***
— Да перестань ты уже возмущаться! — не вытерпел Читтапон, натягивающий излюбленные чёрные кеды, повышая голос на Джонни. — Как будто на смертную казнь иду, ей богу, заебал!! — Да, блять! Ты идёшь на свидание с очередным хуйлом, которое снова разобьёт тебе сердце и ты потом будешь сжирать мои мозги, вытирая свои сопли об мою рубашку. Нахуй оно мне надо? Тэн хотел сейчас уничтожить Джона прямо здесь, потому что тот умышленно портил ему настроение, и только чёрт знает, зачем! Однако от его слов стало уже действительно всерьёз обидно. — Хорошо, больше ни слова тебе, блять, не скажу, друг называется! — с обидой сказал Читтапон и вышел из квартиры, захлопнув дверь прямо перед носом Джонни. Тот лишь устало вздохнул и запустил руку в волосы, несильно сжав. Хотелось просто сорваться и орать матами на всю округу, в особенности на этого слепого идиота, который реально не видел ничего дальше своего носа. Из своей комнаты выполз Чону, который уже давным-давно не влезал в словесные перепалки этих двоих, а просто сидел у себя и ждал, когда это всё закончится. — Ругаетесь, как старая семейная пара, ну серьёзно. — Чону, милый мой, если у тебя всё на мази, это не значит, что нужно записывать в парочки всех подряд, — Джонни всё ещё был раздражён, поэтому не заметил, что начал грубить и Киму. — Не понимаю, какое тебе дело до того, куда он пошёл. Он уже взрослый человек. — Вот именно, что он взрослый человек, а в такие моменты ведёт себя как тупая необразованная малолетка. — Успокойся, серьёзно тебе говорю. Чего ты так вспылил? Будто не знаешь нашего Тэна, который сегодня умён и адекватен, а завтра он десятилетний ребёнок, желающий подраться с соседским мальчиком за новую игрушку. — Просто потом будет опять это сплошное мозгоебалово, что он такой красивый, но никому не нужен, я так от этого устал... — Джонни опустился на стульчик в прихожей, роняя голову на руки, а Чону сообразил, что друг чего-то недоговаривает, потому что обычно его трудно довести до такого состояния. А сейчас он выглядел подавленным. — По-моему, что-то ещё тебя беспокоит, — Чону подошёл ближе и уселся на ковёр рядом с другом. Джонни молчал, всё так же закрывая руками лицо, и явно думал о чём-то своём, после чего тяжело вздохнул и признался: — Да люблю я его, вот что беспокоит, — Ёнхо перевёл взгляд на Чону и горько усмехнулся. — А как ему это сказать, не имею ни малейшего представления, поэтому и бесит его постоянное нытьё об отношениях, что он якобы никому не нужен, и что он вообще помрёт девственником. Иногда мне просто хочется его придушить после таких слов. — Я конечно втихую вас всегда шипперил, но никогда бы не подумал, что это всё реально, — покачал головой Ким, глядя в одну точку. — Есть варианты какие-то? — В том-то и дело, что нет. Сейчас мне вообще весьма хуёво, знаешь ли, потому что мой любимый идиот потащил свою непоседливую задницу на свидание и, на секундочку, не со мной. Веселье такое, пиздец, от такого веселья в петлю залезть хочется. — И давно? — Ну, подразумеваю, что да, потому что я слишком долго это отрицал. А потом как ёбнуло по голове и пришлось признать, что я по самое не могу в него влюбился. Такие дела. — Так, его свидание сегодняшнее, как обычно, ничем хорошим не закончится, поэтому заранее панику не наводи. Честно, поражаюсь твоей выдержке, столько времени скрывать чувства и не приставать к нему даже по пьяне. — В том и дело, что эта выдержка уже идёт к чертям собачьим, однажды я его просто зажму и что-нибудь сделаю, заебёт он вот таким отношением. — Попробуй для начала с ним поговорить, он всё же давний друг, просто так не уйдёт от тебя, но думать о себе ты его заставишь. — Ох, было бы так просто выложить перед ним все карты, я бы давно уже это сделал.***
Последняя пара закончилась, поэтому Минхён побрёл вниз — искать Лукаса, которого вызвали в учебную часть по поводу каких-то документов. Достаточно резко вырулив к лестнице, Марк внезапно врезался в идущего по той же траектории Тэёна. По инерции старший его поймал, так как Минхён потерял равновесие и на несколько секунд утонул в чёрных глазах напротив. Но когда до Тэёна дошло, что он делает, он просто отпустил руки и пошёл дальше, а Марк всё же упал на пол, больно ударившись мягким местом. — Бесчувственная скотина, — выругался он вслед Тэёну, разумеется, шёпотом, чтобы тот не услышал и не спустил его ненароком с лестницы. Минхён уже принимал такое отношение как должное — просто привык. И теперь знал, что Тэён может быть и другим, однако как вытащить его настоящую натуру? Ответа Марк не знал, но решил попытаться всё же это сделать. — Не хочешь немного прогуляться? — предложил Юкхей, когда они вышли из академии. — Тебе уж точно не помешало бы проветрить мысли. — Думаю, ты прав, давай немного пройдёмся. Лукас завёл разговор о своей жизни и Минхён действительно с интересом стал его слушать. Он узнал, что его родители в разводе, но у него есть маленькая сестра от нового брака мамы, которую Юкхей безумно любит и скучает по ней, находясь сейчас так далеко от неё. Лукас так много рассказывал забавных историй, связанных с малышкой, что Марк невольно улыбался, глядя на широкую улыбку товарища. Его голос странно успокаивал, Минхён вообще привык искать в Юкхее какую-то поддержку и успокоение, даже если тот ничего не делал — просто находился рядом, Марк чувствовал себя очень спокойно. Тот никогда не пытался осудить или недовольно покачать головой, наоборот, всегда старался помочь, если может. Минхён перестал разглядывать Лукаса и перевёл взгляд вперёд на дорогу, однако тут же впал в ступор. Им навстречу, мило воркуя, шла самая необычная пара, которую Марк только мог бы представить в своей голове, поэтому сейчас он был в шоке от увиденного. Ченлэ и Доён. Что, простите? Те двое тоже заметили их, и все четверо остановились друг напротив друга, обмениваясь самыми разными взглядами. — Кажется, тебе придётся объясниться, — Доён склонил голову к Ченлэ. — Верно подмечено, — заметил Марк и, схватив младшего за руку, потащил за собой, отводя на безопасное расстояние. — Что происходит? Ченлэ съёжился и занервничал, потому что не думал, что объяснять что-либо придётся так рано, когда он и сам ничего толком ещё не понял. Вот вроде перед ним стоял Марк, который при первой же встрече пробудил в младшем симпатии, однако сейчас к нему не было в этом плане ничего. А вот к тому мужчине, стоящему неподалёку, было. — Я, кажется, такой же идиот, как Чону, — Ченлэ смущённо почесал затылок и решился посмотреть, наконец, другу в глаза. — После того пьяного поцелуя, я начал смотреть на Доёна как-то иначе, и он сам ведёт себя странно по отношению ко мне. Кажется, я влюбился в человека, который старше меня на дофига лет. Минхён мысленно усмехнулся, что не так давно, когда они катались по городу, Ченлэ искренне не понимал, как Чону мог влюбиться в Юту — ярого недоброжелателя всей хитсовской семьи, а сейчас сам разгуливал с Доёном чуть ли не под ручку. И не стоит забывать самого, собственно, Марка, который хранил тайну о своих чувствах к главарю этой больной компашки. Ирония судьбы? Или её насмешка? Как понимать сей поистине ебанутый расклад событий, Минхён не понимал от слова совсем. Кажется, всё же ирония. — И как у вас дела? — спокойно спросил Марк, не собираясь ни в коем случае ругать младшего, ведь он ни в чём не был виноват. А Ченлэ как раз именно этого и ожидал, что его отругают, как нашкодившего ребёнка за то, что он так тесно стал общаться с ещё одним человеком из той компании. Ведь не так давно и Юта, и сам Доён были в его глазах врагами, но почему-то в какой-то момент всё перевернулось с ног на голову. Не зря этих троих в своё время прозвали королями улиц — все трое были красавцами, словно на подбор, будто Тэён, прекрасно зная о своей выдающейся внешности, старался подобрать себе точно таких же товарищей. Хоть Доён и сказал как-то, что всегда был неудачником, Ченлэ не мог отрицать того факта, что тот на мордашку был очень и очень красив. Правда, с характером были проблемы весьма большого масштаба, но мальчишка собирался заняться этим вопросом и постепенно научить Доёна другим, более положительным качествам. — С ним бывает сложно, потому что он грубый и наглый, — честно признался Ченлэ, однако не собирался жаловаться, просто констатировал факт. — Иногда он неосознанно обижает меня резкими высказываниями, но я всё же понимаю, что по-другому он не умеет. Но прогресс есть, он научился просить прощения у меня, когда понимал, что сказал что-то грубое. — Мне, честно, сказать нечего, кроме того, чтобы ты был осторожнее. Ни он, ни Юта не могут резко измениться даже при влюблённости, поэтому наберись терпения. Могу лишь пожелать вам удачи, и поскорее извести об этом всех остальных, чтобы не было потом лишних недопониманий. — Я думал, ты разозлишься, — улыбнулся Ченлэ. — Ты прав, мне нужно им всё объяснить. Они явно будут в шоке, а Чону сто процентов будет меня подъёбывать. — Ну, это весьма вероятно. Что ж, беги тогда, учи своего мудака хорошей жизни, — подмигнул Минхён другу и отпустил его, а сам рукой поманил Лукаса к себе. «Это реально какой-то пиздец». И Марк сматерился уже второй раз.***
Суббота являлась весьма интересным днём во многих её планах и вопросах. Днём на улице сновали люди, спешащие по каким-то делам, делающие закупки в магазинах и тащущиеся потом с большими пакетами по домам, хмурые студенты, ненавидящие весь мир за то, что вынуждены были учиться в субботу, то и дело мелькали в толпе людей, кто-то и вовсе работал в выходной день, и ненавидел всё ещё больше, чем учащиеся студенты. Однако стоило солнцу спрятаться за горизонт и впустить во владение ночь, то улицы оживали уже совсем по-другому. Отовсюду начинала выбираться разноцветная молодёжь, возможно уже где-то полубухая, ползущая в клубы, дворы и тёмные парки, чтобы не попасться под руку стражам порядка. Где-то можно было услышать даже песни, распеваемые компаниями не в лад, невпопад, но зато такие громкие и счастливые. Улицы наполнялись весёлым смехом над чьими-то очередными шуточками, пьяными разговорами, а кое-где даже криками и драками, но ведь без этого никуда? И все это ночное движение очень сильно подкупало неокрепшие подростковые умы, которые то и дело генерировали одну глупость за другой, однако это кажется всё таким весёлым, так почему бы и нет? Вокруг «Хитса» как обычно нереальный движ, толпа людей, крики, маты, разговоры, смех и в общей сложности — один непонятный полупьяный шум. Внутри за своим неизменным столиком собралась известная всем в округе компашка, только сейчас в ней было больше аж на двоих. И если Минхён совершенно спокойно познакомил Лукаса с остальными ребятами, то вот Чону пришлось долго уговаривать Юту всё-таки прийти с ним. Часом ранее. — Серьёзно, Чону, ты хочешь, чтобы твои друзья напились и отхерачили меня за первым попавшимся углом за то, что я посмел на тебя позариться? — вопрошал Юта, недовольно глядя на Кима сверху вниз. — Да как же ты не поймёшь? Они ничего тебе не сделают, я как раз-таки и пытаюсь вас сблизить, чтобы не было никаких проблем! А ты как обычно, — уже минут сорок, а того и больше, Чону пытался уговорить этого недотёпу поехать с ним на движ с друзьями. — Потому что я не хочу испортить с ними отношения ещё больше. — Да, они мои друзья и переживают за меня, но они мне не родители, чтобы указывать мне и что-то запрещать. Они не будут лезть в мою личную жизнь, учитывая то, что заочно они тебя уже приняли. Юта молчал, по-прежнему сомневаясь в том, что это была хорошая идея. Нет, она такой не была совсем. Но Чону знал, что у него есть точки давления на своего бойфренда, и что тот всё равно всегда сдавался и делал то, что просил Ким. Вот и сейчас Чону подошёл вплотную к Юте и обвил руками его шею, заглядывая в глаза: — Пожалуйста, поехали со мной. Я хочу провести этот вечер с тобой. Обниматься, целоваться, танцевать и напиться. Очень хочу. — Только ради тебя, — конечно же, Накамото, наконец, сдался и согласился, ласково прижимаясь к чужим губам поцелуем. Если быть честными — никого из хитсов странным образом не напрягало присутствие здесь Юты. Потому что он ведь не вёл себя так, как раньше, и вообще он выглядел немного иначе, а раз Чону ему доверяет, значит нет причин держать на него какое-то зло. — А что с Тэёном? Он сидит неподалёку и очень хмуро смотрит на нас, — Джонни обратился к Юте, когда неожиданно даже для себя нашёл сидящего в какой-то сомнительной компании Тэёна. — Да пошёл он, больной придурок. Мы с ним разосрались в пух и прах, знать его больше не желаю, — ответил Накамото. — И пускай смотрит, пускай подавится своей извечной ненавистью. Однако было заметно, что Юта говорил с напускной злостью и обидой, где-то в глубине души Накамото вряд ли когда-то откажется от Тэёна насовсем, и да, он не признавался в этом себе, но он скучал по этому ненормальному. Больше никто с разговорами о товарище к нему не лез, и спасибо за это большое. Тэён исподлобья наблюдал за веселящейся компанией таких ненавистных хитсов, среди которых сейчас сидел человек, которого не так давно он считал своим товарищем. Юта не выглядел чужаком среди них, наоборот, он очень кстати вписался в их компанию и сейчас сидел, поддерживая общую беседу и приобнимая за талию своего новоиспечённого парня. Ли обнаружил, что ему абсолютно наплевать на такое предательство, потому что гораздо больше раздражал совсем другой человек из этой компании. Этот чёртов Марк. Его самодовольную нахальную рожу хотелось со всей дури размазать по стене своим кулаком, лишь бы только её не видеть. Или нет, не так. Избивать его не было желания, хотелось определённо точно что-то ему сделать. Толкнуть, выплюнуть что-то язвительное в лицо, испортить что-то из его вещей, проще говоря, любым способом доставить ему дискомфорт. Но тот как чувствовал подкрадывающуюся опасность и никогда не находился в одиночестве, а для Тэёна было принципиально, чтобы он был один, иначе его бесявые друзья тут же прибегут защищать свою принцессу. Ему очень хотелось вдоволь поиздеваться над ним, отомстить за отобранную часть внимания доброй половины студентов. Тэён привык, что центром внимания всегда был только он один, и неважно в каком случае: в куче сходящих по нему с ума девчонок, на которых ему было откровенно наплевать, либо же в очередных драках и разборках. Не все студенты смирились с установленными правилами и иногда кто-то всё же показывал зубы, за что и получал по этим самым зубам крепким кулаком Тэёна. А сейчас появился Марк Ли, привлёкший внимание студентов, которые почему-то считали, что правилам их короля можно больше не следовать, ведь у них появился новый интересный объект. Как же это бесило. Бесило, раздражало, и заставляло ненависть кипеть где-то внутри. Тэён никогда раньше не чувствовал, чтобы хоть кто-то выводил его из себя так сильно. Губы расплылись в ухмылке: Тэён ведь узнал то, что можно было бы как-то использовать против Марка. Если тот в него влюблён, значит уничтожить его будет гораздо проще, а Тэён унижать людей умел как никто другой. Только он пока ещё не сообразил, как использовать влюблённость Минхёна в своих целях. Тэён не мог объяснить даже самому себе, почему именно он так сильно раздражал только одним своим присутствием, однако разбираться он не собирался. Опрокинув остатки алкоголя одним глотком, Ли решил немного пройтись, а то от компании, в которой он находился, хотелось куда-нибудь блевануть. Он вышел в коридорчик кофейни, расположенной во второй части этого большого здания. Вообще, в ночное время находиться здесь было нельзя, но Тэёну было наплевать, голова сильно ехала от выпитого алкоголя, а оставаться в шумном месте уже просто не было сил и желания. Однако он заметил, что не он один любит нарушать правила, и что неподалёку стоял кто-то ещё. Сфокусировав пьяный взгляд, Ли расплылся в хитрой ухмылке, когда определил, что там стоял никто иной, как ненавистный Марк. Один. Тэён, недолго думая, уверенно шагнул к нему, ещё не зная, что сделает ему, однако даже если побьёт — всё равно выпустит пар хоть немного. — Эй! — позвал Тэён, привлекая внимание парня перед собой. Тот обернулся и старший Ли самодовольно отметил застывший в глазах того неподдельный страх. Тэён схватил его за воротник рубашки и одной рукой придавил к стене, наслаждаясь тем, как тот неслабо стукнулся затылком о твёрдую поверхность. Старший не знал, что с ним делать, поэтому просто сканировал глазами его лицо, волосы, шею, сжимал по-прежнему рубашку на груди. Может, его задушить? «Как же... Как же... Как же ты меня бесишь!» Тэён чуть приблизился и с настоящим кайфом наблюдал реакцию на себя: Марк пытался отшатнуться, однако не имел ни малейшего шанса сдвинуться с места, потому что старший очень крепко его держал. Тэён снова чувствовал себя победителем. Минхён сейчас находился в его руках, беззащитный и жалкий, прятал глаза под чёлкой и пытался не показывать, что ему страшно. И это вот он отобрал у него былую популярность? Хотелось рассмеяться ему в лицо, полить грязью и швырнуть на пол за шкирку, однако это было бы слишком легко. Тэён не мог понять, что он хочет ему сделать, но зачем-то захотел проверить подслушанную информацию и самолично убедиться в том, что этот выскочка действительно в него влюблён. Тэён наклонился к Марку ещё ниже, отчётливо чувствуя его сбившееся дыхание, и резко придавил его к стене поцелуем. Старший сжал руки Минхёна, крепко удерживая, и вообще полностью заблокировал ему любую свободу действий. Как и ожидалось, Марк пусть и не сразу, но постепенно растаял и начал отвечать на поцелуй, и как только он это сделал, старший отстранился и начал пьяно угарать. — Так это всё-таки правда, — старший нависал над младшим, словно грозовая туча. Тэён обычно закончил бы с издевательствами, однако сейчас должного удовлетворения он так и не почувствовал. Казалось бы, вот он — Марк, стоял перед ним и едва дышал, сдерживая слёзы, но почему он всё ещё бесил даже в таком состоянии? Как же хотелось выбить из-под его ног привычную почву, чтобы тот долго ещё вспоминал это, а лучше вообще исчез бы из жизни старшего Ли насовсем. И ответ сам по себе пришёл в пьяную голову Тэёна. И как он раньше не догадался? — Сам напросился, — прорычал старший и с силой схватил Марка за руку, затаскивая за собой в туалет. Тэён снова швырнул его в стену, прижимаясь к его губам грубым поцелуем. Младший пытался выставить руки и оттолкнуть старшего, однако тот перехватил его руки и завёл за спину, сжимая до красных отметин. — Тэён, остановись, пожалуйста, — Марк кое-как высвободился из плена чужих губ и пытался вразумить пьяного Тэёна не делать того, что он собрался. Слишком больно. Старший даже не отвечал, спустившись укусами на его шею, а Минхён не был железным и отчётливо ощущал, как тело реагирует на Тэёна, хотя абсолютно никакой реакции он не хотел. Его сейчас откровенно унижали, ни о каких чувствах и речи быть не могло, Тэён просто хотел в очередной раз доказать своё превосходство. — Я втопчу в грязь твоё самолюбие, — шептал Тэён в губы Марка, сжимая рукой его подбородок и стараясь содрать с него рубашку. — Я сделаю так, что ты и думать забудешь обо мне, я уничтожу твою самовлюблённую натуру, я тебя просто раздавлю в твоих же блядских чувствах. — Тэён, ты сильно пьян, — Минхён по-прежнему пытался перехватить вездесущие руки Тэёна, до боли и до будущих синяков сжимающие его тело, чтобы хоть как-то себя уберечь. — Пожалуйста, остановись, или лучше просто избей меня. Это было бы больно физически, да, но то, что творил Тэён было больно ещё и морально. На душе отвратительно скребли кошки, потому что Марк понимал, что Тэён сейчас пытается превратить его в свою подстилку и просто трахнуть как какую-то дешёвую девку. Он не считал себя тряпкой, однако из зверского захвата старшего вырваться было невозможно, как бы Минхён не пытался вылезти из-под его тела. Его губы вновь терзали жёстким прикосновением, а Марку просто захотелось разрыдаться. Чем он заслужил такое отношение? Когда Тэён всё же снял с него рубашку, то Минхён не сдержался, позволяя слезам катиться по его щекам, потому что не так, черт возьми, не так совсем он себе это представлял! Это не должно было случиться вот так, и Тэён не должен был издеваться над ним, оставляя на его теле укусы и синяки. Ни капли нежности, сплошная грубость и сила. — Пожалуйста, отпусти меня, — уже всхлипывал Марк, пытаясь выцепиить прижатые к стене руки. Минхён действительно чувствовал себя морально раздавленным. Отвратительное чувство унижения расползалось по всему организму, отравляя каждую его клетку, действия Тэёна не были приятны совсем, они причиняли боль и дискомфорт, и было не до конца понятно: физически, или же морально. Паника охватила и без того замученный разум парня, когда он остался совсем без одежды. Его грубо развернули и теперь он оказался прижат лицом к стене. Закусив губу, чтобы не разрыдаться, Марк уткнулся лбом в холодную поверхность, понимая, что скоро будет очень больно. Тэён и до этого каждым прикосновением приносил боль, или может остро реагирующему Минхёну так казалось, однако было страшно. Куча мыслей смешались в одну большую кашу, от которой просто хотелось реветь навзрыд и царапать кожу на себе до дыр, лишь бы избавиться от этого ужасного чувства. Помещение заполнил сдавленный болезненный крик Марка, когда тот почувствовал очень-очень больное проникновение. Мышцы не хотели расслабляться, от чего становилось ещё больнее, в районе поясницы всё резко и сильно стянуло. Марк всё же прокусил губу, мыча в стену от боли и чувствуя как новая порция слёз течёт по его щекам. Тэён и не думал останавливаться, он сразу же перешёл на нужный ему темп, каждым толчком срывая с губ младшего рваные вскрики, пропитанные болью. Он просил остановиться и отпустить его, скрёб стену ногтями от разрывающего чувства, с трудом глушил свои крики и всхлипы — Минхёну просто хотелось умереть, лишь бы не ощущать неприятного проникновения и всех чувств, терзающих его сейчас. Больно было не только физически, Тэён будто воткнул ему в душу корявый старый кинжал и неслабо поковырялся там, оставляя уродливые дыры, перепачканные затхлой ржавчиной. Марк давился собственными слезами и отчаянием, ноги неприятно затекли в неудобном положении, потому что Тэён крепко его держал так, как ему было бы удобнее входить в его тело. Старший заметно ускорился, а Минхён готов был уже скулить от боли, ведь тот таким напором надорвал ткани внутри него, и излишнее скольжение по свежим ранам приносило очень неприятные ощущения. Сквозь пелену своей обиды, Марк услышал рычание Тэёна где-то возле своей шеи и его резкий глубокий толчок. Закончилось. Тело Минхёна наконец было освобождено из захвата, и Тэён отстранился. Первый замер на месте, надеясь, что старший за его спиной как минимум сдох и больше ничего не сделает ему. Хлопок двери громко сообщил о том, что Тэён покинул помещение. Молча, без единого слова, просто взял и ушёл, будто он не насиловал здесь человека, а просто заходил справить нужду. Марк съехал по стене, оседая на пол и морщась от неприятного соприкосновения горячей кожи и холодного кафеля. Его словно опустошили — настолько оказался невыносимым поступок возлюбленного. Да, Минхён влюбился в этого идиота и только что поплатился за свои чувства, хотя он совсем не понимал, чем заслужил такого отношения. Было противно от самого себя — каким он выглядел сейчас жалким и разбитым после произошедшего. Тэён был прав — он действительно втоптал его в грязь, никогда ещё для Марка секс не был таким унизительным. И дело не в том, что это было больно и неприятно, Минхён просто не позволял себе чувствовать приятное, потому что Тэён делал это в целях издевательства, так как каким-то образом спалил бедного Марка с его чувствами. Это вообще было для него загадкой — каким образом он узнал о страшной тайне Минхёна, однако его реакция на это не дала ничего из того, что хотелось ожидать. И от этого было очень больно. Марк с трудом натянул на себя одежду, опасаясь, что кто-то зайдет и увидит его позор. Это был туалет кофейни, однако мало ли сколько ещё таких идиотов, как они с Тэёном. В глазах всё так же плескались слёзы разочарования, пока он, едва цепляясь за стены, ковылял к выходу из клуба. Идти к друзьям нельзя было ни в коем случае в таком состоянии, да и не было никакого желания. Хотелось поосто убежать отсюда, от себя, от Тэёна, от всего этого кошмара. Сознание плыло непонятно даже от чего, перед глазами всё смазывалось, сворачиваясь в одну большую и непонятную картину из темноты и уличных огней, а ноги отказывались передвигать хозяина, потому что всё тело ломило от боли. Марк шёл куда-то, не понимая даже, куда именно, однако в какой-то момент его ноги подкосились и он провалился в спасительную темноту, падая на асфальт.