На углях моего сердца

Возвращение в приют после открытия, пускай и неидеального, но определённо зачаровывающего волшебного мира, было болезненным. Анис и до этого помнила о "фокусах", которые показывали её родители, но воспоминания были расплывчатыми и не дарили ту бурю эмоций, которую подарила небольшая вылазка за школьными принадлежностями. Что же ожидает её в школе, где всё будет пропитано витающими в воздухе сгустками магической энергии? Сложно даже предположить. Но до первого сентября был целый месяц, а его нужно было прожить в старом мире, который словно огромный осьминог, цеплялся за неё своими щупальцами, желая утянуть на самое дно. Девочка нервно вдохнула воздух, стараясь привести свои мысли в порядок и отпустить ситуацию - ведь ничего уже от неё не зависело. Оставалось только смиренно ждать, зачёркивая чёрточки на стене. Теперь Анис поняла, что все казусы, произошедшие с ней, были стихийными выбросами. И школы призваны научить детей контролировать свою силу, использовать только в тех случаях, которые действительно этого требуют. Но ведь многие прожили всю свою сознательную жизнь, зная о своих способностях и будущем. Как же на их фоне будет выглядеть Анис, которая и палочку в руках никогда не держала? Наверняка чистокровные волшебники с детства обучают своих чад простейшим заклинаниям. Интересно, а родители учили её чему-то в детстве? Все эти вопросы вертелись в голове, не давая сосредоточиться на своих обязанностях. За это девочке в последнее время, часто влетало от старших - ладони и предплечья украшали тонкие порезы от хворостины - любимое наказание их надзирательниц, которые звали себя воспитателями. Очень больно и долго проходит, но зато шрамы редко остаются, потому что бить стараются не слишком сильно. Через неделю душевных терзаний и в целом подавленного состояния Анис смогла взять себя в руки и начала штудировать книги из школьной программы. Многие из них были непонятными, но чего-чего, а настырности ей было не занимать, поэтому девочка перечитывала их до рези в глазах, пока смысл не отпечатывался на самой корке сознания. И теперь многое становилось на свои места - бледными пятнами мелькали обрывки прошлого, но тут же исчезали, словно их и не было. Больше всего поражала трансфигурация - ведь это просто выходит за грань понимания, перевоплощать одни предметы в другие. И пускай в ней разобраться было куда трудней, чем в тех же чарах, Анис большее количество времени посвящала именно этому предмету, решив, что лучше всего начать со сложного. Через тернии к звёздам. Ведь как иначе ей удастся отомстить за опороченную светлую память родителей? За их смерть? Но поздней ночью, когда все засыпали, девочка чувствовала, как её руки опускаются. Не хотелось брать в руки заветный томик, чтобы скоротать ещё пару часов за чтением, а просто хотелось сдаться. Она возлагала какие-то неистовые надежды на школу, словно та была последним маяком, способным указать ей путь, но почему-то казалось, что всё разобьётся вдребезги, и вот тогда точно настанет конец. Её захлестнёт отчаяние, которое отравленным плющом долгие годы опутывало сердце, перекрывало воздух, не давало спокойно дышать. И сколько бы Анис не пыталась, начать жить заново не удавалось. Утро пятнадцатого августа было по-настоящему обжигающим. С самого утра стояла невыносимая духота, которая не исчезала даже в обычно холодных подвалах, заполняя собой всё пространства, и не давая выбраться из этого плена. Пот лил ручьём, заставляя волосы неприятно липнуть к коже, а редкие порывы ветра были не менее губительны - они горячим потоком обдувают лица, сыпля дорожной пылью прямо в глаза, и как бы прохожие не старались спрятаться - всё бесполезно. В этот день Анис снова преследовали неудачи с самого утра. Сначала всю ночь было невозможно уснуть из-за кошмаров, которые зелёными лучами пронизывали сознание. Это значительно ухудшило настроение, и на очередную глупую шутку Клары, которая спала у самого окна в другой стороне комнаты, она грубо съязвила и, ничего не объяснив, поспешила в ванную комнату, надеясь, что хотя бы холодные струи воды помогут выбраться из состояния сильного раздражения. Анис жила в приюте далеко не первый год и знала, что злить никого, а особенно пользующуюся авторитетом местную ябеду, не стоит, но в какой-то момент девочка забыла, какое место в иерархии занимает. Показалось, что она не та, что прежде и способна на любые подвиги. О, как может вскружить голову одно путешествие за стены этого ада! Все эти светло-голубые стены, затёртые паркеты, скрипящие оранжевые двери въелись под кожу, вызывая лишь отвращение. Хотелось вырваться на волю, пускай даже придётся жить на улице, но что-то всё время удерживало от этого безумного шага. Возможно, остатки благоразумия, хоть девочка очень сильно в этом сомневалась. Скорее надежда. Проклятая надежда, чёрт бы её побрал. Пресная каша оседала горечью на языке, заставляя морщится после каждой ложки. Анис вдруг вспомнила, что сегодня её очередь работать на кухне и вздрогнула от неприятных воспоминаний. "Кухней" называли маленькую комнатку, полностью заполненную несколькими большими плитами и одним холодильником. Пол был вечно грязным, везде ползали тараканы, закопчённые стены вызывали лишь рвотные позывы. Как выжить в удушающей жаре - было неясно. Реальность оказалась куда хуже. От пара, который исходил от двух больших кастрюль, жара плиты было невыносимо. Даже сделать простой вдох было больно. Хотелось выйти наружу, желательно в суровую зимнюю погоду, и вдыхать-вдыхать-вдыхать морозный воздух, лишь бы очистить лёгкие, позволить им снова правильно работать. Кухарка куда-то смылась, но стойкий запах перегара всё ещё стоял плотным туманом чуть ближе к кладовке. И что делать с варевом девочка не знала. Это должен был быть суп, но от него мало что осталось. Похожая на чью-то блевотину, субстанция совсем отдалёно напоминала человеческую еду. Поэтому решив не насиловать своё обоняние, которое буквально изнывало и билось в конвульсиях, Анис выключила газ и покинула помещение, направляясь в ванную, чтобы попытаться смыть с рук грязь и вонючий шлейф запаха. Когда девочка хотела выйти, оставив бесполезное занятие - запах никак не уходил - дверь распахнулась, пропуская трёх девочек и двух мальчиков. Анис вздрогнула, испуганно озираясь по сторонам и сжимая в пальцах край голубого сарафана, который выдавался всем сиротам. Она хорошо знала этих ребят, державших большую часть детей в страхе за собственную жизнь. Мало кто мог им противостоять, поэтому все старались избегать конфликтных ситуаций, к этому числу людей относилась и Поттер. Тише воды, ниже травы. - Так, так, так… Наша малышка Анис снова всех задирает, - хмыкнув, едко процедил самый высокий светловолосый парень - Ганс. Ему было семнадцать лет, и девочка действительно не понимала, почему он возится с четырнадцатилетней Розой и её компанией. Ведь в отличие от парня, который имел довольно симпатичные и даже благородные черты лица, она была похожа на обезьяну и умом явно не отличалась, - разве тебе не говорили, что нужно быть хорошей девочкой? Он попытался погладить её по голове, но Анис резко отстранилась, отступая на три шага назад и вызывая всеобщий хохот. Сердце бешено стучало в груди, говоря, что надо бежать, иначе не спастись, но как пробраться, ведь если даже удастся каким-то неведомым способом проскользнуть мимо всех, то Хантер всегда стоял возле двери. Он никогда не принимал участия в их издевательствах, но и выбраться жертве тоже не представлялось возможным. Это был высокий черноволосый парень шестнадцати лет, закалённый тяжёлой работой и имеющий отличную реакцию под стать своему имени. - Я ничего не делала, пожалуйста, оставьте меня в покое, - прошептала Анис, стараясь отыскать в их взгляде хоть каплю доброты. Глупо, наивно, но ничего с собой поделать она не могла, - хватит. - Ого, посмотрите, кто подал голос! - захихикала Брэнди, переглядываясь с Элис, - почему же ты врёшь? Клара всё нам подробно рассказала. О твоём колком язычке, который не знает, когда нужно остановиться. - Я прошу прощения, я не хотела никого обидеть, пожалуйста, отпустите меня, прошу вас, - захлёбываясь слезами, сказала Анис, но её никто не слушал, хотя на одну секунду показалось, что Ганс заколебался. Но в глазах Розы полыхала уверенность. Вот она - идеальная груша для битья. Её схватили за волосы, с силой ударили об стену, хотя Анис пыталась сопротивляться. Она отчаянно цеплялась за руки обидчиков, пытаясь добраться до их лиц, однако силы были неравны. Девочка не помнила, как оказалась на полу, но тело саднило от ударов, а руки окрасились в красный цвет. Хотелось просто, чтобы всё это закончилось, потому что никто не станет грустить, если она умрёт. Внезапно её окатило чем-то отдалённо напоминающем белизну с ног до головы. Кое-как успев прикрыть лицо, Анис почувствовала, как кожа начинает невыносимо жечь, и от этой адской боли силы окончательно покинули тело. Вода... Нужно смыть эту гадость… - Это было предупреждение, Поттер. Ещё раз обидишь мою сестру - я залью тебе это в глотку, ты меня поняла? - хватая Анис за подбородок, процедила Роза. Лицо её перекосило от злобы, и, казалось, даже стоящие Брэнди и Элис пребывали в шоке. - Не слишком ли велика цена за одно неверное слово? - процедила Анис, с презрением всматриваясь в чужое лицо, хотя сознание то и дело становилось совершенно мутным, и картинка размывалась в неяркие пятна. А кожа продолжала жечь до белых пятен перед глазами, - Таких жестоких и тупых людей ждёт страшная смерть. И знаешь, никто не будет по тебе скорбеть. - Что ты сказала, сучка? - прошипела Роза, но занесённую для удара руку, остановил Ганс. Анис перевела взгляд на него, и внезапно перед ней всплыла картина - такая яркая и живая, что на секунду всё тело пронзила судорога. - Хватит. Достаточно. Оставь её, она уже получила наказание сполна, - произнеся это, парень потянул всех к двери, - постарайся больше не попадаться нам на глаза, Поттер. - Ты ведь обязан мне жизнью, Ганс. Такая твоя благодарность, да? Никогда не знала, что на добро люди отвечают вот так, - прохрипела Анис, протягивая руку к стене, чтобы встать. Ноги болели, коленные суставы словно были выбиты, поэтому сделать это получилось не сразу. Ответом послужила лишь тишина. Включив холодную воду, девочка подставила под неё руки. Кожа сильно покраснела, но волдыри не появились. Скорее всего это был какой-то слабый концентрат, потому что другого здесь было не найти, и к школе останутся лишь маленькие следы. А через пару лет даже шрама не будет. Собачья жизнь. Злые слёзы стекали по лицу, перемешиваясь с кровью. Ей разбили губу, нос неестественно опух, на другие части тела смотреть было страшно. Сняв насквозь промокший сарафан и включив душ, Анис смыла с себя остатки раствора, который почти не попал на тело, благодаря плотной ткани одежды, но вот ноги выглядели совсем плохо. Что она им такого сделала? Ведь брошенные вскользь слова не могли быть равноценным тому объяснением. Неужели в мире нет ни одного магического интерната? Почему её отдали именно в этот? Где её родственники? Неужели такой судьбы ей желали? Разве благие цели Дамблдора стоят этого? Поломанной жизни? Анис протяжно вздохнула. Воспоминания о встрече с Рольфом приятно грели душу. Она попадёт в Хаффлпафф, вместе с ним. Там исцелят её душу. Окутают тёплом. А она, притворится доброй, забывшей всю обиду девочкой. Ведь никто не будет ожидать удара от кроткой хаффлпаффки? И пускай ценной будет поломанное будущее, она отомстит за своё прошлое.