Раскрашивая нашу жизнь

      Минхёну было немного волнительно ожидать сегодняшнего вечера, где намечалась большая тусовка по случаю дня рождения одного из ребят всего этого огромного столичного движа. Он абсолютно не имел представления о том, во что нужно было одеться, как вести себя в той компании, что стоило бы вообще из себя представить, появившись на подобном сборище. Ладно — клуб, это ещё нормально: там все окружающие вообще плевать хотели с высокой колокольни на то, кем ты являешься. Но здесь-то будут присутствовать люди, которые с самого первого взгляда будут жрать тебя глазами, оценивая и решая, подходишь ли ты им, достоин ли ты быть их другом, и всё тому подобное.       Внезапная вибрация телефона очень резко и неожиданно вырвала Марка из его тяжёлых раздумий, и он поспешил взять в руки телефон.       «Хэй, привет! Давай подтягивайся к нам, от нас поедем до Джено».       Несложно было догадаться, кто являлся хозяином незнакомого номера, с которого пришла данная смс.       — А Джонни разве не дома? — спросил Минхён, когда обнаружил что дома, куда он приехал с минуты на минуту, находились только Тэн и Чону.       — Он уехал по делам, — Чону забрал у Ли его лёгкую куртку и повесил на крючок в прихожей. — Не переживай, он скоро вернётся.       — Да, я не переживаю. Вы, я смотрю, уже собираетесь, — улыбнулся Марк, глядя на Тэна, расхаживающего с одним полунакрашенным глазом.       Тот подавил смешок, когда глянул на своё отражение в зеркало, потому что действительно выглядел немного комично. Один глаз, что был подкрашен уже, выглядел гораздо больше другого, из-за чего взгляд Читтапона казался кривоватым.       — Блин-бля, почему это так упорото, помогите, — перестал разглядывать себя в зеркало Тэн и потянул Марка за руку на кухню. — Пойдём чай пить, потом докрашусь.       Минхён хотел бы возразить, что он не голоден, и что не стоит поить его чаем, однако прикусил язык под строгим взглядом Чону, который, получив отказ, затолкал бы угощения нерадивому гостю в глотку. Марк почему-то не сомневался, что тот сделал бы именно так. К тому же, как он понял, на столе расположилась стряпня хозяйки Кима, поэтому страшным грехом было бы не попробовать самодельные пироженки.       — Очень вкусно, — оценил Минхён, попробовав одну на вкус.       Он не был уверен в кулинарных навыках друзей, но пирожные действительно оказались нереально вкусными.       — Спасибо, — мило улыбнулся Чону. — Я с самого детства любил путаться у мамы под ногами, когда та возилась на кухне. Волей-неволей ей приходилось садить меня рядом, чтобы я за всем наблюдал, а когда подрос, то стал готовить вместе с ней. Я очень люблю это дело.       — Смею предположить, в доме отвечаешь ты за готовку.       — Юте повезло, — подшутил Тэн, за что сразу же получил в лоб скрученной в шарик салфеткой. — Эй, за что?       — За шуточки, — передразнил его Ким и отхлебнул горячего чая.       Внезапно Читтапон стал более серьёзным, и уже более спокойно и тише спросил у друга:       — Ты волнуешься?       — Да, безумно, — ответил тот, глядя невидящим взглядом куда-то в пол. — Юта теперь выглядит для меня как-то по-другому, нежели его дружки. Это так запутанно всё, что я надеюсь не пересечься с ним на праздновании.       — Всё будет хорошо, не переживай, мы все будем рядом и не позволим случиться чему-то плохому.       — Спасибо.       Повисла тишина, потому что каждый из присутствующих уплыл в какие-то свои думы и размышления, и у каждого их было не мало, на самом деле. Но Марк стал замечать какой-то до ужаса хитрожопый взгляд Чону в свою сторону, поэтому немного стушевался и забыл, что его там волновало, потому что Ким явно что-то задумал.       — Марк, а, Марк? — начал тот, даже не глядя на товарища.       Тэн кажется прочитал мысли своего друга и тоже как-то хитро улыбался, не сводя с него глаз, а Минхён вообще не понимал, что от него внезапно стало нужно им обоим.       — А давай тебя перекрасим!       Первое, что вспомнил Марк после пробуждения, это то, что теперь его цвет волос не отличался от настоящего. Чтобы убедиться в том, что это реально ему нравилось и выглядело красиво, Минхён поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. Разглядывая своё отражение очень пристально и тщательно, будто специально выискивая изъяны, Марк заметил и серёжки в ушах, про которые уже успел забыть. Всё же решив, что блонд ему очень даже шёл, Ли переключил внимание на проколы, которые, судя по их внешнему виду — засохшей крови и покраснению — следовало немедленно обработать во избежание каких-либо ухудшений.       В голове творился полнейший бардак, в большинстве своём состоящий из событий вчерашней гулянки. Поцелуй с Тэёном, признания Ченлэ, сбежавшие Юта с Чону, и ещё много небольших событий, которые пусть и были маленькие, однако жужжали в мозгу, как надоедливые мухи. На данный момент Марку хотелось только одного: увидеть Ченлэ и убедиться, что с ним всё в порядке, что тот не убивается по глупостям, и не обижен.       «Привет. У тебя всё хорошо?»       Минхён отправил ему смс и продолжил обрабатывать ухо, свежие проколы в котором неприятно заныли после того, как их расшевелили. Марк зашипел от ноющей боли, но теперь приходилось терпеть весь этот ужас, пока они окончательно не заживут.       Ты даже сам ещё не понял этого, но ты весь вечер не сводишь глаз с этого Тэёна, а ваш поцелуй? Ты бы видел, как это выглядело со стороны!       Кипятком или уж льдом ли внезапно окатил крик мальчишки с ног до головы, болезненно прозвучав в голове, словно бы кто-то затолкал Минхёну туда колокол и хорошенько двинул по нему. Да, Марк будто и не пил — именно в ясной трезвости помнил все ощущения от холодных губ Тэёна, неторопливо скользящих по его собственным. И этот поцелуй был вынужденным для обоих, он абсолютно ни с одной стороны не был полон любви, страсти, болезненного желания, но Минхён помнил, как он сносил крышу. Как неспешные движения чужих губ дарили такую эйфорию, какую он не испытывал никогда. Марк не был невинным девственником, у него был и секс, и поцелуи — и страстные, и нежные, но ни один из них не вызывал такую бурю эмоций, как этот. Тэён даже не был предметом симпатий, в чём следовало бы уже усомниться, скорее, наоборот, он был для Минхёна тем, кто вызывал чувство неприязни и неприятной опасности. Так неужели его антипатия к данному объекту умудрилась уплыть совсем в иное русло? И нахрена? Да, Тэён до ужаса красивый засранец, но засранец — это факт. Марк даже ужаснулся, что действительно в сердце что-то нездоровым образом колыхнулось при воспоминании его слишком приятного для подонка лица. Это что же получается? Со стороны его зарождающуюся симпатию было видно невооружённым глазом?       «Я не хочу быть, как Чону».       Если у Кима было всё донельзя хорошо, во всяком случае, так очень сильно думалось, то Марку такое счастье не светило ни из одного окна. Тэён сильно отличался от своих дружков характером. Юта оказался на самом деле неплохим парнем, иначе Чону не ушёл бы с ним — у Кима голова на плечах имелась, и достаточно умная, чтобы просчитаться. Доён был просто придурковатым парнем, привыкшим жить по своим порядкам и бить в рожу, если что-то ему не нравилось. А Тэён... С ним было что-то совсем другое. Минхён понимал, что явно неспроста тот совершал поступки такого характера, однако он был слишком тёмной лошадкой. Он тот, кого реально можно было назвать просто злым. Ни вспыльчивым, ни серьёзным, а действительно просто злым ко всем вокруг и ко всему происходящему. В его действиях, словах и поступках всегда морозящим холодом чувствовалась вся его ненависть, причины которой Марк объяснить не мог. И почему сейчас это стало так сильно волновать? Почему это уже не бесит и не отвращает, а разжигает интерес? Забраться в замёрзшее сердце хмурого красавчика? Вы что, это ведь так легко.       Марк закрыл лицо руками, понимая, что вот теперь он вляпался по самое не хочу, и даже сам не понимал, во что. Но вряд ли во что-то хорошее. Проявлять симпатии к Ли Тэёну — подписать себе смертный приговор. Поэтому Минхён решил во что бы то ни стало держать своих чертей при себе и похоронить эту тайну вместе с собой. Ведь о каких-то ответных голубых чувствах со стороны его думать, не то что говорить, было бы самой ужасной глупостью. Марк точно был уверен, что Тэёну подобные чувства вообще были неизвестны.

***

      — О-о-о, это что ещё за красавчик тут, — по-доброму удивился Лукас, потрепав блондинистые волосы Марка рукой. — А это что? Пирсинг? Ты с какой луны упал?       Марк смущённо улыбнулся, поправляя растрёпанную Юкхеем шевелюру. Конечно, перед Лукасом он изначально предстал в образе студента-тихони, опустим факт его знакомства с хитсами, так как Юкхей толком о них ничего и не знал, а сейчас пришёл, выкрашенный в блондина, и с пробитыми ушами. Минхён зашипел, когда Лукас своими непослушными руками добрался до его проколотого уха и потрогал серёжки.       — Осторожно ты, больно вообще-то! Они свежие, не зажили ещё, — поёжился Марк, закрывая больное ухо от лап Юкхея.       — Извини, я не хотел.       «Да, конечно, не хотел! Сами руки потянулись!»       Ребята двинули до кабинета, Лукас шёл немного впереди, а Марк семенил сзади и думал о том, что к этому парню он тоже успел привязаться. С одногруппниками он лишь здоровался и иногда общался на учебные темы, однако с Юкхеем они проводили всё остальное время на учёбе и разговаривали не только о ней. Минхён решил, что обязательно должен познакомить Лукаса со своими ребятами.       Своими.       Как приятно было осознавать, что у Марка появились такие друзья. Да, в некоторых планах они те ещё придурки, но от этого не менее любимые. Яркие, неординарные, взбалмошные ребята покорили сердце Минхёна с самых первых дней, поэтому сейчас он не представлял себе, как вообще жил без них всё это время, и как на самом деле он жил скучно. Они открыли ему новый мир без ограничений и правил, без масок и лицемерия, где ты можешь быть самим собой, говорить глупости, творить самые странные вещи, и просто быть бесконечно счастливым. Хотелось показать этот мир и Тэёну, показать, что бывает в жизни веселье и доброта, а не бесконечное зло.       Марк осёкся. С каких пор ему хочется это делать? С какой стати? Тэён ни разу не проявил к нему даже капли уважения, да что там говорить — он в первый же день высказал ему малоприятные вещи, а потом ещё и врезал. Но всегда ведь по странному закону жизни, мы влюбляемся в каких-то козлов.       Парни неспеша шагали по коридорчикам с бесчисленным количеством кабинетов, из которых то и дело раздавались звуки самых разных инструментов: гитары, фортепиано, скрипки, духовых инструментов, и даже арфы. Пары ещё не начались, но творческий народ не видел границ во времени и беспрестанно репетировал. Ведь здесь собрались настоящие таланты своих дел, стремящиеся научиться чему-то большему, вырастить свои навыки, ведь предела совершенству не бывает, и наверняка желающие достичь своей мечты. Интересно, а Тэён тоже о чём-то мечтает?       Подумав о предмете своих больных раздумий, Марк так внезапно и вовремя наткнулся на него глазами. Тот стоял впереди, возле окна, ссутулившись и прилипнув взглядом к телефону в руках. Его положение было каким-то скованным, неестественным, он даже слегка дёргано двигал пальцем по экрану телефона. Что с ним всё-таки не так? Именно в эту секунду ему приспичило оторвать взгляд от телефона — он будто почувствовал — и повернуть голову аккурат в направлении Марка.       Сердце, мать вашу, пропустило удар.       Минхёна бросило то ли в жар, то ли в холод, то ли в привычную дрожь от такого острого и тяжёлого взгляда. От страха он ускорился и, обогнав Лукаса, быстрым шагом направился вперёд, подальше от опасного объекта.       — Твою мать, — неожиданно даже для себя выругался Марк, после чего мысленно ужаснулся, ведь раньше он никогда не матерился.

***

      — Блять, Чону, я всё понимаю, любовь-морковь, но если ты не вернёшься домой до вечера, я обещаю, что вызову полицию и поставлю на уши все участки, — недовольно говорил в телефон Джонни, а Тэн, сидящий рядом, согласно кивал головой.       На том конце трубки свято уверяли, что всё в порядке, однако Джонни и Тэн не доверяли Юте от слова совсем. Да, Чону был не глупым парнем, но любовь может ослепить кого угодно, потому что не мог Накамото в одно мгновение перевоплотиться из подонка в прекрасного принца. Любой адекватный человек понимал, что ему требовалось время, а от того друзья и переживали за Чону, чтобы тот случаем не оказался втянутым в передрягу.       — Хорошо, если вы так переживаете, я скоро вернусь.       Ченлэ брёл по местному парку, пиная ногами опавшую листву, попадающуюся на его пути. Школу сегодня было решено прогулять, потому что совершенно не было настроя сидеть на уроках и слушать нудятину преподавателей — в таком случае Чжон точно сошёл бы с ума. Ему было просто до ужаса стыдно за своё поведение. Напился, спалился в своих чувствах к Марку, потом приставал к нему и заставил поцеловать! Ченлэ чувствовал себя отвратительно из-за самого себя, а что теперь подумает Минхён? Вспомнив вчерашнюю его смс, на которую Чжон так и не смог ответить, накатила новая волна ненависти к себе. Хотелось извиниться, узнать, как там Марк поживает, но даже смотреть ему в глаза было очень страшно и стыдно. Ченлэ не смог ответить, а Минхён больше не писал, и безумно было страшно его потерять. Даже после всего случившегося он поинтересовался о состоянии Чжона, а тот даже ответить не удосужился.       «Какая я тварь».       Ченлэ хотел бы, конечно, взаимности, тепла, объятий, поцелуев, однако с Марком в этом плане было всё до ужаса сложно. Но больше, чем всё это, хотелось сохранить его как близкого друга, общаться, как раньше, веселиться, иметь возможность видеть его улыбку и слушать озорной смех. И почему жизнь всегда так несправедлива, влюбляя нас в тех, кто «хороший, замечательный, прекрасный», но оставляет тебя во френдзоне до конца своих дней? Загруженный своими далеко нелёгкими думами, Ченлэ продолжал измерять шагами небольшой парк, пока случайно не наткнулся на кого-то, стоящего на его пути. Чжон смотрел под ноги и не видел вперёд себя, однако тот, кого он толкнул, разлил кофе, который держал в руках в одноразовом стаканчике, и Ченлэ немного стушевался, увидев, кто это был:       — Блять, ты! Совсем ослеп? Под ноги смотреть надо! — недовольно высказался Доён, стряхивая с рукавов остатки кофе.       — Вообще-то под ноги я и смотрел, — невозмутимо заметил Ченлэ.       Ким неопределённым взглядом смерил мальчишку и, вымученно простонав, со психом швырнул стаканчик с остатками кофе в мусорный бак, после чего плюхнулся на скамейку, закрыв лицо руками. Выглядел он так, будто сейчас вот-вот расплачется.       — Что случилось? — аккуратно спросил Ченлэ, присаживаясь рядом с Донёном.       — Не твоё блядское дело, иди отсюда, — огрызнулся тот в ответ, не убирая рук от лица.       — Почему ты... Я ведь не сделал ничего плохого тебе.       — Я сказал тебе проваливать, мелкий. Ещё бы я не распинался перед школьниками в своих проблемах.       — Но тебя же что-то тяготит, — и для чего Ченлэ до сих пор это спрашивал? Он ответа не знал, однако понимал, что теперь просто так он его одного здесь не оставит. — Я просто пытаюсь помочь.       — Чем ты можешь мне помочь? — наконец, Доён поднял голову и смерил мальчишку недовольным взглядом. — Чем мне может помочь ученик девятого класса?       — Откуда ты знаешь, в каком я классе?       Ким закатил глаза:       — На твоём бейджике написано.       Чжон почувствовал себя идиотом, потому что он понадеялся, что о нём искали информацию? Ченлэ смущённо отвернулся, когда воспоминания с того вечера вспыхнули в голове. И ведь не Марк был в голове, всё происходящее было слишком реально, чтобы это отрицать.       — И всё же... Я никому не скажу, обещаю. Тебе будет проще, если ты выговоришься хоть кому-то, а твои друзья вряд ли станут слушать подобное нытьё.       Здесь Доён не мог не согласиться. Тэён просто послал бы куда подальше, а Юта не упустил шанса подстебать — вот и весь разговор. И Ким сдался, понимая, что всё происходящее слишком сильно задавило его, и в нём что-нибудь лопнет, если он и дальше будет копить всё в себе.       — Я снял новую квартиру. Очень уютная, небольшая, самое то для меня. Но через некоторое время выяснилось, что там огромная задолженность, хозяева исчезли в неизвестном направлении, а все счета выставили мне. Просто, блять, неудачник по жизни!       Доён замолчал, уткнувшись взглядом куда-то в районе асфальта, а Ченлэ правда не знал, что ответить. Он понимал, что проблема серьёзная, но нужные слова для поддержки никак не хотели находиться. Вместо этого он осторожно спросил, боясь спугнуть начавшийся диалог:       — Почему ты говоришь, что неудачник?       — Потому что с самого детства неудачник. Все вокруг мне это внушали, называя лузером, и у меня действительно всё валилось из рук. Все мои двадцать четыре года я прожил именно так, и сейчас не меняется ровным счётом ничего. Потому пришлось зацепиться за Тэёна, так хоть какое-то влияние появилось.       — Я не думаю, что всё так плохо на самом деле... Наверняка, решение есть, нужно только его поискать, — Чжон всё же пытался подобрать слова, чтобы хоть немного поддержать Кима, хотя понимал, что выходило весьма и весьма плохо.       — Чего б ты понимал ещё, ты ведь совсем ребёнок, — тихим и спокойным голосом проговорил Доён, сцепляя руки в замок.       — Я не! Зато я такой ребёнок...!       — Я знаю, какой ты ребёнок, не напоминай, — Ким и вовсе снёс Ченлэ с лавочки, закрепив свою фразу очень милой улыбкой.       Чжон затаил дыхание, потому что как тот красиво улыбался! Он видел его улыбку впервые, однако после этого появилось ненормальное желание видеть её постоянно. Стоило Доёну улыбнуться — и он сразу перестал внушать какой-либо страх, превратившись в маленького котёнка. Ченлэ резко подскочил к нему в своей привычной манере, и достаточно громко спросил:       — Почему ты раньше никогда не улыбался?       Тот стушевался от внезапной атаки и слегка отодвинулся, отвечая на сумбурный вопрос:       — Повода не было.       «А я?.. Повод?»       — И вообще, — Ким кинул взгляд на наручные часы, — ты почему не в школе?       — Я, ну... — Ченлэ съёжился от пристального взгляда, и ему почему-то стало стыдно.       — Не оправдывайся, я тебе не папаша. Кофе будешь?

***

      Юта стоял возле парты всё в той же самой аудитории, где они втроём часто прозябали во время окон, когда у Тэёна не было пар, и совершенно сейчас не понимал, что здесь забыл. Они с Доёном просто как два верных пса таскались в эту чёртову академию, оберегая королевскую задницу Ли Тэёна, хотя даже не являлись студентами. Но никто и слова против не смел сказать — себе дороже.       Доён подошёл минут через десять после прихода Юты, тихо поздоровался, но отозвался на его приветствие только Накамото.       — Не в духе? — почти одними губами спросил Донён у Юты, кивая на сидящего в телефоне Тэёна, нервно перебирающего странички на экране.       Накамото кивнул, чтобы не произносить ничего вслух, поскольку ему так ужасно было находиться здесь. За то недолгое время, проведённое с Чону, Юта будто прожил больше, чем за всё своё существование, поэтому хотелось сбежать отсюда, убежать как можно дальше к своему мальчику. Перспектива и дальше оставаться Тэёновым прихвостнем не прельщала ни капли, поэтому Накамото решил, что сюда он больше не вернётся. Лучше он будет добиваться доверия хитсов, чтобы те не беспокоились за Чону, когда они находились вдвоём. Юта всё прекрасно понимал, потому и не злился на его друзей, со стороны он бы и сам себе не доверял, а тут такое.       — Да блять! — резкий крик Тэёна неслабо так напугал остальных парней, а после Ли и вовсе швырнул со злостью ни в чём не виноватый гаджет в стену.       — Ты чё делаешь? — округлил глаза Доён, подбегая к развалившейся технике и понимая, что её уже не починить.       Но вопрос Донёна остался без внимания, Тэён вперился взглядом в Юту, желая, видимо, уничтожить его подобным образом. Смешно, он всё это время подбирал слова, чтобы наехать на товарища? Именно так оно и было.       — Вы вместе теперь? — глухим, но пропитанным ненавистью голосом, спросил Тэён, не переставая смотреть на Юту.       Тот немного съёжился, всё же они оба опасались Тэёна, зная, на что он способен. Ему не составило бы труда перебить их здесь обоих вместе с Доёном и вышвырнуть их поломанные тела из окна. Но почему-то Накамото чувствовал странную защиту и поддержку от хитсов, хоть и не являлся ещё их товарищем, однако от этого чувства всё равно было проще. И даже прибавлялась смелость перед Тэёном, ведь сами по себе они никогда не были трусами, однако этот человек вселял страх.       — Да, — коротко и ясно ответил Накамото, приняв более уверенную позицию.       — Какие молодцы! Съебался с пьянки, нихрена не сказав, проебался на два дня, это ты считаешь нормальным?       Юту откровенно стало это бесить. Тэён, привыкший, что они оба принадлежали ему и покорно выполняли его приказы, словно цепные псы, сейчас требовал с него объяснений, которые Накамото давать не собирался.       — Прошу напомнить... А ты мне кто? Мама, папа? Кто ты мне, блять, чтобы я отчитывался перед тобой?! Да не въебалось мне твоё мнение ни в одну щель, я буду делать то, что считаю нужным!       — Ты совсем охренел?! — повысил голос Тэён, однако Юта гневную тираду в свою сторону выслушивать не собирался, поэтому тут же перебил его:       — И вообще, я больше не намерен ползать у твоих ног и постоянно ходить на твоей цепи. Если тебе так нравится подобная жизнь, то продолжай её, однако без моего участия, я сыт по горло этим дерьмом. Знать тебя больше не хочу, Тэён, с меня хватит!       Накамото быстрыми шагами направился к двери и громко ею хлопнул так, что аж частички штукатурки посыпались с потолка.       — Пусть валит, предатель, — произнёс Тэён ледяным голосом, который мог бы заморозить целую галактику.       Не привыкать терять людей.       — Не понимаю только того, почему ты наехал так на него из-за Чону? — подал голос Доён, пребыващий где-то в своих мыслях. — Сам же говорил про этого...       — Не говори его имя!       — Окей, — Ким закатил глаза и поднял руки вверх. — Как будто от этого изменится, что ты...       — А лучше вообще заткнись!!       Доён понял, что теперь он остался с Тэёном один, и это было весьма удручающим фактом. Потому что теперь Тэён будет срывать на нём свою злость, отыгрываться за всё, они снова будут собачиться, а если дело дойдёт до драки, то Ким знал, что проиграет, дак ещё и может неслабо пострадать. Тэён, помимо того, что имел в арсенале несколько видов боевых искусств, был ещё и нечеловечески силён. С виду он не вызывал ощущения качка или даже просто мощного парня. Наоборот, Тэён был худоват для парня, немного подкачан, что всё равно не впечатлило бы его оппонента, который совершил бы ошибку, решив судить Ли по внешнему виду. Именно так Тэён и забрался наверх, кого-то ставя на колени своей пленительной внешностью, а кого-то снося неожиданно сильным ударом. Поэтому Доён цеплялся изо всех сил за такого сильного человека, таким образом чувствуя себя хотя бы не таким ничтожеством, как раньше. Поэтому готов был терпеть.       — Я пойду, Тэён, — осторожно сказал Ким, боясь попасть под горячую руку. — Нужно решать дела с квартирой.       — Лох.       На что Доён лишь горько усмехнулся:       — Как будто я ждал от тебя поддержки.       А после покинул аудиторию, набирая сообщение на номер, совсем недавно появившийся в его телефонной книге.

***

      Ченлэ смог спокойно выдохнуть только тогда, когда попал в объятия Марка в его собственной квартире. Нет, до этого тоже стало довольно спокойно, однако ситуацию с Минхёном требовалось разрешить как можно скорее, и сейчас Чжон чувствовал себя гораздо лучше.       — Я хотел бы извиниться за тот вечер, правда, прости. Я был пьян, и мне очень стыдно за такое поведение. Да, у меня есть симпатии к тебе, ведь ты очень красивый, но всё не так серьёзно, как я это выставил зачем-то. Да и нашей дружбой я дорожу куда больше.       Марк снисходительно улыбнулся, глядя на мальчишку абсолютно добрым взглядом:       — Не извиняйся, всё в порядке. Я и не думал злиться, так что успокойся. И вообще, проходи давай на кухню, а то с порога уже с разговорами.       Ченлэ по-свойски улыбнулся и ураганчиком пронёсся на Минхёнову кухню. Хозяин квартиры быстренько сообразил подобие чаепития, достав припасённые шоколадное печенье и зефирки — мама отправляла иногда сладости, а сам Марк не особо их жаловал, поэтому сейчас был идеальный случай кому-то их скормить.       Ченлэ неспеша жаловался на школу и нудных преподавателей, которые задавали горы непонятной домашки, совершенно не жалея своих учеников. Минхён слушал незаурядное нытьё с неким пониманием: для мальчишки это сейчас выглядело реальными проблемами, хоть старший и понимал, что эти самые проблемы могут быть гораздо хуже, но ничего вразумлять младшему не стал: тот со временем сам всё поймёт. Да и будет действительно хорошо, если все его проблемы будут заканчиваться лишь на большом количестве домашнего задания.       — У тебя такие белые стены, — заметил Ченлэ, облокачиваясь головой на свою руку. — Из-за них как-то пусто в квартире, тебе так не кажется? Может, стоит купить обои? Я бы помог тебе сделать ремонт.       — Да, ты прав, стены ужасные, но у меня пока нет возможности заняться ремонтом, я здесь и так долго убирался по приезду. Здесь разве что пауки не ползали от беспорядка и пыли по углам, хотя и в этом я не особо уверен.       Минхён вдруг заметил на белой рубашке Ченлэ небольшое коричневое пятнышко, напоминающее больше всего след от кофе:       — Это что, капля от кофе? — спросил старший, дотронувшись пальцами ещё до немного влажного пятнышка. — Но ты же говорил, что кофе ты не любишь?       Ченлэ настолько сильно застал врасплох этот вопрос, что он даже не сразу осознал, что ужасно палился своим растерянным взглядом и слишком долгим молчанием.       — Так, ты что-то скрываешь, — прищурился Марк, заметив внезапное помешательство друга.       Чжон лишь вздохнул, с мольбой во взгляде посмотрев на Минхёна:       — Давай я немного соберу мысли в кучу и объясню всё, когда буду готов, хорошо?       Старший одобрительно кивнул, не став давить и расспрашивать обо всём сию же минуту, чтобы любыми способами вытрясти информацию. Нет, он и сам понимал, как иногда важно просто помолчать с другом, и не навязываться. Однако, кое-какие подозрения в его голову всё же закрались.