Some kind of heaven

— Н-нет… не умирай, Ч-Чонгук… Ангел болезненно жмурится и весь сжимается, чувствуя, как скатываются крупные слёзы с краешков глаз. Больно, темно и холодно. Так страшно терять его. — Не оставляй меня… — но дьявол медленно растворяется в сущей тьме, а его большие красивые крылья сгорают в адском пламени. «Чимини, маленький, проснись» — раздаётся как-то глухо в этом мраке, а мальчишка нащупывает любимые черты лица, умоляя не умирать. — Это сон, ангелок, сон, — горячий шепот на ухо, ласковые объятия и россыпь поцелуев по заплаканному личику. — Глупыш, не плачь. Я здесь. Медовые глазки с остатком сна пытаются сфокусироваться на мужчине перед собой и на настоящих ощущениях, а не на тех, навеянных кошмаром. Чимин с облегчением выдыхает, успокаивая своё колотящееся сердце, и непроизвольно льнёт к ласкам. Дьявол принимает полусидящее положение, облокачиваясь о спинку кровати, и усаживает сверху на себя мальчишку, большими пальцами вытирая соленые дорожки. — Ч-Чонгук, — всхлипывает тот, потерев рукавом ночной рубашки нос. — Эй, всё же хорошо, — усмехается мужчина, поглаживая красные щёчки, — я не собираюсь умирать — это был просто сон. О чём таком страшном ты думал вечером, что тебе снился кошмар, м? — Не знаю, — выпячивает губки Чимин, опуская взгляд на оголённый торс, на котором сидит. — Не ври. — Не вру. — Врёшь, — прищуривается Чонгук, залезая длинными пальцами под белую рубаху, слегка сдавливая тонкую талию. Ангел бурчит что-то под нос и ёрзает на нём, случайно проезжаясь задом по его паху, ладошки опуская на мощную грудь. Он поджимает губы и тихо проговаривает уже внятней: — Я посмотрел ужастик… Чонгук выразительно изгибает бровь и глубоко вздыхает, с небольшим укором в глазах глядя словно на провинившегося ребёнка. — Разве я не говорил тебе не смотреть такое одному на ночь? — Я был не один! — в своё оправдание возмущается тот, тише добавляя: — А с Хосоком. — Ещё лучше, — закатывает глаза. — Два смельчака, не могли мультик найти? Он надавливает на тазовые косточки Чимина, вжимая его сильнее в себя, наслаждаясь тем, как приоткрываются пухлые губки, как он сдавливает коленками бока мужчины. И Чонгука ведёт от милого и раскрытого ангела с щенячьим взглядом, но в то же время такого возбуждающего, со спавшей широкой рубашкой на одном плечике, и румянцем на щёчках. Он специально трёт его упругие ягодицы о своё нарастающее возбуждение. Член упирается в ткань нижнего белья и пижамных штанов, начиная изнывать от желания, но ещё хуже застонавшему Чимину, который даже ножки свести не может. Дьявол продолжает имитировать толчки, ускоряя темп и выбивая жалобные стоны с манящих уст. — Т-так не честно, — сипит Чимин, пытаясь как-то сместиться, но держат его крепко и дразнят. Чонгук дышит через раз, яростно теревшись об изнывающий зад, специально раздвигая его, поддевая пальцами кружевную ткань белья. А тот голову назад запрокидывает от скручивающегося узла внизу живота и протяжно стонет, когда трение переходит в частые толчки. Ангел задерживается о бёдра мужчины, спиной упираясь в его согнутые колени, дрожа от возбуждения и чувства незаполненности, ведь колечко мышц раз за разом сжимается и разжимается, желая до потемнения в глазах ощутить в себе горячую плоть. Стоны Чимина больше на жалобный скулёж похожи, а сам он чуть ли не скачет на пахе мужчины, ощущая его явный стояк. Собственный аккуратный член пульсирует, а в следующее мгновение изливается в красивые кружевные трусики, отдавая пульсацией по всему телу. Сознание затуманено, а ручонки ангела лезут под кромку чёртовых штанов, приспуская их вниз. Он обхватывает пальчиками венистую плоть у основания и, чуть съехав ниже, заглатывает его. Чонгук прикрывает глаза и хрипло выстанывает, запуская руку в светлые волосы, сжимая их в кулаке. Ротик его ангелочка так умело прячет в себе стоящий член, ведёт выше и причмокивает на головке, горячим языком вылизывая венки и капельки белой жидкости слизывая, после вновь вбирая в себя. Хватает несколько таких манипуляций, чтобы Чонгук обильно кончил, пачкая личико и подбородок мальчишки, по которому стекает сперма. Дьявол удовлетворённо улыбается, пальцами вытирает с Чимина то, что он не смог проглотить, и засовывает их в его рот, заставляя обсосать. — Надеюсь, теперь ты будешь спать спокойно, кроха, — ухмыляется, когда тот обессиленно распластался на нём, мило причмокнув. Он укладывает засыпающего ангела рядом с собой, бережно поправляет спавшую ночную рубашку, предварительно выцеловав острое плечико. Накрывает одеялом и обнимает, желая защитить от всех ужасов и кошмаров. А один из его самых худших, кажется, кошмаров настиг мужчину уже через два дня. Дьявол был чёрным лебедем среди ангелов на прекрасной свадьбе лучших друзей Чимина, который так лучезарно улыбался и светился весь, всё никак не нарадуясь этому важному и такому прекрасному событию. Единственной неприятностью, от чего сердце болезненно колет и улыбка дрогнет — это перешёптывание и презрительные косые взгляды в сторону его мужчины. — … что он здесь делает? — Почему исчадие Ада находится на ангельской свадьбе?!.. — Бедный мальчик — этот монстр точно околдовал его… — … Отвратительно, ему здесь не место… Чимин отчаянно цепляется двумя руками за локоть Чонгука, уводя его подальше от гнусных голосов, не желая больше этого слышать. Они доходят до самого конца украшенного сада, где и проходит вся церемония. Кто-то танцует, кто-то ест или беседует в компании, выпивая и веселясь. Гостей было не так уж и много, но складывалось ощущение, будто здесь собралась половина Небес. Молодожёны мило кружились в центре, не переставая целоваться и смеяться. Чимин правда расплакался на торжественной части, когда те стояли под венцом, клявшись один другому в вечной любви, а после обнимал долго-долго члена своей семьи, своего лучшего друга, поздравляя сердечно и его жениха. И вот сейчас он, сытый по горло недобрыми словами своих сородичей, хватает с маленького фуршетного столика бокал шампанского, собираясь было залпом выпить всё, но давится от горькости и кривится, ставя обратно. — Одно твоё слово — я им всем глаза на жопы натяну и вырву языки, — серьёзно говорит Чонгук, взяв себе очередной бокал и усаживаясь за столик, грациозно закинув ногу на ногу. — Не надо, мне просто не нравится, что они о тебе так отзываются, — складывает руки на груди, сводя грустно брови. — А ты ожидал другого? — ухмыляется тот, окидывая взглядом всё торжество. — Я говорил, что буду здесь лишним, Чимин, из-за меня ты даже не можешь насладиться вечером… — Но ты не лишний! — восклицает мальчишка, становясь слишком чувствительным из-за таких вещей. — Я хотел, чтобы ты был рядом со мной, чтобы я держал тебя за руку на свадьбе моего самого близкого друга, с которым я рос. Я и так наслаждаюсь, потому что ты здесь… — Иди ко мне, кроха, — мягко улыбается дьявол, раскрывая объятия и расставляя ноги, легко хлопая себя по бедру. Чимин тут же подлетает к нему, присаживаясь на него и сцепляя руки за шеей, утыкаясь в неё лицом. Он вдыхает в лёгкие любимый запах своего мужчины, млея от нежных поглаживаний по спине и кратких поцелуев в ушко. — Не расстраивайся, любовь моя, — шепчет ему мужчина, к себе с трепетом прижимая. — Мне неприятно и грустно, когда о моём хорошем дьяволе говорят плохие слова, — фыркает он, запуская пальчики в его отросшие волосы на затылке. — Твой дьявол хороший только для тебя, — хмыкает Чонгук и ловит его губы своими, сминая их сперва нежно-нежно, пока поцелуй не переходит в страстный и жадный. Он две руки опускает на поясницу ангела, до головокружения целуя, пока кислорода становится не хватать. Чимин опускает покрасневшие губы на мощную шею, всасывает кожу, легонько кусает и лижет. Он расстегивает ещё несколько пуговиц на чёрной рубашке, доходя поцелуями до ключиц. — Детка, — одобрительно выдыхает мужчина, скользя ладонью ниже до его попки, собственнически её стискивая, — игривое настроение? — В прошлый раз ты зажмотил кое-что для меня, — сужает хитрые глазки тот, накрывая рукой его бугор между ног. — Хочу, хочу, хочу. Чонгук тихо смеётся, забавляясь своему мальчику, и облизывает в предвкушении губы. Только вот… — Всевышний, только не трахайтесь прямо на нашей свадьбе, — по-доброму ворчит Юнги, в обнимку со своим женихом подходя к ним. Тэхён пихает его в бок, демонстративно закатывая глаза. — Не беспокойся, мы вдоволь натрахаемся после, — криво хмыкает дьявол, шлёпая ойкнувшего и засмущавшегося Чимина. — Избавь нас от подробностей, — кривится Тэ. — И убери свои лапища от моего малыша, хотя бы на моих глазах. — Это мой малыш, пернатый, — рычит тот, по-хозяйски обхватывая ангелочка. — А с тобой рядом, на минуточку, стоит твой муж. — Тебе повезло, владыка Ада, что Чимини святой и терпит такого тебя, — с усмешкой говорит ангел. — Да, — растягивает издевательски губы, — такого сексуального, шикарного и могущественного меня сложно стерпеть. Теперь очередь Чимина закатывать глаза и бить в грудь своего ещё и скромного мужчину. Он перекидывается парой слов с Тэхёном и Юнги, которые сами поскорее желают втихую скрыться от гостей и насладиться друг другом, и ещё раз поздравляет с таким знаменательным событием. На прощание они крепко-крепко обнимаются, Чимин целует друга в щёку и вновь обнимает. А когда Чонгуку удаётся отлепить его наконец, те, под шумок нажравшихся гостей, уходят, и он вновь уводит сладкие губы в поцелуе. Ангел что-то невнятно мычит, как вскрикивает от неожиданности, оказываясь на сильных руках. Некоторые стоящие неподалёку создания света аж обернулись на сомнительную парочку, презрительно и осуждённо бросая на них взгляды. — Ты чего? — очаровательно хихикает мальчишка, машинально закидывая руки на его шею. — Соответствую своему образу негодяя и похищаю тебя, — с коварной улыбкой, от которой сердце замирает, делает кульбит и начинает биться сильнее, дьявол подкидывает ангела, перемещая на своё плечо, задерживая его за ножки и зад. Он окидывает шокированных присутствующих, увидевших эту картину, надменным и опасным взглядом. И те в испуге вздрагивают, как слышат угрожающий рык от самого хозяина преисподней, а после тот исчезает в чёрном перьевом вихре. Оба рваными глотками хватают воздух, остервенело вгрызаясь друг другу в губы. Чонгук резко впечатывает ангела в колону тронного зала, не дожидаясь, пока они доберутся до спальни. Зубами цепляет тонкую кожу на его шее и хватается за любимые бёдра, пахом вжимаясь в него. Чимин судорожно снимает с него пиджак, отдавая своё чувствительное место на растерзание, подначивающе застонав. Мужчина поднимает своего мальчика, что обхватывает ножками его пояс, и вновь утопает в его губах, сплетаясь языками, на ходу срывая с него белый фрак. Он ногой выбивает дверь в свой кабинет, не в силах оторваться от столь прекрасного ангела, который всё время пытается стянуть его рубашку. Чонгук грубо опускает его на поверхность стола, раздвигая его ноги и сжимая внутреннюю сторону бедра. Он сам избавляется от собственной одёжки, в то время как мальчишка облизывается, тяжело дышит и тянется к его ширинке. Он млеет от рельефных перекатывающихся мышц дьявола, его томного взгляда этих невозможных чёрных глаз, в которых необъятная похоть и любовь горит. И Чимин тянет его к себе ближе, ведь больше невмоготу терпеть было ожидать то, что когда-то было так запретно и неправильно для него. Дьявол беспардонно, в порыве дикой страсти, рвёт в клочья его белую рубашку с полупрозрачными ажурными узорами на груди, вызывая табун мурашек и учащённый пульс у громко выдохнувшего мальчишки. — Ах, мистер Дьявол, полегче, — обворожительно растягивает расцелованные губы Чимин. — Не могу, когда дело касается тебя, — опаляет ушко, играясь языком с мочкой. — Ты сводишь меня с ума, кроха. — Тогда не сдерживайся, — в медовых глазах разжигается всё больше возбуждающий мужчину огонёк, срывающий голову. Он стаскивает с него брюки и нижнее бельё, сначала припадая губами к чувствительным соскам, зубами цепляя один, а другой прокручивая в пальцах, наслаждаясь тем, как сразу же выгибается в пояснице к нему податливое тельце. Чонгук укладывает его полностью на стол, дорожкой поцелуев спускаясь ниже, оставляя свои метки абсолютно везде, всасывая и прикусывая кожу. Длинные пальцы раскрывают горячий ротик, что смачивает их слюной, а после один разрабатывает тугую дырочку. Второй присоединяется почти сразу, выбивая глухой стон сверху. Совсем не хочется сделать больно своему мальчику, потому дьявол так аккуратно, но в то же время быстро растягивает, уже трахая его тремя пальцами. — Ещё, ещё, прошу, в-возьми меня… — прикрывая глаза, молит развратное, но в то же время безумно милое создание, которому невозможно отказать. Чонгук тут же достаёт пальцы вместе с разочарованным вздохом Чимина, и сплёвывает на ладонь, размазывая по стоящему колом члену. Мальчишка принимает его в себя с пронзительным звонким стоном и изогнутой спиной. Колечко мышц сжимает твёрдую плоть, отчего у Чонгука искры из глаз сыплются. Он хватается за раздвинутые коленки, поднимает их выше, а после и вовсе берёт его щиколотки в ладони. — Расслабься, детка, и дай сюда свои ножки, — сипит он, закидывая после их на свои плечи. И он продолжает входить в не до конца растянутую дырочку, туго натягивая его на себя, дыша через раз. — Ты же можешь принять меня полностью, вот та-а-к! — Чонгук запрокидывает голову от кайфа, вжимаясь в дрожащее возбужденное тельце до основания. От медленных, но резких и глубоких толчков голова идёт кругом от переизбытка чувств, и мужчина постепенно набирает темп. Контраст блондинистого мальчишки со светлой нежной кожей и грубого тёмного деревянного стола, на котором Чонгук разложил его, дыхание перехватывает. Так красиво, так эстетично юное тело смотрится здесь вместе с большими ладонями, разводящими две округлые половинки, чтобы ещё сильнее вбиваться в него. Чонгук с утробными рыками вытрахивает громкие краткие стоны. И с каждым резким толчком раздаются по помещению пошлые шлепки, перемешиваясь со звуками ублажения. У Чимина мозг отключается совершенно от получаемого удовольствия, а вперемешку с нескончаемыми стонами вырывается имя своего искусителя. Слишком. Просто слишком хорошо, правильно, необходимо. Слишком чувственно, так прекрасно. Дьявол видит, как его ангелок в конвульсиях дрожит, приближаясь к разрядке, и горячей ладонью накрывает его аккуратный член, надрачивая ему. Изо рта того долгий и скачущий по тональности стон испускается, когда он кончает в руку Чонгука. От этого его вдруг накрывает смущение, и он глаза отводит, прикусывая губки. Мужчина именно в этот момент изливается внутрь продрогшего Чимина, а его грудь быстро вздымается и опускается. Он губами касается затёкшей ножки, что всё время покоилась на его плече, целует щиколотку, голень, плавно отпуская конечность вниз, а поцелуями идя выше. Чонгук выпрямляется, оглаживает покрасневшие сладкие бёдра, и любуется самым лучшим видом своего расстраханного и смущенного ангелочка. — Нельзя, — хрипит он, бережно поднимая его на руки и к своей груди прижимая. — Нельзя быть таким милым и сексуальным одновременно. — Льзя, — хихикнув, Чимин берет его лицо в ладошки, выцеловывая мужские острые очертания челюсти, подбородка и подбираясь к заветным губам. Чонгук в это время уже укладывает его на мягкую кровать, не прерывая ленивого, нежного и мокрого поцелуя, наполненного их чувствами друг к другу. Мужчина двояко ухмыляется, когда ощущает, как кошкой изгибается к нему Чимин, как ноготками впивается в его спину, а другой рукой скользит вдоль его поясницы. — Мой маленький хочет второй раунд? — Ну ты ведь тоже этого хочешь, Чонгук~и, — мурлычет ангел, обводя ягодицы своего мужчины и обхватывая вновь возбуждающийся дёрнувшийся член. Тот хмыкает, срывает резкий поцелуй перед тем, как перевернуть его на живот и поднять его попку, поставив на колени. За округлости больно, но в то же время приятно кусают, а после глубоко насаживают на себя, задерживая за бока тонкой талии, оставляя там следы от длинных пальцев. До утра ангел будет срывать голос, сжимать бессильно в пальцах скомканную простынь и принимать в себя Чонгука, который будет страстно «любить» его всю ночь. — Отлично, на неделю мне хватит, — сладостно протягивает Чимин, зевая и разваливаясь на груди дьявола. — В смысле? — изгибает тот бровь. — Поживу просто эту недельку у миссис Чхве — соскучился, да и она тоже… — А как же я? — обиженно вытягивается лицо мужчины. — Ты меня вот так бросишь? Развёл на марафон секса, использовал, а теперь на неделю бросаешь? Чимин фыркает, не сдерживая улыбку, и поднимает голову, встречаясь с его чуть прищуренным взглядом. Он гладит мужчину по волосам, ведя вниз по щеке, там задерживая ладошку, и тянется за своим чмоком, но тот демонстративно отворачивает голову. Ангел пыхтит, пытается дотянуться до его губ, но Чонгук аккуратно скидывает его с себя и отворачивается от него набок, накрываясь одеялом. — Эй! — в возмущении мальчишка тормошит возросшую перед ним скалу в виде широкой спины. — Ну Чонгук~а. А тот молчит, не поддаётся, и тому не удаётся развернуть его к себе. Чимин шипит что-то себе под нос и пытается перелезть через него, но сильная рука одним движением отодвигает его от себя. — Какой же ты противный, — дуется он, снова стараясь взобраться на его спину. — Чонгук~и~и~и, не будь таким, дай мне чмок. Ему всё-таки удаётся одолеть эту преграду и оказаться на стороне, где спрятано в одеяле его лицо. Ангел делает усилие, чтобы добраться губами хотя бы до его смешно сморщившегося носа. — Хочу чмок, хочу чмок, — по-детски умиленно требует Чимин, кулачком ударяя по груде мышц, скрываемой одеялом. — Что? Разве тебе не хватит уже на неделю, м? — ворчливо спрашивает мужчина. — Противный мистер Дьявол, — выпячивает нижнюю губу. — В такие моменты и ощущается, что ты тысячелетний старпёр. Чонгук в возмущении распахивает одеяло, открывая рот, чтобы возразить было, как мальчишка накидывается на него, задерживая его руки. Конечно, лишь потому, что тот сам позволил. — Попался! — с радостным вскриком улыбается Чимин, а у другого сердце от трепетных чувств заходится. Даже наигранно обижаться он не может на своё маленькое светлое чудо, потому и расслабляется, разрешая ангелу думать, что он так умело справился с мужчиной и схватил его крепкие руки. — Побудешь сегодня ещё со мной денёк? — шепчет Чонгук, не отрывая взгляда от счастливых медовых глаз. — Ещё целую вечность, — и он, наконец-то, забирает свой невинный чмок с мужских губ. — Вечность минус неделя. Дьявол усмехается и захватывает в горячие объятия своего ангела, повторяя его последнюю фразу, уложив мальчишку на своё плечо. У них впереди целая вечность, наполненная безграничной любовью. Многие бояться будут этой запретной любви, зная, что союз этот может целый апокалипсис устроить, ведь дьявол за своего ангела всё и всех с лица Земли сотрёт, по его одному слову слепо и Небеса к его ногам сложит, и корону Ада подарит. Но Чимин будет только очаровательно смеяться на коленях своего дьявола, своего ласкового и нежного, прирученного зверя, пачкаясь мороженым, которое Чонгук мягко слижет со сладких губ.