алкает

— я все-таки думаю, это было лишним. Регис недовольно косится на кобылку под седлом — хмуро и напряженно. готовый для выстрела или побега — впрочем, эти два понятия постоянно чередуются в его жизни. не знает — хорошо это или плохо, но крови пьет знатно. и дает — не ее, разумеется, но нечто большее. лошадь отвечает ему взаимностью. его моральные терзания не пересекаются с диапазоном ее эмпатии., а даже будь оно так — едва ли захотела бы. — как бы ты объяснился перед герцогом? «извините, в свободное от работы время я занимаюсь спортом»? — регентом, — деликатно поправляет Регис. они, конечно давно за чертой города и единственное, что встречается — домики и домики. эльфийские и сказочные, если бы Геральт в это верил, но верит он только в эликсиры. и еще немного — в Йен. если бы ей это еще было нужно. — хоть королевской петуньей. честное слово, Регис, ты как маленький ребенок, — устало ворчит Геральт. наигранно по большей части — так, что спустя секунды расплывается в легкой улыбке. собственные лошади всегда его любили. вероятно, потому что не имели возможности сказать обратное. — знаешь же, я предпочитаю путешествовать иными способами, мой дорогой не-вампирский друг. — о, поверь, если бы ты мог меня научить этим вашим трюкам, я б сам оставил Плотву в Корво Бьянко, так еще и приплачивал тебе за подобное, — старательно обещает Геральт, не сводя взгляда с жидкой грязи под ногами. как бы оттуда никто не вылез — день слишком хорош для драк. с другой стороны для драки любой день подойдет. — интересное предложение. думаю, я бы мог найти способ пересадки генов, а затем продавать эти секреты ведьмачим цехам, — задумчиво качает головой Регис. лошадь под ним успокаивается — в основном не без усилий Аксия, но едва ли его это волнует. — никто за них не даст и кроны, — сочувственно кивает Геральт. — ну, кроме меня. и Эскеля, может, — вот уж кто точно трудоголик. — а Весемир? это становится обухом — цельнометаллическим и скоросветным. бьет нещадно — поддых, куда-то, где трясется медальон от присутствия не-человека и тянутся нити вен, сплетенные равнодушием к живому и трепетом — к уже мертвому. — в другой раз, — отмахивается он. — не думаю, что до того света доставляют посылки, — глухо добавляет, набирая темп. смертью его было сложно удивить. ведьмачьей — так тем более., но даже эта попытка гнать Плотву быстрее течения жизни имела больше смысла, чем смерть Весемира. старик не должен был умирать. никто, грубо говоря, не должен. однако все решилось как всегда без них. и все, что осталось у Геральта — заброшенное здание и медальон — кажется, еще одна превосходная причина не ехать в Каэр Морхен. следующие полчаса они едут в полном молчании. ** — в общем-то, думаю, ты мог бы сделать свою армию мутантов — поверь, как бы люди не кричали, что ненавидят нас, они бы оценили, — хмыкает Геральт. мысли отступают, состояние стихает. день медленно клонится к закату, но у них двоих — сил на целую империю. — ты никогда не рассказывал, как готовят ведьмаков. мне нужны четкие инструкции в таком случае, — пожимает плечами Регис. тема, кажется, исчерпала себя, но выжать из нее остатки напоминает долг. бессмысленный. и нужный. — надеюсь, ты никогда не будешь готовить ведьмков по старинному рецепту. — невкусные выходят? — сломанные. некоторые — без возможности починить. Регис вздыхает. разумеется, он обо всем знает. разумеется, не впервой ему слышать, сколько мальчиков выживает на Испытании травами. разумеется, есть какое-то наслаждение в том, чтобы заставлять Геральта это вспоминать. раз за разом. мгновение, впечатавшееся в память. каждый момент крик стон вопль вздох предсмертную агонию — пустые глаза и полопавшиеся капилляры. травы, впустую потраченные на некондицию. утилизация тел — проводник к кошмарам. (если это не восхитительно, то Регис не знает другого определения.) и когда ловится на подобных мыслях, то ненавидит себя еще больше.