Глава 2. THE DREAD TURNS WISH. THEY YEARN FOR WHAT THEY FEAR.
Вверх по грязно-серой облезшей стене текла бордовая пена. Медленно карабкаясь, сантиметр за сантиметром, она разносила багровый цвет по всей поверхности стены, закручиваясь в тугую спираль, затем снова расплываясь водянистой массой. Сквозь плотную плеву раздавались звуки. Отдаленные голоса, будто бы кто-то разговаривает в соседней комнате. Звуки криков и ругани, похожие на родительские, лишь более жесткие, разрезали воздух и давили на мозг. Вся левая доля этого органа ныла, выплескивая через глазницы все больше и больше пены. И если это была морская пена, то звук прибоя казался слишком мерзким, словно голову вновь и вновь окунали в унитаз школьного туалета. Фрэнк медленно открыл второй глаз. Комната была залита тусклым алым светом, искажающим все краски мрачного помещения. Прутья металлической кровати давили на ребра сквозь тонкий бесполезный матрац, и парень понял, что лежал в странной позе, практически брошенный поперёк кровати. В комнате стало тихо, не считая шороха человека, моющего полы с огромным количеством моющего средства и выливающего воду на пол. Пахло хлоркой, и при этом свете было сложно разглядеть, но белая пена смешивалась с чем-то практическим чёрным, и Фрэнк поймал себя на мысли, что он не хотел трогать здесь ничего. Голова все еще была набита ватой, в ушах стоял приглушенный гул, а за стеной были слышны стуки, сливающиеся воедино с тревожным трепетом сердца, нараставшим с каждым вдохом. Он начинал понимать, что он не дома, и все больше и больше окружение начинало подсказывать, что он не в притоне. Глаза поймали слабый блик около одной из стен, и Фрэнк лихорадочно распахнул глаза, слишком резко поднимая голову, в один миг сложив один плюс один. — Ты выпустишь меня, или я тебя убью, — голос дрожал, а язык заплетался сильнее, чем хотелось, но Айеро точно знал, что он был готов на все, чтобы выбраться из этой странной ситуации. Из-за стены послышался громкий стук, крики, а затем визг. Так резали свиней, он был уверен. Следом за ними плач, мольбы о прощении и вновь тишина, лишь хлюпающие звуки швабры, бесконечно трущей одно и то же место на полу, выворачивали желудок наизнанку. Шоковое состояние стопорило половину чувств, вливая адреналин в кровь, и Фрэнк медленно начинал осознавать, что он боялся. Его собеседник не отвечал, и, прищурившись, парень увидел тонкий проводок наушников. Этот человек слушал музыку в столь отвратительном помещении, когда за его спиной, через бумажно тонкую стену кто-то смотрел фильм ужасов? Рука дернулась, словно вырывая Фрэнка из сонного паралича, и парень хотел было спустить ноги, но цепочка громко зазвенела, и металл врезался в бледную кожу, оставляя глубокие следы. Он был прикован, и прикован слишком крепко, чтобы выбраться в ближайшие секунды. Фрэнк сделал глубокий вдох, резко трезвея от едкого запаха хлорки, а затем стал искать любой способ выбраться из положения. Любая заколка, кусочек металла, все что угодно его бы спасло. Айеро знал, как выбираться из наручников. Парень, убирающий комнату, все ещё возился с въевшимся пятном в углу, а из его наушников доносился громкий металл. Его голос оказался слишком тихим, настолько, что Фрэнк тут же остановился, переставая дёргать ногой и распахнул глаза, вглядываясь в расплывчатые очертания мужчины. — Устрой хорошее шоу, и тебя оставят в живых, — он нажал на паузу на проводке наушников и кинул взгляд на Фрэнка. Безучастный и печальный. — Мне очень жаль. В голове начали тикать часы, он даже не подозревал, что был уже замечен в сознании, но слова уборщика не складывались воедино. О каком шоу он говорил? Фрэнк только хотел открыть рот, как тут сразу же его закрыл, проследив за взглядом его собеседника. В углу комнаты, в багрово-чёрном, практически неосвещенном месте, сливаясь с мрачной ободранной стеной, стояла тренога с камерой, обмотанная целлофаном. — Ч-что это за место? — сердце пропускало удары. Вентиляция медленно уносила запах хлорки, обнажая металлическую вонь свежей плоти. Содрогающиеся мышцы грубо выбивали воздух, и, в момент осознания того, что он попал в блядскую красную комнату, последние силы, сдерживающие панику, его оставили. — Судя по твоим глазам, ты все сам знаешь, — парень достал телефон и стал перелистывать песни. — Мой тебе совет, не сдерживай голос, он это любит. — Что ты имеешь ввиду?! Кто он?! Слушай, просто выпу… — «…сти меня» были проглочены, когда дверь комнаты с грохотом открылась, и в неё зашли два молодых парня в чёрных футболках и джинсах. Уборщик тут же отвернулся, затыкая уши наушниками и быстро удаляясь из комнаты, прихватив с собой ведро и швабру. В комнате на минуту воцарилась тишина. Один из парней, что был пониже, стал возиться с камерой в углу. Свет крошечного монитора открывал резкие черты лица, но Фрэнк не мог сказать о нем ничего более. Взгляд затуманивался от напряжения, и Айеро заметил только сейчас, что тянул свою ногу настолько сильно и отчаянно, что практически прорезал кожу. — Джеф, что у нас сегодня по заказам на новенького? Кстати, мы не говорили, что у него есть пара тату, — мелодичный режущий голос прозвучал над ухом, и Фрэнк резко дернул головой, выдавая из себя слабый истеричный крик от адреналина, который бил в кровь каждую секунду. В столь мрачном свете вырисовывались острые очертания носа, подбородка и челюсти, но больше он ничего не мог сказать и об этом парне тоже. — Послушайте, я не знаю, мне кажется, в-вы меня с кем-то перепутали. Я всего лишь местный дилер, и если вы х-хотите наркотиков, то… — его рот тут же был заткнут одним длинным пальцем, поднесенным к губам, тихое «шшш» прозвучало над ухом, а затем этот палец бесцеремонно залез в рот. За ним второй, и оба они обхватили язык Фрэнка, безуспешно пытаясь вытащить его наружу. — Наркотики последуют позже, а пока просто расслабься. Ты не уйдешь отсюда. Никогда, — безумная тонкая улыбка на лице этого парня смазывалась растрепанными черными волосами, и он звучал слишком довольно и слишком тихо, чтобы быть устрашающим. Опешив от того, что только что с ним произошло, а также от отвратительного соленого привкуса чьих-то грязных рук, Айеро сжал челюсть вместе так сильно, как мог, надеясь на то, что его все же выслушают. За этим последовал крик, больше похожий на вопль, а затем звонкая и сильная пощечина. — Ты же не включил еще?! — завопил мужчина, и еще одна пощечина прилетела прямо по тому же месту. Он схватил Фрэнка за волосы и с силой оттянул, больше, чтобы сделать больно, нежели что-то еще. Айеро тихо заныл, кидая взгляд полный паники. — Нет, еще нет, но, Джерард, зачем ты допускаешь такие глупые ошибки? Мог бы потерпеть хотя бы несколько часов, — парень в углу посмеялся и нажал на кнопку, и в том же углу комнаты загорелся тусклый монитор. Тот, кого назвали Джерардом, прижимал пальцы к своим губам, всасывая кровь от прокушенной кожи. — Ты посмотри, он совершенно не боится. Кажется, мы подобрали кого-то совершенно дерзкого. Кого-то с большим количеством вопросов, а значит, очень громкого, — тонкие пальцы прошлись по татуировке ножниц на шее Фрэнка. Щека горела от сильных ударов, зрение расплывалось, а сердце отдавало четкое стаккато в груди, предвкушая следующие удары. Ему было страшно, по-настоящему страшно, адреналин переходил в нытье, и парень подловил себя на тихом поскуливании, прищурив глаза так сильно, как мог. Алая комната, неизвестные люди, абсолютная оторванность от реальности, все было похоже на плохой сон, на очень плохой сон, на самый ужасный трип. — Что вам нужно? — мышцы ребер сжались, выдавливая нервный вздох, — Пожалуйста, не надо! Я безумно, безумно плохо переношу боль, я не… я сделаю все, что захотите, я даже заплачу, правда. Если вы не догадывались, то у меня много денег, и родители очень влиятельны, они обязательно заплатят! — Фрэнк всеми силами тянулся к этим двум ублюдкам. Глаза были широко распахнуты, он заплетался в своих же словах, а голос практически переходил на крик, но больше он не знал, как звучать более убедительно. Особенно учитывая то, что все, что он говорил, было глупой ложью. — О, даже так, Фрэнки? — черноволосый парень наигранно мило улыбнулся, а затем защелкнул на его запястьях наручники. Фрэнк с силой потянул руки, пытаясь вырваться, но металл лишь врезался в кожу, а парень был намного сильнее, чем казался. Откуда он знал его имя? В любом случае, это навело на мысль, что он оказался здесь совершенно не случайно. Джерард кивнул второму парню, который нетерпеливо терся на месте и смотрел на монитор. На экране, виднелось что-то похожее на чат, и сердце провалилось еще на пару дюймов вниз. Щелчок наручников вокруг металлических прутьев кровати. У Фрэнка осталась лишь одна свободная нога, и он пнул ей этого самонадеянного парня в бок со всей силы. — Ау! Какая неловкая сцена с самого начала, — парень слегка покачнулся, но остался на ногах. Он больше не улыбался, совсем не улыбался. Лишь безумные глаза впивались во Фрэнка. Нужно было дождаться конца. Дождаться того, чтобы с ним произошло все то, что могло произойти, переждать. Сжаться и перетерпеть, представить, что он где-то в другом месте. Даже если он вновь будет изнасилован и лишится почки, нужно было просто заткнуться и переждать. Фрэнк решил, что эти парни были безумны, в их глазах не было видно людей, а за этими ухмылками не было скрыто ничего человеческого. В таком случае, не было смысла с ними разговаривать и пытаться торговаться, ведь то, что они получали с этого, явно стоило дороже денег выкупа. — Вы убиваете людей и продаете на органы? — Фрэнк поднял взгляд, пока Джерард разворачивал какие-то чехлы из сумки. — Да. Но до этого мы исполняем с людьми все, чего хотят наши зрители. По шее пробежал холодок, и Фрэнк с трудом вновь попытался унять дрожь и адреналин, однако лицо уже давно побледнело и покрылось испариной. — Когда я видел тебя на улице, мне казалось, что ты хочешь умереть, Фрэнк, — парень раскрыл кожаный чехол, в котором лежали различные ножницы, скальпели и ножи, и Айеро нервно дернул руками, не в силах отвести взгляд от ледяного металла. — Нет! Боже, совершенно нет! П-пожалуйста, — из горла вырвался крик, но парням явно было плевать на то, насколько громко он будет кричать, — я сделаю все, что вы захотите, только не… — Молчи ты уже, — резко прервал его Джерард и отодвинул черные пряди с лица, обнажая острые линии бровей и носа, а также чертовски уставшие глаза, которые горели каким-то ненормальным азартом. Фрэнк заткнулся, пока все его тело тихо тряслось. В руках Джерарда оказались ножницы, и футболка Фрэнка с любимой группой легко разошлась на две части, открывая торс, тут же покрывшийся мурашками. — Ты начал забивать грудь? О, не стоит, — тонкие пальцы легко пробежали по телу, и Фрэнк дернулся сильнее. Парень в углу тихо посмеялся, а затем хлопнул в ладоши: — Так! Джерард, у нас тут уже три сотни зрителей собралось. Помните, ребята, все действия сегодня от тысячи долларов, включая порезы. Это новый парень, поэтому будет особенно интересно! Посмотрим, сколько ты продержишься, — он звучал слишком радостным, сидя за этой камерой, и Фрэнк с силой зажмурился, пытаясь вернуться обратно, в свою пыльную комнату. — Это все происходит не со мной, это все нереально, у меня просто болит голова, это просто плохой чертов трип на новых наркотиках! — голова действительно гудела после того удара по шее, но Фрэнк изо всех сил сжимал глаза, и следом за этим последовал мерзкий писк в ушах. Один вдох, и он все еще почему-то чувствовал запах хлорки. — Я дома, я дома, я снова дома, это просто глупый розыгрыш. Хватит шутить! — Еще рано кричать, — лицо Джерарда оказалось слишком близко, перекрывая тусклый желтый свет лампы, этот сукин сын будто бы пах нафталином. Странно, но Фрэнку в этот момент этот запах нравился намного больше хлорки, и он сделал глубокий вдох. Мужчина дотронулся до лица Фрэнка и сказал тихим, но довольно настойчивым голосом: «Открой глаза. Еще впереди вся ночь до того, как ты отключишься, Фрэнки.». С этими словами в предплечье воткнулась толстая игла, и Айеро резко распахнул глаза, сжимая зубы вместе и кидая полный ярости и недоумения взгляд на обоих парней. — Что это, черт подери?! Что ты мне вколол?! — Медленно действующий наркотик, чтобы ты немного расслабился. Наши зрители любят, когда все наслаждаются процессом. Даже, если ты будешь сопротивляться, это будет не так травмирующе для зрителей, как чистые пытки. Фрэнк прищурился и с силой харкнул парню в лицо. Джерард лишь выпрямился и поджал губы, вытирая пальцами слюну с глаза. На секунду, лишь на секунду Айеро подумал, что только что подписал себе смертный приговор, но наркотик уже медленно просачивался в кровь, и его губы растянулись в дерзкой улыбке во все зубы. — Я убью тебя, Фрэнки, — Джерард наигранно ласково улыбнулся ему в ответ, во все зубы, а затем нервно облизнулся. В нем закипала злость. Чтобы выбраться отсюда, нужно было что-то предпринять, и Фрэнк был не из робкого десятка, особенно под этим чистым наркотиком. Что это было? Он не имел понятия, но такого в жизни никогда не испытывал. Все нервы будто бы натянулись на гриф гитары, и, если бы хотя бы одна рука сейчас была свободна, он бы точно разорвал этому самодовольному Джерарду его пасть пополам. — Джи, раздень его, и народ хочет шоу с кровью, — парень в углу закурил, продолжая копаться в камере, пока Фрэнк все никак не мог отвести взгляда с Джерарда. В любом случае, Джи? Джи?! Какое глупое имя. Он не мог поверить, что этот парень способен на жестокость. — Судя по твоим грязным волосам и неряшливому виду ты только способен снять свои обтягивающие джинсы и нервно подрочить на меня свой детский член, Джи, — Фрэнк сделал акцент на последнее слово и харкнул в него снова. В голове выстроилось простое уравнение: если его попытаются убить, и он выживет, то все это будет самым ужасным трипом в его жизни, а если все же не выживет, то он не будет умирать, трясясь за свою никчемную жизнь. — Что ты сказал?! — складной нож приблизился к лицу, и Джерард практически перешел на крик. Нужно было сразу догадаться, что он был нетрезв. Запах нафталина смешивался со спиртом и сигаретами, от него просто несло. Они смотрели друг на друга вплотную, и Айеро всеми силами сдерживался, чтобы не харкнуть ему в другой глаз. Сердце колотилось сильнее прежнего. Вдруг, острая боль разрезала нервы. Джерард полоснул его по скуле, и Фрэнк почувствовал кровь, хлынувшую из пореза. Громкий крик. — Черт! Больной ублюдок! — наркотики совершенно не притупили чувства, ни на одну каплю, это было совершенно не похоже на кокаин. Фрэнк чувствовал все. Нож показался ему зазубренным или грязным, но щека горела при каждом движении, и слезы хлынули с одного глаза. Довольный Джи смахнул их с лица большим пальцем, смешивая с кровью, а затем придвинулся еще ближе и лизнул. Этот ненормальный облизал его лицо! Вместе с гребаной раной! Язык прошелся по щеке, и его кончик с силой надавил на свежий разрез. Фрэнк снова закричал и дернулся в сторону, но его лицо крепко держали. Другой рукой черноволосый парень расстегнул его джинсы и стащил их вниз, а белье было также разрезано пополам. — Да посмотри, Джи, у него уже стоит, наркотики вроде бы хорошо действуют. Джерард лишь кинул на парня недовольный взгляд и жестом показал заткнуться, что он и сделал. Нож опустился ниже, и дыхание Фрэнка сбивалось от каждого прикосновения, и в глазах снова начало мутнеть. Щека ныла, и комната вокруг него медленно начинала сужаться. — Пожалуйста… Но в этот раз ответа не последовало, лишь холодный металл скользил по руке, и Джерард сидел рядом на кровати, методично выбирая места, в которые он давил лезвием сильнее. Рука опустилась на член и бесцеремонно обхватила его, сжимая у основания, и с губ Фрэнка слетел стон. Он этого совершенно не ожидал, как и не ожидал ножа, медленно протыкающего кожу предплечья секундой позже. Стон слился с криком, и Айеро запрокинул голову, выгибаясь в спине. Нож вошел глубже, а затем Джерард медленно вытащил его. Из раны хлынула кровь, и его язык вновь прижался к ней, с силой кусая и облизывая. — Пожалуйста не надо, — бесконтрольно трясущиеся руки, взгляд Фрэнка мутнел, а в уголках глаз скапливались слезы, — мне больно, мне безумно больно! И я… я… плохо понимаю. Я плохо вижу и… — сознание действительно становилось похоже на болото, и комната медленно темнела, погружая его и Джерарда в алые тона. Парень кинул быстрый взгляд на свое плечо, и из него вытекала тонкая слабая струйка крови. В тускнеющем свете она чернела, и Фрэнк со страхом представлял, как тот парень со шваброй оттирает почерневшие высохшие лужи его крови после всего этого. Тело, не желая оставлять последние надежды на выживание, резко дернулось вперед, и член скользнул в руке Джерарда. Послышалось тихое «ты хочешь?», и он начал сильно и уверенно дрочить ему, проводя тонкие линии на предплечьях тупой стороной ножа. Накачанный наркотиками парень уже вряд ли мог сопротивляться так яростно. Из горла лишь доносились недовольные стоны, смешанные с криками от каждого пореза. Джи иногда тихо смеялся, иногда отрывал руку и нетерпеливо трогал себя через ткань джинс, а иногда снова вдавливал нож глубже. Фрэнк не мог кончить, горло срывалось на каждом порезе, будто бы его пытались вспороть заживо, достать кости рук, отделить их от мышц. Лихорадочно закатив глаза, Айеро пытался поймать глотки воздуха, влажные губы были раскрыты в крике. Как бы он не старался, было невозможно сжать зубы вместе и держать все в себе. Все картинки перед глазами расплывались с каждым движением руки Джи на его члене, и этот нарастающий темп и режущая, дичайшая боль, переводили крики в хрип. Минуты тянулись довольно быстро. Если бы только Фрэнк мог ухватиться за это скользкое чувство времени. — Джи, — тихо проговорил парень за камерой, включая какой-то металл в колонке. Джерард выдохнул и прикрыл глаза, будто бы собираясь вместе. Одна его рука была целиком измазана смазкой, другая — кровью практически по локоть. После того, как нож перестал давить на его татуированную кожу, а рука -трогать его член и всю промежность, Фрэнк с трудом приоткрыл глаза и заметил, как парень ловким движением достает сигарету из пачки и ловит ее губами, поджигает дешевой зажигалкой, которая не срабатывает с первого раза. На лице заметно раздражение, а также какое-то ненормальное блаженство, и только потом Айеро увидел, как все его собственные предплечья и руки измазаны кровью. — Я помню. Он практически потерял сознание. Практически. Но, черт, Джеф, ты слышал эти стоны? Господи, ты слышал их? — один томный вздох, и Джерард закурил, наклонился к груди Фрэнка, выдыхая дым и с силой оттягивая израненную кожу зубами. Еще один крик. Фрэнк с трудом держался в этом мире, вся верхняя часть тела ныла, и он терял много крови: — Я больше не могу, пожалуйста, не… — Не оставляй меня не кончившим? — сказал с издевкой Джерард, пачкая сигарету кровавыми пальцами, как и свое лицо, и похлопал Айеро по щеке. Реакции от того практически не было, парень начинал либо терять сознание, либо они оба переборщили с дозой на столь хрупкого Фрэнка. — Подожди ты, прошло всего минут сорок. — А он действительно слабый, хотя сначала так сопротивлялся, — Джеф достал вторую сигарету, — Хотя, это моя ошибка, зря добавил пол миллилитра. Давай, тут еще тысяча за то, чтобы мы пропустили все это дерьмо с прелюдиями, и еще крупная сумма за то, чтобы ты поднял свою задницу и перестал делать из этого первую брачную ночь для девственницы. Недовольно цокнув языком, Джи встал с кровати, вытирая руку об Фрэнка, зажал сигарету между зубов и вышел на минуту из комнаты. Айеро казалось, что прошла вечность. Тело начинало медленно сдаваться, однако какие-то рывки угасающего от препаратов сознания все еще выводили его из состояния транса. Член стоял, головку немного жгло, и он даже сделал несколько движений вперед, тихо поскуливая от странного болезненного желания. — Ты не один тут хочешь, вообще–то, — послышалось сквозь дымку, и уже в следующий момент в щеку упирался длинный и тонкий хуй. — Нет я… Хватит! — Фрэнк совершенно не мог разобрать, что происходит, но, как только головка протолкнулась сквозь губы, парень сжал зубы. Послышался крик, а затем полный боли голос: — Я перережу твою чертову глотку! Я отрежу твой ссаный язык, выбью твои зубы, ты будешь жить с моим хуем во рту если ты сейчас же не перестанешь играть со смертью, тварь! — удар по лицу, и Фрэнк в то же мгновение ошарашено раскрыл глаза, увидел Джефа перед собой. Член протолкнулся глубже, и парень стал грубо трахать его, пытаясь лишь одним давлением расслабить глотку. Скользкая головка долбила небо, пока Фрэнк задыхался, беспомощно дергая руками и хватая носом воздух. Из глаз рефлекторно лились слезы, и, когда Джеф все же вытащил свой член на секунду, Айеро почувствовал, насколько сильно его тошнит, и безостановочно закашлял. Все тело содрогалось в ужасе, парень безумными глазами смотрел на очередного насильника. В голове крутилось только лишь глупое «я хочу оказаться дома и проснуться», когда скользкий от слюны член снова стал тереться об порез на щеке и набухшие губы. — Блять, как ты хорош, — Джеф отвратительно постанывал, и когда он снова раскрыл челюсть Фрэнка рукой и протолкнул стояк во внутрь, то скользнул сквозь хрящи, прямо до конца глотки. Послышался удовлетворенный стон, пока Фрэнк изо всех сил пытался блевануть, откашляться, закричать, но выходили только мерзкие звуки. Бесконтрольные извивания, от которых многие его раны снова стали кровоточить. Страх начинал перекрывать абсолютно все, он не хотел так задохнуться, он не хотел так сдохнуть. — Боже, тебя оставить совсем нельзя? За это кто-то платил? — тон Джерарда был слишком обыденный для того, что здесь происходило. В одно мгновение Джеф вошёл ещё глубже и кончил, а затем вытер член об лицо Фрэнка, — Посмотри, что ты сделал! — Да все в порядке, ты бы только знал, как там узко. Хотя, ты и без того узнаешь. Там кто-то дал сотку. Джерард нахмурился, снова садясь на край кровати, а Фрэнк с трудом мог шевелить лицом, и в голове всплыла лишь одна мысль: «Всего лишь сто баксов за это?!». Недовольно осмотрев свою жертву, черноволосый парень осторожно коснулся лица Фрэнка, размазывая семя по щеке. — Несмотря на то, что ты просто безумно нравишься мне своими стонами, мы стрясли лишь шесть штук с тебя, а этого мало. Ты будешь учиться просить ещё, иначе — молись, чтобы обе твои почки были в идеальном состоянии, — голос Джи звучал странно. Своего рода гипнотически. В голосе были странные интонации, и странный акцент Джерси, и он казался Фрэнку странно ласковым. Это была очевидная игра в плохого копа и копа ещё хуже, но сознание жертвы могло играть лишь в неё. — Пожалуйста, я умоляю, Джерард, — Фрэнк сделал паузу, когда заметил, что звук его имени приковывал внимание парня прямо к нему, будто бы красная тряпка для убийцы, — не режь меня больше, прошу тебя. Фрэнк пытался сфокусировать зрение, а голос заставить трястись как можно меньше, что получалось трудно, особенно пока Джи держал руку на его горле. Тонкая, безумная вуаль закрывала все его существование, и прочитать его эмоции было практически невозможно. Фрэнк изо всех сил надеялся, что он может сделать хоть что-то в этой ситуации, что он обладает хоть каким-то давлением и влиянием на все происходящее, однако безучастный и наигранно жалостливый взгляд его насильников говорил об обратном. Фрэнку казалось, будто бы его пожирают. Будь то взглядом, либо же физически, но Джерард не мог насмотреться на него: потный и грязный Фрэнк, весь целиком измазанный в уже засохшей крови, на теле медленно начинали образовываться синяки от драки на улице, нервно дышал, осознавая то, куда попал. Глупые лепечущие слова прорастающего Стокгольмского синдрома срывались с его влажных губ, и Фрэнк ненавидел себя. Он был готов сделать все, что угодно, чтобы выжить, даже если это не имело смысла, даже если остатки сознания разбивались из-за страха лезвий и потери конечностей и органов. Язык произносил любые слова, лишь бы задобрить своего насильника, хотя Айеро точно знал, что должен был молчать, и что с каждым «пожалуйста» и «умоляю» он лишь вгоняет себя в гребаную спираль, откуда не возвращаются. — Пожалуйста… — Ох… — Джерард отвел взгляд, прикрывая веки, будто бы был слегка смущен. Засохшая кровь на его лице выглядела безумно, и Фрэнку правда хотелось увидеть хоть легкое сострадание, — завали ебало, ты, маленькая шавка. Он был жесток. По-настоящему жесток. На лицо Айеро была накинута тряпка, а в следующую секунду за ней последовала вода, затекавшая в нос и глаза. Истошный кашель. Фрэнк чувствовал, будто бы тонул, задыхался, но рука на горле держала его крепко, так, что даже поднять голову было невозможно. Прошло несколько секунд, сердце пропускало каждый третий и второй удар, билось в ушах, опутывало каждый нерв желанием жить. Руки тянули за наручники до крови, делая их ужасно скользкими, и, как только вода перестала литься и полотенце убрали с лица, Фрэнк откашлялся и закричал. Он не кричал так никогда в жизни. Ни тогда, когда его мать сказала, что не любит его, ни тогда, когда он получил ножом в бок, ни тогда, когда врач вырывал ему зуб без наркоза. Один вдох, второй вдох, глаза безумно метались от стены к стене. — Прошу, не надо, я сделаю все! Тряпка прилетела обратно в лицо, и вода медленно и методично лилась с небольшой высоты на рот, нос, глаза. Фрэнк не мог дышать, не мог сделать вдох, не мог выдохнуть, не мог открыть глаза. Это продолжалось какое-то время, возможно, минут пять. Он лил воду, и Фрэнк задыхался, он тонул, и тело не понимало, что происходит, рефлекторно было невозможно сделать вдох. Конечности тряслись и дергались, и, когда мог, Фрэнк кричал. Кричал так громко, как только может. Каждую дюжину секунд вода прекращала литься, и Айеро жадно делал три или четыре глотка воздуха. Наркотик плавил сознание, и вместе с водой и кровью по щекам текли слезы. Сквозь свое бьющееся где-то в затылке от ужаса сердце, Айеро услышал, как Джи веселым голосом отсчитывает секунды. — Девять… Десять… — вода вновь перестала литься, а парень убрал тряпку и с довольной улыбкой откинул свои влажные волосы с лица, — Дыши, Фрэнки. Проси больше денег, тебя смотрит уже пол тысячи людей, давай, у тебя пять секунд. В голове что-то щелкнуло, Фрэнк сделал глубокий вдох и неукоснительно выкрикнул: — Пожалуйста, дайте еще денег этим людям, пусть они делают, что хотят со мн… — Хочешь еще воды? Ты не напился? — Нет, нет-нет! Пожалуйста, дайте десять тысяч, пожалуйста, и тогда… — Что тогда, Фрэнки? Ты слышал, как ты кричишь после того, как задыхаешься? — Пусть он разорвет мне глотку! На лице Джерарда отразилось явное недоумение, а затем он засмеялся, залезая сверху на Фрэнка. Свободная нога жертвы была легким движением закинута на плечо, и парень аккуратно поглаживал ее, чувствуя неунимаемую дрожь. Господи, в каком же ужасе был Фрэнк. — Ты стоишь намного больше, чем десять тысяч, — зубы впились в голень Айеро, с силой сжавшись на бледной коже. — Господи, Джи! Каждый гребаный раз тебе попадается кричащий паренек и ты сходишь с ума, начинаешь с ними разговаривать, а потом от них не отделаешься! — Джеф в углу уже выкуривал десятую сигарету и откровенно был раздражен. Хотя бы потому, что в этот раз его не приглашали к действию. — Здесь десять тысяч за то, чтобы ты его разорвал. Звучит правда смешно. — Мы не можем не исполнить просьбу клиента, — тихий и довольный своей дьявольской работой, Джерард накрыл лицо Фрэнка полотенцем снова, и тот судорожно стал хватать воздух ртом, пока на заднем фоне смеялись. Открыв маленький стеклянный бутылек, Джи поднес к нему свой нос и сделал резкий вдох, заткнув вторую ноздрю. Судорожно закатив глаза, парень вытер лицо от остатков кокаина, и с губ сорвался томный удовлетворенный стон. — Эй Джеф, у тебя остался еще тот ром? — Ты его выпил вчера, черт тебя дери. Должен мне новый! Холодок скользил по спине Фрэнка, и все тело сжималось, пытаясь казаться меньше и незаметнее, несмотря на его ногу, бесстыже запрокинутую на плечо Джерарда. Он мог пнуть его, мог выбить пару зубов, но что потом? Смерть? Еще немного воды на лицо? Фрэнк сжался, чувствуя, как по его липкому и влажному телу, ноющему от ран и порезов, водят руками. Он чувствовал себя отчасти смущенным, но наркотик делал свое, и его член вставал от слабых прикосновений. Крошечный стон, сорвавшийся с губ, и он просто мог слышать возбужденный рык Джерарда, когда что-то липкое коснулось его задницы, а затем в нее уперся его член. Никаких ласк, никаких прелюдий, просто ужасно твердый и горячий орган с силой был вогнан в него, сорвав с губ истеричный вопль. Полотенце на лице мешало, и без возможности видеть, что происходит, у Фрэнка будто бы начиналась тахикардия. Джерард начал двигаться, и каждое блядское движение вырывало из горла гвозди, хриплый голос, обнаженный и отвратительный. Ненависть к себе перекрывал лишь животный страх и сознание, в котором уже не оставалось абсолютно ничего. Все мысли были выбиты, а все чувства, что еще остались, были вытраханы. Темп ускорился, и Фрэнк изо всех сил старался не скулить, было невыносимо, непередаваемо больно. Будто бы его правда разрывали пополам. Нетерпеливые стоны Джерарда, его бедра шлепались о тело Фрэнка, развернутого в неудобной позе на кровати. Член уже с легкостью входил, но этот больной ублюдок не прекращал повторять то, как же он узок, и как же сильно ему нравятся вопли Фрэнка. Все сливалось в одно сплошное, непрекращающееся безумие. Тело чувствовало лишь одну почему-то нежную руку, охватывающую его бедро. Как бы сильно больное сознание не пыталось найти убежище хоть где-то в этой красной комнате, его здесь не было. Спустя несколько минут, Фрэнк устал кричать. Полотенце съехало с лица, из-за чего Джи остановился на секунду. Айеро кинул взгляд на своего насильника — чертовски красивый парень с острыми чертами лица, длинными ресницами и мокрыми от пота черными прядями, прилипающими ко лбу. Ему было жалко за себя, за этого парня, за все, что с ним произошло за эти несколько часов. И все его существование, собравшись в кучу, разбилось о грязный алый бетонный пол. В этот момент Фрэнк осознал, что пути обратно у него больше никогда не будет. Слезы полились из глаз вместе с ужасными рыданиями и всхлипами. Непрекращающаяся истерика, он плакал во все горло, как, наверно, делают лишь дети, разбившие колено. Джерард лишь секунду посмотрел на него, немного опешив от странной реакции, а затем сказал что-то веселым голосом и вскоре оставил его тело. Глаза медленно сомкнулись, замыкая эти стены на его оборванном существовании. «С Майки все в порядке?»«Я слышал, нет».
Одна тяжелая металлическая дверь захлопнулась, и другая не откроется никогда.