разговор с папой. И тут до Юнги медленно доходит. Чонгук очень остро реагирует на любые ссоры с родными и близкими, всегда думает о них на протяжении нескольких дней, уходит в себя и отталкивает любую помощь.  Юнги ненавидит эту черту в младшем, потому что в эти дни он словно за бетонной стеной от Чонгука. Но что же могло произойти, что Чонгук смог поссориться со своим папой. Юнги пару раз общался с этим человеком, и может сказать что у него железная выдержка. Этот мужчина, сплошная сталь и железо, а значит, Чонгук был слишком вспыльчив. - И что вы не поделили? - Альфа откладывает блокнот, и берет Чонгука на руки. Кажется, его малыш похудел с последнего раза как Юнги брал его не руки, хотя Чонгук никогда не имел лишнего веса, он постоянно сидит на диетах. Альфа переносит своего мальчика на кровать и садит на мягкую поверхность, а сам присаживается на корточки перед омежкой. - Рассказывай. Чонгук смотрит совсем подавлено и растроенно, в его глазах блестят слёзы, а ручки немного трусятся. Он словно загнаный зверёк который идёт на верную смерть. Сейчас Чонгук без всех всех своих украшений и макияжа такой домашний и простой, с стоящими в глазах слезами и трясущимися руками, такой, каким впервые его увидел Юнги пять лет назад. Кажись, словно они вернулись в прошлое, тогда в комнате мальчика тоже было темно, и он сидя на кровати испугано смотрел на вошедшего. Юнги тогда сказал сам себе что эта картина прекрасна, она и в прям была прекрасной. Потому что альфа любил смотреть на тех кто его боится, смотреть как вспоминают все молитвы которые знают, видеть как оттягивают момент своей смерти, хотя это бессмысленно перед ним. Но сейчас видеть такое состояние омеги ему противно, потому что Чонгук должен улыбатся, потому что его улыбка настоящее сокровище. - Я не хочу говорить - мямлит Чонгук и отводит взгляд. Юнги хмурится и немного сдавливает запястья рук младшего. - Прости, но это правда мое личное. - Все что касается тебя, касается и меня, малыш, так что скажи лучше по хорошему. - Юнги не любил угрожать Чонгук, он всегда боялся напугать его, сделать больно. Но сейчас ему просто не оставили выбора. - Я поругался с папой потому что он хочет что бы я бросил тебя и ушел к альфе которого они мне подыскали. Но я не могу! Потому... - Чонгук все так же смотрит в сторону и говорит быстро, стараясь держатся уверено, но в конце запнулся и резко замолчал. Юнги все так же смотрел за младшим, подмечая что он нервно кусает губы. - Потому?.. - подтолкнул альфа к ответу. - Обещай что не будешь кричать и бить! - Чонгук смотрит с испугом и некой неуверенностью, Юнги лишь кивает и Чонгук вздохнув говорит на гране слышимости, - Потому что я беременный. Сначала Юнги просто смотрит, а потом до него доходит. Словно током бьёт и водой обливают, осознание приходит с такой скоростью, что Юнги отпускает руки омеги и смотрит на него глазами полными шока. Неужели он все таки смог? Шанс на то что омега мог забеременеть у Юнги был меньше тридцати процентов. У них семейно передается, либо бесплодие, либо совсем малый шанс. Чонгук пугается реакции своего парня и смотрит потеряно, для него отказ Юнги от него и ребенка будет слишком плачевным, потому что папа его прямо прогнал из дома. Когда же альфа отпустил его руки, слёзы стоящие в глазах весь день сорвались и покатились по щекам. Сейчас не нужны были все те кольца и ожерелья подаренные Юнги, сейчас ему нужен был сам альфа. - Гуки, малыш, ты сделал меня самым счастливым человеком во всем мире. Господи, ты ж мое солнце! - Юнги поднимается на ноги слишком резко, чем пугает омегу, а потом берет его на руки и прижимает к себе словно самое дорогое. - Хён, ты не против ребенка? - Малыш, конечно нет! Становится легче, будто лёгкие, которые все время были сдавлены веревками, отпускают, Чонгук обнимает Юнги за шею и мягко целует в губы. Настолько нежного поцелуя у них не было никогда, это счастье которое они делят сейчас на двоих вложено в этот поцелуй. Чонгук чуствует как сильно бьётся сердце Юнги и становится тепло, его любят, он нужен... Через четыре месяца они сыграли свадьбу. Это было пышное действо только для своих. Все было в темном стиле, больше похожее на похороны чем на свадьбу. Но ведь Чонгук любит такое, а Юнги уважает его вкус. Кольца были сделаны тоже на заказ, из темного золота, как любит Чонгук, это были не кольца с огромными камнями или заумными узорами. Это были изящные ободки с выгравированными именами на них, а на верхней стороне красовался совсем маленький алмаз который был выставлен в кольцо. Костюмы у возлюбленых были шикарными, Юнги был облачён в черный строгий костюм, белую, прямо жемчужную, рубашку, и черную бабочку. Костюм был сшит на заказ, сделаный из редких и дорогих ниток. Костюм Чонгука же был темно серым, немного подлескивал на солнце, и сшит самым лучшим дизайнером Кореи, а его белая рубашка была украшена черными разводами. Он был в своих любимых серьгах и колье, из любимого темного золота  Единственное что было не так, это уже заметный и выпирающий животик омеги. Самым заветным моментом стало то, как они обменялись кольцами и им разрешили поцеловаться. Юнги мягко прильнул к губам любимого и с такой привычной любовью начал терзать его губы. Это длилось ровно до того момента пока Чонгук не дернулся и не отошёл на шаг от Юнги. Все крики затихли и гости с волнением смотрели на уже двух мужей. Юнги растерянно смотрел на Чонгука, а тот лишь тихо шепнул: - Он толкнулся - и улыбнулся настолько счастливой улыбкой. Юнги, как только до него дошло, кто толкнулся, сразу подлетел к Чонгуку целуя его лицо и ложа свою руку на животик мужа. И тогда он сам почуствовал как его сынишка толкается в животике папы. Гуляли они долго, может до самой ночи, пили веселились, играли в игры, а Чонгук потягивал сок и наблюдал за всем весельем. Ему конечно хотелось поучаствовать в каких то конкурсах, или выпить как все нормальные пары шампанского перекрестив руки с любимым. Но все это не позволяло положение. Пить, это логично, а участвовать где-то, то что малыш уже на этой стадии довольно крупненький и это мешает передвижению. Но скучать ему не давал муж и гости, они постоянно что-то выдумывали и поддерживали иногда скучающего омегу. Эту ночь Чонгук, как и Юнги, запомнят на долго. Самое заветное сбылось именно в этот день, их малыш впервые толкнулся и они соеденили свои судьбы официально. Иногда для счастья надо сделать себе больно, отказаться от одного ради другого. Чонгук с папой так и не помирился, но он не прогадал, и стал вдвойне любимым. Потому что в семье Мин родился крепкий альфочка, и Чонгук уверен, послушай он тогда папу, сейчас бы его жизнь не была такой похожей на сказку.