Издевка судьбы

— Вот найдёшь себе девушку, красивую-красивую-ю-ю, — тянула я с закрытыми глазами и чуть подпрыгивая на кровати от смеха, — и станет тебе сестра не нужна, да?  — Ты мне и так не больно нужна, — фыркнул Костя, но тут же обнял меня, повалив на спину. Я завизжала и вцепилась брату в волосы, на что он зарычал. Совсем как в детстве, когда мы играли в диких зверей.  — Не говори ерунду, Вита, — засмеялся Костя, — какая мне девушка…  — Будет ещё, будет, — я потрепала его по волосам, — всё скоро наладится. Набесившись, мы сели. Сегодня пятница и это наш с Костей день. День, когда мы не работали и проводили весь вечер только вдвоем, в моей комнате. Какие бы ссоры не происходили, но только брату я могла излить душу. Родители любили меня, но… Сейчас им было не до меня. Мама и папа слышали… А Костя слушал. Смеялся, плакал и злился вместе со мной. Целовал, утешал, поддерживал, подбадривал, а на следующий день мог стать причиной моих слез. Да, всё это мой брат, но я всё равно его люблю. И поэтому собираюсь поделиться с ним ещё одним секретом. Не тем, что храню уже месяц, но очень близким к этому.  — Костя, — прошептала я, смотря на него из-за завесы чуть волнистых волос, — я хочу дочку. Кажется, мой бедный брат чуть не подавился воздухом. Откашлявшись, он с ужасом посмотрел на меня.  — Ты что, беременна?  — Не-е-ет, Кость, не беременна. Но очень хочу малышку. Маленькую брюнеточку, — я улыбнулась, когда сознание нарисовало мне мою Алиску, — с большими карими глазами, наивно смотрящими на этот мир. Она будет очень любить своего папу и… меня, наверное. Она очень нежная… Настоящая девочка. Костя поджал губы и, перекинув телефон из одной руки в другую, резко спросил:  — А от кого? С тем мужчиной всё зашло так далеко? Я неуверенно выводила пальцем узор по покрывалу. Не люблю чувствовать себя, как сейчас — размазней. Не хочу казаться самой слабой из семьи, ведь я совсем не такая. Я всё могу. Всё могу… Уф, кого убеждаю в этом? Себя?  — С Русланом? — набралась смелости уточнить я.  — А у тебя их несколько? — его брови взмыли вверх. Я порозовела и, сводя всё в шутку, уткнулась лицом в подушку и засмеялась. Но мне стало неуютно, что после вопроса Кости о количестве парней в моей жизни я подумала ещё и о… Кирилле. Вот это уж странный сюрприз подкинуло моё подсознание! Потому что мы как нормальные люди-то не взаимодействовали, не то, что как парень и девушка. Кирилл очень грубый и общался он только грубостями, а я такого не приемлю. В конце концов, многого не прошу, всего лишь взаимной вежливости, но не получала и её. Только и слышала в свой адрес, что я, мягко говоря, недалекая и криворукая. Хорошо, что дома деспот бывал крайне редко. Он приходил только вечерами, чтобы отпустить меня со смены. А оставался ли он ночевать с Алисой или вызывал сменную няню — я не знала. Вторая причина, по которой деспот мог заглянуть домой — переодеться. У него было такое огромное количество одежды, что я, из любопытства заглянув в его шкаф с одеждой, невольно начала завидовать. Одних только пальто на осень я насчитала семь штук, а в брюках и джинсах и вовсе потерялась. Слава Богу, не полезла смотреть обувь — иначе и вовсе бы жабой удушилась, хотя никогда не была завистливой. Но тем самым Кирилл заработал небольшой плюсик к карме в моих глазах, ибо следящий за собой парень — это всегда хорошо. Как работодатель он тоже проявил себя с хорошей стороны. Расчет я получала в конце каждой недели, весьма неплохие суммы капали на мой счёт вот уже месяц. Помимо прочего я получала и зарплату уборщицы, несмотря на то, что не появлялась в офисе упомянутый месяц, но всё ещё была официально устроена там. Костя и не подозревал, что работаю я в другом месте. Я исправно приносила в дом деньги с предприятия, а деньги Кирилла откладывала, планируя на днях разом погасить все проценты с кредита. И тогда мы сможем вздохнуть чуть свободнее. Костя будет спать ночами, а не надрывать спину на складе или разнимать дерущихся пьянчуг. Возможно, сможет пойти учиться… Ради этого я готова потерпеть и трех деспотов. Я зарылась рукой в крупные волны волос Кости. Он улыбнулся и смешно тряхнул головой. Ну какой же из него грузчик? Лицо парфюмерной компании, не меньше.  — Ты не ответила на вопрос, Вита, — напомнил брат.  — Про Руслана?  — Я не знаю, как его зовут. Я вообще мало что теперь о тебе знаю, ты почти ничего не рассказываешь мне. И ты очень изменилась. Грубее, что ли, стала… Я заправила волосы за уши. Кирилл плохо влияет на меня. И я бы очень хотела рассказать всё Косте, он поймёт многое, но не это. Потому что я сама не понимаю и рискую получить удар по лицу. Костя — главная сила в этом доме.  — Итак, про Руслана, — я перевела тему, — и… Я не знаю.  — Как это? Тебя либо тянет к мужчине, либо нет, третьего не дано.  — Дано, — я закусила губу, — он хороший. Наверное… Но, тем не менее, я готова довериться ему. И он пообещал мне помощь, если понадобится.  — А ты правда уверена, что в необходимой ситуации получишь её? Он как-то подкрепил свои слова действиями? Если нет, не спеши полагаться на обещания, которые он может не выполнить. Общее настроение упало. И мне расхотелось посвящать Костю в свою личную жизнь, он-то мне о своих девушках не рассказывает. Хотя они у него определенно были, мой брат не жил монахом.  — Ладно, я пойду к себе, — видя, что я окончательно скисла и перестала отвечать, только угукаю да агакаю, Костя решил оставить меня, — мне завтра вставать рано, в пять из дома выходить.  — Мне в 9, — отрешенно ответила я, надеясь успеть к моменту пробуждения Алисы. *** Я тяжело вздохнула, поворачивая ключ в замке вот уже четвертый раз. Это не дверь, это какой-то ужас. Прежде чем попасть в квартиру деспота, нужно открыть десять замков. От кого он так усердно прячется? Наконец-то справившись с ключами, я собралась перешагнуть порог и сделала бы это, если не… Наткнулась бы на знакомую раскрашенную рожу.  — Чего тебе?! — грубо спросила Оксана, преградив мне путь в квартиру.  — Что это значит? — возмутилась я. — Отойди в сторону, меня ребёнок ждет.  — Никто тебя не ждет, считай, что сегодня выходной. Гуляй-гуляй. Я поговорила с ней всего минуту, но уже рисковала заразиться тупостью. Не желая разводить бессмысленные споры, я поступила мудрее: схватила её за тощее плечо и, приложив немного силы, оттолкнула в сторону. Оксана отступать не хотела и с криками вцепилась мне в запястье. Но я только невозмутимо тряхнула рукой и, сняв пальто, посмотрелась в зеркало.  — Ты глухая?! Выйди из квартиры! — вопила матрешка.  — От твоих воплей не только оглохнуть, но и с ума сойти можно. Оксана была на редкость раздражающей и приставучей мадам. Она встала передо мной вплотную и, склонившись к уху, прошипела:  — Кажется, тебя стало слишком много в жизни Кирилла! Я фыркнула. Всё, что интересовало меня в Кирилле — это его ребёнок, а он сам находился где-то далеко за пределами моего интереса. Не знаю, как нужно не любить себя, чтобы встречаться с этим грубияном.  — Я твоего Кирилла даже в кошмарных снах не вижу! — воскликнула я и дернула рукой, за которую меня снова схватили. — Пусти!  — Потому что я тебе в мечтах являюсь, не меньше, не меньше, — хвастливый голос Кирилла раздражал слух. — Здравствуй, милая. Ты сегодня поздно. Я повернулась, одаривая его негодующим взглядом и… Коротко вскрикнула от неожиданности, только и успела закрыть глаза ладонями. Деспот стоял в одних только штанах, без футболки и явно хвастался красивым подтянутым телом. Я успела заметить небольшую татуировку — маленькую черную змейку на ребрах слева. В честь Оксаны набил, не иначе.  — Вы не могли бы… Одеться? — с трудом проговорила я, стараясь, чтобы интонация была ровной.  — Я одет.  — Кирилл! — завизжала Оксана. Боже, она как капризный ребёнок. Что делают дети, когда хотят привлечь внимание? Орут. Вот и она орёт.  — Иди в спальню.  — Но.  — Я сказал, иди в спальню! — грозно рявкнул Кирилл, да так, что даже у меня затряслись поджилки. Ещё немного — и он скомандует своей шавке «место!». Но рано я радовалась, деспот принялся и за меня.  — Повернись лицом, когда я с тобой разговариваю, — на моё удивление, парень говорил спокойно и не приказывал, лишь просил. Но то ли ещё будет, дайте пять минут и я буду облита помоями.  — Я не могу.  — Почему?  — Я же сказала — вы не одет.  — Я не в трусах перед тобой стою.  — Не одеты прилично, — поправилась я.  — Повернись! — рявкнул Кирилл и на меня. Ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Ладно, это не самое страшное в моей жизни. Что я, голого мужского тела не видела? Правда, совсем не помню, кому оно принадлежало, но это другая и очень постыдная история.  — Не закатывай глаза, — Кирилл хмурился и я, чтобы разозлить его сильнее, закатила их. Он недовольно скрипнул челюстями. Для чего деспот потребовал повернуться? Наверняка ожидал, что я зальюсь краской стыда и буду мяться как второклассница, но этого не произошло. Отчасти потому, что я сосредоточилась на прекрасной змейке, покоящейся со стороны сердца. Идея сделать татуировку засела во мне ещё крепче.  — Подними свои бесстыжие глаза. Я снова послушалась. И дались ему мои глаза? Что пристал?  — Ты сегодня по-другому накрасилась? — спросил Кирилл, быстро осматривая черные стрелки и едва заметную помаду. — И, кажется, подстриглась… — он коснулся прядей у лица, которые были чуть короче основной длины. Правда, я вчера была в салоне.  — Кхм, — я убрала его руки и отстранилась, — это всё, что вы хотели сказать? Мне нужно к Алисе.  — Она ещё спит.  — Вы уверены? Вы к ребёнку раз в месяц заглядываете. Я быстро юркнула в детскую, чтобы Кирилл не прицепился ещё к чему-нибудь. Сегодня он на редкость навязчив. Но ничего, максимум час — и он уйдёт. Алиса, лежавшая в кровати, увидев меня, резко села на кровати и радостно захлопала в ладоши. Я присела перед ней на корточки и звонко поцеловала в щеку.  — Привет, лисеночек, привет, — мы обнялись, слишком соскучившись друг по другу за два дня, — у меня кое-что есть для тебя. Хочешь посмотреть? Малышка закивала. Я потянулась за сумкой и, достав оттуда небольшого плюшевого дракона, вручила Алисе. Я пообещала ей эту игрушку ещё неделю назад, но всё не было времени зайти в магазин. А вчера, когда я шла домой из салона, это чудо попалось мне на глаза и я твердо решила, что дракон должен оказаться у Алисы. Сказочных и мифических существ моя девочка любила больше, чем принцесс и прочих кукол. Алиса взвизгнула и крепко прижала к себе зверя.  — Нравится? — с улыбкой спросила я. — Будешь таким играть? Вместо ответа она просто обняла меня ещё раз. Я гладила её по волосам и недоумевала, как же могла так сильно к ней привязаться всего за месяц? Но тем не менее это произошло, Алиса заняла очень важное место в моем сердце. Малышка всё ещё была в пижаме. Я переодела её, но выходить с ней завтракать не спешила, решила подождать до ухода Кирилла. Но он почему-то не спешил уходить. За час успел поскандалить с Оксаной и, кажется, выгнать её — дверь хлопнула. Я выждала ещё полчаса и… плюнула на это. Не дело морить ребёнка голодом. Пока я пыталась соорудить из имеющихся продуктов что-то быстрое, но вкусное, а Алиса утоляла голод куском хлеба, на кухню змеем выполз Кирилл. На этот раз в футболке, слава Богу. И молчал — это ещё лучше. Люблю, когда он молчит. Без лишних слов я поставила на стол две тарелки: Кириллу и Алисе.  — А ты? — спросил он.  — Я не буду. Жуйте молча, а то подавитесь. Деспот посмотрел на меня так, что я поняла: в моем голосе прозвучало слишком много надежды.  — Ладно, Линковская, я давно всё понял. Можешь не скрывать свою любовь ко мне. Я хохотнула и, опершись на стол одной рукой, нависла над ним.  — Вы такой сладкий, Кирилл Олегович, — произнесла я с ядовитой улыбкой, — что в один день я рискую заработать диабет. Любовь к вам погубит меня.  — Аминь, дорогая, аминь. Глядишь, доживу до этих прекрасных дней.  — В таком случае, я не позову вас на свои похороны.  — В таком случае, я припрусь без приглашения. Мы обменялись ехидствами и повернулись друг к другу спиной. Но я не была бы собой, если бы со мной не приключится минимум пять глупостей за день. Первая — я сцепилась с Оксаной. Сейчас пришло время второй, так как я имела неосторожность оставить телефон на столе и он зазвонил. На экране высветилось имя «Руслан» Деспот среагировал быстрее меня. Он схватил телефон и скинул вызов, со злостью откинув его обратно.  — Вы себя королем, смотрю, возомнили, не меньше! — зашипела я. От крика меня удержала только Алиса, доверчиво хлопающая ресничками и смотрящая на меня. Я улыбнулась девочке и, забрав телефон, вышла в коридор.  — Скажи спасибо, что я его в окно не выкинул, — донеслось мне в спину.  — Телефон? — зачем-то решила уточнить я, хотя вообще не хотела разговаривать с деспотом.  — И его тоже! — Кирилл с грохотом вонзил нож в стол, давая понять, что имел в виду Руслана. Лицо Алисы скривилось, она испугалась и собиралась заплакать.  — Нет-нет-нет, — затараторила я и подбежала к девочке, чтобы взять на руки и успокоить, — всё хорошо. Всё хорошо, моя маленькая, я с тобой. Это просто стол треснул, ничего страшного. Не бойся. Водолазку на плечах комкали детские пальчики, на ухо будто сопел испуганный ежик. Но буквально через две минуты Алиса успокоилась и вновь приступила к прерванной утренней трапезе.  — Псих, — кинула я Кириллу, надеясь, что ребёнок не знает значение этого слова, — сдерживайте свою истерию хотя бы при ней. А не можете — полечите голову, могу дать номер хорошего психиатра.  — Сама его услугами воспользовалась? — деспот смотрел исподлобья.  — С вами пообщаешься — и не только к психиатру обращаться придётся, впору и в психушку слечь. Я вышла и набрала номер Руслана. Гудки показались слишком долгими.  — Привет, не смогла ответить, с мамой говорила, — соврала я прежде, чем Руслан успел мне что-либо сказать.  — Ничего, — я почти видела, как он улыбается, — на самом деле это не так важно. Просто хотел узнать твои планы и предложить увидеться.  — Снова? — я закусила губу. — Кажется, в последний раз это не кончилось ничем хорошим.  — Просто дружеская прогулка и никакого двойного дна. Давай, покажу тебе одно интересное место, тебе понравится.  — Алкомаркет? — предположила я, на что Руслан засмеялся. Но я не шутила, после выходок Кирилла очень хотелось выпить.  — Если хочешь, мы захватим с собой бутылочку вина. Я заезжаю за тобой вечером?  — Нет, — простонала я, — прости. Я работаю до восьми, а потом очень занята домашними делами.  — Ладно, не страшно. Тогда в другой раз.  — Ты не обижен?  — Конечно нет. Всё хорошо, не бери в голову. Попрощавшись и отключившись, я собиралась вернуться на кухню, но резко затормозила и спряталась за дверным косяком, надеясь, что Кирилл меня не заметил. Пришлось аккуратно выглядывать, чтобы он не заметил меня. Парень аккуратно промакивал полотенцем мокрую кофточку Алисы. Наверное, она захотела пить и облилась водой. А Кирилл… Странно, но приятно, что он решил справиться с этой маленькой бедой сам, а не стал орать и звать меня.  — Вот бестолочь, а, — бубнил деспот, — зачем кружку схватила? А если бы там кипяток был? Обожглась бы, мелкая. Я впервые улыбнулась, смотря на Кирилла. Нелегко это признавать, но в этот момент он был таким… милым? Да, именно милым, когда проявлял к дочери хоть каплю внимания и заботы. Деспот рассекретил меня ровно через минуту и кивнул, чтобы я выходила из своего укрытия.  — Иди в комнату, переодень кофту, — я слегка подтолкнула Алису по направлению в детскую. Сама не верю, но мне надо остаться наедине с её отцом.  — Что? — спросил он, когда я продолжила сверлить его взглядом и улыбаться.  — А вы говорили, что у вас нет отцовских чувств.  — А я отец разве? Псих, не забыла? — попытался он меня задеть, но пуля просвистела мимо. Как же, забудешь такое.  — Ваш инстинкт просто спит, — уверенно заявила я, — его надо разбудить. Меня молнией прошибла гениальная, казалось бы, мысль: Кирилла надо заинтересовать ребёнком. Отцовская любовь сильно отличается от материнской, редкий мужчина может полюбить даже желанного ребёнка сразу же после рождения, нужно время. Кирилла же, совсем молодого парня, поставили перед фактом, что это твоя дочь и её нужно любить. И это действительно так, но ему надо в этом немножко помочь. И если ещё пару недель назад у меня была навязчивая, но мутная идея лишить Кирилла родительских прав, то сейчас я загорелась тем, чтобы пробудить его отцовскую сущность. Да и лишать его прав — глупо. Нет никаких оснований для этого, у ребёнка есть комната, книги, игрушки, много одежды и питание. Нелюбовь отца — не причина, а для присмотра у девочки есть аж две няни. А даже если бы мне удалось это провернуть, кому стало бы лучше? Точно не Алисе. Забрать её к себе и перебиваться с копейку на копейку — не лучшие условия. А в детдоме и подавно. Мама, выросшая там, рассказывала такие ужасы, что слезы застывали в глазах.  — Нет, Линковская, — вздохнул Кирилл, кидая мокрое полотенце в раковину, — нельзя разбудить то, чего нет.  — Как же нет? Ведь сейчас…  — Что сейчас? Ну что? Я просто вытер её, сделал то, что и любой другой. Я не испытываю к ней ненависти, но и любви тоже. Алиса просто девочка. Нет ощущения, что она моя.  — Но тем не менее это так, — я вскинула голову, чтобы придать себе уверенности и не спасовать. Я взяла Кирилла за руку, не замечая шок в его глазах, и повела к Алисе. Приоткрыв дверь, указала на малышку, сидящую за столом и что-то рисующую на листе бумаги.  — Посмотрите, Кирилл Олегович, — умоляюще прошептала я, — увидьте её. Именно её, а не обузу, ошибку или бывшую девушку. Это Алиса, ваша маленькая Алиса. Ваша кровь, ваша дочка, ваша семья… Ваша душа. Она может стать всем, надо только немного пойти ей навстречу. Поверьте, придёт время, когда Алиса будет необходима вам как воздух. И её любовь поможет преодолеть всё. А она очень вас любит. Кирилл молча слушал меня и смотрел в сторону дочери, но… Сквозь неё. Мои слова не достигли цели, не тронули каменную душу. Я понимала это по безразличному взгляду голубых глаз. Тех, что могли стать небом, но стали льдом. Алиса будто почувствовала, что мы смотрим на неё и повернулась. Малышка с улыбкой встала из-за стола, подбежала к нам и, уткнувшись мне в ноги, протянула лист деспоту. Помедлив секунду, парень взял его. Это был обычный детский рисунок: солнышко, два дерева, сама Алиса в центре листа. Справа от неё был изображен Кирилл, большой, сильный и, конечно же, самый красивый. Слева девушка, наверное, я. На эту мысль наталкивала похожая цветовая гамма.  — Похвалите, — попросила я одними губами, поглаживая Алису по голове. Она ждёт, я знаю.  — Красиво, — сухо произнёс Кирилл, вернул лист мне и скрылся у себя в спальне.  — Пойдем, мой лисеночек, — пробормотала я, — папа ничего не понимает в искусстве, да? Просто он математик, а не гуманитарий. Подрастешь немножечко и всё поймешь. На деле я не хотела, чтобы Алиса понимала всю эту грязь. Я очень надеялась, что она забудет то, как папа не любил её. Потому что я не оставлю попыток. Я заставлю Кирилла полюбить дочку. *** Я вернулась домой на час позже, чем планировала. Пришлось немного задержаться с Алисой в ожидании сменщицы, потому что Кирилл, просидевший дома весь день, вдруг решил что хочет уйти куда-то на всю ночь. Поэтому я позволила себе роскошь приехать на такси. Но если бы знала, что ждет меня дома, то шла бы пешком, лишь бы отсрочить время прибытия. А ещё лучше — вообще не пришла.  — Привет, — поздоровалась я с Костей, который сидел в коридоре в выжидающей позе. Меня караулил.  — Привет, — ответил он, рассматривая ногти, — где была?  — На работе, — я уже чувствовала подвох и сглотнула подступивший к горлу ком.  — На какой, позволь узнать? Я зашёл в офис и не обнаружил тебя там. Более того, мне сказали, что ты не появлялась там уже месяц.  — А… Так я… — найти оправдание не удавалось, руки вспотели и мелко затряслись от нервов.  — Я узнал ещё кое-что интересное. Ты перевелась на заочное, сестричка? На какие, позволь узнать, деньги? Я инстинктивно отступила к двери, потому что Костя встал. Но она закрыта.  — Брат заплатил? — прошипел Костя, подойдя вплотную. — Попросил ректора показать запись с уличных камер и увидел, как ты садишься в чью-то машину, недешевую машину. И это не тот Руслан, номера я запомнил.  — Я работаю, Кость. Я правда работаю.  — Кем?! С мужиком богатым за деньги спишь?! С одним за ручку гуляешь, а с другим на заочное отрабатываешь, да?! На крики выбежала мама. Меня накрыла такая дикая злость, что я решила: не буду оправдываться. И объяснять ничего тоже не буду, не поверит. Только рогом упрется. Он решил, что я сплю с Кириллом. Но гораздо ужаснее то, что Костя решил читать мне мораль. Он! Тот, кто явно не мучается от сексуального воздержания!  — Даже если и так! — я толкнула брата в грудь и прошла чуть дальше по коридору. — Может, у меня с ним любовь, а ты меня помоями поливаешь!  — Вита, Костя! — ахала мама, но мы только распалялись.  — Какая любовь, ею ещё месяц назад и не пахло!  — А тебе-то что, а?! Тебе-то что? Ты мне кто, мама или папа, чтобы нотации читать и в личную жизнь лезть?  — Не ты одна носишь фамилию Линковских, чтобы позорить её!  — Ты за себя отвечай, тогда и не будет позора, ко мне не лезь! Моя жизнь — это моя жизнь, я буду делать то, что считаю нужным. Буду гулять, с кем хочу, целовать, кого хочу и спать, с кем хочу. А тебя это не касается, ты не будешь отчитывать меня как пятнадцатилетнюю девочку! Мне лет сколько? Двадцать.  — А ума и на десять не наберется!  — Хватит! — закричала я ещё громче и мама встала между нами. Она побледнела. — Ты постоянно отчитываешь меня. Вита потеряла работу — Вита дерьмо! Предпочла учебу — дерьмо! Нашла другую работу — дерьмо! Нашла мужчину, который в состоянии меня обеспечить — опять дерьмо! Вита то, Вита это, стой Вита, не делай Вита, не ходи Вита, слушай Костю Вита! Всё! Я больше не буду плясать под твою дудку, мелодия закончилась.  — Ты не мужчину себе нашла, а спонсора! — Костя орал громче меня. — Честь свою на деньги меняешь!  — За свою честь побеспокойся, моя — не твои заботы. Я её уж сберегу.  — Ты больше не будешь туда ходить, ясно тебе?! Не будешь!  — Я продолжу ходить туда, если захочу. А я захочу. Дальше всё произошло мгновенно. Мгновенно для меня. Костя широко размахнулся и… ударил меня по лицу. Ударил с такой силой, что я качнулась и врезалась в стену. Мама пыталась его остановить, но разве же она могла противостоять двухметровому лбу? Рука пролетела прямо над её головой. Я едва слышно охнула, пытаясь понять, где болит больше. Но ответ очевиден — на душе.  — Вита, милая! — мама подскочила ко мне, стараясь заглянуть мне в лицо. Боже мой, моя бедная мама… От этих скандалов она страдала больше всех. Нервничала, а потом ей было плохо.  — Доченька, ты как? — повторяла она, не зная, куда деть дрожащие руки и рывками гладя меня по плечам. — Боже мой… Боже мой… Скотина! — закричала она на Костю. — Как ты только мог, на сестру руку поднять! Вырастила на свою голову, а теперь хоть прячься, кулаками махать начал! Ну погоди, ну встанет отец на ноги! Вита… Вита, посмотри на маму, доченька, ради Бога…  — Всё хорошо, мам, — я усмехнулась, — всё в порядке. Не больно. Я поднялась на ноги, Костя смотрел с вызовом.  — Если ты ослушаешься, то в этот дом не вернешься, поняла меня?! — угрожающе произнес он и махнул указательным пальцем в мою сторону. — Я сменю замки, а твои вещи полетят в окно. Тебе тут не будет покоя, клянусь.  — Костя! — мама ударила его полотенцем, но он не отреагировал.  — Я давно не знаю, что такое покой, — прошептала, чувствуя, как на глазах выступают предательские слезы, — ты лишил меня его. Я прощу тебя, Костя. И все обидные слова, и удар. Но никогда не смогу простить то, что в твоих глазах нет и капли вины и раскаяния. Я взяла сумку, пальто и вышла из дома. Не задержусь здесь больше ни на секунду.  — Вита! Вита, пожалуйста! — мама выбежала за мной в подъезд и за руку потянула назад. — Не слушай его, он ничего не решает. Заходи домой, не дури. Ночь, куда ты пойдешь?!  — Всё будет хорошо, мам. Обещаю, — я поцеловала её в щеку и ушла. На улице слезы потекли ручьем. Морями, океанами — не меньше. Крупные капли без перерыва скатывались вниз по щекам и попадали на потрескавшиеся губы, разъедая из солью. Сквозь мутную пелену в глазах я кое-как смогла набрать номер. Мне долго не отвечали и я уже хотела сбросить, как вдруг мужской голос на том конце произнес:  — Да?  — Привет, Руслан. Ты хотел встретиться? — героическим усилием я подавила всхлипы. Но слезы продолжали щекотать кожу лица.  — Так у тебя же планы были?  — Поменялись. Давай увидимся? Кажется, моя настойчивость сбила его с толку. Но я не в том состоянии, чтобы думать об этом, мне нужен кто-то рядом в этой страшной тьме.  — Вита, я…  — Руслан, пожалуйста, — не выдержав, сорвалась на мольбу, — пожалуйста, забери меня! Мне нужна твоя помощь, очень-очень нужна!  — Я бы сорвался хоть сейчас, но понимаешь, я…  — Понимаю. Я всё понимаю! Телефон полетел на асфальт. Бедолага разлетелся в клочья, так я ещё и наступила на него сверху. Я шла, не разбирая дороги, не зная куда и зачем. Ноги сами вели меня. Но в адекватном состоянии и светлом уме ни за что бы не пришла к этому дому! Но мой разум помутился слезами, ноги несли по памяти. Мой мир рухнул. Мой брат, мой герой предал меня. И я тоже рухнула… Не знаю зачем, но я подошла к подъезду и остановилась. Наверное, чтобы как побитая собака посмотреть на горящий в чужих домах свет. На беду, а, может, и на счастье, он вышел из подъезда именно в этот момент.  — Линковская? — позвал меня ужасно знакомый голос. — Что ты тут делаешь? Я не ответила и только лишь зарыдала в голос, закрыв глаза рукой. Ноги резко ослабели и от соприкосновения с асфальтом меня спас Кирилл, вовремя подхвативший.  — Вита? Что случилось, Вита? — он усадил меня на лавку и позволил облокотиться на себя. Его рука легла мне на спину, пряча от холодов. Я так и не смогла сказать ничего членораздельного и уж тем более вразумительного. Только выла, уткнувшись в него.  — Чшшш, — прошептал Кирилл, убирая волосы с моего лица. — Ты пришла сюда целая и невредимая — это уже хорошо. А с остальным разберемся по ходу, ладно? Пойдём.  — К-к-куда? — наистерившись, я стала заикаться.  — Пойдем-пойдем. Мы поднялись в его квартиру. Кирилл сразу же повел меня в ванную и, склонив над раковиной, тщательно умыл холодной водой. Это помогло. И вот теперь я сидела у него на кухне, дрожащая от холода и нервного истощения, но спокойная. Он ещё и успокоительными меня напоил.  — Успокоилась? Стало легче? — спросил он так заботливо, что мне стало не по себе. Это точно тот Кирилл? Я не к чужому забрела?  — Да.  — Напугала меня, Линковская. Больше так не делай, — усмехнулся он. — Будем рассказывать, что случилось? Я отрицательно мотнула головой и обронила лишь «семейное». Кирилл всё понял и в душу лезть не стал, спасибо ему на этом.  — Ой, — я окинула его взглядом, — вы куда-то собирались уходить, кажется?  — Да, в общем-то.  — Простите… Не вовремя я со своей истерикой.  — Да ладно, всё равно уже пришла, что о сделанном жалеть. Хочешь поехать со мной? Предложение было столь неожиданным и нетипичным для деспота, что я чуть не подпрыгнула на стуле. Максимум, куда он мог меня пригласить — пройти на хрен, и то в одиночестве. А тут такое…  — Куда?  — Вот раскудахталась. На Сахалин, поедешь?  — Э…  — Бэ, рот закрой, в таком виде точно никуда не возьму. К друзьям. Скучно не будет, заодно отвлечешься немного, тебе сейчас полезно будет. Ну? Поедешь? Мышцы шеи сработали быстрее мозга и я кивнула. Но зачем?! Во что ввязываюсь, мало приключений? Дать заднюю не могу, стыдно.  — Отлично, приводи себя в порядок, а я пока позвоню. Он достал телефон, провел пальцем по экрану и произнес:  — Да, Максим? Непредвиденные обстоятельства, я опоздаю минут на десять, — на этих словах он окинул меня взглядом и поджал губы, — на час. Ждите, скоро вылетаю.