MO DAO ZU SHI

      Постканон, R                     Лань Чжань стесняется. Его смущают громкие звуки, веселый смех, шум толпы. Его смущает ярко-красная еда, которую так любит Вэй Ин, и его хмельные глаза. И наверняка - пышные охапки пионов, стоящие позади их ложа в огромных вазах. Они кажутся неуместными в туманных пейзажах Облачных Глубин, но что поделать - поздравления ордена Лань Линь Цзинь всегда были помпезными. Они женаты. Первое их утро после церемонии сочится прохладой из приоткрытой двери цзинши: на улице ноябрь. Вторая половина постели пуста с пяти, но к рассвету Лань Чжань возвращается после обязательной медитации к теплому сонному Вэй Ину. - Муж мой, - церемонно произносит он и касается темной макушки ладонью. Горестный вздох раздается привычным звуком - Вэй Ин не встает раньше девяти, но Ванцзи непреклонен. - Теперь ты тоже принадлежишь клану Лань. Ты должен подчиняться правилам. - Еще вчера я не принадлежал к вашему клану, а ты уже гонял меня по ночам, не разрешая гулять! - стонет он и зарывается головой в покрывало. Ванцзи продолжает стоять над ним ледяной непреклонной глыбой. Вэй Ин пробует по-другому разбудить его жалость. - Единственное правило, которое мне по нраву - это заботиться о своем супруге и быть с ним терпеливым, - бормочет он, цитируя церемониальную клятву и тут же ловко извращает её суть в свою пользу, - будь со мной терпелив, гэгэ. Будь заботлив. Лань Чжань вздыхает и послушно идет за водой. Спустя пару коротких сновидений Вэй Ин чувствует, как с него стягивают легкое покрывало и мягко разводят ноги в стороны. Влажная ткань касается его горячих ото сна ляжек, ползет выше, выше, пробираясь к самому стыдному. Чужая рука приподнимает пустые, легкие после брачной ночи яички, и полотенце делает позорное подтирающее движение под ними. - Ой, - в полном смущении бормочет Вэй Ин, при свете занимающегося розоватого утра осознавая себя обнаженным полностью, со всеми этими влажными следами между своих ног, которые видны так отчетливо. Лань Чжань даже нос не морщит, стоя в позе прислужника у кровати. Сколько они уже вместе? Вэй Ин не считал, но благотворительная акция вроде этой для них впервые. Это непривычно и стыдно, и он смущается за своего заботливого мужа, старательно разглядывая того сквозь ресницы и удивленно не замечая привычного бледного румянца или порозовевших мочек ушей. Позже смущается за свое тело. Когда остаточная влага выплескивается из него и обильно течет по раздвинутым ляжкам. Ляжки Вэй Ин послушно не сдвигает, слишком зачарованный мужчиной, стоящим над ним с полотенцем. Ванцзи выглядит обыкновенно - спокойным и равнодушным, легкими движениями собирая следы своего семени с тела мужа. Вэй Ин хочет припомнить, каким был его любимый еще недавно, и жестоко перечисляет прошлые моменты его забавной гусуланской закоснелости: - А помнишь, как ты окаменел, когда нас застукал Цзинь Лин? - спрашивает он, пытаясь поделиться своим никуда не исчезающим смущением с мужем, думая о том, что сам Цзинь Лин тогда покраснел и окаменел еще сильнее, наткнувшись на них, целующихся, в какой-то беседке. - Мгм. - А когда нас в Пристани Лотоса поздравлял Цзян Чен? Помнишь? - Мгм. - А... неприличные картинки? - всё глубже погружается он в прошлое, замечая, что этим никак не трогает сосредоточенного на своем занятии Ванцзи. - Ты даже не мог смотреть, как я кокетничаю с Мянь-Мянь!!! - припоминает он еще один случай из прошлой жизни и, так и не дождавшись привычного лаконичного ответа, сжимает коленки намертво, вдруг ощутив стыд за то, что мужу его стыдно сейчас совершенно не было. - Не... нужно, - бормочет смущенно. - Пожалуйста, Лань Чжань, прекрати. В спокойном золотом взгляде мелькает удивление. - Я забочусь о тебе, как ты и хотел. Раздвинь ноги. - Я сам. - Нет. Совсем нестыдливый луч солнца - нежно-розовый - пронзает цзинши световым клинком, прочертив на обнаженном теле Вэй Ина ровную полосу. Вспыхивает в капельках сочащейся между ног влаги яркими искрами. Заставляет покраснеть и отвернуться от умиротворенного лица собственного мужа. - Раньше ты был другим... - начинает он и понимает, что звучит разочарованно. Что начинает уже отчаянно скучать по временам, когда одним лишь взглядом мог смутить небесно-непорочного Чжанечку. - Пожалуйста, не смотри, - умоляет снова, чувствуя, как ткань полотенца скользит прочь и ласковое тепло ладоней продолжает уверенно касаться кожи. Лань Чжань слушается и закрывает глаза, но как назло, теперь Вэй Ину кажется, будто бы все пионы, стоящие в вычурных вазах, нетактично смотрят на них. С еле слышным стоном он, выгибаясь навстречу рукам Ванцзи, натягивает простыню себе на лицо. - Дурацкие цветы... - шепчет, зубами закусывая тонкую ткань. - Мгм, - утвердительно вторит Лань Чжань. - Да ну, - выгибает Вэй Ин бровь. - Тебя цветы тоже смущают? Только они? Твердый упругий росток плоти с красным навершием влажно шлепается хозяину на живот, выпущенный на волю распухшими губами немного растрепанного Лань Чжаня - он абсолютно волшебный в таком неблагопристойном виде. - Только они, - кивает он и, кажется, понимает скрытую суть проблемы. Кладет горячую ладонь на пупок Вэй Ина, прямо туда, где неспешными потоками циркулирует обыкновенная человеческая Ци. - Это всего лишь наши тела, - говорит степенно и нравоучительно. - Это всего лишь твое тело. Оно прекрасно. Чего я должен стесняться? В его словах - истина. В его руке, лежащей на обнаженном животе Вэй Ина, гармония небес. Припомнив их первый раз, Вэй Ин мысленно соглашается - внезапно раздевшийся догола перед ним пьяный Ванцзи был особенно гармоничен и нестеснителен. Ну, пока не разломал бочку с водой. - Зато сегодня ты... смущаешь меня, - жалко шепчет он, удивляясь такому вот повороту и неожиданно произносит совершенно не свою реплику: - Бесстыдник. Золотые глаза сияют, но длинные ресницы удачно скрывают этот насмешливый свет. - Это не было моей целью, - размеренно произносит Ванцзи и косится на отброшенное полотенце. - Моей целью была забота. И вежливо интересуется, завесившись длинными волосами: - Могу я продолжить заботиться о тебе, муж мой, Вэй Ин? "Можешь, можешь", - покладисто переворачивается на живот Вэй Ин и злобно кидает взгляд на благоухающие пионы - они все так же продолжают нагло таращиться на них. - Распорядись, чтобы букеты вынесли во двор позже, - тихо бормочет он в подушку. - Слишком портят фэн-шуй и слишком... слишком смущающе на нас смотрят. - Мгм.