бывший пидарас.

Юнги затягивается сигаретой, медленно выдыхая едкий дым и его одолевает желание слегка откашляться, но все же сдерживается. Мимо проходящие люди оглядывали Юнги с ног до головы не понимаю, почему парень в такой мороз стоит в одной толстовке, Его лицо озаряет улыбка когда в далеке виднеется силуэт Чонгука, который он запомнил с самой первой их встречи. — Не побоялся, молодец, — окурок летит в сторону, а с уст темноволосого срывается легкий смешок. — Всё-таки такой ты ребенок, Чон Чонгук. — Скажи это, — Чон шмыгает носом, так как на улице далеко не лето, а ветер морозный, до костей пробивает парней, что в одних толстовках стоят. — Скажи мне в лицо, что Чимин лучше меня. — Чимин лучше тебя, глупый Гукки. Он умеет ценить любовь, заботу и контроль, умеет выслушать мои недовольства, согласится с ними и впредь, не совершать глупостей. — кулаки младшего сжимаются так, что ногти впиваюсь до боли в ладонь, а руки трясутся. — Он отлично сосет и отлично смотрится, сидя на мне верхом. Чонгук не выдерживает, с размаху бьет в челюсть Юнги, что тут же пошатываясь, упирается рукой в стену, сплевывая кровь с ухмылкой на лице. Одним резким движением, старший бьёт в поддых младшему, который падает на задницу, задыхаясь. — Мне надоело твое лицо, — Юн выпрямляется, вытирая с губы кровь, тут же падая на асфальт, ударяясь локтями. — А мне твой голос, — Чон залезает сверху, замахивается и снова бьет в челюсть темноволосого, второй раз ударяя, затем третий, четвёртый. — Ты любишь этот голос, а я — ненавижу это шлюшечье лицо, — Мин скидывает с себя Чона, тут же меняясь с ним местами, замахнувшись и попадая в нос, разбивая его с хрустом. — Разве тебе было плохо все те два года? — голос младшего дрожит, и будь на месте Мина, это голос задел бы сердце парня, но тот, что сейчас сидит сверху влепляя младшему пощёчину, не пробиваем морально. — Я не знал как избавиться о тебя, мелкий засранец. Достал ты меня со своими чувствами, отъебись. — Я же знаю что ты врешь. — Я не вру, блять! — кричит Мин, зажимая в ладонях лицо Чонгука, смотря в мокрые глаза напротив. — Отъебись, хватит. — Если меня не станет, будешь ли ты жить с мыслью, что погубил человека? Будет ли тебе легче, если я умру?! — в ответ кричит младший, кусая до боли губы, сдерживая желание разрыдаться. — Что ты несешь, ребенок? Неужели ты настолько любишь меня, что готов умереть из-за моего отказа? — Я готов умереть, видя тебя с другим. Ты, наверное, не знаешь что такое любить, раз так легко пользуешься людьми. — Прекрати, блять, прошу, не дави на жалость, кусок долбаеба. — Мин замахивается, снова ударяя Чонгука, получая в ответ ладонью в солнечное сплетение, и Мин на момент падает с Чона, теряясь в темноте. — Кусок говна ты, Мин Юнги. Я думал ты меня любил, а ты меня просто за нос водил. Как у тебя так легко получается это? Ты что, каменный? Или ты просто псих без чувств? — Я не вожусь с такими, как ты, потому что мне плевать на тебя и тебе подобных. — Тогда зачем ты начал это все? Зачем ты блять подошел ко мне два года назад в колледже и предложил свое ссанное кофе? — Да потому что я блять поспорил на тебя. Мне нужны были деньги, я выиграл спор, а ты просто влюби… — Чон не выдерживает и с силы бьёт в глаз Юнги, тихо шикнув на боль в кулаке. — Заебал. — Мин подрывается с места, бьет младшего в челюсть несколько раз, хватает за воротник и прижимает к стене, тяжело дыша, взглядом испепеляя свою «проблему». — Почему ты не можешь понять, что я люблю Чимина? Прошел месяц с момента, как мы расстались и ты мне этот месяц жить не даешь. — Все эти два года — тупой спор? — губы младшего дрожат, а на глазах виднеются слезы. Мин понимает, что если сейчас он кивнет, то мир этого ребенка рухнет. Поэтому, он отпускает воротник, быстро набирает код и заходит в подъезд сам еле сдерживая слезы пока Чон медленно по стене скатывается в немой истерике.