***
— Чёртовы ангелы, — рычит мужчина, подкидывая Ентана на руках, чтобы удобнее уместить его на изгибе локтя, — чёртова псина. Шерстяной пучок гавкает, норовя всё лизнуть угрюмое лицо уворачивающегося Чонгука. — И угораздило же, — продолжает фырчать тот. — Выкинуть бы тебя просто. Ентан, высунув язычок, с интересом смотрел своими бусинками на него, чуть склонив голову. Чонгук встретился с этими глазками и, проклятье, нет, не мог он бросить его. — Наглое создание, — щурится он, — прямо как и твой хозяин. Постой-ка, — Чонгук вдруг замирает и в обе ладони берет животное за тельце, выставляя перед собой. — Твой хозяин ведь сам придёт за тобой. На губах возникает хитрая полу ухмылка, а в глазах недобрые искорки. — А ты можешь быть и полезным, маленькое вонючее существо, — подносит ближе к себе и после кривится, когда шершавый язык всё же проходится по дёрнувшемуся носу. Чонгук ждёт. Впервые так послушно восседает на своём троне и ждёт. Он вальяжно закинул одну ногу на сиденье, изгибая колено, а на другом бедре мирно спал померанский шпиц, в то время, как у горящего камина, рядом с устрашающим троном, лежали здоровые адские псы. Терпение дьявола подходит к концу уже на утро. Он всю ночь неподвижной статуей провёл на троне, а теперь беспристрастным взором наблюдает за тем, как носится по чёрному мрамору Ентан, скользя по нему мягонькими лапками и коготками, убегая дальше по коридору, вроде как в сторону кабинета дьявола. — Неужели он не заметил пропажу? — нахмурился Чонгук, обращаясь к бедному молодому демону, в котором вдруг нашёл того, кому можно жаловаться. Хосок нервно сглатывает, притупляя взгляд. — Может быть, он просто не хочет вас видеть…? — Что?! — повысил голос дьявол, вскакивая на ноги, отчего бедный парень аж побледнел и зажмурился. — Почему это?! — Н-ну в-вы, г-господин… — Перестань трястись и говори внятно! — рявкает дьявол, бесцеремонно хватая демона за пиджак. — Вы же накричали на него, — выпаливает Хосок, предполагая, что это его последние слова. Однако тот лишь с шумом выдыхает, играя злостно мышцами на шее. Как же, всё-таки, ужасно неприятно признавать свою вину перед кем-то. Кажется, за всю свою бесконечность, Чонгук испытывает такое впервые. И, вообще, всё что касается этого милейшего ангелочка — у него впервые. Ощущения, испытываемые рядом с ним, эмоции, что он у него вызывает и те, вроде как называемые чувства. А когда его нет рядом, то становится сразу так пусто… — Господин Чонгук, — вдруг у пьедестала возникает другой демон. — Да что?! — раздражённо бросает тот, разворачиваясь с некой ненавистью в глазах. — Какие-то боевые ангелы просят с вами скрытой аудиенции — это не по указанию высших… — Плевать, — отмахивается мужчина, не желая забивать себе лишним голову. — Можете убить их, скормить псам или… — Это по поводу вашего мальчишки, господин, — решается всё же добавить тот, сразу заполучая внимание дьявола. — Того ангела, за которым вы велели мне приглядывать некоторое время назад… — Приведи их сюда, — тут же меняет своё мнение Чонгук, — И заберите у них оружие. Тэхён и Юнги, нехотя, но отдают клинки и, сопровождаемые двумя серьёзными демонами в тронный зал, замирают, когда слышат недружелюбное рычание здоровенных адских псов, скалящихся на них. А на самом королевском сидении, закинув ногу на ногу, находился Чонгук, что тёмными глазами просверливал нежданных гостей. Он выглядел таким большим, устрашающим, жестоким и властным, что невольно сжимаешься под такой подавляющей аурой. «… если мужчина трогает тебя т-там и тебе х-хорошо… это считается неправильным и плохим?» — Тэхёну аж поплохело от мысли, что его маленький и невинный Чимини, произнося это, имел в виду именно этого мужчину. А точнее из-за того, что этот дьявол с ним делал. Ангел сжимает кулаки и сводит челюсти, ведь так много чего хочется сказать в эту морду напротив. Причём не самое хорошее. — И? — изгибает бровь Чонгук. — С чего бы вам, святошам, просить встречи с дьяволом без ведома ваших высших ангелов? — С того, что этому вопросу лучше не разглашаться, — отвечает Юнги, замечая, как напрягается его парень. — М-м-м, что за вопр…? — Где Чимин, ублюдок?! — срывается Тэхён с непонятно откуда взявшейся смелостью. — Что ты с ним сделал?! Чонгук и мускулом на лице не повёл, просто смотрел, как один ангел сдерживает другого, пытаясь его образумить. Хоть внешне он казался холодным и безразличным, внутри беспокойство возрастало из-за этих вопросов. — Пернатые, вы все такие самоуверенные, дерзкие и вспыльчивые? — интересуется дьявол, подпирая рукой подбородок. — Он серьёзно, — сквозь стиснутые зубы произносит Юнги, — мы не можем найти его. Чимин убежал вчера днём, и его нигде нет. — А разве о пропаже не заявляют после двух суток? — как будто равнодушно спрашивает мужчина, однако весь напрягся и в голове прокручивал план по поиску мальчишки. — Его здесь тоже нет, я ничего с ним не делал. — Тебе хоть капельку не плевать на него? — уже спокойнее добавляет Ким. — Он проливал слёзы из-за тебя, а ты даже бровью не повёл, когда я сказал, что он пропал. Вот оно. Маска безразличия трескается, и длинные пальцы сжимают подлокотник железного трона. В пустом взгляде промелькнуло волнение. — Он… плакал? Удивительно, как за считанные секунды сменился дьявол: его тон и выражение лица. Ему не по себе становится сразу, когда он представляет, как из светлых глаз, обрамлённых пушистыми ресничками, что должны только сиять, льются режущие слёзы. А ещё более тошно от того, что, видимо, продолжая плакать он и убежал. Неизвестно, что ещё могло прийти ему в голову на эмоциях. — Как будто тебя это волнует, — рассерженно говорит Тэ. — Мы уже уходим, я считал, что он, такой глупый, направился сюда… — Я сам найду его, — Чонгук встаёт на ноги, поправляя плащ. — Не надо, — тут же шипит Тэхен. — Не смей приближаться к нему. Ты погубишь его, я знаю. Загубишь его чистую душу и растопчешь. — Я не сделаю ему ничего плохого, — начинает рычать Чонгук, спускаясь с пьедестала. — Ты и есть плохое! Чимини всего лишь ребёнок, а ты осквернил его своими грязными руками. — Не решай за него, святоша, — уже почти оказываясь рядом, сужает глаза дьявол. — Я — его семья, — выстреливает весомым аргументом тот. — А ты лишил его родителей, или тебе напомнить о той резне, дьявол? Чонгук замирает на полушаге. Понимая, к чему ангел клонит. — Если Чимин узнает, что это именно ты лишил его семьи, то что, думаешь, он простит тебя по доброте душевной? — Тэхен сам видит по сменившемуся настрою мужчины, что попал, куда надо. — А вскоре высшие ангелы пойдут войной на тебя и уничтожат, чтобы ты больше никогда не причинял ни Чимину, ни кому-либо ещё вреда… — Ох, как же ангелы низко пали, что так подло готовы шантажировать других, — понижает голос Чонгук, всё больше начиная надвигаться на пятившихся назад парней. — Вы только и делаете, что прикрываетесь высшими, начиная вести себя совсем не по-ангельски. А ты думаешь, что способен мне угрожать этим? Мне, владыке Ада?!! Дьявол кричит, и за спиной распахиваются огромные чёрные крылья, отчего ангелов с силой отбрасывает назад. Они ударяются о колонны, пластами падая на холодный пол, с диким страхом глядя в залитые смолой глаза. — Если бы не Чимин, я бы давно уже перерезал вас, — презренно кидает Чонгук. — Он — единственный в мире, кому я не желаю зла и кому готов к ногам уложить весь этот самый проклятый мир, если он попросит. — Но почему? — глухо хрипит Юнги, что в этой ситуации оставался самым здраво мыслящим. Чонгук застывает, уже развернувшись спиной к ним. Крылья его нервно дёргаются, а кулаки сжимаются. Хотел бы дьявол сам знать, почему… — Просто это мой ангел, — бросает через плечо тот, после исчезая в густой дымке при взмахе крыльев.***
У Чимина глазки уже болят, а нос покраснел от сопелек и того, что он постоянно его трёт о рукав с рюшками. Он сидит в углу класса, слушая, как миссис Чхве читает детям повесть о Маленьком Принце, и представляет, что она это делает и для него тоже. Иногда ему кажется, что так и есть, когда женщина, дочитывая страницу, окидывает нежным взглядом класс, всегда встречаясь с невидимыми глазами ангела в углу. И так хорошо сразу становится, что Чимин со временем успокаивается, уже со слабой улыбкой слушая красивое чтение. Он даже отодвигается от стен и ближе подсаживается к партам, укладывая подбородок на подогнутые к себе коленки. И вдруг Чимин чувствует, как на его талию опускаются большие ладони, прижимая спиной к груди. Он не моргает и не дышит, оказываясь меж накаченных ног, а огромные тёмные крылья словно кокон образуют, не закрывая вид лишь на держащую в руках книгу женщину. Ангел вообще не шевелится, в такой позе сидячего эмбриона и замирает, полностью скрытый от всех сильным мужчиной, что сзади прижимал к себе. Оба молчат, не нарушают продолжительный монолог с хорошей историей. Чонгук утыкается носом в светлую макушку, вдыхая приятный персиковый запах шампуня, так и замирает, прикрыв глаза. А бедное сердечко Чимина трепещет, мешает слушать тихий голос. — Ты просидел здесь всю ночь? — шёпотом ласкает слух Чонгук, добавляя после краткого кивка: — Глупенький… Последняя капля. Чимин резко вырывается из кольца рук, а крылья непроизвольно выпускают из кокона. Мгновение — окна класса с грохотом открываются, пугая детишек и преподавательницу, а мальчишка выскочил из них, улетая прочь. Однако его тут же нагоняют, хватая за руку. — Стой, выслушай меня… — А зачем? — разворачивается Чимин, на лету вырывая свою руку. — Я ведь глупый, маленький, не смыслящий ребёнок, да? Все так говорят! Он резко взмахивает крыльями, уносясь вверх. Дьявол зачарованно любуется его изящными крылышками, как они изгибаются и распрямляются. Может себе это позволить, потому что его, в два раза больше, моментально нагоняют того. Чонгук подхватывает его за бёдра одной рукой, другой обволакивая талию, а собственными крыльями накрывает ангельские. — Все так говорят, потому что заботятся о тебе, — серьёзно произносит дьявол. — Они не считают тебя глупым, просто беспокоятся. — И… вы тоже? — неуверенно задаёт вопрос Чимин, поднимая наконец-то на него взгляд. — Да, — с придыханием выдыхает тот. — Прости за то, что я наговорил тебе. Мне жаль, что всё так вышло. Извини меня, кроха, и возвращайся ко мне. Ангел закусывает губы, чтобы избежать улыбки. Ведь мужчина перед ним был таким искренним, хотя и видно, что такие слова даются ему с большим трудом и выдержкой. — Отказ не принимается, кстати, — как бы невзначай добавляет он. — Я же просто могу украсть тебя. — Да-а-а, — протягивает Пак, опуская ручки на его плечи, — так же, как и украл Ентана? Лицо Чонгука вытягивается, а рот глупо открывается и закрывается, потому что этот случай он хотел бы не комментировать. — Я не крал его, — фыркает он. — Просто… случайно взял с собой. — Ах, случайно, значит? — суживает лисьи глазки тот, уже сцепляя замок из пальцев за мощной шеей. — Да, случайно, — подыгрывает дьявол, тоже щурясь, приближаясь к нему ещё больше. — И тебя могу случайно забрать, моя ты бука. Навсегда. Чимин всё же расплывается в яркой улыбке, которую тут же в поцелуй ловит Чонгук, с нежностью углубляя его. Дьявол и ангел, держа друг друга крепко, словно боясь потерять, кружат в небе, сплетясь языками и контрастными крыльями. Как красиво и страстно. Как опасно.***
— Ли Ухёк, вы говорили, что прибыли с донесением? — чистый голос высшего ангела ударяется эхом о просторный белоснежно-золотой зал. — Да. Хочу доложить о самом ужасном, каким только может быть, и непростительном преступлении, совершённым нашим братом, — парень поднимает хитрые глаза, а губы отбрасывают тень гадкой ухмылки.***