Анна удосужилась подвезти меня до школы на своем мотоцикле. Так что пролет по асфальтной дороги полностью разбудил меня и проезжая мимо своего дома, я увидела как из окон просвечивается разноцветный свет. Видимо, брат решил устроить вечеринку пораньше. Надеюсь, после школы она пройдет, или придется ехать к подруге. Но я не против ещё одной ночи с моей девушкой. Мммм… как приятно звучит. Однако, нужно забрать книжки, или мне хана.
— Я тебя подожду. — Сказала девушка, останавливаясь у обочины.
Бояться особо нечего. Там мой брат, а он не то чтобы стесняется меня, он будет рад видеть меня. Особенно после ссоры. Спрошу у него, как дела и пообщаюсь на тему того, как ужасно обошлась с нами жизнь. Уже около порога, я почуяла чужеродные запахи, как приятные, так и не очень. А внутри увидела я много чего. Начнем с кучи девушек, что танцевали в одних бикини на столах и диване, не стесняясь перед другими, целоваться взасос. Удивительно, но я смогла обнаружить идиотов, которые превосходят своим идиотизмом самого Антонио.
Парень, качаясь на люстре, раскачался так, что уже бил пальцами ног потолок. Через пару мгновений он разжал руки и провернул сальто. Вот только, он упал на столпотворение людей.
Первого встречного я схватила за шею и поднесла к уху.
— Эй, где Антонио Фернандес?
— О, ты про Черного алхимика? Он на заднем дворе! — Отлично, а теперь главное не заржать из-за кликухи брата и не полить его помоями. — Только он там уже полчаса сидит!
Как и оказалось, он сидел на лестничном проеме заднего двора, приложив сотовый к уху.
— Брат, как все прошло? — Я не видела его лицо, парень сидел ко мне спиной. Только дотронувшись до его плеча, он обратил на меня внимание, правда, обронил телефон, и тот, стучась об ступеньки, упал на траву.
— А… он… — Антонио как никогда казался потерянным. Его глаза были расширенны, а рот все никак не мог закрыться. Я тут же поняла, что с парнем что-то не так.
— Эй, йоу! Что случилось? Как все прошло? — Присев к нему, я начала трясти его за плечи, приводя в чувство.
— Папа… он… — Его взгляд скользнул туда, куда упал мобильник. — Мама мне только что позвонила, кажется… она сказала что папа…
— В смысле? — Тут я начала открыто паниковать, а липкий страх заселился в груди. Моя паника нарастала с каждой секундой молчание. Даже громкая музыка из дома казалась не такая шумная, как тишина между нами. — Что случилось, братец?!
— Он в Загородной Больнице… — Хватило лишь одного этого слова, чтобы я снесла половину людей и сломала дверь.
Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт! Почему я не взяла телефон?! Нужно было забрать его с собой, тогда бы я смогла раньше узнать об этом! Как такое могло случиться? Что могло случиться? На родителей напали или же что-то хуже? Так много вопросов, на которые я не знаю ответов.
Дав Анне координаты, мы обе ехали в Загородную больницу — единственная большая больница в этом городе.
«Над Семьёй ты могла бы рассуждать долгие часы. Ты думаешь, есть ли в Семье что-то хорошее, или это навязанное высшими властями чувство. Семья — это связи. Причем, связи могут быть разными. Они могут быть везде, если твоя семья большая, конечно же. Без связей, то есть Семьи, трудно живется. Связи упрощают жизнь, но так же и ухудшают. Семья помогла тебе обрести нужные документы. Семья приняла твою иную сущность, как никто другой в этом большом мире. Но Семья замучила тебя настолько, что ты задумываешься над смертью. Разве это нормально, так часто думать о гибели? Тогда… почему же ты подставляешь своё плечо отцу, упавшему по пьяне у порога двери? Почему же ты обнимаешь брата, когда он плачет по сестрам? Почему же хихикаешь, когда отец целует тебя, щекотая своей щетиной? Почему же до сих пор любишь их, когда они тебе не родня?»
Мы полчаса бились, чтобы попасть к папе в палату. Внутри уже стояла мать, что затягивалась дымом никотина у открытого окна. Отец же был прикован к койке, плоть которого была пробита разными препаратами. Монитор жизнеобеспечение методично пикал, пока папа провожал меня и Анну взглядом. Он лишь протянул мне руку, дабы я взяла его своими теплыми руками и улыбнулась. Так я и сделала.
— Твои руки все такие же теплые, hija. — Охрипшим голосом произнес мужчина, смотря на меня полузакрытыми глазами.
— Что случилось? — Тут же спросила я, пока Анна встала позади и облокотилась об стенку.
— Он все это время был болен, — Внезапно отозвалась мама, докуривая сигарету и тут же приступая к следующему. — Он болен раком печени последней стадии… Зачем ты пил, идиот? — Это было громом средь белого дня. Слова мамы не дрогнули, отчего я подумала, что это какая-то шутка. Но я лишь присмотрелась к коже отца — бледная и со странными пятнами. Как я не заметила?
— Где твой брат?.. — Он буквально выдохнул эти слова.
— Антонио у себя дома, не верит что ты тут. Но он скоро подъедет… — Тут же выпала я и сжала его руку сильнее. — Почему ты не рассказывал?
— Каждую ночь, ветер доносит мне ваши слезы… я боялся даже появится перед вами. — Он прикрыл от усталости глаза, а я уткнулась лбом об его ладонь, присев на подставленный стул. — Во вчерашнюю ночь я хотел это вам сказать, но не знал как…
— Ты всегда был молчалив, — Приникла я, слушая, как слеза отца, выпущенная из кончика глаза, прошлась сквозь его морщины,что появлялись при улыбке, и упали на больничную подушку.
— Perdóname, hija. Я должен был тебе сказать… — Он открыл свои карие глаза, смотря на меня, возможно, в последний раз. — Твой брат прав, я — дебил. Я должен был оставить прошлое и принять реальность. Меня всегда учили любить семью, но моя старая семья умерла, и я не знал, что делать. - Прохрипев, он продолжил с улыбкой на устах. — Ах, это твоя подруга, Уолли?
— Нет, это Анна. Я с ней вчера познакомилась. — Улыбнулась я, подозвав девушку. Та, немного стесняясь своего внешнего вида, подошла и встала около меня.
— Хорошо, это очень хорошо. Друзья — это тоже семья. Помни это… — Кивнул он, повернув голову к матери. — А ты…
— Что?
— Ты…
— Я не пророню ни единой слезы на твоей могиле, — Ответила она более холодно, но всё же задрожала. То ли от холода, то ли от чувств.
— Извини за муки… — Всё же от чувств, ибо после этих слов, она перестала дрожать. — Я люблю тебя также, как и в тот день. Кха-кха-кха!.. и не плачьте на моих похоронах, я хочу умирать в тишине. Кха-кха-кха!.. — Отца пронзила резкая боль, из-за чего монитор начал громко пиликать. Мы позвали врачей и они нас выпроводили. Теперь, стоя у дверей в палату, мама только сейчас рассказала, что папу усыпят, дабы тот не мучился на последних вздохах.
Иными словами, я стою перед дверями в палату, где меня покидает отец. Я вслушивалась. Слух — был моим любимым даром, ибо я слышала множество деталей. Например, как растет трава. Папа любил вместе со мной слушать, как растет трава. Правда, ему приходилось прислоняться к земле, я же просто стояла. Что я слышу? Как кости отца бьются об своё же мясо, перед страхом неизвестности? Как иголка, достигая костей, впрыскивает свой яд? Нет, я слышала как папа шептал «Извини», прекрасно зная, что я слышу его через двери.
Прибежал брат, задыхаясь и путаясь в словах. Увидев нас у двери, он сразу все понял. Мы его тоже поняли. Поняли, почему он упал на колени. Поняли, почему он заревел при всех. Поняли, что он не успел проводить отца.
***
«Слушай, это было обязательно?» — Анна, прислав мне СМС, видимо, было обеспокоена тем, что я уехала на родину.
«Это ненадолго. Я просто хочу забрать наследство, оставленное отцом.» — Отправила я уже тогда, когда была связь.
«Там что-то важнее меня? : '(»
«Ну, мой папа любил коллекционировать разное барахло в свой сарай и там за последние годы, накопились разные вещи. Моя мама хочет их всех убрать и построить вместо него швейную.»
«Что же, принеси мне сувениры! :)»
Как мило. Ей очень идут смайлики… о боги, как же это тупо звучало. Но да ладно. Сейчас сарай. В отличии от многих сараев в мексике, он был на 1/3 размером с нашим домом. Папа набрал там много барахла. Как например, мои поломанные игрушки. Нужно найти мою барби с разгрызанными ногами, дабы моя коллекция пополнилась. Кхм! Ведем себя серьезно.
Папа прописал наследие только на нас двоих. Но поскольку мы хорошие дети, мы разрешили маме тоже глянуть, что внутри.
— Сезам — откройся! — Антонио сломал ржавый замок мощным пинком, из-за чего поднялась пыль. Было видно сразу — здесь долгое время не убирались. Мы сюда никогда не заходили, так что всё было в новинку. — Вижу, тут собраны все сокровища Чингисхана.
— Ты его наследник, — Подшутила я, дав подзатыльник брату и пройдя внутрь.
Мгм, коллекция капканов, подвешенные на цепях к потолку. Охотничий трофей в виде голов животных. Две старые машины из 50-x. Крючки на целой стене, на которых повешены разные часы из разных эпох. Даже карманные есть. И куча разного барахла. Иными словами — тут так много всего, что ни черта не вижу.
— Да ты-ж гляди, — Начал брат, привлекая мое внимание. — Куча зонтов, выстроенные по росту. Видимо, ему было плевать, в каком они состоянии.
— Аккуратнее ходите. — Предупредила нас мама.
Дальнейший осмотр занял где-то полчаса. Я смогла найти старые фотографии со времен Первой мировой. Брат нашел краски для лица на карнавал в День Мёртвых, по причине чего, я теперь хожу с накрашенным лицом. Мама нашла целую витрину, где хранились… камни. Помню, папа их часто приносил домой, думая, что это драгоценная руда — чаще всего это оказывался покрашенный камень. Все это не могло не вызывать тоску, особенно, когда чувствуется запах отца в каждом предмете.
Тут меня привлекла внимание красивая ткань с узлами на концах. Накрывала она что-то на крупном столе, куда подозрительно падал свет. Видимо, судьба велит мне проверить, что там, вряд ли там мина лежит со Второй мировой?..
— …или например Экскалибуууууу…ууу… — Поднялась пыль, показывая длинный, двуручный меч. Крепкая и острая сталь с рубином на конце гарды. Чуть ниже гарды красовался знак Святой инквизиции. Чехол была сделана из черной кожи, обтянутая на дерево. На самих ножнах множество иероглифов из разных древних языков, написанные белым мелом. Мелькали скандинавский, мусульманский и китайский.
Моему удивлению не было предела. Конечно же, я попыталась вытащить меч из ножен и начать угрожать брату, вот только была одна проблема — меч не доставался. Как я уже говорила, моя сила неестественна, но мне никак не удавалось вытащить чёртов меч. Что уж тут говорить, я его еле держала одной рукой! Видимо, действительно Эксалибур. Вот только тот легендарный меч назывался меч-хер-вытащишь-из-камня, а тут меч-хер-вытащишь-из-ножен. Наверное, я не достойна. Но меч оставлю себе.
— Ох, снова? — Мой сотовый вновь завибрировал от СМС-ки Анны. Как же она быстро привязалась…
***
Через неделю, я вернулась в Америку и вновь вернулась к школьной рутине. Моя успеваемость вновь вернулась в норму… ну как вернулась, всё стоит на том же уровне. Тройки и четверки. Стоит ли устыдиться? Ой, плевать, сейчас обед.
В данный момент я сидела за столиком в столовой, уплетая еду с подноса. Этого было смертельно мало для меня, но выбирать не приходилось. Как и всегда, я сидела вместе с Уолли, отдельно от всех. Я ей всегда говорила, что она могла не садиться вместе со мной, в гордом одиночестве одинокого волка, а подсесть к другим, но она вечно садилась со мной. Хотя, сейчас её интересовало, почему я улыбаюсь Анне, а та, в свою очередь, посылает мне воздушные поцелуи.
— Знаешь, это как в той шутке с негром, типа: «Тебя не загнобят, если ты трахаешься с задирой». — Всё не унималась она, подшучивая надо мной. Удивительно, кроме неё и подруг Анны, никто этого не замечает. Как будто все включили в себе кнопку "толерантные люди" и уважительно не обращают внимание. — К слову, кто сверху? Вы оба похожи на альф, кто же ведущий?
— Твоя собака. — Закатила я глаза в иронии, — Так ты будешь мясо?
— Ой, забирай. Её как раз и сделали из той собаки, — С презрением кинула она в мой поднос мясо. Веган.
— Я могу отдать свою порцию, — Около меня подсела Анна со своим подносом.
— Охереть не встать, — Не верила своим глазам Уолли, расширив глазницы на Колендэр. Сдержав позыв проткнуть вилкой её глаза, я глянула на девушку.
— Я бы с радостью, но ты сама не будешь? — Дружелюбно спросила я, на что она игриво улыбнулась.
— Я тебя покормлю, — Съев свое пюре, но не проглатывая, она приблизилась к моим губам. Мое сердце пропустил удар, Уолли пропустила удар своего живота, стол пропустил удар ноги.
Крепкий на вид железный стол согнулся от мощного пинка девушки-пацанки.
— Хола, — Улыбнулась она, положив ногу на вмятину.
— Ты мне рубашку запачкала, — Спокойно выдала я, показывая на поднос, который теперь на мне. — Забирай подошву и вали, — Для примера, я ей реально кинула разорванную подошву.
— Аника да? — Её улыбка превратилась в кривую ухмылку. — Слышала, ты заняла первое место в школьном турнире по боксу. Не хочешь вступить в клуб по боксу? — Тогда я случайно заняла первое место. Что тут говорить — силу удара я не могу сдержать.
Но глаза этой девушки недобро сверкнули и внутри меня начало собираться сгустки ярости, выходя из рта предупредительным рычанием, точно волка.
