Издевка судьбы

Гет
R
Завершён
110
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
346 страниц, 40 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
110 Нравится 227 Отзывы 29 В сборник Скачать

Виктория - не победа. Виктория - поражение

Настройки текста
Она бежала так быстро, как могла. Бежала, несмотря на сбившееся дыхание и дрожащие от напряжения ноги. Бежала, бежала, бежала. Внезапно солнечный свет заслонила широкая мужская тень, вокруг талии обвились сильные руки. Девушка, выдохнув, коротко вскрикнула от неожиданности.  — Поймал, — чуть хрипло рассмеявшись, прошептал ей на ухо парень. — Я поймал тебя, Вика. Взметнув волосами, она повернулась к Стасу лицом и обхватила его лицо руками. Его губы разъехались в улыбке: молодой человек любил, когда Вика так делала.  — Откуда ты взялся? Ты же был позади!  — Ты пропустила один очень интересный поворот. Вика поглаживала его по щекам, искалывая пальцы отросшей щетиной. Целых две минуты они молчали, смотря друг на друга. Девушка никак не могла налюбоваться на Стаса: на четко очерченный нос, на чуть выпирающие скулы и ярко-голубые глаза — отличительный признак всех мужчин рода Демидовых. Но вот только ни у отца, ни у младшего брата Стаса таких глаз не было, они были куда тусклее, чем у него самого. Вот уж мать-природа постаралась, такую красоту создала!  — Ты так внимательно смотришь на меня, — прошептал Стас, зарываясь руками в её волосы. — Что-то не так?  — Налюбоваться не могу, — призналась Вика, довольно закидывая назад голову и прижимаясь к нему ближе. Парень не возражал. Прислушиваясь к стуку чужого сердца и отсчитывая удары, Вика недоумевала: разве можно любить так сильно, что душа трепетала при одной только мысли о нем? Что хотелось улыбаться при одном только его виде, а, взяв за руку, никогда-никогда не отпускать? Со Стасом Демидовым Вика встречалась вот уже два года. Он был старше её на четыре года и сначала такая разница смущала и казалась большой, но теперь, когда ей было семнадцать, а ему всего-навсего двадцать один, всё ощущалось нормальным и обыденным. Вика всегда знала, что он возьмет её замуж, надо только дождаться восемнадцатилетия и окончания школы. И Стас тоже знал, что она не откажется пойти за него.  — Ну всё, — посмеялся он, шутливо отстраняя от себя девушку, — сегодняшняя норма по ласкам и нежностям выполнена. Обмен слюнями закончен, пошли.  — Куда? — прицокивая каблучками, Вика побежала за ним.  — Домой провожу. Ветер поднимается, а ты без куртки, заболеешь ещё.  — Но ты тоже без куртки и можешь заболеть.  — Я — другое дело, а вот тебе простужаться нельзя. Вика поджала губы, не желая уточнять, почему же ему можно, а ей нельзя. На любое её слово у Стаса находилась не одна сотня аргументов, переспорить которые не представлялось возможным. С ним вообще лучше никогда не спорить, целее останешься. Стас любил вогнать человека в краску заумными терминами, которые и с Википедией поймешь с трудом. Когда Вика начинала выедать ему мозг, парень всегда использовал этот прием и на ней, чтобы заткнуть её, а затем наблюдать, как медленно розовеют девчачьи щеки. Стас довел Вику до подъезда и хотел было уйти, но та притормозила его.  — Не зайдёшь? — удивилась она.  — Не сегодня. Мать просила быть дома пораньше. Вика накрыла ладонь Стаса своей. Он чем-то серьёзно обеспокоен, но чем? В последнее время он совсем перестал посвящать девушку в свои проблемы, закапывая их все глубже и глубже, тем самым себя мучая. У Вики, конечно, имелись кое-какие догадки, но она не решалась их высказать. Вдруг разбередит рану? Но момент настал.  — Проблемы с отцом? — Вика обеспокоенно заглянула ему в глаза и поняла, что попала в точку. Взгляд Стаса потух, он поджал губы и напрягся ещё больше.  — Подумаешь, ерунда. Иди домой, всё холоднее становится.  — Стас! — Вика снова вцепилась ему в руку и повисла на ней, не отпуская. — Не закрывайся от меня, прошу. Не убивай себя накопленными проблемами, которые мы могли бы попробовать решить вместе. Я не хочу, чтобы только тебе было тяжело. Раздели этот груз со мной. Стас посмотрел на возлюбленную чуть устало и усмехнулся. Светло-карие глаза так и лучились наивностью, выражали готовность помочь всем и вся. Как же выпускать её одну во взрослую жизнь, такую наивную? Она не справится одна. Именно поэтому Стас сразу же возьмет её замуж, спрячет под своим крылом.  — Пожалуйста, — взмолилась Вика, нервно переминая его пальцы в своих, — хотя бы расскажи мне. Сердце ведь не на месте.  — Я хочу выйти из линии наследования компании и написать отказ от всего в пользу Олега. А отец… В общем, невыгодно ему это. Вика помрачнела. Её родители тоже не обрадуются такой информации. Дело в том, что этот брак обещал быть удачным по всем фронтам и родители с двух сторон довольно потирали руки, радуясь, что дети так подходяще влюбились друг в друга. Отец Стаса имел свой бизнес и планировал расширять компанию. А деньги на расширение обещал выделить отец Вики после свадьбы с условием, что его семья получит долю 10%. Но если же Стас откажется, то ни о какой доле и речи идти не может, сделка сорвется. Вике, в общем-то, было плевать. Хоть сгори эта компания — ей всё равно. Богатый Стас, бедный Стас… Но это ЕЁ Стас, вот что важно.  — Не спорь с отцом, — наконец произнесла она, — просто потерпи немного, ладно?  — А есть смысл?  — Есть, конечно! Мне остался какой-то месяц до окончания школы и два месяца до совершеннолетия. Поженимся, уедем — и пусть ищет ветра в поле! А после смерти отца откажешься от наследства официально, Олег будет единственным наследником. Стас нахмурился. На первый взгляд план был идеальным, но что, если отец взбесится? Тогда уж ни в чем неповинному Олегу не сдобровать. Разве Стас мог загубить жизнь брата собственными хотелками? Надо принять удар на себя, самому отвечать за поступки. Отец, в общем-то, был неплохим человеком… Иногда. По крайней мере, Вике так казалось. Но когда кто-то отказывался ему повиноваться — становился зверем. Стас, может, и рад бы его послушать, да только очень уж не хотел взваливать на себя дела и ответственность за всю компанию, даже если это случится через много лет. Он хотел приходить домой и улыбаться жене, обнимать и целовать её, а не с понурым лицом плестись в кабинет, потому что дела не закончены.  — Хорошо, — Стас сделал вид, что согласился со своей юной невестой, лишь бы она успокоилась. — Иди домой, я позвоню тебе позже. Вика очень не хотела отпускать его, но понимала, что придётся. Он не сможет стоять вечность у неё под окнами. Девушка не могла перестать думать о решении Стаса. Он, как назло, упертый и сделает всё вразрез. А вдруг… Вдруг отец в бешенстве покалечит его?  — Вика? — удивленно позвала её мать, заметив, что дочь стоит в коридоре, согнувшись над туфлей, вот уже пять минут.  — А? — она подняла глаза на маму.  — А где Стас твой? Я видела его в окно. Поругались, что ли? — в голосе женщины засквозил испуг. Родители больше всего на свете боялись, что дочь порвет с Демидовым, тем самым отстранившись от их семьи. Допустить этого никак нельзя, все планы пойдут крахом.  — Нет, — наконец ответила Вика, проходя в гостиную, чтобы поздороваться с отцом.  — Почему тогда грустная такая? — не отставала мать. — Серёжа, добейся от неё ответа, она мне ничего не говорит! Отец, оторвавшись от телевизора, скептически посмотрел на жену и дочь.  — Че случилось? — пробасил мужчина.  — Ничего. Мама думает, что мы поссорились со Стасом.  — А вы поссорились? — Сергей будто оживился, его реакция была очень схожа с реакцией жены.  — Нет. У него… Небольшие проблемы в институте, вот и всё. Я могу идти к себе?  — Можешь. Но смотри мне! Вика зашла в спальню и на всякий случай закрылась на ключ. Говорить родителям правду ни в коем случае нельзя. В лучшем случае заклюют и её, и Стаса, а в худшем — заставят расстаться и станут срочно искать более подходящую партию. Чем быстрее сбыть доченьку с рук богатому дяде, тем лучше. Разозлившись собственными мыслями, Вика отчего-то решила оторваться на драгоценностях, подаренных отцом. Она нервно срывала с рук браслеты, вырывала из ушей серьги, неосторожным движением порвала цепочку. Все украшения она кинула на диван, но потом, конечно же, аккуратно уберет их в шкатулку. Мама с папой привыкли к тому, что дочь их всегда слушается и не бунтует. Девушка облокотилась на туалетный столик и зло посмотрела в зеркало. С таким лицом выдать её за другого будет несложно. И именно за это Вика ненавидела себя. Как только стало понятно, что природа наградила её незаурядной внешностью и вложила только лучшее, родители, хоть и любили дочь, но стали растить её как скотину на убой. А точнее, девушку на выданье. С десяти лет мать внушала ей, что лицо Вики — её главное оружие. С двенадцати учила правильным ракурсам, а с четырнадцати буквально заставляла краситься, чтобы лучше выглядеть перед сыновьями богатеньких друзей. Стаса же она встретила совершенно случайно: без капли косметики на лице, с обычным хвостом и в безразмерной толстовке. Но он влюбился именно в такую Вику, за что она была ему безмерно благодарна. Парень влюбился в её душу, а не в ненавистное лицо. Вика, смотря на свое отражение, видела плохо прикрытый страх в огромных глазах. А в ушах эхом звучали слова отца, сказанные в день, когда она представила им Стаса и все узнали, чьим наследником он является: «Ох, молодец, какого захомутала, — от радости отец поцеловал её в лоб. — Ты — наша Виктория. Ты — победа!» *** День ото дня Стас становился все мрачнее, всё молчаливее и угрюмее. Вика пыталась по силам помочь ему, но тот только отмахивался.  — Сама сказала потерпеть. Вот и терпи, скоро поженимся и всё будет по-другому, — бубнил себе под нос парень. А Вика только растерянно разводила руками и вздыхала, считая недели. Одна, две, три… Незаметно прошли экзамены, пролетел день рождения. У Стаса были свои планы на счет фееричности предложения, но Вика, зная его ситуацию, убедила жениха в том, что и просто надетого на палец колечка будет вполне достаточно. Конечно, она мечтала о красивом предложении, пышной и громкой свадьбе, белоснежном платье невесты. Но сейчас ей хотелось лишь побыстрее расписаться, схватить часть пожитков и скрыться за горизонтом. Конечно, она будет скучать по родителям, но… Когда всё немного успокоится можно будет навещать их. Месяц перед свадьбой пролетел невероятно быстро. Свадьба все-таки будет, да ещё какая — обе стороны родителей настояли, а жених с невестой, если бы не время, то и не возражали. В ночь перед росписью Вика не спала, а сидела перед зеркалом и бесконечно причесывала длинные волосы. Сердце билось быстро-быстро, а душа пьянилась таким близким и осязаемым счастьем, имя которому Стас. Тихий, но неожиданный стук в окно заставил вздрогнуть. Третий этаж… Может, птица? Девушка отдернула штору и чуть не завизжала, увидев Стаса. Он жестом попросил открыть окно и Вика поспешно сделала это.  — Как ты… Как?!  — Тш, — одной рукой парень обнял её за талию, а другую аккуратно положил на губы, — твоим родителям ни к чему знать, что я здесь. У тебя очень добрые соседи, я попал к тебе через их балкон.  — К чему такая секретность?  — Романтичнее, — улыбнулся Стас, но Вика знала, что он врет. — Давай немного помолчим, ладно? Я соскучился. Хочу просто быть рядом.  — Скоро мы всегда будем рядом, — чуть удивленно пробормотала Вика, но все-таки замолчала, тая под сильными руками, что прижимали её к груди. Стас долго молчал и крепко обнимал девушку, тяжело и громко дыша. В конце концов, отпустив Вику, он что-то достал из кармана и протянул невесте сложенный лист бумаги.  — Пусть будет у тебя. На всякий случай. Вика чувствовала, что в этом листе прячется что-то нехорошее. С дрожащим сердцем она раскрыла его и поняла, что это юридически заверенный отказ Стаса от наследства. Точнее, его копия. Вика всегда была на стороне Стаса, но в этот раз недоумевала: неужели нельзя было немного подождать?  — Стас…  — Пожалуйста, не возражай и просто сделай, как я прошу. Сохрани, если понадобится — предъявишь в суде.  — Но ты же можешь сделать это сам! Сможешь ведь? — голос дрожал. Вдруг отец закроет где-нибудь Стаса или покалечит так, что тот и встать не сможет.  — Кольца пусть тоже будут у тебя до завтра, хорошо? — он оставил на её туалетном столике коробочку с обручальными кольцами. Вика сглотнула и нехотя кивнула. Стас уверил её, что всё в порядке, но девушке так не казалось. Он поцеловал её на прощание и исчез также, через окно. ***  — Всю ночь, наверное, не спала. А я что сказала? Как теперь твои синяки под глазами замазывать? — ворчала мать, смотря, как визажист ловко орудует тональным кремом, замазывая крошечные несовершенства на лице невесты. Вика игриво пожала плечиками и счастливо выдохнула. После утреннего звонка Стаса три часа назад и его довольно бодрых шуток настроение вернулось, ночные странности позабылось. Девичья душа пела, а сердце верило, что ещё немного — и всё будет очень-очень хорошо. Вика упивалась счастьем так сильно, что совсем не замечала странное поведение отца и матери. Всё списывала на волнение, не каждый день ведь единственную дочь замуж выдают. Всё утро, что Вику готовили к свадьбе, мать нервно наглаживала пышное белоснежное платье, расправляла фату и нервно прикрикивала на девушек-парикмахеров, ругаясь, что локоны недостаточно объемные и их надо бы сделать крупнее. А влезая в платье, девушка, нечаянно наступив на подол и чуть не оторвав его, почти довела мать до инфаркта.  — Кошмар, Вика, как так можно, кошмар! Ты меня в могилу загнать хочешь?! — ругалась мама, пока довольная собой дочь крутилась у зеркала. Она то и дело приглаживала нежные кружева на платья, представляя, в какой восторг придёт Стас. Ведь всё это для него, только для него.  — Красивая, — произнес отец, заходя в комнату. На безэмоциональность в голосе Вика опять не обратила внимания. — Жених будет доволен.  — Спасибо, — с придыханием произнесла девушка, чувствуя, что при одном упоминании Стаса сердце начинает биться чаще и готово вот-вот проломить грудную клетку. Покачав бедрами, тем самым водя длинным платьем по полу, Вика потянулась за телефоном.  — Позвоню ему.  — Нет, — отец резко выхватил телефон у неё из рук. На удивлённый взгляд дочери он как-то неубедительно оправдался: — Он… Это… Занят, в общем, в загс едет, за рулем же. Не отвлекай. И нам вообще-то тоже пора, поторопитесь. Мать с отцом переглянулись и синхронно вздохнула. С подозрением надевая туфли и подхватывая платье в руки, Вика пошла за матерью. Дорога до загса оказалась поразительно быстрой, пробок на счастье не было. И, не дожидаясь родителей, Вика сломя голову побежала в загс. До встречи остались считанные секунды, стоит только толкнуть эти массивные двери и… Открыв двери в зал регистрации, девушка замерла, глазами ища Стаса, но… Его не было. Были гости, родители Стаса, вслед за Викой зашли её. Сглотнув, невеста передала букет матери и степенно вошла в зал. Вдруг она заметила младшего брата Стаса, Олега, он был старше Вики всего на год. Он сидел на стуле, согнувшись в три погибели и не был похож сам на себя. Кожа приобрела сероватый оттенок, глаза покраснели. Он убито смотрел на родителей и, разобрать, что он шепчет, Вика смогла лишь когда подошла немного ближе.  — Я прошу тебя, не надо, — цедил сквозь зубы Олег отцу, — ты три жизни загубишь, понимаешь? Три, и даже больше. Те жизни, которые есть и те, которые будут. Пожалуйста, подумай.  — Заткнись и делай, что должен, — жестко ответил сыну Евгений Васильевич, — или, как брат, взбунтовать решил? Хочешь повторить его судьбу, а?  — А мне!.. — с криком поднялся на ноги Олег, но не закончил предложение. Евгений Васильевич заткнул его одним взмахом руки.  — Или, может, не ты, — с показательной задумчивостью произнес мужчина, — может, девчонка твоя? Уже бывшая, к счастью. Олег в бессильной злобе рухнул на стул и обхватил голову руками.  — Простите, а что происходит? — не выдержав, Вика подошла к свёкрам. — Где Стас? Евгений Васильевич попытался изобразить сочувствие во взгляде, но у него не вышло.  — Сочувствую… Но Стаса нет. Вика мотнула головой, не поняв смысл сказанного.  — Я вижу, что его нет. Когда он приедет? Можно мне телефон, я позвоню?  — Вика… Он не приедет. По дороге в загс Стас попал в автомобильную аварию и… Соболезную. Девушка покачнулась и упасть ей не дали лишь руки отца, стоящего позади дочери.  — Это… То есть… Т-то есть к-как? — слезы почти лишили зрения. Вика прижала руку к груди, чувствуя, что кислорода критически не хватает. Ребра ломало болью от невозможности сделать вдох. Хотелось кричать. Хотелось все ломать. Хотелось упасть на пол и валяться там без сил. Но боль Вики оказалась настолько сильной, что лишила её голоса. Это была та боль, которую не выместить криком, не вымыть слезами. Черным комком она поселится в сердце и будет точить его год за годом, пока от прежнего человека не останется ничего.  — Этого не может быть, — Вика истерически засмеялась и её насильно отвели в угол, чтобы гости ничего не заметили, — этого не может быть. Вы врёте, вы все всё врёте! Где Стас?! Где он?!  — Заканчивай истерику, — хмуро оборвал её Евгений Васильевич, а родной отец не возразил, — пора начинать регистрацию.  — Что? Какая регистрация? Вы о чем? — по щекам потекла косметика. Олег многозначительно встал перед ней с каменным лицом. И пазл сложился… Отказ Стаса от наследства, сделка родителей и второй сын — единственный наследник… Вику выдадут замуж за Олега, дабы не нарушать договор.  — Он ведь не попал в аварию, — от ужаса девушка прикрыла рот рукой, — вы… Вы убили его за то, что Стас пошёл против вашей воли… Вы — убийца! — Вика рванулась в сторону и побежала к выходу. — Пусть все знают! Пусть все знают, что вы!.. — из неё вдруг будто разом вышибли весь воздух. Евгений Васильевич, перехвативший невесту поперек талии, заткнул её и прижал к стене.  — А теперь слушай меня, Виктория, — прошипел мужчина, — хочешь, чтобы твоего Стаса похоронили по-человечески? Сделаешь всё так, как я скажу. А нет — мне плевать, что станет с его телом. Плевать, поняла? Собаки будут драть. Такой последний путь будет на твоей совести. Решать тебе. Вика закрыла лицо руками, пряча слезы и понимая, что выбора нет. Она не сможет простить себе, если Стаса не похоронят. Это последнее, что она могла сделать для него, раз уж не уберегла. Утерев размазавшуюся тушь, она рывком взяла Олега под руку и попыталась изобразить улыбку. Парень махнул гостям рукой. Они возликовали. Все знали, что Вика собиралась замуж за Демидова, а за какого именно — не уточнялось. Громкое и полное боли согласие на брак прозвучало от обоих сторон. Брак, ставший могилой. *** Дрожа, девушка вошла в холодный морг. Парень-патологоанатом подвел её к одной из каталок и коснулся белой простыни, но Вика остановила его. Парень с недоверием покосился на нее: странная какая-то, так ещё и в свадебном платье.  — Могу я… Наедине? — шепотом попросила Вика, зная, что позорно разрыдается. Патологоанатом пожал плечами, но далеко не ушёл, оставшись у входа. Трясущимися пальцами она аккуратно приспустила простынь. Рыдания мгновенно подступили к горлу, едва Вика увидела обескровленное бледное лицо Стаса. Версия с автоаварией была до ужаса неправдоподобна: ни на его теле, ни на лице не было ни единой царапинки. А вот на шее — очень видные следы от удушения. Очевидно, отец так сильно разозлился на старшего сына и так страстно желал убить, что сильно содрал кожу на шее. Горько улыбнувшись сквозь слезы, Вика погладила Стаса по белой щеке.  — Как же… Как же? Я так просила потерпеть, но ты такой импульсивный. Мой Стас… Мой родной, любимый Стас. Как же он посмел убить тебя? — слезы градинами закапали на тело возлюбленного. — Как посмел отнять у тебя жизнь? Быстрыми движениями Вика утирала слезы, но они не прекращали течь. От количества выплаканного жгло глаза, но, казалось, слезам нет предела. В груди образовалась огненная воронка, ещё немного — и она погубит девушку. Не выдержав, та кинулась на грудь Стасу и от души разрыдалась. Казалось, что он вот-вот поднимется, обнимет и попросит свою красавицу не плакать. Она так желала этого! Но нет. Стас по-прежнему лежал бездыханным телом.  — Спи, — поднявшись, Вика стала гладить его по волосам, — спи спокойно, родной. Пусть тебе будет хорошо где-то там, за густыми облаками. Там… Там, в том краю вечного сна тебя через всё проведёт мой голос. Ты же так говорил, что в трудный миг тебя всегда вел мой голос? И будет вести. Спи и знай, что на земле остался кто-то… Кто-то… Кто-то… — голос дрожал и прерывался. — Кто-то, кто будет вечно помнить тебя. Держать вечный траур. Вечно оплакивать. Вечно любить. И вечно ждать встречи, — Вика губами прижалась к его лбу и, оставив посмертный поцелуй, собралась уходить, но сделать это оказалось труднее, чем ей казалось. Она понимала, что прощается не просто со Стасом — она прощается с душой, которую вложила в него.  — Прости меня, — рыдала Вика, стоя на коленях у каталки и склонив голову, — прости, что не уберегла, не спасла. Я так ждала этот день… А сейчас желаю, чтобы его никогда не было. Чтобы всё отмоталось назад и вернуло мне тебя — мою драгоценную любовь. *** Олег напряженно оглядел зал ресторана. Все галдели, веселились и пили. Много пили. Ему бы тоже очень хотелось напиться от горя, но если он заявится к Еве не только женатым, но ещё и пьяным — она точно не выдержит. Парень до крови прокусил губу и низко опустил голову. Он решительно отказывался понимать, что происходит. Ещё рано утром брат, светясь от счастья, разговаривал по телефону с невестой, а Олег смотрел в глаза Еве, аккуратно завязывавшей ему галстук. На этой свадьбе они гости и… Совсем скоро у них будет своя свадьба, надо только выждать несколько месяцев.  — Зачем вообще мужчинам галстуки, если завязывать их умеют только девушки?  — Наверное, чтобы в очередной раз доказать вашу беспомощность, — девушка засмеялась и, смахнув с его плеч несколько пылинок, звонко поцеловала в щеку. Олег мгновенно засиял. Как лампочка, которую перевели в режим «вкл». Одной только Еве известно, как он любил её прикосновения. До дрожи в руках, до помутнения рассудка. Парень провел рукой по её щеке и, привлекая к себе, прошептал:  — Я люблю тебя.  — Я знаю, — с придыханием ответила она, едва касаясь его губ своими, — я тоже люблю тебя. Очень-очень.  — Очень-очень, — повторил Олег, целуя её. Он гладил её по длинным белокурым волосам, обнимал за тонкую талию и чувствовал себя самым счастливым человеком. Наверное, в прошлой жизни он сделал что-то очень хорошее, раз в этой ему досталась именно Ева. Рядом с ней Олега переполняли только светлые мысли: о их совместном будущем, о доме и, конечно, о детях. Он знал наперёд, что их будет минимум двое: мальчик и девочка, такие же белобрысые и кареглазые, как их мать и вредные и наглые, как отец. Имя для мальчика рисовалось в сознании расплывчато, а вот девочку Олег твёрдо хотел назвать Дарьей. Так звали мать Евы, всегда оказывавшую дочери и её жениху поддержку в трудную минуту. Поток мечтаний прервался шумом на первом этаже. Голоса Стаса и отца слились воедино и разобрать, что они говорят, было невозможно. А затем раздался жуткий грохот вперемешку с то ли рыком, то ли хрипом. Олег и Ева аккуратно спускались по лестнице, чтобы быть как можно незаметнее для отца, но… Их выдало испуганное восклицание Евы. Она смотрела вниз, на пол, где лежал уже посиневший от нехватки кислорода Стас лицом вниз. Олег похолодел от ужаса и в оцепенении едва смог махнуть девушке, чтобы она вернулась наверх. Он понимал, что ей не уйти, пока отец на первом этаже. Но и оставаться в этом доме ей тоже нельзя.  — Решил отцу все планы спутать… Черта с два! — ругался Евгений Васильевич и, подняв глаза, заметил младшего сына. — Отлично, ты-то мне и нужен. Не придётся искать. Иди сюда, чего смотришь? Олег не мог оторвать взгляд от брата. Казалось, что он спит. Просто спит, ведь его лицо было безмятежным. Будто он обрел покой где-то там, вдали от отца. На негнущихся ногах он подошёл к отцу, хоть и искренне желал кинуть в него чем-нибудь тяжелым. Но на него нельзя было даже косо смотреть, Олегу ещё была дорога жизнь. Евгений Васильевич наклонился и, вытащив из нагрудного кармана Стаса крошечную свадебную бутоньерку, протянул её младшему.  — Зачем? — севшим голосом спросил тот.  — Ты всё понимаешь, не строй из себя дурака. Или тоже хочешь взбунтоваться, как этот и лежать рядом? Олег сглотнул и с закрытыми глазами взял её, сминая в кулаке.  — Пусть Ева уйдёт. Просто уйдёт.  — Ради Бога, — хмыкнул Евгений Васильевич, — правильно, сынок. Не подобает при молодой и красивой жене, как Вика, держать любовниц. Парень поднял голову, чтобы позвать Еву, но… Она уже стояла у подножия лестницы, сглатывая горькие слезы. Олег почувствовал, как закололо в груди. Наверное, задели осколки их разбившихся сердец. Ева прошла мимо и даже не оглянулась. Она не винила Олега, но и жить так тоже не сможет. Олег моргнул, выныривая из пучины утренних воспоминаний. Туманом рассеялся образ Евы, мертвого брата и ухмыляющегося отца. Перед глазами снова появился ресторан и пустующее рядом место невесты, которая даже не его. И в страшном сне Олегу не могло присниться, что он женится на девушке брата. А сегодня жизнь и стала тем беспросветным кошмаром. Он решительно поднялся с места. Вика ушла уже как час, значит, ему тоже можно. Олегу было необходимо увидеть Еву, убедить её, что всё поправимо. Надо только переждать этот ужасный период, а потом они что-нибудь придумают и всё равно будут вместе. Разве могут быть порознь так горячо любящие друг друга сердца? С этими мыслями он, сорвав с себя пиджак и галстук, бежал по улицам и чуть не пропустил её двор. Резко затормозив, Олег завернул за угол и, подходя ближе, почувствовал неладное. Возле подъезда Евы плотной толпой стояли люди и галдели, что-то бурно обсуждая.  — Что случилось? — спросил Олег у какого-то мужчины, что стоял ближе всех.  — Да вот девка из окна вышла. А из-за чего — черт знает. Олега будто окатило ледяной водой. Ещё немного — и земля уйдет из-под ног. Взять себя в руки казалось чем-то непосильным, но он смог сделать это и, продираясь сквозь толпу, молился всем существующим богам. Только не Ева, только не его любимая Ева… Крик из груди вырвался неожиданно, против воли и Олег не сразу понял, что он принадлежит ему самому. Ноги подкосило, парень рухнул на колени прямо перед Евой. Евой, которая была уже и не Ева… От неё не осталось ничего, кроме месива из крови и костей. Только широко раскрытые глаза с застывшей в них смертью.  — Нет… Нет… Нет… — шептал Олег, перебирая её окрасившиеся кровью волосы. Смерти двух самых близких ему людей в один день — это перебор. Это то, что вынести нынешнему Олегу не под силу и то, что заставит его измениться. *** Вика уронила голову на стол, прижимая к груди рубашку Стаса. Это то немногое, что осталось от него в этом чужом доме, в котором девушка теперь вынуждена жить. Рубашка, обручальное кольцо и парфюм. Заплаканные глаза искренне желали закрыться, чтобы дать изможденному организму отдых. Но Вика не желала спать. Входная дверь хлопнула настолько громко, что девушка подняла голову на инстинктах. И заметила Олега, медленно приближающегося к ней. Его руки сжались в кулаки, красные глаза выражали неприкрытую ненависть. Что ж, Вика тоже не пылала к нему любовью.  — Это ты, — процедил сквозь зубы Олег, указав на неё дрожащим пальцем, — это всё ты! Никакая ты, мать твою, не Виктория и тем более уж не победа! Ты — поражение для нашей семьи! Если бы Стас не начал с тобой встречаться, то был бы сейчас жив… Из-за тебя он захотел отказаться от наследства! — от ярости Олег махом руки перевернул стол. Вика подскочила с места.  — Я? — истерично посмеиваясь сквозь слезы, переспросила она. — Я? Нет, дорогой, это ты! — Вика толкнула его в грудь. — Не будь у Евгения Васильевича запасного сына в твоем лице, он бы не убил Стаса. Он бы выдал меня за него, а не за тебя. Тебя должно не быть, а не Стаса!!! — она сорвалась на отчаянный визг.  — Также как и тебя, а не Евы, — прошипел парень. Проходя мимо ненавистной жены, он задел её с такой силой, что девушка упала и, кажется, вывихнула руку. Олег обернулся и усмехнулся, но не предложил помощь, несмотря на её болезненное оханье. Заслужила. ***  — Ах, какие красивые дети у вас будут! — воскликнула Кристина, тетя Олега, а молодожены чуть не подавились чаем. Вика отставила чашку от греха подальше и заткнула волосы за уши, не зная, что сказать. Они жили с Олегом вот уже три месяца, но… Это время было совсем не таким, как у обычных недавно поженившихся людей. Каждый день и вечер они обменивались проклятьями, упреками и обзывательствами. Не обходилось и без драк, из которых никто не выходил победителем. Ближе к ночи, позорно зализывая раны, они заходили в спальню, в которой их вдвоем заставил жить Евгений Васильевич. Нередко Олег трепал Вику так, что на ней рвалась одежда. А она была слишком слаба, чтобы нанести равносильные удары и лишь злобно пинала его. Они ненавидели друг друга и родители обеих сторон знали это, но ничего не предпринимали. Лишь бы на людях играли счастливую семейную парочку, как на сегодняшнем обеде в честь приезда родственников Евгения Васильевича.  — Дети? — с искренним удивлением переспросил Олег. — Какие дети? Пинок от отца под столом оказался достаточно мощным для того, чтобы исправиться:  — А, да, дети. Конечно… Да, будут дети, — он наклонился к Вике и быстрым движением коснулся губами щеки, на что та натянула лицемерную улыбку и кивнула, опустив глаза вниз, разглядывая рукава черной блузки. Несмотря на то, что и Вике, и Олегу держать траур строго-настрого запретили, они поступили по-своему и… Пусть не одевались в чёрное целиком, но черные элементы в одежде всё равно были.  — Но не сейчас, — с нажимом продолжил парень, — позже, когда-нибудь потом.  — Жаль, — вздохнула Кристина, — а мы думали, что Вика уже беременна. Услышав свое имя, та подняла голову и возмущенно посмотрела на родственницу.  — Ей всего восемнадцать, — продолжал вести дискуссию Олег, — рано рожать.  — Но и в институт она не поступила, — заметила женщина, — что тогда ещё делать, если не детей рожать? Самое время, пока вы молоды и активны. Это правда, девушка так и не поступила в институт. И эмоциональное напряжение не позволило, и, в большей степени, свекр. Который, в общем-то, очень непрозрачно и всё чаще тоже намекал на внуков. Но какие-то дети, если муж и жена в одной кровати-то не спали, не то, что друг с другом. Касаться друг друга было противно.  — Я… — начала было Вика, но Евгений Васильевич перебил её:  — Будут дети, они уже работают над этим. В ближайший год наша семья пополнится ещё одним Демидовым.  — Три месяца уж работают, — покосилась Кристина, — однако же Вика всё ещё не беременна. Может, она бесплодна? Вика заскрипела зубами. Как противно! За столом обсуждают её репродуктивную систему — где такое видано? Бесплодная… Дай Бог, чтобы было так! Лучше вообще не иметь детей, чем рожать от этого урода!  — Не думаю, — Евгений Васильевич был сдержан, — три месяца — не срок. Немного терпения и… Девушка резко поднялась на ноги, заставив всех присутствующих посмотреть на неё. Олег дернул жену за руку и прошипел:  — Сядь! Но она не села.  — Мы оба знаем, что дело не в моем бесплодии! — эмоционально воскликнула Вика, указав на себя и Олега и предпочла выйти из-за стола, а не из себя.  — Простите, — извинился парень и пошёл следом за женой, — у неё… Стресс.  — Это всё потому, что в доме ребёнка нет. Забеременеет и перестанет быть такой нервной. Олег вежливо покивал тёте и, нагнав Вику, схватил ту за локоть и потащил вверх по лестнице.  — Пусти меня! Пусти же, я сама могу идти! — брыкалась она, но Олег без церемоний втолкнул её в спальню. Девушка споткнулась о ковер, но упала не на пол, а на кровать.  — Что за представление ты устроила, а? — рыкнул Олег, нависая над женой. — Ребёнка захотела? Ребёнка? Сделать его тебе совсем не проблема, я озабочусь тем, чтобы этот пренеприятнейший момент не отпечатался у меня в памяти.  — Лучше никогда не иметь детей, чем плодить чудовищ Демидовых! — Вика от души плюнула ему в лицо. После смерти Стаса людей в этой семье не осталось, только монстры. Олег, взбешенный её выходкой, едва держал себя в руках.  — Мне плевать, что ты там думаешь и уж тем более на твое мнение обо мне. Отец требует ребёнка и он не отстанет. Значит, в течение года ты должна родить. ***  — Вика, это что? — спросил Евгений Васильевич ещё три месяца спустя, потрясая перед едва вошедшей в дом невесткой блистером с таблетками. Девушка оцепенела, сразу узнав упаковку. Да и как не узнать, если это её собственные противозачаточные. Которые, к слову она бросила пить ещё два месяца назад, поняв, что Олег крепко прилип к ней и не отлипнет, пока Вика не забеременеет. Каждый вечер он приходил к ней пьяный вдрызг и издевался над телом столь насильственно, что слезы текли из глаз против воли. Тогда Вика решила родить ребёнка и оставить его Демидовым на воспитание, но Олег больше не коснётся её.  — Это… Это…  — Не пытайся оправдаться. Моя жена уже просветила, что это за таблетки. Лучше объясни это, пока я не разозлился. Только девушка хотела сказать, что она не принимает таблетки вот уже два месяца, как со второго этажа донесся пьяный вопль:  — Вика! Вика, кому сказал! Олег, опять пьяный вдребодан, медленно спустился и обдал жену запахом перегара.  — Пошли, моя красавица. Самое время делать детей. Она сглотнула, скинув его руку со своего плеча.  — Каких детей, Олег? — усмехнулся свекр. — Она не забеременеет, пока не прекратит принимать эту дрянь. А она не прекратит. Василий Евгеньевич протянул сыну упаковку с таблетками.  — И ч-что это?  — Противозачаточные. Этим она предохранялась. Вике опять не дали слова. Олег, вырвав у отца блистер, швырнул им в жену и дал ей такую сильную пощечину, что девушка, коротко вскрикнув, упала. Затем парень, схватив её за волосы и невзирая на мольбы и крики, протащил через весь дом и кинул на лужайку перед домом.  — Ты что, сука?! — кричал он ей прямо в лицо. — Ты что, обмануть меня решила?! Думаешь, самая умная? Я тебе устрою, ты у меня на всю жизнь это запомнишь!  — Я беременна, Олег! Я беременна! — в страхе закричала Вика, прикрываясь руками от замаха мужа. Он замер, переваривая информацию пьяным мозгом.  — Ты врешь. Ты не можешь забеременеть на противозачаточных.  — Я не пила их, посмотри, упаковка почти целая, два месяца не пила! Парень чуть покачнулся и посмотрел на валявшуюся на траве жену. Но в его глазах не промелькнуло ни капли раскаяния или сочувствия.  — Мудрое решение, — наконец выдал он и, покачиваясь, ушёл в дом. А Вика, кое-как поднявшись на колени, почувствовала, как по щекам текут солёные слезы. Сердце физически болело, отстукивая неровный ритм.  — Дай мне сил, Боже! — взвыла она. — Дай сил стать той сукой, которую они заслуживают! Сукой, которая их уничтожит! *** Вика тяжело вздохнула, смотря на себя в зеркало. Шёл уже восьмой месяц беременности и её раздуло, как воздушный шарик. Уже известно, что она ждала мальчика, назвать которого решила Кириллом — в честь деда, который очень любил и боготворил внучку.  — Может, и ты будешь любить свою маму, — вздохнула девушка, проведя рукой по животу и отойдя от зеркала, чтобы сесть в кресло, — маму, любить которую больше некому. А я буду любить тебя… Обещаю. Буду любить больше всего на свете, — ласково ворковала она, понимая, что за последние месяцы привязалась к малышу и просто не сможет оставить его одного в этом змеином логове. — И будем мы с тобой вдвоем, да, маленький? А папа… Папа пусть как хочет. Нам до него дела нет. Тихо скрипнула дверь, прерывая Викин монолог. Она повернулась, чтобы посмотреть на вошедшего.  — Мам? — удивилась Вика и даже привстала. За время её замужества мать впервые приехала к дочери.  — Здравствуй, Вика. Как ты? — пройдя, мать приобняла дочку. Но Вика, успевшая набраться цинизма в этом доме, не впечатлилась.  — Хорошо.  — Кого ждёшь?  — Ребёнка, — холодно ответила девушка. Мать поджала губы и качнула головой.  — Обижаешься? Но и ты пойми нас… Вика фыркнула. Обижаешься? Слабо сказано.  — Ты что-то хотела, мама? Если нет, то… Уходи. Я занята.  — Мне правда жаль, что так получилось. Девушка повернулась, давая матери понять, что не желает её видеть. И, выждав, пока женщина выйдет, болезненно выдохнула. С приходом матери она разволновалась и живот потягивало, как при тренировочных схватках. Вика решила лечь спать, решив, что к утру это пройдёт и надеясь заснуть до того момента, как придёт Олег. Но боль не прошла. Она всё нарастала и нарастала и к утру Вике даже пришлось встать.  — Ну чего ты там ходишь? — недовольно пробубнил разбуженный Олег. К слову, спал он в кресле, временно уступив беременной жене постель. Но как только родит — на кресле будет спать она. Вика молчала, сцепив зубы. Она наконец-то осознала, что это не тренировочные схватки. Это роды.  — Ты что, рожать надумала? — наконец дошло и до Олега. Он резко подскочил к жене и, несколько секунд прислушиваясь к её частому дыханию, чертыхнулся.  — Черт! Тебе же рано рожать, срок не подошёл. Ты что, моего сына угробить решила?! По комнате разнесся тихий стон, против воли сорвавшийся с Викиных губ. Олег, испугавшись не на шутку, взял жену под руку и помог той спуститься вниз, к машине. Роды оказались для Вики мучительным испытанием. Она провела в роддоме уже несколько часов, но ребёнок и не думал появляться на свет.  — Пожалуйста… Ну пожалуйста… — молила она, почти обезумев от непрекращающегося кошмара. Врачи настойчиво рекомендовали ей ходить, чтобы усилить родовую деятельность, но ни ноги, ни руки не слушались её. Глаза закатывались сами по себе и хотелось умереть, не в силах больше это терпеть. И когда Кирилл закричал первый раз, родившись, Вика этого уже не слышала. Сознание покинуло обессиленное тело. Но, очнувшись и не обнаружив возле себя сына, она первым делом воскликнула:  — Где мой ребёнок?! Медсестра сочувствующе вздохнула.  — Ваш муж, Олег Евгеньевич… Он…  — Что?! — кровь стыла в жилах.  — Он забрал ребёнка, убедившись, что он в порядке. Вика ошеломленно захлопала ресницами. А затем, не давая себе времени на раздумья, подскочила на кровати и, невзирая на боль и крики медсестры, побежала прочь. Она не думала о своём внешнем виде, врываясь в офис, уверенная, что муж там, а потому не замечала косых взглядов в свою сторону. И оказалась права: Олег был в своем кабинете.  — Где Кирилл? Где мой сын?  — Твой сын? — искренне удивился молодой отец. — О нет. В первую очередь это мой ребёнок. А тебе ещё нужно заслужить право видеться с ним. Вика застыла посреди кабинета, чувствуя, что ослабевшее после родов тело требует покоя. Но душа громче и настойчивее требовала ребёнка рядом. А Вика не видела иного способа, кроме как упасть Олегу в ноги и умолять. Что она и сделала.  — Олег, я очень тебя прошу, — глотая слезы, упрашивала она. — Пожалуйста, не лишай меня его. Пожалуйста! Я обещаю, я рожу тебе столько детей, сколько попросишь и не коснусь их даже пальцем! Я клянусь, только не лишай меня Кирилла! Он моя последняя надежда в этом мире!  — Уходи, Вика. Уходи, иначе я вывезу его из страны и ты никогда не увидишь сына. *** Вика сходила с ума. Вот уже месяц Кирилла не было рядом с ней, а Олег не внимал мольбам. Девушка погибала от мысли, что даже не увидела сыночка. Очередная ночь. Очередные минуты без Кирилла. Очередные мучения. Вика лежала на кровати, закрыв уши руками. Ей всё время чудился плач. Надрывный детский плач одинокого младенец, лишенного матери.  — Не плачь, — умоляла Вика, — пожалуйста, не плачь, прошу тебя, сынок. Мама с тобой. Мама не бросила тебя, родной… Не плачь, не плачь, не плачь! Детские рыдания не прекращались. Они рвали душу на части, они оглушали, они… Реальны? Вика отняла ладони от ушей и, убедившись, что звук не исчез, побежала вниз и… Не поверила глазам. На первом этаже, посреди гостиной стоял Олег с крошечным пищащим свертком в руках. Не совладав с собой, она потянулась к малышу. Олег, отведя глаза, передал Кирилла матери и тот затих на её руках. Вика, покачивая сына, прижалась губами к его лбу. Кажется, весь мир замер в этот момент. А затем… А затем он сосредоточился в глазах Кирилла. Ярко-голубых глазах. Таких же, как у Стаса. Сын смотрел на неё его глазами, наполняя душу сомнительным, кратковременным, но всё же счастьем. *** Громко хлопнула дверь автомобиля. Виктория Сергеевна, неодобрительно посмотрев на водителя, прицокнула и вальяжно прошла к дверям офиса. И на первом же этаже столкнулась с Олегом. Тот, как обычно, шёл и не смотрел никуда, кроме бумаг, но… Жену заметил сразу.  — Вика? — изумленно спросил он. — Ты… Ты что здесь делаешь? Ты же четыре года назад в Питер уехала. Женщина радостно развела руками.  — А теперь я вернулась. Здравствуй, убожество! Слышала, твой отец умирает. Это правда? — в её голосе слышалось неприкрытое ликование. — Недавно я прикупила очень хорошенькое черное платье и готова к похоронам. Будет жаль, если всё сорвется.  — Он ещё жив, Вика, — хмуро проговорил Олег.  — Да? — расстроенно протянула та. — Ну да ладно, будет у нас праздник. А где Кирилл? Хоть с сыном повидаюсь. Цокая каблуками, Виктория Сергеевна прошла к лифту и Олег нехотя поплелся за ней. За прошедшие годы жена стала куда коварнее и опаснее. Несколько раз эта бестия поджигала офис, три раза пыталась отравить Олега и раз скинуть с балкона. Кто знает, что она удумает в этот раз? Против воли мужчина, идя по коридору, обратил внимание и на то, что Виктория заметно похорошела и стала ещё краше за те четыре года, что он её не видел. Прошедшее время почти не оставило на ней отпечаток.  — Как ты прекрасна, когда не пытаешься убить меня, — отвесил он комплимент супруге, но та даже не поменялась в лице. Женщина распахнула дверь в кабинет сына, но обнаружила, что он там не один. В его кресле сидела девушка, отчаянно пытающаяся привести себя в порядок, а сам Кирилл пьяный валялся на диване.  — Мама? — удивленно спросил он, поднявшись на ноги.  — Мама, мама, — усмехнулась она, разглядывая девушку. Хорошенькая. Прекрасно, если окажется новой пассией Кирилла, пора бы уж ему найти замену страшненькой Оксане. А девушка, представившаяся Витой, оказалась ещё и с характером, что тоже понравилось Виктории. Ей самой в свое время не хватало именно характера, чтобы дать отпор Демидовым. Вита вышла, оставляя родителей и сына наедине. А Виктория смотрела на сына и думала, как же правильно начать разговор о ней. В свое время женщина не додала ему любви из-за Олега, запрещавшего ей приезжать к Кириллу чаще, чем раз в месяц. И потому они редко обнимались, совсем не откровенничали друг с другом и их отношения, к сожалению, были далеки привычных отношений матери и сына. Также не повезло и Даше, которую материнскую ласку не познала совсем. От неё Виктория, скрепя сердце, отказалась почти сразу же, зная, что Олег отнимет и её и привязываться к девочке, как к Кириллу, не стоит. Да. Она не дала ему нужного количества любви. А эта Вита, кажется, сможет.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.