Глава 1. Облитый сожалениями
Солнце еще не встало. Утром оно совершенно не собиралось вставать. Долгие минуты монотонно проходили мимо, растягиваясь все сильнее. Фрэнк лежал с открытыми глазами на боку и пытался не смотреть на часы, внимание к которым лишь оттягивало наступление зари. Телефон говорил о том, что первые лучи солнца коснутся Нью-Джерси ровно в 5:58 этой поздней осени, продуктовый магазин открывается в шесть, и у бессонного Фрэнка не было в этот день идеи лучше, чем купить очередной дряни на завтрак. В чем же был смысл выходить в такую рань? Во-первых, в это время его арендодатель никогда не додумается заниматься его поисками — люди с таким ожирением рано не встают и далеко не бегают. Во-вторых, по утрам всегда есть работа. В-третьих — голод. По подсчетам парня это был второй день без сна, но нельзя было сказать точно. Почесывая затылок и зевая, он грустно заметил, что ему необходима расческа и душ. Однако, кинув взгляд на ванную комнату с мигающей лампой, недавно разбитыми плитками и рвотой в самом душе, медленно прикрыл дверь и отказался от этой идеи. Фрэнк не жил в милом районе, где лужайки всегда зеленеют, где по утрам слышно детей и собак, где твои соседи знают тебя по имени. Он жил в дряхлых двухэтажных апартаментах где-то в пригороде Ньюарка. Люди называют это гетто, но он бы назвал это «Айеро-классик» — так как весь район был похож на его типичное утро после драки с сотрясением головы. Вроде бы нормальный, а вроде бы уже и никогда не будет в порядке. На улицах можно было услышать выстрелы, и редко кто позвонит в полицию. Грабежи и наркотики, чернорабочие, люди с самым низким достатком, дети, чьи родители ненавидели их всем своим сердцем, пустые, узкие переулки, двухэтажные дома сорокалетней давности и запах барбекю — это то место, где он жил, однако это никогда не было тем местом, где он вырос и где хотел бы остаться. Руки слабо дрожали от недосыпа, Айеро проскользнул в крошечную кухню, вздохнул при виде бардака и грязной посуды и налил стакан воды. Жидкость слегка пролилась, попав на боксеры, и парень чертыхнулся. За тонкой, как бумага, стеной, послышались голоса: «Тот панк опять не спит ночью?! Сколько можно!», а затем последовали три очень громких стука по трубе. — И ты уходишь от меня, и я сдохну в этом месте, — тихо пропел Фрэнк, следуя какой-то случайной мелодии, возникшей в голове, сразу же проклиная свою мать тысячу раз. Голос оказался слишком хриплым, и еще один стакан воды был выпит. Главное, чтобы он не заменил завтрак. Мама — так называют тех, кого любят, а вот «мать» это кличка для тех, кто оставляет своих детей за пару месяцев до получения диплома об окончании школы. Она могла сейчас хоть гнить в канаве, но та жизнь, которой она его лишила, отзывалась тоской каждый раз, когда Фрэнк видел эти трущобы, в которых он живет. Всего несколько квадратов, кровать и маленькие окна с решетками. Он видел по телевизору, что сейчас заключенные живут лучше. Все это наводило лишь на желание поскорее провести еще один день вне дома, а мысль о жизни за решетками все же была намного реальнее для него, чем хотелось бы. Распахнув холодильник, Фрэнк увидел там только масло, полупустую бутылку водки, один помидор и ненормальное количество соусов, которыми он заправлял мясо на ужин. Расстроенный, но не удивленный парень с шумом захлопнул дверцу и вновь услышал крики с другой стороны стены. Через десять минут он уже был одет, а за спиной висел черный увесистый рюкзак — работа на сегодня. Сморщив нос от вида своей квартиры, Фрэнк повернул ключ в замке и ушел. Он практически не жил в этом месте, да и это была не его собственность, особенно учитывая то, как часто он не платил ее хозяину. Думать так было намного проще, чем заботиться. Глубокий вдох. Темно-лиловое небо готово было вновь предоставить себя солнцу. Оставив свою серую личность позади, оно обагрится и вновь станет туманным. Густые дождевые тучи сгущались за домом, а Фрэнк судорожно выдохнул ледяной воздух и двинулся в сторону продуктового магазина. Глаза быстро пробежались по припаркованным машинам, и, как и ожидалось, арендодатель его не караулил в такую рань. Фрэнк накинул на голову капюшон своей черной толстовки и сделал серьезное удрученное лицо, сразу же улыбнувшись тому, насколько он похож на Эллиота из «Мистера Робота». Тощее тельце, низкий рост, капюшон, рюкзак, синяки под глазами — весь комплект! Наркотики? Еще больше, чем Эллиот съел за весь сериал. Сегодня еще один день, когда ему нужно быть серой массой, еще одним человеком в этом богом проклятом районе, который просто пытается выжить. По дороге ему не встретилась ни одна душа, а через несколько блоков уже была видна невзрачная вывеска крошечного продуктового магазина, и Фрэнк сделал резкий поворот в переулок, зная, что он еще не скоро почувствует вкус утренней яичницы или лазаньи из микроволновки, если все пойдет хорошо. Обогнув пару мусорных баков, парень сделал еще один поворот и толкнул решетчатую калитку, заходя на задний двор еще одних апартаментов. В сигаретном дыму стояло четверо человек: одна женщина лет сорока, молодой парень и двое взрослых мужчин. На их глаза наплыла красная пелена, что сразу же говорило о том, что они употребляют ненормальное количество табака. В момент появления Фрэнка они оживленно говорили, можно даже сказать, кричали. Эти местные наркоманы не спят, очевидно, из-за «мета», и нервы у них сейчас не в самом лучшем состоянии. Молодой парень, завидев Фрэнка, тут же слегка подпрыгнул и подбежал к нему, не давая подойти к компании ближе. Не то, чтобы Фрэнк собирался знакомиться хотя бы с кем-то из них. — Фрэнки! Д-дружище, какими судьбами ты так рано опять? — голос парня дрожал, а глаза бегали по углам, выискивая кого-то, — Ты сегодня о-один, как всегда? Айеро прищурился, вглядываясь в наркомана сквозь его нервные тики. На комментарии о дружбе он никогда не отвечал. — Я сегодня один, и я тороплюсь. Давай быстрее, — Фрэнк открыл рюкзак, достал прозрачный пакет с крупными таблетками и вытянул другую руку, — ну? — Ф-фрэнки! С-сегодня так много не надо, п-прости что н-не предупредил. Часть нашей семьи перешла к другому парню, но я попробую их уговорить, но не в этот раз! — что значило, что они никогда больше не будут покупать наркоту у него. — Д-давай половину? Парень протянул пачку из пяти купюр по полсотни. День задался, но не так хорошо, как хотелось бы. Фрэнк быстро пересчитал двести пятьдесят долларов и отдал пачку аддерала в трясущиеся руки парня. Тот, в свою очередь, тут же засунул ее в карман штанов и уже абсолютно без улыбки и наигранного нервного тика подошел обратно к своей компании. Было умно с его стороны привести с собой людей. Если бы он был один, у Фрэнка всегда был в кармане складной ножик, и он бы мог стрясти с него деньги за будущие поставки. Сжав холодный металл в кармане толстовки, Айеро задержал дыхание, чувствуя скрежещущее разочарование и раздражение, накатывающее с каждым клубом дыма от этих наркоманов. Пожалуй, этого хватит, чтобы расплатиться с хозяином его апартаментов, но на этом все. Сморщив нос, он пошел обратно, на главную улицу. Фрэнк не был местным наркобароном. Он не был местным гангстером, владеющим оружием, который снабжал бы сотни людей сладкими кристаллами, а взамен получал бы защиту. Нет, Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший был обычным парнем, торгующим наркотой для подростков, школьников, студентов, одиноких женщин — всех тех, среди кого он вырос и кому продавал все эти годы. В основном это были экстази и аддерал, который он иногда принимал сам. Ухмыльнувшись самому себе из-за хоть немного удавшейся сделки и небольшой сумме налички в кармане, парень зашел в продуктовый магазин ровно в 6:03. Хозяин лавки, как всегда, курил, и грязно-желтые лампы вместе с дымкой создавали эфемерную атмосферу у этого непрезентабельного места. По углам до сих пор стояли неразобранные коробки с утренней поставки, но никто явно не торопился ими заниматься. Был слышен лишь тихий рокот холодильников с пивом, газировкой и молоком, а также старческие покашливания хозяина. — Мистер Айеро! Ты опять с самого открытия сегодня. Возьми булку свежего хлеба из коробки, я пока не буду разбирать ее, — полный мужчина потер свою щетину и прищурился, чересчур внимательно разглядывая парнишку. В коробке лежал не такой уж и свежий, как всегда синтетический и как всегда резиновый белый хлеб, но Фрэнк уже почувствовал запах углеводов, и все, что оставалось, это яйца и любой источник энергии. — Опять никто не хочет помогать Вам, никому не сдалась подработка в таком месте, верно? — с усмешкой подметил он, подкидывая булку в воздух и проходя дальше среди рядов с чипсами и батончиками к гудящим старым холодильникам. — Черт подери этих нелюдимых подростков, приходящих высасывать из меня все соки, Фрэнк! — мужчина вновь вернулся к своей газете, делая долгую затяжку сигареты. За небольшим рядом морозилок с его любимыми полуфабрикатами вроде сырной лазаньи и кальцоне, парень наконец увидел последние десятки яиц за стеклом и потянулся открывать, как вдруг его внимание приковала светлая копна волос. Кто-то читал состав на пачке сухарей, да при чем так вкрадчиво, в гребаные шесть утра! Магазин был действительно крошечный, и было непонятно, как туда мог попасть кто-то еще раньше него. — Привет, Фрэнк, — голос говорящего слегка дрожал, и Айеро напрягся, пытаясь разглядеть знакомые очертания лица в этом ужасном сумрачном освещении. Все нервы будто бы резко облили кислотой, и Фрэнк вспомнил о наркотиках в рюкзаке на добрую половину тысячи баксов, — Не волнуйся ты так, это я, Майк. Парень сделал шаг вперед, и свет от холодильников упал на него, открывая уставшие глаза и довольно глубокие синяки под глазами. Маленькие капли пота облепили его лицо, будто бы он был в слабой лихорадке, и все, происходящее этим утром, начинало казаться неправильным, настораживающим. Впрочем, как и у любого наркоторговца, у Фрэнка была жуткая паранойя при любых вещах, выходивших из нормы, поэтому он сделал глубокий вдох, пытаясь унять волнение от столь неожиданной встречи. — Майки? Со старшей школы? Это ты? — черноволосый парень достал пачку яиц из холодильника и продолжал оглядывать Уэя с ног до головы. Что-то в нем было определенно не так, и, скорее всего, он хотел дозу. Только этот круг людей знает, что он делает по утрам, и именно так выглядят парни, которые только подсаживаются на наркотики. — Да, да, это я, черт подери, — ругань слетала с этих губ нервно и совершенно не свойственно ему. Насколько Фрэнк припоминал, Майк всегда был одним из хороших парней, одним из тех, кого награждают грамотами, а их фото вешают на доске почета, — Ты один? Мне кое-что нужно. Пот на его лице на самом деле больше был похож на лихорадку. Лицо побледнело, и, казалось, что если он выйдет на улицу, то покроется тонкой корочкой льда. Фрэнк кивнул, взял банку энергетика и подошел к кассе, ожидая ленивых действий полусонного хозяина магазина. — Это не мое дело, — начал Фрэнк. Да и не хотел бы, чтобы это было его дело.Он никогда не интересовался тем, как идут дела у его клиентов. Не знать о их проблемах и причинах наркомании было легче, чем заботиться, — но ты в порядке? В плане, тебя трясет, словно у тебя температура под сорок. — Я в порядке, да, просто слегка приболел, — голос Майка сходил в хрип, он переступал с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам улицы через окна. Последовала неловкая пауза, тихий звук старой машины, печатающей чек. — Ты точно один? — снова залепетал Майк, когда они шли дальше по улице, ища какую-нибудь подходящую подворотню. На это Фрэнк отвечать не стал, лишь слегка кивнул, чувствуя непреодолимое раздражение и паранойю. Торговать с новыми людьми всегда было похоже на игру в рулетку, ведь сколько раз сделки шли не гладко, и парень оставался без денег, либо без товара, либо без сознания. Рука сжалась крепче вокруг прохладного металла в кармане толстовки, и Айеро мысленно отстранился от того, что происходит с ним. С его чертовой жизнью. С его разлагающимся телом. Один вдох, и мысли перенесли его обратно домой, обратно в тот дом, где лужайка была зеленая, где почтальон знал его по имени, а соседи покупали его лимонад каждое лето. Запах жареной яичницы и бекона повеял из какого-то окна, пока Фрэнк на автомате расстегивал рюкзак и доставал десяток таблеток из большого пакета. С губ слетела цена, и Фрэнк уже четко представлял, как на эти деньги вернется в магазин и возьмет огромную пачку копченого бекона. Безучастный взгляд на Майки, который вновь что-то лепетал. Слова смешивались через тонкую пелену бессонницы и наркотиков, и Фрэнк лишь сжал зубы сильнее, чувствуя, как ранее облитые кислотой нервы начинают поджигать напалмом. — Деньги, Майк! — рука сжала нож в кармане еще крепче, как вдруг пелена лопнула, словно мыльный пузырь, и черноволосый услышал вопль своего клиента. — Что вам надо?! — его лихорадка забирала последние капли сознания, Майки показывал за спину, вглубь сумрачной подворотни. Айеро повернулся, резко раскладывая нож, и в следующую же секунду удар пришелся прямо в солнечное сплетение. В глазах потемнело, и багровая пелена вновь накрыла лицо, голову и все чувства, выбивая землю из-под ног. Рука с ножом метнулась в воздухе, находя какое-то твёрдое мясо, за чем последовал вопль, и Фрэнк мог с точностью сказать, что попал в кого-то, кем бы тот ни был. — Доставай мешок! Господи, он проткнул мне ногу! — голос переходил на вопль, который тут же затих, перейдя в скулеж, — А ты мелкий наркоман, да? — он источал злость. Постепенно восстанавливающееся зрение могло видеть лишь крошечные лучи утреннего света. Последовал смешок, злой, даже слишком. Парень слышал, как Майки сопротивлялся, но в этот момент он ничем не мог помочь. Остатки вчерашнего ужина вывалились на асфальт вместе с кровью, и сквозь писк в ушах доносились искаженные возгласы и звуки драки. Фрэнк лишь надеялся, что они заберут наркотики и уйдут, что это не продолжится. Сознание заморозилось, он ждал вопросов по типу «Где твои запасы?» или «Два голубка обжимаются в подворотне?», но вместо этого он увидел перед собой пару черных «вансов», по одному из которых стекала кровь, окрашивая грязные шнурки. Затем последовал удар, он пришелся по ребрам, заставляя Айеро скручиваться пополам и выть. Чувство реальности вернулось со вторым ударом, и Фрэнк наконец–то открыл рот и прокричал: — Хватит! Хватит, прошу! Заберите весь рюкзак! Только оставьте нас в покое! — голос больше был похож на хрип, Фрэнк кашлянул, и боль остро отдала в каждом ребре, заставляя сжаться еще сильнее, прикрыть лицо и органы. Он не мог заставить свои глаза посмотреть наверх. Сердце сжалось, а мозг каждую долю секунды напоминал, что это смерть и гребаный конец. Айеро чувствовал себя жалким, именно в этот момент он чувствовал себя готовым потерять абсолютно все, но не готовым расстаться со своей жизнью из-за пары таблеток. — Мы не хотим твои наркотики, и вас обоих отсюда забираем. Скажи «спокойной ночи», — снова этот ехидный смешок, стон боли. Дыхание участилось, парень заметил, что уже давно не слышит Майки. Что с ним? Айеро только хотел закричать, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, руки тут же стали двигаться, в ноги прилил адреналин, и Фрэнк поднялся на четвереньки. — Стоп-стоп, куда это мы, — наигранно приторный голос, вновь этот смешок. Фрэнк был готов биться об заклад, что опознал бы этого человека где угодно просто по его голосу. Подняв голову, он не увидел ничего, кроме очертаний шапки и кожаной куртки, залитой ярким утренним маревом с обратной стороны. Только Фрэнк был готов вытащить второй нож из заднего кармана джинсов, как на голову надели плотный холщовый мешок, а по шее пришелся один решающий удар, забирающий все оставшиеся лучи зари из сознания Фрэнка. Если бы он только мог знать в тот момент, насколько сильно ему будет не хватать этих змеиных языков солнца по утрам.Глава 1. Облитый сожалениями
26 ноября 2019 г. в 16:34