MO DAO ZU SHI

      Постканон. PWP без упоминания слова "член", NC-17                     Если смотреть долго и пристально, то будет заметно, конечно. То, как цвет поразительно изящных мочек Ванцзи меняет окраску. Она зависит от частоты и интенсивности его уверенных толчков. Она зависит от громкости звучания Вэй Ина. Сейчас он звучит очень громко и очень несдержанно. Потом, накричавшись, открывает зажмуренные глаза и с интересом следит за любимым. Мочки ушей Ванцзи, разгоревшись до нежно-розового, пунцовеют, перетекая в фуксию и, наконец, полыхают откровенно алым. - Вэй Ин, - говорит всегда в этот момент Лань Чжань, и от нежного его взгляда, чуть замутненного только что пережитым стыдом, который все еще сочится внутрь Вэй Ина, даже снега тают. Вэй Ин осторожно берет лицо его в ладони - они запятнаны собственным семенем, но Ванцзи не протестует, лишь тихонько морщится, когда Вэй Ин щиплет его за щеку игривым жестом. Пальцы другой руки тихонько касаются раскрасневшейся мочки - она горячая. - Похожа на лепесток лотоса... Или на готовый распуститься бутон розового пиона, - задумчиво говорит Вэй Ин вслух, а Лань Чжань хмурится: пионам здесь не место. Но в конце концов, он запоздало осознаёт, что не понимает, о чем речь. - О чем ты, - почти без вопросительных интонаций говорит он, больше озабоченный собственным стеснением от чрезмерно подвижной анатомии Вэй Ина. Не осознавая того, тот ерзает под Лань Чжанем - сжимается, разжимается, и этими движениями делает сладко. Слишком сладко. - Не болтай о пустом, - почти с мольбой просит Ванцзи. - Обмениваясь мужской энергией Ян, нужно быть сосредоточеннее, а ты... Вэй Ин хитро блестит глазом из-под упавшей на глаза пряди черных волос. Лужица его собственной мужской энергии дрожит и переливается перламутром в аккуратном пупке. - ...мешаешь мне сосредоточиться, - поясняет Лань Чжань и чувствует, как Вэй Ин забирает последние капли его драгоценной Ци, которая бьет толчками стыдно и сладко. Мочки горят, но дыхание Вэй Ина жарче: - Ты слишком прекрасен, когда... - начинает он, совсем не смущаясь говорить о любимом, передающим ему свой сок, но Ванцзи закрывает чужой рот ладонью, из-под которой слышится невнятное продолжение фразы: - ...слишком прекрасен, чтобы не сравнивать тебя с цветами. Лань Чжань изгибает бровь. Он вспоминает старый рисунок, изображающий его самого с дурацким соцветием на голове. Вздыхает: - Ты невыносим, Вэй Ин. Тот снова трогает его за уши, зарывается пальцами в волосы на затылке, притягивает к себе и шепчет в губы ерунду: - А что предпочитаешь ты? Бутон какого цветка нравится тебе больше? Лань Чжань ответственно относится к любым вопросам Вэй Ина. Он чувствует себя обязанным отвечать на каждый. Поэтому серьезно и без спешки обдумывает ответ. Мысленно рассуждает о лотосах, хризантемах, пионах, и думает, что больше всего ему нравится скромная горечавка. Синий цвет его далекого детства, соответственно названию оставляющий слишком горькое послевкусие. Вэй Ин не знает той грустной истории. Поэтому это неправильный ответ. Правильный звучит так: - Мне нравится твой бутон, Вэй Ин. Место, где их тела только что соединялись, можно назвать и так. Оно влажное и пульсирующее. Вэй Ин морщится от накатившей прохлады, и Ванцзи сразу же заботливо накрывает горячую кожу рукой. Кладет всю свою узкую ладонь в ложбинку, сохраняя тепло и даря легкую ласку. Тихо надавливает пальцами на припухшую плоть, действительно напоминающую цветок, и слышит, как недовольно стонет обессиленный Вэй Ин: - Мой бутон, гэгэ, совершенно тобой растерзан. Не могу больше... Лань Чжань послушно убирает руку, прекращая "терзать". Хмурится и поправляет серьезно: - Отвечая на заданный вопрос о бутонах, я говорил о твоей душе, Вэй Ин. - А?