Sugar and spice making everything better You gotta, push it girl salt n’ peppa Trying to give what you need Only need one recipe Wanna feel the heat of your love© Charlie Puth «Chop like this» Я могу приготовить любовь, Есть рецепт особый один: Сладость верно питает кровь, Горечь - дарит адреналин. Будь смелее, добавь же огня И позволь нам в страсти сгореть. Так, ни слова не пророня, Мы вдвоем сможем вместе взлететь. -Lisyona-
— Давай повторим снова. — Гермиона, — простонала Джинни, откидываясь на подушку, лежащую на полу, — я всё поняла. Малфой — редкостный козёл, я — тонкая душевная организация, а вся ситуация не стоит ни единой слезинки. Так? — проворчала она. — Ты перевернула все мои слова. Но в целом да, как-то так. Ты написала такую чудесную вещь… — Ой, прекрати. А то мне придется запустить в тебя чем-нибудь, — Рыжая угрожающе потянулась за подушкой. — Из Малфоя вышел неплохой чтец, кстати. Меня пробрало до мурашек, смотри, ещё не пропали, — Гермиона с готовностью выставила руку, демонстрируя кожу, — Видишь? Гусиная! — дурашливо воскликнула она, уворачиваясь от обещанного предмета интерьера, — Сама посуди. Там были только я, ты, Гарри и Малфой. Все не так плохо. Малфоя мы устраним, ну а для нас было бы преступлением не знать, как ты можешь писать. — Да, Профессор Грейнджер. Курс по повышению моей самооценки успешно прослушан и добавлен в золотую коллекцию Ваших лекций, потеснив на полке лекции «Как перестать смотреть в рот Гарри Поттеру» и «Как найти в себе крупицы самоуважения», — ехидно заметила Рыжая, отправляя ложку мороженого в рот, — Поэтому не стоило устраивать этот девичник с пижамами, подушками и ведерком мороженого. Хотя, нет, мороженое как раз кстати, обожаю ванильное. И ты права, естественно. Надо теперь придумать, как стереть воспоминания белобрысому хорьку и, как говорит отец, дело в шляпе, чтобы это не означало. Просто в тот момент мы были слегка напряжены, и это стало последней каплей в череде моих унижений за день, — Джинни ковыряла ложкой ванильный шарик, с головой уходя в себя. — Тебе нужно научиться ценить себя, Джин. Мы давно не говорили по душам. Может поговорим про «унижения дня»? Опять поссорились с Дином? — сочувствующе спросила Гермиона. — Просто всё это… не то. Майкл был чудесным парнем: умный, играет в квиддич, в рот мне заглядывает, но поссориться на фоне турнира по квиддичу — детский сад. Дин — добрый и отзывчивый, надёжный и весёлый, но нет у нас какой-то химии, ревность на каждом шагу и мелкие ссоры, которыми мы друг друга изводим на радость общественности. Такое чувство, что я пью чай с сахарозаменителем. Вроде и сладко, но ощущение самообмана не покидает. Пытаясь не смотреть на торт, я довольствуюсь сухофруктами, — Джинни безрадостно засмеялась. — Ты не думаешь, что теперь, когда на торт больше никто не покушается, ты, вроде как, можешь позволить себе его съесть? — улыбнулась Гермиона, — Мне кажется, Гарри нужна простая девочка-соседка, своя в доску. Возможно, именно сейчас он готов посмотреть на тебя под другим углом. — Не всё так просто. Этим летом Гарри жил у нас почти два с половиной месяца. Что мне мешало бросить свою «диету», влезть в самое красивое платье и торжественно откусить кусок? Я трезво осмотрела этот торт. Он очень красивый, самый популярный… — Наполеон. — Что? — Самый популярный торт. Хорошо, не слушай меня. — Гарри. — Так мы всё-таки о нём говорим? — Отстань от меня! — Прости, не удержалась, — Гермиона сложила руки на коленках, заискивающе глядя на Джиневру. Та только фыркнула. — Гарри — Герой всю мою жизнь. Но вернёмся к нашей сладкой теме, если ты не против. Я, как и многие, хочу торт, но забываю, что не люблю шоколадный крем. — А какой любишь? — Сливочный! — проворчала Джинни, глядя на повеселевшую подругу, — Мне нравится внешний вид, но есть моменты, которые меня смущают. — Какао, — безапелляционно заявила Гермиона. — Что, прости? — Если ты не любишь шоколадный крем, то, наверное, тебе не нравится какао. А, и ещё, тогда Гарри не Наполеон. У Наполеона все в порядке со сливочным кремом. — Филчу бы тебя отдать на порку. ТОРТ. Я знаю, что он вкусный, но понимаю, что не хочу его есть, понимаешь? Хочу встретить свой… — Яблочный пирог? — Нет, слишком просто. Дин и Майкл были как раз-таки пирогом. А я хочу что-то интересное, чтобы дух захватывало, чтобы сложно и противоречиво, чтобы страстно…понимаешь? — Джинни умоляюще посмотрела на Гермиону. — Понимаю. Ты хочешь Тирамису, — задумчиво ответила Гермиона, — Любовь, как она есть, — вздохнула Гермиона. — А чего хочет Гермиона Грейнджер? — игриво поинтересовалась Джинни, — Тыквенный пирог? — Нет, — грустно вздохнула Гермиона, — Я хочу Брауни из самого мрачного шоколада. — Мрачного? — Я имею в виду самый тёмный шоколад. Такой горький, что не каждый поймет, в чем его прелесть, но, распробовав, осознает, насколько же он хорош. — Эм, мы говорим сейчас о Викторе? — спросила в замешательстве Рыжая. — Нет, мы говорим о Брауни и о том, что я ужасно проголодалась! — Да уж, такие беседы нельзя вести ночью. И что будем делать? — спросила Джинни, и Гермиона с опаской увидела тот самый азартный огонек, который встречала у её братца. — Три часа ночи. Что будем делать? Ничего. Будем спать и мечтать о вкусной, ароматной, хрустящей… Мерлин! Это все ты со своим тортом, который тебя не интересует больше. Кстати, поздравляю с этим решением. Можешь идти на поиски своего Тирамису. — Ну, Герм, ну давай сходим на кухню, — захныкала Рыжая как маленькая девочка. — Я вообще-то староста! — И мы не можем тебя потерять. А ты ведь можешь умереть от голода. Ну, или наколдуй нам еды, волшебница ты или где?! — Иногда ты совсем как Рон! Согласно закону Гэмпа, еда является исключительной составляющей. Еду нельзя создать из ничего. Её можно размножить, увеличить, призвать, зная её точное местонахождение, но не создать из воздуха! — затараторила Гермиона. — Поэтому давай помолимся этому твоему Гэмпу и сходим к эльфам на кухню. Что за девичник без вылазки? Сегодня суббота, три часа ночи. Ну же, решайся! — Ладно, — неожиданно для себя согласилась Гермиона, — Только из любви к булочкам и шоколаду. Веди! Джинни радостно захлопала в ладоши и вскочила с пола, заряжая старосту нервным возбуждением перед такой авантюрой. — Надеюсь, я найду там Тирамису, — воодушевленно заметила Рыжая, стоя у портрета Полной Дамы. Но девушкам не суждено было найти Тирамису, потому что прямо перед входом в гостиную Гриффиндора сидел… Драко Малфой собственной персоной, облокотившись о стену рядом с проёмом. — Ты что тут забыл, хорёк? Гостиные перепутал? — ощетинились Джинни, помня недавнюю обиду. — Как хорошо, что я вас встретил! Вы должны мне помочь, — Драко улыбался! Нет, не так. Идиотская, от уха до уха, абсолютно чужеродная улыбка на холеном лице прочертила аристократичные черты блондина. Гермионе показалось, что она спит. — Что тебе надо, Малфой? Отбой был давным давно, — сурово отозвалась она, попутно придумывая причину для их бодрствования. Но он и не думал нападать на них со своим сарказмом. — Не нужно сердиться, благородные леди! — замахал он руками. — Чегоооо? — тупо спросила Джинни, меньше всего напоминая в этот момент ту самую пресловутую Леди. — Я не смог придумать, как проникнуть в вашу гостиную, но мне очень надо. Одна девушка… Нет! Богиня ждёт встречи со мной. Я понял, что моя жизнь была пустой, стремления глупы, а сердце не билось, а просто качало кровь по сосудам, — доверительно сообщил он, прикладывая руку к груди. Девушки были обескуражены. Что за глупый розыгрыш? — И кто же у нас «богиня»? — язвительно поинтересовалась Джинни, когда любопытство взяло верх. — Она — самая прекрасная девушка, самая изысканная, самая яркая. Такая, что раз и навсегда. Думаю, родителям она понравится, иначе и быть не может, — тараторил он с таким видом, словно может говорить об этом часами. — Малфой, не томи, — прыснула Рыжая, гадая, что за чары наложили на слизеринского Принца. — Ромильда Вейн. Какое прекрасное имя, не правда ли? Словно сладкая патока на губах, — добавил он мечтательно. — Ты спишь с Вейн? — поразилась Джинни, а блондина как подменили. Он выхватил палочку и враждебно направил её на младшую Уизли. — Не смей такое говорить! Даже думать не смей. Это любовь, но ведь надо всё опошлить. Моя женщина будет обожаема, любима, желанна. Я всегда об этом мечтал, что бы там кто ни думал. Тем более, мы с Ромильдой ещё не знакомы, — эмоции менялись на его лице со скоростью света. Сейчас Малфой, казалось, посерел от горя. — Гермиона, я ничего не понимаю... Гермиона? — Джинни посмотрела на притихшую подругу, которая что-то бубнила себе под нос, словно высчитывала сложную математическую формулу. Когда Грейнджер вынырнула из транса, её глаза были полны ужаса, девушка лихорадочно думала. — Джин, помнишь, я рассказывала, как встретила Ромильду Вейн в туалете для девочек? — тихо спросила староста. — Конечно, эта ведьма хотела напоить Гарри Амортенцией под видом конфет. И что дальше? — отказывалась понимать Уизли. — Когда Гарри и Малфой сцепились в подземельях вчера вечером, мы были так заняты нашей стычкой… Потом ты убежала, а мы с Гарри бросились за тобой… Короче говоря, про коробку конфет я и забыла. И… вот. Видимо, не только мы с тобой захотели сладкого. Казалось, Джинни переваривала эту информацию непозволительно долго. А когда понимание отразилось в её глазах, Рыжая запрокинула голову и захохотала, разбудив несколько недовольных портретов на стенах. — Ты хочешь сказать, что Малфой находится под действием Приворотного Зелья? — утирала она выступившие слезы, — Ох, вот умора. А я все думаю, как же поизощреннее его проклясть. Так даже удобнее, просто оставим его здесь до утра. Пускай примчится в Большой Зал и опозорится на глазах у всей школы! — Ты думаешь, мы должны оставить его? Это очень жестоко, Джинни! — Малфой бы нам никогда не помог, и ты это знаешь, — обвиняюще тыкнула пальцем Рыжая, но быстро собралась и кивнула, — Какие у нас варианты? Сейчас выходной. Профессор Слизнорт вел у нас пару уроков, мы даже не знаем его. К нему я не пойду. Может, отведём его к декану? К Снейпу, я имею в виду, — поежилась от подобной перспективы она. — Не выйдет, Джинни. Профессор Снейп сегодня отсутствует в замке. Наша субботняя консультация по проекту отменилась. Он прислал письмо с совой. Гермиона вспомнила черную (ну, естественно) сову Профессора Снейпа, которая подлетела к ней за завтраком в Большом Зале. Птица была такая же нелюдимая, как и её хозяин.Мисс Грейнджер, вынужден отменить нашу консультацию в связи с моим отсутствием на рабочем месте. Возникли некоторые обстоятельства, требующие моего пребывания в другом месте. Консультация в среду не отменяется, можете не надеяться. Северус Снейп
Слова были резкие, как и его вечные едкие комментарии на полях её домашних работ. Однако строчки шли вкривь и вкось, что так не походило на его манеру письма. Как будто эти руки с длинными, испачканными, один в один как у нее, в чернилах пальцами, дрожали. Что может заставить руки Северуса Снейпа дрожать? Боль. Нестерпимая боль в метке на левом предплечье. Как же она ждала понедельника, чтобы увидеть его. Конечно, он не даст ей знать, что с ним всё хорошо, что он в порядке, чёртов упрямец. И сердце сжалось от страха, коснувшегося её ледяным прикосновением. Но, возвращаясь в настоящее… — Поэтому этот вариант отпадает. Что же делать? Не знаю как долго Малфой тут сидит, но действия вполне хватит на добрую половину завтрашнего дня. Быть может… Ох, ну я не знаю. Возможно, я бы могла и сама приготовить антидот, но где? И именно этот момент был выбран Драко, чтобы вмешаться. — Ну что, вы поможете мне? Я приготовил Ромильде песню, маггловскую! Только никому не говорите. Гхм-хм: I'm done Playing these games I can't believe what I'm about to say No, I won't tell you… — Драко, не стоит! — вмешалась Гермиона, неожиданно краснея. Все, что он нес до этого, было, по факту, весёлым бредом, не больше. Но сейчас они ступали на личную территорию Малфоя. Кто знал, что он, магглоненавистник, слушает их музыку. — Подожди-подожди, сейчас будет модуляция, — сердито проворчал он, допевая строчки: No, I won't tell you goodbye With my love left behind Kiss me before I Fucking lose my mind… Драко в ожидании уставился на них с одной из своих самых самодовольных улыбок. У него оказался прекрасный голос, очень чувственный. Рядом с Гермионой рукоплескала довольная Джинни: — Карма великая вещь, Малфой. Считай, что мы в расчете, — засмеялась она под возмущенным взглядом Гермионы, — ну, а что? Мы этого хорька спасаем, так что пускай скажет нам спасибо. Но я не собираюсь самоустраняться от концерта имени Драко Малфоя, соловья в четвертом поколении, — хмыкнула Джинни, — ну так что, Драко, идём к Ромильде?***
Гермиона испытывала колоссальное чувство дежавю. Туалет Плаксы Миртл приютил их снова, и вот посреди него стоял котел с булькающим варевом серо-зеленого цвета. Им повезло, что антидот готовится всего два часа, а все необходимые ингредиенты нашлись в «настольном наборе зубрилки Грейнджер». Малфой был комичен. Девушкам было весело, но страшно. Он определённо убьёт их, когда очухается и вспомнит всё это. Казалось, Джинни думала о том же, уговаривая Драко чуть-чуть посидеть и подождать Ромильду Вейн. — Драко, она скоро придет! — в сотый раз отчеканила Уизли, — А пока Гермиона сварит тебе тонизирующее зелье, чтобы ты был увереннее и твёрже. Ну же, давай подготовимся и приведем твои волосы в порядок? Смотри, какое зеркало, — говорила Джинни как неразумному ребенку. — Может, мы пойдём ей навстречу? Или лучше остаться тут и встретиться на своей территории? Да, так и сделаем, — блондин возбуждённо ходил из угла в угол. Казалось, что эффект зелья дошел до своего пика. — Может, ещё что-нибудь споешь? — невинно поинтересовалась Джинни, простодушно хлопая ресницами. — Конечно! — с энтузиазмом поддержал Малфой инициативу, но был прерван резким замечанием Гермионы Грейнджер. — Ну уж нет. Джинни, перестань. Драко, дорогой, — с сарказмом заметила Гермиона, — зачем же так часто петь? Самое лучшее должно достаться Ромильде. Это же эксклюзив! — уверенно покивала она. — Да, Гермиона, ты абсолютно права. Нельзя растрачивать себя попусту. Не зря ты такая умная. Крестный не прост, ох, не прост, — бессвязно забубнил он. Крёстный? Вот чёрт, она могла бы и раньше догадаться. — О чём это он, Герм? — недоуменно поинтересовалась Уизли. — Ты не видишь? Он же бредит, — отмахнулась Гермиона, добавляя настойку полыни в котел и помешивая три раза по часовой стрелке. Зелье стало идеально голубого цвета, точь-в-точь как по учебнику, — Кстати. Я не понимаю. Амортенция создаёт влечение, страсть, влюбленность на грани помешательства. Но она не заставляет идиотски улыбаться и нести полную чушь. Ничего не понимаю, — кивнула она в сторону замечтавшегося Драко Малфоя, дышащего на зеркало и что-то на нем рисующего. — Как ни странно, я знаю ответ. Фред и Джордж рассказывали, что любовное зелье запрещено к продаже. Это может стать серьезным орудием в руках неадекватных личностей: любовницы, брошенной жены, да просто любого карьериста, решившего устранить конкурента. Поэтому близнецам пришлось придать зелью юмористический эффект, чтобы окружающие сразу увидели, что это чья-то шутка. Мальчики добавили туда зелье эйфории и зелье болтливости, — развела руками Джинни. — Я не могу написать стихотворение Ромильде, — раздался отчаянный возглас от раковины, — Ни один эпитет, ни одна метафора не могут соперничать с идеальной Ромильдой. Джинни, ты просто обязана мне помочь, — он схватил девушку за руку и усадил на пол, наколдовав пергамент и чернила, — Твои стихи исключительны, — серьезно глядя ей в глаза, заявил Драко, — Я всегда любил поэзию и по праву считаю, что неплохо в ней разбираюсь. Так вот, твой слог, твой шаг, твой стиль, размер стиха и ритм… Ты идеальна, Джинни Уизли. Блондин испытующе смотрел на младшую Уизли, а Рыжая медленно сливалась с оттенком своих волос от неожиданных комплиментов. Тишину нарушала лишь капающая вода из проржавевшего крана. «У него такие потрясающие серо-голубые глаза. Особенно если не сверлят тебя презрительным взглядом», подумала вдруг Джинни. Ей захотелось проверить, а правда ли, что этот художественный беспорядок на его голове не удерживает ни одна капля геля для волос. И с этой бредовой затеей, она потянулась к нему. — Джиневра Уизли! Если вы тут собираетесь целоваться, то я умываю руки, — голос Гермионы вернул Рыжую на грешную землю. Вот же, мантикора её задери, ситуация. — Прости, Герм. Малфой просто такой… душка, — она извиняюще посмотрела на подругу, — Захотелось попробовать, — что попробовать, не знала даже она сама. Просто, это же очевидно: Малфой был красавчиком каких поискать, а сейчас, без спеси и под армадой зелий, ну просто конфетка. — Потом попробуешь свой Тирамису, — едко отозвалась Гермиона, — Я почти закончила, — и она ожесточенно принялась мешать варево. — Он нас убьёт, да? — спросила Джинни. — Даже не сомневайся, — буркнула Гермиона. Малфой потянул Рыжую к пергаменту, где та послушно что-то застрочила, обсуждая детали с блондином. Гермиона старалась не слушать, но не могла. Хорошая акустика у этих стен, что ни говори. — В детстве тетя Андромеда прислала мне MP3-плеер с альбомами Queen, Metallica, Scorpions, Deep purple, The Beatles… Мама, конечно же, сразу его выкинула. Но я тайком стащил безделушку, из вредности, — доверительно вещал он, — Да, маггловская штуковина, но какой от неё вред? С тех пор я и проникся маггловской поп и рок культурой. Ну не слушать же с мамой Селестину Уорлок и её «Котёл, полный настоящей любви»! — Моя мама тоже её обожает, — весело заметила Джинни, выписывая ещё одну строчку. — Крестный прививал мне любовь к классике. Одно из моих первых воспоминаний — он учит меня играть на рояле, стоящем в будуаре матери. Но до него мне, конечно, далеко. Он душу может из инструмента вытащить. — Готово! — объявила Гермиона, протягивая Драко бокал с дымящимся напитком, — Выпей, пожалуйста, это придаст тебе сил и уверенности, — её голос немного дрожал. Было что-то интимное в его простых словах, что-то постыдное в их действиях. Словно они подсмотрели за чем-то сугубо личным. Джинни, казалось, тоже растеряла всё веселье. Драко с готовностью взял бокал, поблагодарил её и осушил его до самого дна. Через секунд десять его идиотская улыбка стала выцветать, глаза становились осмысленными, и в них заплескалось осознание. Казалось, все трое перестали дышать. — Ты выпил приворотное зелье, Драко. Мы решили сварить тебе антидот, пока никто больше этого не заметил. Считай, что это примирение, хорошо? Это ведь мы забыли те злосчастные конфеты, — пробормотала Гермиона, представляя, что сейчас должен чувствовать Малфой. Он не сказал ни слова. Поднялся с пола, отряхнулся от пыли и грязи, презрительно ухмыльнулся и уже у самой двери четко произнес: — Если что-то из этого покинет стены данного помещения… Я. Вас. Обеих. Убью. И Авада Кедавра покажется вам избавлением, — его глаза полыхнули недобрым огнем, и он зашагал по коридору, пытаясь избавится от марева зелья. Пока он не решил, что ему делать со всей этой информацией. Fucking lose my mind…