Панцирь

Рыдая, Вергилий встал с кровати. В комнате было очень темно и страшно. Дрожа от ужаса, он попытался добраться до выключателя. Ничего не вышло, свет включить не удалось, выключатель располагался слишком высоко для его маленького роста. Почему в детской выключатели так высоко? Тогда Вергилий выбежал в коридор. Там тоже было темно и страшно, не было даже уличного света, в огромных окнах была черная пустота. Вергилий беспомощно огляделся, сердце его заполошно колотилось в горле, не давая дышать. Он вытер слезы и увидел слабый свет из родительской спальни. И сразу же бросился туда, зовя маму. Он вбежал в комнату и зажмурился, глазам стало больно. Здесь было ярко, игривый солнечный свет заливал спальню и теплом ложился на кожу. — Мама! Мама сидела в кресле и читала. Она была одета в домашнее свое платье, которое очень любила. Кровать была аккуратно застелена. Слышалось пение птиц с улицы. — Верджи? — она отложила книгу на подлокотник кресла и протянула ему руки. Они обхватили его, подняли и прижали к теплой груди. — Почему ты плачешь? Вергилий мотнул головой. Он не знал, что ей ответить. Он понятия не имел, почему. Ему было страшно, он чего-то испугался ночью и расплакался. Ночью? Он попытался взглянуть в окно, но теплая рука легла ему на затылок, и он снова застыл, щекой прижимаясь к маминому плечу. — Тебе приснился страшный сон? Вергилий замялся. Да? Кажется, да. Он вспомнил и задрожал опять, хватаясь за маму крепче, и ее нежные руки прижали его теснее. — Мы с Данте дрались, — пробормотал Вергилий, жмуря глаза до боли. Рука мамы, гладившая его по голове с нежностью, почему-то дрогнула, но не остановила движений, которые стирали страх. Но сердце у Вергилия колотилось все так же сильно. — Мне приснилось, что я убил его! Мама вздохнула. Вергилию на затылок что-то упало, как капля. — А ты ведь и вправду его убил. Вергилий вздрогнул и вскинул на нее огромные глаза. Мама плакала. В глазах ее был холод. Руки больше не гладили его, вообще не касались. И тепло исчезло. Не было больше солнечного света, косые лунные лучи падали на обгоревшую комнату. Вергилий дернулся назад и упал на пол. Мама на него больше не смотрела, ее голова безвольно склонилась к груди. Она казалась мертвой. Вергилий позвал ее дрожащим испуганным голосом, но она не отозвалась. Ее рука свисала с подлокотника. Книга, которую она читала, обожженной валялась на полу. Вергилий попытался коснуться ладони мамы, но его обожгло холодом. Он перепугано одернул руку. Нижняя губа у него крупно задрожала. Вергилий вскочил на ноги, они тряслись и едва держали его, так что он упал несколько раз, пока не выбежал в коридор, сразу же начав задыхаться от гари и дыма. Языки пламени обжигали его, лизали кожу, а сзади слышалось рычание и частый топот ног. Вергилий чуть ли не кубарем скатился по горящей лестнице на первый этаж, увидел Данте и кинулся к нему. Брат лежал у белого шкафа для верхней одежды. Он был обожжен, белые волосы в копоти, голова его была разбита, голубые глаза застывше смотрели в потолок. Вергилий упал возле него, хватаясь за грудки, как будто стараясь разбудить. Он разрыдался еще громче, привлекая к себе внимание демонов, но ему было все равно. Из-под ткани разодранной футболки Данте показался амулет. Крик Вергилия оборвался, и он ослеп. Панцирь Нело Анжело треснул. Вергилий увидел огромные глаза цвета неба и красным закатом в нем сверкнул амулет. Вергилий закричал.