***
— Бери ответственность, — утыкаясь в светлую макушку, бурчит Чонгук. — М? — ангел лежит почти полностью на накаченной груди, пухленьким пальчиком обводя пресс мужчины. — Ты сделал меня мягким и чувственным, — всё ещё сонно бормочет тот, — а я дьявол — должен быть злым и хладнокровным. — Мне не нравится, когда вы злой… — надувает губки Чимин, как их ловит Чонгук, поднимая пальцами за подбородок. — Перестань уже «выкать», Чимин, — аккуратно целует. Странно, что стонать и срывать горло под ним мальчишке не так неловко, как обращаться к нему на «ты». Ведь в его глазах Чонгук такой зрелый, опытный, властный, что ангел чувствует себя по сравнению с ним маленьким ребёнком. Но охотно отвечает на поцелуй, хоть губы уже и болят, как, собственно, и всё тело после проведённой жаркой ночи. И тут они слышат скрежет коготков и тявканье шпица, что пытается на своих коротких лапках допрыгнуть до высокой кровати. Чимин отвлекается на него, что не нравится другому, который настойчивее стал водить языком и прижимать к себе. — Ну Чонгук~а, — выпятил он нижнюю губу, с мольбой глядя на мужчину. Тот совсем уж бесцеремонно ругнулся, заставляя ангелочка скривиться от грешной брани, и протянул свою длинную руку вниз, подхватывая собачонку. Ентан тут же принялся лизать его, но Чонгук демонстративно уткнул лицо в подушку. Поэтому животное, особо не заморачиваясь, прошлось по его и так исцарапанной Чимином спине к нему же. А тот с радостью принял ласку любимой собачки. — Надо бы уже, наконец, вернуть тебя твоему папочке, малыш Танни, — тиская его, говорит ангел, — а то Тэхен явно истосковался по тебе… Он замолкает, когда видит на себе чуть прищуренный вопросительный взгляд приподнявшегося на локтях Чонгука. — Папочке? Тэхен? — изгибает он бровь. — Знаешь, из твоих уст эти два слова в одном предложении звучат отвратно. — Что...? — сначала не понимает Пак, как после: — Извращенец! — пыхтит, ударяя его слабой ладошкой в бок. — То есть, — продолжает свою мысль дьявол, начиная ещё больше подниматься, и шелковое одеяло опасно соскальзывает с перекатывающихся мышц, — Ентан — это не твоя собака? Чимин нервно улыбается, не зная, куда себя деть, отползая уже на край кровати, прикрывая наготу тканью. Чего не скажешь о мужчине напротив, что совершенно не стыдился своего тела и плевать хотел на то, что ничего не прикрывает его достоинство. Он просто уже приподнимается, на согнутых коленях возвышаясь над отстраняющимся мальчишкой. — То есть, — специально повторяет тот, — ты мне врал? — Я-я… — теряется, а Ентан уже спрыгивает с рук. — Ты всегда называл меня обманщиком, а сам-то? — хмыкает Чонгук, ставя руки по обе стороны от загнанного в тупик Чимина. — И не стыдно, ангелок? — Ангелам тоже свойственно врать, но делать это во благо! — гордо вздёрнув подбородок, нашёл что сказать тот. И почти не покраснел. — Мой маленький врунишка, — Чонгук щёлкает по его носу, слыша в ответ невнятные оправдания о том, что это было давно. — Ну зачем ворошить прошлое, — жмёт плечиками, а мужчина немного подвисает. Чем, конечно, Пак и пользуется, аккуратно выскальзывая из-под него, крикнув, что пойдёт в душ. А Чонгук так и остался в том положение, лишь хмурясь. Прошлое… нужно ли его ворошить? Но ведь Чимин сам сказал: зачем это делать? В прошлом дьявол безжалостно раскромсал родителей того, кто так преданно и тепло смотрит на него… будет ли он так же смотреть, когда узнает? Чонгук не хотел бы знать, ведь понимает, что не сможет без этого взгляда. Всё что угодно, лишь бы вместо этого в глазах медовых не увидеть ненависть. — Составишь мне компанию? — из дверного проёма ванной комнаты выглядывает хитрая мордочка одного маленького соблазнителя, неловко поджимающего губки. Чонгук стряхивает головой, с глаз убирая спавшую чёлку, а из головы — угнетающие мысли. Он подавляет самодовольную ухмылку, пытаясь разглядеть голые ножки, что тут же спрятались за дверью. — И куда же подевался тот стеснительный ангелок, боящийся даже смотреть на меня? — Кажется, один дьявольски сексуальный искуситель совратил его, — наигранно вздыхает тот. — Да неужели? — изгибает бровь мужчина. — Угу! — Какой же он молодец, — уже встаёт с кровати Чонгук, чуть не наступая на валявшегося Ентана и сильно ругаясь. — Хватит браниться, Чонгук, — сводит бровки Пак, для чьей ангельской тонкой натуры слышать такие плохие слова было не совсем приятно. — Как прогибаться подо мной так ничего, а как ругаться так сразу святее всех святых? — язвит дьявол, наслаждаясь непередаваемым выражением лица мальчишки. — У тебя там ещё не появились чёрные пёрышки, ангелок? Милое личико в проёме аж вытянулось и, кажется, ещё белее стало. Он мгновенно скрылся в ванной комнате, откуда после послышался громкий шум чего-то падающего. У Чонгука внутри что-то вместе с этим грохотом падает. Он с места срывается слишком быстро, уже оказываясь внутри, как большое белоснежное крыло хлестнуло его по лицу. — Прости! — пищит ангел, тут же разворачиваясь, но тогда другое крыло проехалось по другой стороне лица — Ой, прости!.. Он продолжал судорожно крутиться, всё ударяя медленно дышащего Чонгука, мысленно успокаивающего себя с закрытыми глазами. Ванная была хоть и большой, но сам мальчишка стоял в самом её начале, где сложно было уместить ангельский агрегат. — Я хотел посмотреть… — виновато бурчит Чимин, наконец поджимая к себе крылья, понимая, что они довольно много раз прошлись по лицу дьявола. — Кроха, — спокойно выдыхает тот, подходя ближе и умещаясь рядом, опуская руки на его талию, — тебе не о чем волноваться. Твои восхитительные крылышки навсегда останутся такими же белоснежными и целыми — я тебе обещаю. Не позволю, чтобы хоть кто-то их касался, тем более никто не посмеет их испортить. — Правда-правда? — хлопает искрящимися глазками Чимин. — Да. Чонгук не отрывает глаз от отражения ангельских крыльев в зеркале. Он и сам боялся, что связь дьявола и ангела может испортить их, но они всё такие же изумительно белые, мягкие и гладкие. Мужчина слишком нежно проводит по перьям кончиками пальцев, а после касается губами, вызывая табун мурашек по молодому телу, а так же неописуемое трепетание сердца.***
Чимин долго не решался зайти в дом, стоя у порога и держа руку на дверной ручке. Но вскоре уже находился в крепких объятиях близкого друга. Тэхён всё извинялся, говорил, чтобы младший больше так никогда не делал, что он безумно волновался и переживал. — Всё хорошо, Тэ, — в подтверждении улыбается, — Чонгук нашёл меня и забрал. Лицо парня болезненно скривилось, а глаза непроизвольно покосились на стоящего рядом Юнги, что так же обнял мальчишку до этого, а после поднял на ручки радостного Ентана. — Ты доверяешь ему? — спросил Мин, игнорируя взгляд своего парня. — Да, — не задумываясь, сразу отвечает Чимин. Потому что он уверен в Чонгуке, в его словах и действиях, его защите. — Ты… счастлив с ним? — немного замялся Тэхён, но не мог не задать этот вопрос, очень волнующий его. А младший вспомнил сегодняшнее утро, и глаза его загорелись, улыбка шире стала, уже не сдерживаемая. По телу дрожь, приятная боль в мышцах и тепло внутри. Честно, хотелось бы, чтобы каждое последующее утро было таким. Чимин не успевает произнести и так уже для всех очевидный ответ, как в доме вдруг яркая вспышка слепит глаза всем троим. И никто не успел даже проморгаться, как Чимина окружили боевые ангелы, направляя на него ангельские клинки. — Что здесь происходит? — в недоумении пялится на них Тэхён, что тут же попытался отодвинуть одного ангела и подойти к своему малышу. Однако его грубо отпихнули назад, не позволяя расцепить круг. Пак, точно пойманный зверёк, испуганно крутился на месте, встречаясь с такими же непонимающими взглядами своих друзей. — Архангел Пак Чимин, — вперёд выходит мужчина в золотых доспехах, — вы заключаетесь под стражу серафимов и предстанете перед Верховным Судом за совершённые вами грешные преступления. Ножки не держат, и Чимин медленно оседает на землю, прикрыв ладошками раскрытый в немом крике рот. Потому что он понимает, что его ждёт. Знает, что означает этот Суд. По щеке скатывается крупная слеза, а весь его мир, все надежды и мечты на будущее просто рушатся по кусочкам."Чонгук... спаси меня..."
Ангел впервые взмолился... к дьяволу.