Some kind of heaven

Беспросветный мрак вокруг, а длинный зловещий коридор никак не заканчивается, свеча в специальной подставке постепенно плавится. Маленькое пламя дрожит, отражаясь пугающими тенями на стенах, будто бы сужающихся с каждым шагом, давя своим натиском. На них висят старинные картины в винтажных рамках, портреты, которые точно в душу заглядывают, глаза как будто следят за каждым его движением. Ангелу не по себе от обстановки вокруг. За ним точно кто-то наблюдает в этой тьме, которой нет конца. По спине пробегает могильный холодок, а зловещую тишину прерывают только лишь шорохи его шажков. Один за другим, он медленно идёт вперёд, сглатывая, двумя руками вцепившись в подсвечник, будто за свою защиту от всевозможной нечисти. Мрак будто бы ещё больше сгущается там, куда он направляется, по телу мелкая дрожь, дыхание начинает сбиваться. — Вот ты где. Низкий, хриплый голос отражается резким эхом и заставляет сердце ангелочка в пятки упасть, а волосы дыбом встать. В следующее же мгновение темнота коридора в одно мгновение сменяется ярким светом, отчего тот сильно жмурится, аж на месте подпрыгивая. — Свет включить не судьба? Дьявольски обворожительный мужчина опирается о дверной косяк, стоя у выключателя и скептически изгибая бровь. На нем только спальные штаны, накаченные руки сложены на голой груди, чёрные волосы взъерошены. Его такие же вороньи глаза со смешинками осматривают с ног до головы насупившегося парня. — Мистер дьявол, вы портите всю атмосферу древнего замка! — фырчит Чимин, недовольно затушив свечу. — Ну уж простите за современные удобства в Аду, ангелочек, — ухмыляется Чонгук, пожав плечами. — Я уже заждался тебя, чего так долго? — Я искал это, — надув пухлые губки, указывает на антиквариат: золотой подсвечник с ручкой. Он идеально вписывается в атмосферу замка в ночи со всеми иными предметами редкого, старинного интерьера со своей историей. Чимин просто без ума от этого всего, и он до сих пор, спустя десять лет, продолжает рассматривать коллекцию вещиц из разных эпох, находя всё новые ценности. — Где ты умудрился откопать этот старый хлам? — вскидывает брови Чон, никогда не переставая поражаться своему возлюбленному. — Сам ты старый хлам! — обиженно восклицает ангел. — Это красивое произведение искусства. — Детка, ты сейчас смотришь на красивое произведение искусства, — растягивая губы в самодовольной ухмылке, проговаривает дьявол, почему-то так сильно обожая, как тот закатывает глазки. — А в твоих руках, кстати, подсвечник Влада III Цепеша. — Что?.. — округляет ошарашено глаза Пак. — Влада Дракулы?! Ты его знал?! — Естественно, — как нечто обыденное отвечает тот. — Он продал душу за то, чтобы стать великим и его «знали и восхваляли даже спустя века»: при контрактах с демонами всегда нужно всё уточнять и выражаться чётко, — в его взгляде пляшут злорадные бесы. — Его прозвище, «Дракула», действительно спустя века узнали все, так что, по сути, до сих пор он остаётся великим, пускай и вампиром, которого восхваляют на Хэллоуин. — Я уверен, это была твоя затея, хитрожопый ты дьявол, — в подозрении прищуривается юноша, на всякий случай отставив уже пугающий предмет. И тут же подлетает к нему, повиснув на его шее, пока на собственной талии смыкаются горячие руки. — Но ведь как интересно всё обернулось в итоге, — делает голос тише, утыкаясь лицом в пшеничные мягкие волосы. — Гук~а, — немного отстраняется, чтобы взглянуть ему в глаза, начиная как-то странно заминаться, — скажи… ну… это… только обещай не смеяться! — Кроха, я что, когда-то смеялся над тобой? У Чимина в голове буквально многотысячные разы в голове смеха дьявола над ним мелькают, и он просто зажёвывает это, прикусив губу. — А он правда был вампиром? И знал же. Чимин прекрасно знал, что будет такая реакция. Чон сперва брови вскидывает, а после запрокидывает назад голову и начинает громко хохотать в голос. — Ты обещал не смеяться! — восклицает ангел, дуясь и ударяя Чонгука по его оголенной рельефной груди ладошками. — Я ничего не обещал, — задорно улыбается дьявол, перехватывая его руки, а после и его всего в свои удушающие объятия, начиная кружиться с ним в своеобразном вальсе под покровом этой ночи. — Только то, что буду любить тебя до окончания веков, мой маленький ангел. Чимин не может не расплыться в нежной улыбке, забавно танцуя с ним своеобразный вальс, не отрывая от него влюблённых глаз. Вот уже десять лет они у него. И это кажется так чертовски мало, так ничтожно по сравнению с той вечностью, которую прожил этот сейчас сияющий изнутри мужчина в одиночестве. От этого становится немного грустно. — Нет, вампиров не существует, — вздыхает Чонгук, почувствовав незначительную смену настроения юноши.— Дракула был просто жадным до крови человеком, но немного фантазии и из пера в руках мастера родился легендарный вампир. — Обидно, что в этом мире только ангелы и демоны из сверхъестественных существ, — откидывая другие мысли, проговаривает Чимин. — Ну почему же? — загадочно спрашивает Чонгук, сверкнув блеском в темных глазах. Как вдруг он перекручивает ангела вокруг, а после притягивает его к себе спиной, обволакивая руками тонкую талию. Одновременно с этим выключается свет, и коридор погружается в прежний кромешный мрак. — Ещё есть злые призраки, — шёпот с хрипотцой на ухо, от которого по телу проносятся мурашки, сердце удар пропускает и подступает какой-то страх, навеянный исчезнувшими руками, этими словами и повисшей гробовой тишиной в темноте. — Ч-Чонгук?.. — сглатывает ангел, не решаясь пошевелиться. В смысле призраки? О чем он говорит? И куда ушёл?! Дьявол же знает, как он боится ужастиков! А в следующее мгновение Чимин громко взвизгивает и подскакивает на месте, когда прямо перед его лицом показывается такое пугающе и зловещее, освещаемое жалким пламенем свечи. Он бездумно бьет в это лицо кулачком и задевает локтем подсвечник, выбивая его из рук бедного мужчины. Естественно, Чимин был бы не Чимином, если бы не случилось то, что случилось. Огонь цепляется за самый низ шторы и быстро набирает силу, поглощая легковоспламеняющуюся ткань. Но Чонгук всегда быстро реагирует на подобные случаи, привык за годы жизни с ним, потому успевает затушить пламя своим тапком, ударяя снова и снова. В то время как бледный ангел бежит к включателю, озаряя коридор светом. — Зачем ты это сделал?! — смех Чона ещё больше злит его, но это лишь повод скрыть дрожь. — Когда пугаешься, ты становишься такой хрупкой беззащитной крошкой, которую мне хочется защищать и оберегать, — весело отвечает мужчина, а как поднимает на него взгляд, то от веселья и след простыл. Чимин действительно бледен, держится за наверняка бьющееся быстро-быстро сердце и дрожит. Дьявол в одно мгновение оказывается рядом, укрывая его в своих крепких объятиях, прижимая к своей груди. — Любовь моя, прости меня, маленький, ты так сильно испугался? — шепчет он, утешающе поглаживая его по спине. — Т-ты свою страшную рожу в темноте и подсвечивающуюся снизу видел? — успокоившись, расслабляется тот. — А ещё выключенный свет и твои слова — ты такой гадкий, сил нет! — Мне нравится тебя дразнить. — Это не смешно. — Но ты такой прелестный, когда злишься и дуешься, — не выдерживает дьявол и с необычайной мягкостью целует пухлые губы. Аккуратно перебирает каждую, знает наизусть их вкус и форму, но каждый раз бабочки в животе и весь мир концентрируется на нем одном. Чимин первым углубляет поцелуй, превращая его в более страстный, запуская пальцы в густые волосы мужчины, который сжимает в руках его талию. Широкие ладони скользят ниже на ягодицы, властно сминая их, разводя в стороны две половинки. Они не успели закончить начатое, ведь Паку приспичило чего-то куснуть перед безудержным сексом, потому что знает, что потом мужчина его не отпустит. И вот после того, как Чимина всё не было и не было, дьявол сам направился за ним и нашёл по пути к кухне юного искателя приключений. Именно поэтому сейчас они с такой несдержанной страстью кусают губы друг друга. Чонгук прижимает другого к стене, взяв две его руки и прижав над головой, заставляя вытянуться стрункой всё его податливое тело. Которое он начинает покрывать поцелуями от виска, вниз по скуле и шее, падая губами к ключицам и, задрав пижаму, поддевает зубами сосок. — Давай здесь, Гук~а, — столь соблазняюще стонет Чимин, сам поджигая развратную страсть, поднимая одну ножку и обволакивая ею пояс мужчины. — Хочу тебя прямо сейчас, мой хороший дьявол. А тот и не смеет противиться желанию того, кто смог обуздать самого владыку преисподней, кто на коротком поводке держит короля Ада и от одного его слова дьявол свершит суд над всем человечеством. Пижамные штаны слетают вниз, и Чонгук снова возвращает ногу на свой бок, жадно сминая упругое бедро. Он наспех обмазывает слюной пальцы, которые по одному входят в узкую дырочку дрогнувшего юноши. И пока он растягивает Чимина, подставляет свою шею на растерзание любимых губ, что оставляют собственнические метки на смуглой коже. Попутно ангел водит руками по его телу, сминает мышцы на руках, его плечи, спуская ниже к торсу. Пальчиками обводит пресс и прокручивает затвердевшие соски, слыша одобрительный глухой стон. — Чонгук, Чонгук~а, — шепчет он, принимаясь теперь сминать губами мочку его уха, оставляя бархатные поцелуи и на его щеках. — Любовь моя, ты же всё для меня сделаешь, д-да?.. Головка твёрдого члена уже пропадает в растягивающихся стеночках мышц и толкается глубже. Протяжённый стон ангела — услада для ушей дьявола. — Конечно, кроха, — точно ручной зверь урчит тот, ласкаясь о ложбинку между шеей и плечом, крепче подхватывая его под ягодицами, чтобы удерживать навесу и глубоко вставляя свою твёрдую плоть. Чимин блаженно прикрывает глаза, хватаясь за плечи мужчины, теряя голову от невероятных ощущений, когда член в ритмичных толчках в него вбивают. Под таким углом он ещё глубже в нём и ощущается так приятно, что всё уходит на второй план, головка сразу находит простату и ударяет по ней, пуская пульсацию по всему телу. Мужчина целует его с надрывом, языком мажет по дёснам и сплетается с его юрким, удобнее подхватывая его под бёдрами одной рукой, а другой обволакивая поясницу, в которой тот выгибается от стены навстречу к нему. Они пылают страстью и безграничной любовью, с которой они смотрят в сияющие глаза напротив, глотая краткие вздохи друг друга, прислоняясь носами. — Что для тебя сделать? — тихо спрашивает Чонгук, через рваные толчки срывая краткие поцелуи с раскрытых губ. — Чего ты хочешь? — Когда об этом спрашивает сам дьявол, то это так волнительно, — очаровательно хихикает Чимин, после сразу издав такой взбудораживающий и сладостный стон, когда мужчина делает особенно сильный, резкий толчок в него. — А взамен заберёшь мою душу? — Она и так моя, — соблазнительно хрипит тот, чувствуя, что они оба на пределе, и ещё крепче сжимает его упругую попку, активнее двигая бёдрами. — Так что же такого я могу сделать, чтобы порадовать моего ангела?..

***

На словах горазд горы свернуть, а на деле бегает от ангела по всему замку, как-то неоднозначно откладывая разговор по поводу его просьбы. До момента, пока Чимин, насупившись, не преграждает ему путь, складывая руки на груди и хмурясь. — Я что угодно любое для тебя сделаю, но это слишком, — на одном дыхании быстро выпаливает Чонгук. — Ну почему? — вмиг строит щенячьи грустные глазки. — Будет здорово и весело! — Серьезно? Костюмированная вечеринка в Аду на Хэллоуин? — выразительно изгибает бровь. — О да, очень здорово… — Гуки~и, — ласково тянет ангел, прекрасно зная, что этому мужчина не может противостоять, складывая перед лицом ладошки в мольбе, — это не вечеринка, а бал! Танцы, костюмы, замок! Чонгук запрокидывает назад голову, закрыв глаза и глубоко вздыхая. Не может смотреть на юношу и не знает, как ему объяснить, что это может быть даже опасно. Уж вряд ли ангелы и демоны, тем более в замке дьявола, будут вместе веселиться. — Чимин, послушай… — осторожно начинает было, приоткрывая глаза, а как видит ангела, то хватается за сердце и драматично сгибается пополам, опираясь о дверной косяк. — Проклятье, я никак не могу тебе отказать… но! Прежде, чем тот начнёт радостно скакать, вдруг выставляет палец вперёд. — Не здесь. Ангелы не решатся сюда прийти на какой-то бал, а демоны и не захотят их видеть на своей территории — Рафаил тебя по головке не погладит, если возникнет конфликт на этом фоне. — Оу, ты прав, — мнётся Чимин, опуская плечи, на глазах теряя былой энтузиазм. — Я об этом не подумал... А что насчёт нейтральной территории? — Человеческий мир? — задумывается Чонгук, и на этом они и останавливаются. Выбор места падает на замок «графа Дракулы» в Трансильвании, а у ангела челюсть отваливается, когда мужчина говорит, что он может им спокойно распоряжаться. В то время как Чимин вежливо и очаровательно приглашал ангелов на бал в честь Хэллоуина, а так же вёл беседу в кабинете главного серафима, Чонгук, не церемонясь, просто поставил демонов перед фактом, немножечко угрожая им. Следующий весь день уходит на украшение величественного замка, и дьявол нарадоваться не может тому, как сильно уже счастлив его ангелок от всего происходящего. Тот, расправив свои прекрасные необычные крылья, чёрные у основания и белоснежные на концах, вверху огромного холла вешает искусственную белую паутину, цепляя туда и декоративных пауков. — Малыш, тебе помочь? — любопытствует Тэхён, который вместе с мужем вызвался так же добровольцем декорировать замок к предстоящему. Но у Чонгука в одно мгновение вырастают два огромных крыла, больше, чем у кого-либо, жёсткие, пугающие своим величием. И за один только их взмах дьявол оказывается рядом с запутавшимся в нитях юношей, широко улыбаясь и помогая сам ему распутаться, бросая какой-то самодовольный взгляд на ангела внизу. — Ему сотни тысяч лет, а ведёт себя как ребёнок, — фырчит Тэ от этой его глупой ревности. — Это потому, что он влюблён, — усмехается Юнги, целуя его в щёку, продолжая расставлять скелетов. — Чимини сделал из него настоящую нюню. — Это точно, — приподнимает уголки губ, глядя вверх на смеющегося друга, обматывавшего голову Чона паутинкой, ведь ему всё дозволено, — от прежнего кровожадного и чудовищного владыки Ада ничего и не осталось. Мужчина влюблённо смотрит на хихикающего ангелочка, держа в руках идиотскую декорацию призрака, ожидая, когда тот, закончив мучать его украшениями, придумает, куда же это разместить. Выбор пал на место прямо над входом, прикрыв герб над мощными деревянными дверьми с железными вставками. Пока Чимин быстро расставляет свечки и маленькие тыковки на улице вдоль дорожки, ведущей в замок, Чонгук страдает над вырезанием рожиц в больших. И выходит у него, мягко говоря, не очень. Он злится и буквально одной рукой умудряется раскрошить неудачный экземпляр. — Да брось, это же Хэллоуин — они должны быть страшными! — подбадривает своего мужчину ангел, взяв одну тыкву и улыбаясь, ставя её специально на видное место. — Мне очень нравится, ты умница. И оставляет поцелуй в его макушку. Тот же глаза закатывает, сидя на каком-то старинном камне и скучающе подперев рукой подбородок. Он пытается припомнить, как сотни лет назад был здесь, самолично заключая сделку с Владом Дракулой. Тёмные времена тогда были, кровавые и безжалостные. Хорошо, что такой светлый ангел, как Чимин, не застал их. Да и сам дьявол тогда был отвратительным. Наверняка, если бы Пак был старше и жил тогда, то ненавидел и презирал бы всей своей чистой душой за все его ужасные поступки. — Чонгук? Что случилось? — мужчина вздрагивает, потому что ангел присел на корточки напротив него, опустив ладошку на его колено, заглядывая в его опечаленные глаза с волнением. — Всё в порядке, — вздыхает тот, притягивая его к себе, уткнувшись лицом в шею и быстро переводя тему: — Ты придумал себе костюм? — Оу, да! — оживляется тот, немного отстраняясь, чтобы удобнее усесться ему на колени и начать нежно массировать его заднюю часть шеи. — Я хочу быть дьяволом! Р-р-р! Он строит смешной оскал, а Чон впадает в ступор, глупо моргая несколько раз без слов, переосмысливая услышанное. — В смысле, зачем…? И я не рычу так! Что ещё за: р-р-р? — передразнивает его мужчина, фыркнув. — Я нашёл смывающуюся краску, покрашу крылья в чёрный, надену длинный плащ, красные рожки и для вида возьму Кусаку на цепь, — с энтузиазмом рассказывает, в конце говоря про своего любимого адского пса, которого так назвал. — Я буду лучшим дьяволом и утру тебе нос, ясно? Чимин хитренько ухмыляется, гордо вздёргивая носик, в то время как мужчина расплывается в мягкой улыбке. И почему ему так приятно? В груди сжимается комок его всепоглощающих чувств к этому сладкому юноше, по телу разливается тепло. — Тогда на балу ты составишь мне конкуренцию, ведь я тоже планировал быть дьяволом. — Но ты и так буквально дьявол, — выгибает брови Чимин. — Так нечестно, ты не можешь быть собой, тебе нужен костюм! — Ну и кем мне тогда быть? Знал бы он тогда, что сулила эта загадочная улыбочка на красивом лице.

***

Поздний вечер празднования Хэллоуина, гости уже расположились в удивительно волшебном замке с подсветкой, украшенным в атмосферу этого мероприятия. Ни ангелы, ни демоны обычно никогда ничего не празднуют, поэтому очень рады были всем приглашениям, даже наплевав на наличие друг друга там: всё-таки нейтральная территория. А в таком атмосферном месте с декорациями и завораживающей эстетикой, а тем более с алкоголем и закусками совсем не до вражды. И к выбору костюмов все подошли очень ответственно и креативно. Им лишь дай повод разойтись — ангелы и демоны были в разнообразных костюмах героев фильмов, сериалов, комиксов, просто сверхъестественных существ. Чимин точно насчитал уже десятерых Дракул… — Добрый вечер, господин дьявол, — добро улыбаются ему демоны, проходящие мимо, слегка ему кланяясь. — Ещё никогда наш повелитель не был таким прекрасным. Юноша смущенно благодарит, прикрывая рот ладошкой и радуясь своему удачному образу. Краска оказалась качественной и быстро смывающейся — проверено. Потому его крылья полностью окрашены в чёрный и мило сложены за спиной. На плечах плащ, а под ним кожаные обтягивающие штаны, заправленная в них рубашка с рюшками в стиле готики, к тому же ещё и портупеи. Среди пшеничных волос очаровательный ободок из красных рожек, а на шее такой же красный чокер. — Вау, — восторженно выражает всеобщие мысли подошедший серафим Рафаил в костюме Тора, — Чонгук правда позволил тебе интерпретировать себя так сексуально?.. Вспомни чёрта — рядом тут же раздаётся рычание возникшего настоящего дьявола. Хотя скорее ревнивого собственника. Вот только он одет не в привычные тёмные оттенки — на нём белоснежный костюм, под пиджаком которого полупрозрачная белая сетка, открывающая вид на накаченный торс, над чёрными волосами, сексуально уложенными назад, золотой нимб, а на спине висят нелепые ангельские маленькие крылышки. Рафаил правда сдерживается, но всё же заходится смехом от их вида, аж за живот задерживаясь. — Брат, а тебе идёт. — Естественно: подлецу всё к лицу, — хмыкает уже привыкший к своему образу мужчина, становясь рядом со своим возлюбленным. — Мы хотели тоже покрасить ему крылья, но белая краска не покрывала его перья, — немного расстроенно вздыхает Чимин, поправляя часть его костюма сзади, эту забавную штучку костюма. — Мы? — скептически выгибает бровь тот, непроизвольно улыбаясь при взгляде на него. — В любом случае, — неловко откашливается серафим, сам смущаясь близости этих двоих, — мы все очень рады, что вы организовали сие мероприятие. Отрадно видеть, как вместе отдыхают ангелы и демоны, спасибо вам. Он обнимает Чимина и пожимает руку Чонгуку, оставляя их наедине. И как раз живая музыка сменяется на медленную, красивую и душевную. Всё-таки, пускай в первую очередь, это костюмы, но во вторую — бал. — Мистер дьявол, позволите пригласить вас на танец? — мужчина специально обращается в излюбленной манере другого, вежливо приклоняясь перед ним и протягивая руку. — С большим удовольствием, мой ангелок, — прелестно краснея, отвечает Чимин, опуская свою ладошку на его. Рука в руке, они держат друг друга за талию и плечо, погружаясь в эту сказочную атмосферу бала, который они и открывают своим танцем самые первые. Все расступаются, освобождая центр для них, восхищённо глядя на столь красивую и гармоничную пару, для которой в этот момент существуют только они двое. Движения тел легки и грациозны, в них чувствуется любовь и доверие. Они не отрывают сияющих глаз друг от друга, пока танцуют, отдаваясь полностью музыке и чувствам, наполняющим их сердца. — Я люблю тебя, — искренне шепчет Чимин, когда его, покружив за одну руку, возвращают к себе, ещё крепче к себе прижимая, что кажется трогательным до глубины души. Особенно видеть, как этот мужчина смотрит на него, будто бы тот весь его мир, вся его жизнь, и он, дьявол, король Ада, даже готов одеться в ангела по его капризу. — Люблю тебя ещё сильнее, — таким же шёпотом отвечает Чонгук, прислоняясь к его виску щекой, прикрыв глаза. И теперь уже все остальные гости принимаются разбиваться на пары для медленного танца. Кто-то танцует вальс, кто-то просто обнимается или кружится, кто-то в компании тихо посмеивается и танцует, чтобы не мешать остальным. Перед тем, как Чонгук крадёт с паркета своего ангела ака сексуального дьяволёнка сегодня, они с изумлением замечают, как один демон, Хосок, танцует с миловидной девушкой-ангелом. И не могут не умилиться с этого, подмечая, что обязательно расспросят его. А после, только они выходят из большого коридора на улицу, Чон взлетает ввысь, крепко держа юношу за талию. С высоты в ночи замок выглядит поистине волшебно: крупные колоны, древние башни, да ещё и свечи в окнах и дорожка из них у массивных ворот и страшненькие тыковки. Действительно сказка, которая так сильно нравится Чимину. Дьявол же приземляется на верхушке одной из башен, откуда открывается прекрасный вид на всё это великолепие, а в высоких окнах видно танцующих и веселящихся гостей. А от этого так тепло внутри, ведь все они счастливы и расслаблены, наслаждаются моментом. Чуть дальше, за замком — бескрайний лес и горы, освещающиеся полной луной. Чон усаживает Чимина между своих ног, обнимая его всего, из своих крыльев делая своеобразный тёплый кокон для него. Тот же спрятал свои, позволяя мужчине вплотную к его спине прижаться, опуская подбородок на его плечико. — Гук~а, — он обнимает его руки, нежно обволакивающие его, расплываясь в улыбке. — М? — Так призраки существуют? — Если я скажу правду, ты не испугаешься? — с хрипотцой смеётся другой ему на ухо, вызывая трепет внутри, на что получает уверенный кивок. — Да, только это не совсем призраки — астральные тела, не упокоенные души. Они безобидны и появляются редко. — А как их встретить? — округляет глаза Чимин в удивлении. — Ну-у-у, я могу убить кого-то, и мы проверим, — театрально задумывается дьявол, за что и получает фырчание вместе с ударом локтя в бок. — Шучу. — Шутник нашёлся, — приподнимает уголки губ тот, чувствуя, что в горячих и надёжных руках он расслабляется настолько, что его начинает клонить в сон. — Давай посидим ещё минут десять и пойдём танцевать! — Так точно, мой маленький повелитель. И целует между смешными «дьявольскими» рожками в светлые волосы, а после Чимин выворачивает шею так, чтобы словить его губы своими, уводя в нежный, наполненный ощутимой вечной любовью, поцелуй под полной луной.