Издевка судьбы

Открыв глаза после поцелуя, первое, что я увидела — глаза Кирилла. В последнее время я натыкаюсь на пронзительную голубизну слишком часто, но… Разве это плохо? Салют отгремел к тому моменту, как мы закончили целоваться. Толпа всё ещё выкрикивала пьяные поздравления, смеялась да и просто кричала, но всё, что слышала я — молчание мужа. И когда он заговорил, я испытала неслыханное облегчение, ведь вдруг отчего-то испугалась негативной реакции на поцелуй.  — Неплохое начало года, а? — подмигнул мне деспот, беря за руку и медленно идя вперёд по площади. Я, закусив губу, игриво улыбнулась. Пусть трактует это, как хочет.  — Что ты молчишь? — засмеявшись, Кирилл несильно толкнул меня боком. Издав вопль возмущения, я толкнула его в ответ и он покачнулся. Это положило начало нашему бою: мы стали пихать друг друга, как глупые подростки и не угомонились, до тех пор, пока не упали в снег. Кирилл посмотрел на меня чуть испуганно, видимо, боясь, что я заору. Но я только перевела взгляд на звездное небо, громко захохотав. Мне было слишком хорошо сейчас: просто валяться в снегу и не думать ни о чем. Я чувствовала себя так, будто мне снова 14, папа здоров, мама не работает и всегда ждёт нас домой, а Костя не думает, как прокормить семью. И теперь ни я, ни он об этом не думали, Кирилл уж позаботился.  — Хорошо, — выдохнул деспот, — не хочешь говорить об этом году, поговорим об ушедшем.  — А что о нем говорить? — я пожала плечами. — Ушёл, и слава Богу. Знаешь… Если бы не Алиска, я могла бы назвать его самым ужасным в своей жизни.  — Неужели больше ничего хорошего не было?  — Совсем ничего. Сначала папа попал в больницу и Костя от отчаяния чуть не продал себя на органы, чтобы оплатить лечение… Потом мама едва не загнала себя на работе, в две смены пахала. Потом я сломала ногу, потом Костю завалило ящиками на работе и он повредил спину… — сознание подернулось дымкой, а виной тому алкоголь или неприятные воспоминания — я не знала. — Ещё меня почти выгнали из института, не совсем удачная практика, Алискина пневмония… Кирилл, думавший о чем-то своем на протяжении всего моего рассказа, вдруг с едва слышной ехидцей добавил:  — Ты кое-что забыла.  — Что? — я села и, отряхивая снег с рукавов, удивленно посмотрела на него. Нет, я точно перечислила все самые ужасные моменты года, больше мне добавить нечего. Парень сел рядом и, подняв ладонь на уровень глаз, приготовился загибать пальцы.  — Встретила меня — раз. Устроилась ко мне — два. Вынужденно вышла замуж — три. Притащили в какой-то особняк — четыре. Приходится терпеть мужа-деспота каждый день — пять. Если я что забыл, то ты добавь, не стесняйся, — его голос звучал ровно, но я чувствовала, что обидела. Кирилл встал, отряхнулся и, кивнув мне в сторону автомобиля, скорым шагом пошёл в ту сторону. Я чуть не прикусила язык. Черт! Да чтоб он отсох! Когда же я научусь думать, прежде чем что-то сказать? Это же надо такое ляпнуть — ничего хорошего, кроме Алиски. И это после всего, что Кирилл для меня сделал! Я побежала за ним. Нужно объясниться как можно скорее, пока он ещё чего не додумал.  — Кирилл! — кричала я на всю площадь. — Кирилл, ну пожалуйста! Подожди, я не успеваю за тобой! Кирилл! — взвизгнула я прежде, чем, поскользнувшись, грохнулась на лед. Коротко застонав, я поняла, что не чувствую левую ногу. Но гораздо острее я чувствовала, что отбила мягкое место. Ну вот, теперь будет огромный синяк, который разболится на неделю. Деспот понял, что что-то не ладно и, притормозив, обернулся. Узрев меня, сидящую на льду и потирающую бедро, закатил глаза, вздохнул и поспешил на помощь.  — Вот почему со мной такого не случается, Вита, скажи мне? Ты ходячий кладезь приключений, — Кирилл резко поднял меня в воздух и слегка подкинул, поудобнее устраивая у себя на руках.  — Поставь меня на место, — пропыхтела я. У меня не получится объясниться с ним, будучи прижатой к груди.  — Ради Бога, — фыркнул муж.  — Нет, Кирилл, не бросай меня, нет! Но было поздно. Он опустил руки. Каким-то чудом онемение с левой ноги спало за секунду, но быстро принять вертикальное положение в процессе падения у меня всё равно не получилось.  — Какой же ты гад, — простонала я, встав и оперевшись на него. Кирилл, сложивший руки на груди, даже не пошевелился и показательно смотрел не на меня, а на то, как кто-то жег бенгальские огни.  — Мы долго стоять будем или наконец пойдём? Я хочу спать.  — Ты не хочешь спать, — я щелкнула его по плечу.  — Ага, тебе-то лучше знать. Вита, прекращай, пошли. Иначе я оставлю тебя здесь, пешком до дома пойдешь.  — Не пойду никуда, пока не скажу.  — Что? Говори уже. Я собралась с силами, прочистила горло и… Не сказала то, что собиралась. Почему-то это оказалось труднее, чем я думала.  — Ну? — Кирилл терял терпение. Я обхватила руками его лицо и чуть опустила вниз, чтобы он смотрел только на меня. Учитывая то, что деспот выше меня на целую голову (а я ведь на каблуках!), он с легкостью мог бы увернуться, но не стал.  — Кирилл, я… Понимаешь… Ты сказал, что я забыла упомянуть встречу с тобой как самое ужасное за прошедший год. Но это неправда, совсем неправда. То есть сперва, конечно, я предпочла бы никогда не видеть тебя и с радостью бросила бы куда-нибудь в реку. Ты ведь вел себя как настоящее дерьмо, как тебя только терпят! Ужасный, невыносимый, грубый, пошлый, противный и…  — Спасибо, я понял, — прервал меня муж. — Это всё, что ты хотела сказать или припасла ещё парочку оскорблений? Ну так, на сладкое.  — Кхм… Что-то я отвлеклась. Я о том, что теперь я так не считаю. Ты другой, Кирилл, гораздо лучше, чем о себе думаешь. Но почему-то тщательно это скрываешь и показываешь окружающим только отрицательные качества. И… Несмотря на всё, что между нами было, у меня язык не повернётся назвать тебя чем-то ужасным. Нет, совсем нет, — я погладила его по щеке и Кирилл, наслаждаясь редкой лаской, прикрыл глаза. — Ты же спас меня.  — Я? Спас?  — Да, сам того не осознавая. Спас от нищеты, на пороге которой я топталась.  — Негоже принцессам в нищенок превращаться, — усмехнулся парень, вспоминая забавное прозвище, данное мне в ночь, когда я рассказала ему свою историю. — Жаль, что я не принц на белом коне из твоей мечты. Я ведь даже не конь, Вита, — он пошутил, но нотки уныния всё же проскочили. Я хмыкнула, потому что это правда. Я мечтала не о таком, как Кирилл. Но… И не о принце я мечтала. Скорее, о воине. Они ведь во всем лучше принцев: смелее, самоотверженнее, да и принцесс спасают сами, а любят их куда сильнее. И, хоть Кирилл не из моей мечты, за двадцать четыре года он успел достаточно повоевать с жизнью… Нет. Он точно не избалованный принц, каким казался мне сначала. И слава Богу.  — Я деспот, — добавил Кирилл, потянувшись было к моей руке, но, проговорив это, спрятал ладони в карманах. — Ты же так меня называешь?  — Откуда ты узнал? — я слегка порозовела. Это было только мое прозвище для него, настолько личное, что стало уютным. Но для него всё равно неприятное.  — Ты любишь бормотать во сне. И иногда бывает так, что я засыпаю позже и слушаю твои разговоры.  — А с чего ты взял, что я тебя деспотом назвала?  — А кого ты ещё могла назвать деспотичной скотиной в таком… кхм, интересном контексте? Давай, ответь, я быстро поправлю этому «счастливчику» челюсть. Я округлила глаза, не желая знать, что же рассказывала во сне. Эх, Вита… Косячишь и косячишь, дура.  — Это я сначала тебя так называла, про себя, — бормотала я что-то невразумительное, — а потом привыкла и…  — Да ладно, не оправдывайся. Я не обижаюсь, в свой адрес и похлеще приходилось слышать.  — А хочешь услышать что-то хорошее? — я встала перед мужем и, уперевшись рукой ему в грудь, остановила его. — Что-то, о чем я думала в день нашей свадьбы, но никогда тебе не говорила.  — Спасибо, не надо, я достаточно выслушал. Ты не могла думать ни о чем хорошем в этот день, из тебя проклятья сыпались, как мука из мельницы, — Кирилл поморщился, но расслабился в момент, когда я взяла его под руку и снова начала идти, потянув за собой. Иначе мы никогда не дойдем до машины.  — Противный, — вздохнула я.  — Ладно уж, говори.  — Ага! — я восторжествовала. — И всё-таки тебе интересно. А думала я о том, что раз уж мы теперь муж и жена, то… — я покрепче сжала его руку, как бы убеждая в этих словах, — то теперь я на твоей стороне. Всё время, что мы с тобой в браке — я за тебя, потому что ты мой муж. Что бы ни случилось, я поддержу тебя. Я всегда буду ждать тебя дома, всегда протяну руку помощи. Муж и жена должны быть одной командой, а не врагами.  — Расскажи это моим родителям.  — А ты хочешь уподобляться им? Деспот немного помолчал, раздумывая над моими словами.  — Вряд ли я могу по-другому, Вита. Я так рос, я так воспитан и другого не знаю. Прости.  — Я научу тебя. Обязательно научу. Пусть между нами не будет любви, но будет нечто не менее важное: уважение и взаимопонимание. То, что и должно быть между супругами. Кирилл ничего мне не ответил. Наверное, хватит на сегодня откровений и разговоров о чувствах. Муж помог мне сесть в машину и рванул с места, заведя её. «Жаль, что не меня», — подумалось так внезапно, что я испугалась. Надо гнать эти мысли прочь! Тем более, что он пытался… Я нащупала в кармане ключи от собственной машины. До сих пор не верю, что Кирилл сделал мне такой дорогой подарок… А, главное, зачем? Не каждый муж любимой жене такой подарок сделает, а фиктивной — уж тем более.  — А ты меня научишь? — спросила я, явно нарушив поток мыслей Кирилла. Он резко затормозил, так, что чуть не врезался в бампер впереди стоящей машины.  — Чему? — ошарашенно спросил деспот, будто я предложила взять меня прямо здесь. Но спорим, это удивило бы его куда меньше и он бы просто приступил к действиям?  — Водить машину, конечно же. А ты о чём подумал?  — А… Так об этом же. Научу, Вита. Только больше меня так не пугай. Я усмехнулась. Не пугать чем, Кирилл? Разрывом тишины или тем, что пытаюсь пробить твою броню и добраться до сердца? *** Домой мы вернулись в семь часов утра. Спали все, кроме мамы — она ждала нас на кухне. Я невольно улыбнулась: моя мама такая мама. Пока мы с Костей жили с ней, она никогда не ложилась спать, пока мы не приходили домой, да если работали в ночную смену. А что уж говорить о прогулках! Интересно, я буду также сидеть у окошка и ждать, пока моя Алиска нагуляется, когда станет постарше?  — Нагулялись? — спросила мама из кухни.  — Ага, — ответила я, снимая пальто, — Алиска не просыпалась?  — Только раз встала, водички попила и про вас спрашивала. А потом сразу уснула.  — Умничка моя. А Костя? Зная то, что пьяный брат мог начать бузить, этот вопрос волновал меня не меньше. Мама вздохнула и махнула рукой.  — Нашёл вино, которое ты спрятала от него же ещё летом, выпил всю бутылку, поссорился с Дашей. Потом, правда, помирился, потом снова поссорился, снова помирился и лег спать. Даша, кстати, тоже спит. Только она на кровати, а он на полу.  — Так ему, козлиной роже, и надо, — ехидно усмехнулась я, — не будет Дашку доставать. И пить моё вино!  — Я куплю тебе вино, если ты хочешь, — Кирилл коснулся губами моего виска. Интересно, он сделал это для мамы или потому, что захотел?  — Ты это… Иди к мелкой, — муж чуть подтолкнул меня в сторону комнаты.  — Я мешаю тебе? — возмутилась я.  — Конечно нет. Но… Иди. Пожалуйста. Сердце почувствовало, что что-то не то и забилось чаще. Уж больно настойчиво спроваживал меня деспот. Но, решив, что самое время использовать хваленую женскую мудрость, я притворилась, что послушалась и даже вошла в спальню. А сама оставила дверь приоткрытой. Кирилл тяжело вздохнул и что-то достал из своего рюкзака, брошенного в коридоре.  — Светлана Юрьевна? — негромко позвал он мою мать и скрылся на кухне. Я, убедившись, что Алиса всё ещё спит, аккуратно выскользнула из спальни и на цыпочках прошла по коридору. Спрятавшись за холодильником так, чтобы ни Кирилл, ни мама меня не увидели, я приготовилась смотреть и слушать.  — Да, Кирилл, — проговорила она, умудряясь даже сидя смотреть на деспота сверху вниз. Это не от роста зависит, а от подачи взгляда. Чем-то, что достал Кирилл, оказался конверт. Его он молча положил на стол перед матерью.  — Нам ничего не нужно, — быстро проговорила она и отодвинула от себя конверт.  — Вы даже не взглянули.  — И не буду. Не нужны нам твои деньги, на что бы ты ни дал.  — Это на протез отцу Виты, — снисходительно объяснил муж и упорно положил деньги снова. У меня внутри что-то дрогнуло, глаза за мгновение оказались на мокром месте. Я прижала руку ко рту, чтобы не выдать себя. Я как никто другой знала, какая огромная сумма там лежит. А также знала, что Кирилл, раззорившись мне на машину и отдав деньги маме, наверняка остался без накоплений. Сердце билось быстро-быстро, гоняя кровь от макушки до пяток за миллисекунды. И, кажется, от этих гонок я сошла с ума, потому что слабо осознавала происходящее. Я не понимала, что происходит с Кириллом, который как Кощей чах над каждым рублем. Ради наследства он даже женился на, тьфу, мне. Хорошо, что не добрался до него! Сейчас разбазаривал заработанные своим трудом деньги. Надо вернуть ему машину, это слишком!  — Тут не вся сумма, на период реабилитации не хватает половины, — тихо продолжил Кирилл, — но месяца через два я доложу и можно проводить операцию. Ваш муж сможет ходить.  — Он сможет ходить и без твоих подачек. Убери это, сказала.  — А знаете, что? Я делаю это не потому, что пропитался к вам любовью. Мне плевать, что с вами будет, также, как вам плевать на меня. Но мне жаль Виту, она разрывается между моим домом и вашим, только и успевает, что ухаживать за Алисой и своим отцом. Про себя она совсем забыла. Поэтому если вы, Светлана Юрьевна, не уважаете меня — мне это и не нужно, уважайте свою дочь, она это заслужила. Пожалейте её и возьмите деньги. Не для вас я здесь распинаюсь. Для неё. Мама подскочила на ноги так резко, что стул упал и оглушил меня грохотом. Захотелось зажать уши руками, чтобы не слышать ничего. Ни этот ужасный грохот, ни их диалог. Но если мама скажет Кириллу что-то ужасное и он снова закроется от меня, то я не смогу ему помочь открыться снова, не узнав, что именно.  — Ответь мне, — она схватила конверт и потрясла им перед Кириллом, — вот за это моя дочь вышла замуж?! За это?!  — Что? — голос деспота звучал глухо. — Что вы такое говорите? От его тона становилось больно даже мне. Я будто физически ощутила, как мать обплевала его чувства. Воздушные замки в душе рушились — я и не знала, что она так умеет.  — А то, что я знаю своего ребёнка. И Вита ни за что не пошла бы за такого, как ты. Но если бы кто-то ей предложил деньги на лечение отца — вполне, приносить себя в жертву в её духе. Дура!  — Вы можете думать всё, что угодно, — Кирилл старался говорить спокойно, но я-то чувствовала его боль. — Меня это не волнует, мы оба знаем, что Вита вышла за меня не из-за денег. У неё не такие принципы. Деспот хотел уйти, но его остановила усмешка моей матери.  — Ты, наверное, считаешь меня слепой, глухой и глупой, Кирилл? Я же всё вижу. Вижу ваши взаимоотношения и то, как ты смотришь на нее. Ты влюблен, спору нет. А она не влюблена. Она сердобольная, поэтому отвечает на твои поцелуи, объятия и прочие приставания. Не знаю, что её держит рядом с тобой, хотя я все ещё думаю, что это деньги… Но как только у неё появится возможность уйти — она сразу же уйдёт, бросит тебя. Ты ей даром не нужен. Я не выдержала. Маме было невдомек, что, опуская Кирилла, она опускает и меня. Она не ставит ни во что мой выбор и меня, раз позволяет себе такое. К слову, Виктория Сергеевна ни разу не дала мне повод усомниться в Кирилле, как сейчас делала моя мать.  — Хватит! — закричала я, выйдя из своего укрытия. Наверное, вид у меня был достаточно боевой, потому что и Кирилл, и мама, смотрели удивленно-испуганно. Я гордо прошествовала к ним, на середину кухни.  — Вита? — начал было деспот, но я прервала его взмахом руки.  — Кирилл, выйди. Пожалуйста.  — Но…  — Выйди, прошу же! — пришлось рявкнуть мне. Парень фыркнул, приподнял руки в знак того, что сдаётся и вышел. У мамы же был виноватый вид, но лишь от того, что я всё услышала, а не от того, что она обидела Кирилла.  — Как ты можешь, мама?! — на эмоциях я кричала, совсем не думая о том, что могу кого-то разбудить. Мне хотелось не только кричать, но и бить посуду, топать ногами и рвать на себе волосы.  — Доченька, послушай…  — Я не хочу слушать, мама! Достаточно! За что ты так с ним? Кирилл от чистого сердца захотел помочь, отдал последнее, что у него есть, а ты… Мало того, что сама наплевала ему в душу, так ещё и пыталась мною раздавить. Зачем? Что ты можешь знать о моей любви к нему, а? Ничего!  — Любви?.. — мамин голос сел.  — Да, любви. Не знаю, что ты придумала себе, но я очень люблю его. Очень! Я развернулась и ушла к Кириллу. Клянусь, впервые в жизни мне не хотелось видеть маму. С деньгами пусть делает, что хочет. Но если она потратит их не на операцию папе или избавится каким-либо другим способом, то дочери у неё больше не будет. Деспот обнаружился в моей спальне, конечно же. Он, облокотившись на стену и прикрыв глаза, сидел на полу. Я присела рядом и аккуратно взяла его за руку.  — Можно? — спросила я. Вдруг после всего, что мама наговорила ему, Кирилла отвернуло от меня?  — Всё равно уже коснулась, зачем спрашиваешь? — он пожал плечами.  — Если хочешь, я уберу руку.  — Мне, в общем-то, всё равно. Я вздохнула. Год только начался, а я уже не в первый раз пытаюсь оправдаться перед Кириллом… Что же это такое, а?  — Я никогда не чувствовал себя отцом так сильно, как последние несколько месяцев, — шепотом проговорил вдруг деспот, смотря на Алису. Радость встрепенулась в груди бешеным конем. Во-первых, Кирилл разговаривает со мной и, кажется, злится на маму, но не на меня! Во-вторых, он замял эту неприятную тему. А в-третьих: мои труды дали плоды! От этого хотелось визжать. Кирилл наконец осознал и принял то, что он папа. Что Алиса его кровь и плоть, роднее неё никого не будет. Разве что другие дети, если, конечно, они у него будут. Парень встал и, склонившись над спящей дочкой, убрал лезущие ей в глаза темные локоны.  — Почему же раньше я не понимал, какая она маленькая и хрупкая? Почему только сейчас появилось желание оберегать, защищать… любить её? Я обняла мужа за плечи.  — Наверное, ты стал старше. А мудрость — штука такая, с годами только приходит.  — А, может, это не мудрость ко мне пришла, а ты, Вита? — он усмехнулся. — Кстати, почему именно Виталия?  — А?  — Почему тебя назвали Виталия? Мальчика ждали?  — Нет, девочку.  — Или это производное от чьего-то имени?  — Нет.  — Так почему? — взвился Кирилл. Похоже, моё имя его всерьёз заинтересовало. — Странное имя для девочки. Красивое, но странное.  — И редкое. Сколько себя помню — я на весь двор одна Витка была, на всю школу, на весь институт. Меня легко запомнить, я одна такая.  — Это уж точно, — хмыкнул муж, — не приведи Господь вторую такую, моя нервная система падет смертью храбрых.  — А зачем тебе вторая? — возмутилась я. Ишь чего удумал, ещё одну такую ему подавай! Приведет её в дом — я сверну ему во сне шею, обещаю!  — Мне и тебя хватает, взбалмошная Виталия Станиславовна.  — Линковская?  — Линковская, — серьёзно подтвердил он, а я вздохнула. Вот гад! Фамилию на Демидову сменить заставил, а таковой не признавал. Я скрестила руки на груди и обиженно надула губы. Только зря с документами возилась.  — Мне ведь даже не дали назвать её, — прошептал Кирилл, скрывая горечь, а я чуть не подавилась воздухом.  — То есть не ты дал Алисе имя?  — Нет, отец. Я, может, и хотел… А он просто принес и сказал: «Знакомься, Алиса». Я закусила губу от жестокости и несправедливости этой жизни. Ещё плюс одно объяснение тому, почему Кирилл был так холоден к ребёнку.  — Но менять ей имя поздно и глупо, она привыкла к своему.  — Я и не собирался, но… Мне нравится, как звучит сокращение Иса. Едва Кирилл назвал так малышку, она открыла глазки и, протерев их кулачками, села на кровати.  — Папа, — улыбнулась она Кириллу, а затем мне: — Мама.  — Мы здесь, — деспот шутливо щелкнул ей по носу.  — Ты сказал Иса, папа?  — Да. Тебе не нравится?  — Очень нравится! — она обняла отца и повисла на его шее. С тех пор это сокращение прочно вошло в нашу жизнь. Конечно, мы часто называли Алису полным именем, но и выбранное Кириллом «Иса» использовали нередко. А гораздо позже, когда Алиса подросла, она представлялась исключительно той вариацией имени, которой наградил её отец. *** Напрасно я думала, что деспот отодвинул скандал с моей матерью в дальний ящик. Вечером, когда я вышла из душа и, намазывая руки кремом, думала о чем-то своем, Кирилл, лежа в постели, смотрел на меня долго и внимательно.  — Вита? — задумчиво позвал он меня.  — Я здесь.  — Давай сыграем в игру? — муж хитро прищурился и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая меня прилечь.  — Никакого секса и ролевых игрищ, Кирилл. Мы уже говорили об этом. И да, кстати, раз уж начали об этом говорить… Ещё раз твоя рука ночью окажется на моем бедре — оторву, честное слово. Достал. Кирилл дернул меня за руку, повалил и я оказалась уложена на его голую грудь. По телу прошла мелкая дрожь от интимности момента и такого тесного контакта кожа к коже.  — А что я могу поделать, если твои бедра будоражат и не дают спать? — с хрипотцой проговорил парень. Мне кажется, или его зрачки стали больше?  — Ох…  — Так сыграем? — Кирилл скинул меня с себя и уставился в потолок. — На этот раз приставать не буду, обещаю. Правила предельно просты: ты отвечаешь на мой вопрос, а я на твой. Идёт?  — Идёт, — после секундных колебаний согласилась я. Узнать о Кирилле побольше — слишком заманчивое предложение, чтобы от него отказываться. Он почти не рассказывал о себе.  — Кто сегодня соврал, когда говорил о любви между нами: ты или твоя мать? — Кирилл проговорил этот вопрос скороговоркой. А мне потребовалось целых три минуты, чтобы сформировать внятный и нейтральный ответ:  — Думаю, мы обе сказали неправду.  — Ясно. Всем своим существом я ощущала , что он упал духом, но обнадеживать его и обнадеживаться самой ложью нельзя. Мама соврала, когда сказала, что Кирилл мне не нужен. Нужен. Он должен быть нужным хоть кому-то и пусть будет нужен мне. А то, что я люблю его… Нет. Но я мучилась гораздо более странным чувством: не любила Кирилла, однако все мои мысли были только о нем. Я не садилась завтракать без него, зная, что если не дать мужу втык — он так и проходит весь день голодным. В час дня я уже поглядывала на телефон, зная, что, где бы Кирилл не был, в это время он всегда пишет мне сообщение. А перед сном я специально лежала с его стороны, чтобы побесить: деспот ненавидел теплые простыни.  — Давай свой вопрос, — нарушил Кирилл молчание. Либо он сумел взять себя в руки, либо ему плевать и мой ответ ничего не изменил. Склонялась я больше ко второму. Сначала я хотела задать вопрос о его родителях. А потом передумала, успею ещё.  — Я тут думала… Хоть раз в жизни ты должен был полюбить. Чисто, сильно и искренне. Кого ты любил? «На кого мне надо быть похожей?», — то, что подумал мой глупый мозг, но не сказал вслух язык. Спасибо ему за это! Потому что это глупо и, естественно, меняться я не собиралась. Не хочу быть похожей на какую-то шлюху! Судя по бывшим Кирилла, ему нравились именно они.  — Себя, — коротко ответил муж, немного подумав. — За всю жизнь я любил только себя. Ну, мать немного. Сейчас Алиску любить начинаю.  — А отца?  — Нет.  — А Дашу?  — Не знаю.  — А…  — Закрой рот. Ты уже превысила лимит на два вопроса. Спи, Линковская. Игра окончена. Спокойной ночи. *** Я — из категории тех бестолковых людей, которых жизнь ничему не учит. Помня, чем закончился мой прошлый «сюрприз» мужу, я всё равно поперлась к нему на работу второй раз без предупреждения. Не исключено, что в офисе его нет. Кирилл любил среди дня наплевать на все и, бросив дела на отца или личного секретаря, уехать куражить с друзьями. Ну ничего, в этот раз я буду умнее я просто закроюсь в кабинете на ключ. Заходя в офис вальяжной походкой и пафосно осматривая всех и каждого (жена начальника, как-никак), на самом деле этим я старалась придать себе уверенности перед разговором с Кириллом. Я давно думала о том, о чём хотела его попросить, но уверена, что он откажет. И все-таки собрала сопли в кулак, накрасилась поярче — вдруг мой макияж отвлечет его от того, что я говорю, и пришла к нему.  — Давай, Вита, давай… — пропыхтела я под нос, привалившись к двери и… Неуклюже ввалилась в кабинет деспота, чуть не упав на пол со всем позором. Мне не повезло. Ужасно не повезло. Потому что помимо Кирилла в кабинете было ещё двое парней: один, кажется, из юридического отдела, а вот второй, Данил, из рекламного отдела. Эти двое ошеломленно открыли рты, а вот Кирилл смерил меня недовольным взглядом и нахмурился.  — Кир? — вопросительно посмотрел на него тот, что из юридического отдела.  — Эээ… — протянул муж, думая, что сказать. Никто, кроме Руслана и не знал, что мы женаты. — А к черту, я не буду ничего объяснять. Зайдите позже к моему секретарю и желательно в разное время, даже я не могу сосредоточиться на ваших отчетностях, когда вы вдвоем бубните мне в одно ухо. Вышли! — он хлопнул в ладоши и, выгнав подчиненных, занялся мной. — Здравствуй, женушка. Зачем приперлась? Я тебя не звал.  — Ты уж определись, кто я: женушка или принцесса, — я с вызовом посмотрела на него, поправляя волосы.  — Женушка деспота и нищая принцесса. Довольна? Вита, говори, зачем пришла и уходи, я скоро уезжаю. Я вовремя пришла: как чувствовала, что Кирилл хочет свинтить с рабочего места. Интересно, куда на этот раз? Меня с собой, конечно же, не зовет. Ему хватило прошлой тусовки, когда из-за меня пришлось бить морду другу и убегать от толпы.  — Кирилл… Кирюша? Наткнувшись на испуганные глаза, я поняла, что назвать его ласково — не лучшая тактика.  — Нет, — ответил он.  — Что — нет?  — Всё — нет. Что бы ты ни сказала, всё нет, всё нельзя. Я тебя знаю, ты никогда меня так не называла, значит, ничего хорошего не попросишь. И, кстати, не называй. Мне не нравится, слащаво, тьфу. И самой мне тоже не нравилось. Что ж, уж лучше сказать прямо и не тянуть кота за… ну, все и так поняли, за что кота тянут.  — Я хотела попросить взять меня на работу, — я пыталась спародировать нахальный взгляд Кирилла для убедительности, но не уверена, что получилось, — в рекламный отдел.  — Я же сказал. Нет.  — Кирилл! — я капризно топнула ногой. — Я что, зря учусь? Мне надоело сидеть дома, я хочу работать!  — Линковская, найди хобби и направляй свои амбиции в другое русло.  — А я не хочу в другое! Я рекламой и пиаром занимаюсь, хочу туда направлять. И, кроме того, мои дни превратился в день сурка! Ты — Алиска — дела по дому. Всё! Это ужасно, что в двадцать лет я вынуждена сидеть домохозяйкой!  — Ты сама в этом виновата, — Кирилл пожал плечами, — полный дом прислуги, развлекайся не хочу. И няньку я нанял для того, чтобы ты не засиживалась с Алисой, но ты выбрала себе такой досуг, никто не заставлял. Всё, не полоскай мне мозг.  — Пожалуйста! — взвыла я, вцепившись ему в руку. — Если ты переживаешь из-за Руслана, то можно выделить мне кабинет рядом с тобой и мы не пересечемся, обещаю!  — Вита, нет. Это моё последнее слово. От злости я чуть не порвала на нем толстовку. Я уже говорила о том, что Кирилл напрочь игнорировал общую форму и ходил на работу в том, в чем заблагорассудится?  — Ладно! — рявкнула я, уходя. — Раз так, то я буду тиранить тебя, пока не разрешишь!  — Да что ты, — донеслось насмешливое мне в спину, — так это не я деспот! Это ты, Вита, деспотичная принцесса! Я рассерженно бубнила себе под нос что-то нечленораздельное. Но на самом деле у меня уже сформировался план. Раз Кирилл не брал меня на работу, я пойду к его отцу. С Олегом Евгеньевичем договориться будет куда проще, чем с его придурком-сыночком. Я хочу работать — и я буду, независимо от того, хочет этого Кирилл или нет. Я привыкла добиваться своих целей.