Я тебя поддержу / I'll Be Your Keeper

Аид не мог желать более подходящего музыкального сопровождения к своим страданиям. Проливной дождь и завывание ветра в этот особенно ужасный понедельник очень были в тему. Не только потому, что Аид, Айдоней, Плутон, Царь Подземного Мира, Бог Смерти и Богатства, Невидимый, Вечный, Щедрый, Гостеприимный (и так далее, далее до бесконечности), питал особое отвращение к понедельникам, но еще и потому, что в этот конкретный понедельник он был очень, очень болен. А когда Царь Подземного Мира заболевал, страдали все и всюду. День начался с жуткой грозовой тучи на вечно ночном небе. Затем она внезапно сменилась сухой подземной грозой. За ней повалил снег, затем нагрянули сильные порывы жаркого летнего ветра и ледяной проливной дождь. Аид встал с постели всего два часа назад, а к десяти утра все служащие в Башнях были в ужасе и безумии, пытаясь укрыться в офисах. Царь Подземного Мира не столько сидел за столом, сколько навалился на него всем телом, сморкаясь в бумажные платочки каждые пять минут. Чашка давно остывшего чая оставила на дереве кольцо влаги, которое Аид совершенно не желал вытирать. Использованные салфетки были свалены в такую гору, что уже начали осыпаться на пол. Перед Аидом лежали стопки неподписаных контрактов и судебных решений, которые требовали срочного внимания. Если бы нос его величества прекратил протекать, Аид мог бы быстро разобраться с документами, а потом поехать домой, чтобы отдохнуть. К несчастью, в тех редких случаях, когда он действительно заболевал, он чувствовал себя ужасно плохо, а протекающий нос мешал ему вообще что-либо делать. Каждые несколько минут Аид тащил из коробки очередной платочек и без особого энтузиазма дул в него. Голова же раскалывалась… Последний раз, когда Аид подхватил подземную лихорадку, был занесён во все свитки и книги смертных по истории. Там ещё значилось, что в этот период все боги Олимпа гневались на людей. И не важно, что это была неправда. На самом деле, никто из богов не злился и не замышлял подлости против людей. Но так уж устроены смертные: всегда думают, что всё на свете связано с ними. В тот ужасный год в течение почти трёх недель царства людей терпели извержения вулканов, землетрясения и вообще жутко ненастную погоду. Пепел и меловые дожди покрывали огромный регион, лава текла в океаны и кипела в них, а урожай погиб от страшных пожаров, вызванных молниями. Но Зевс тут был ни при чём. Смертные настолько отчаялись умилостивить богов, что начали массово оставлять огромные жертвы в каждом-каждом храме (на всякий случай): от храма Зевса до храма Гефеста и даже в храме пьяницы Диониса. Так они пытались выяснить, какой же Бог на них рассердился. Очевидно: ни один Бог не сердился на людей. Но Аид был единственным Богом, который стал причиной ненастья и несчастья. Однако ему смертные, как обычно, и не думали оставлять никаких подношений. Жертвы, конечно, не помогли бы прогнать хворь Царя Подземного Мира, но это было бы всё же хорошо и лестно. Аид бы даже сказал «спасибо большое»… Он схватил ручку, и как раз в тот момент, когда наклонился, чтобы взять документы, лежащие сверху в стопке, кто-то открыл - нет, гневно пнул – дверь его кабинета. - Аид!- это оказалась Геката, закутанная в свой черный саван. Она едва не снесла дверь. Всё, что было на Богине Перекрестков, промокло до нитки. Вода капала на паркет, а обычно безупречные волосы Гекаты прилипли к её лбу. Когда она двигалась, туфли издавали раздражающий хлюпающий звук. – Что сегодня с погодой?! Я была в царстве смертных и вдруг попала в снежную бурю! Снежная буря! Летом! В Греции! И не смей говорить, что тут у тебя всё нормально! Вся доброта и забота Гекаты часто были похоронены под несколькими слоями чего-то, что выглядело очень похожим на гнев. Знать это было одно, но переживать – совсем другое, и сейчас, глядя на свою верную поплечницу, Аид испытывал, по меньшей мере, лёгкий страх. Он шмыгнул носом в салфетку. Получилось весьма жалко. У Гекаты дернулся один глаз. Она быстро прошла к креслу царя Подземного Мира, сняла с руки длинную чёрную перчатку и приложила ладонь к его влажному лбу. - Я так и знала, - укоризненно сказала она. – Ты заболел. - Кхе ... это вряд ли, – Аид попытался беспечно улыбнуться, но всё испортил громким и резким чиханием. Где-то вдалеке недобро ахнул гром. - Так что? Погода испортилась сама по себе?- сухо осведомилась Геката, и до него дошло, что он сейчас выглядит нелепо. Еще и расстраивает коллегу, старого друга. - Насколько помню, я тут всё ещё хозяин, - тихо сказал Аид. – И у меня полно работы в этот понедельник. Я не могу себе позволить… - Иди домой. - Но… - Иди! Домой! Сейчас же! Прежде чем Аид смог продолжить свой спор (Царь Подземного Мира чуял уже, что проиграл его) раздался нерешительный стук в открытую дверь. Аид наклонился, чтоб смотреть мимо Гекаты, которая уже казалась ему слегка расплывчатой, и увидел Персефону. Розовая девушка почти парила на пороге кабинета, с большим беспокойством глядя на треснувшую дверную створку. Во всей Вселенной, видимо, не осталось ни капли милосердия для Аида, потому что Персефона не только зашла к нему именно тогда, когда его одолела лихорадка, но и зашла в полностью промокшей белой одежде. В этот момент Аид потерял всякую надежду на то, что сможет держать себя в руках. Ибо сегодня Богиня Весны вырядилась в обтягивающее мини-платье. Из-за воды материя прилипла к её фигуристому телу, и хорошо было видно, что нижнее бельё девушки определенно кружевное. Мягкое пожатие плечами оказалось единственной вещью, стоящей между Персефоной и полной непристойностью, и поскольку лифчик и трусики также отлично промокли, они не особо прикрывали что-либо. Персефона же посмотрела на раненую дверь, затем – на Гекату, а уже потом – на Царя Подземного Мира. Окинув его быстрым взглядом, она надулась (черт бы ее побрал), глядя своими большими, прекрасными глазами. - У вас всё в порядке? Геката медленно повернулась к патрону, карикатурно улыбнулась, обнажив идеальные ряды блестящих, острых зубов. Похоже, в её голове опять созрел какой-то хитроумный план, потому что движения Богини Перекрестков стали хищными. - О, милая, всё в порядке. Я просто сказала нашему дорогому шефу, что ему необходимо домой. Он сегодня явно не в форме. Только посмотри на него! Аид скрипнул зубами. Геката играла грязно, и, судя по выражению лица Персефоны, её уловки сработали. Никогда в жизни Царь Подземного Мира не был так оскорблен. Юная розовая Богиня прошла на несколько шагов вперёд, сдвинув брови так, что на лбу появилась морщинка. Небеса! Он внезапно подумал, что будет круто поцеловать её туда, в эту самую морщинку, чтоб она разгладилась... Мокрое платье Персефоны при движении издало особо соблазнительный звук, прилипая к мокрой коже. Аид постарался поменять свои мысли. И несколько раз стукнулся о стол лбом, за которым трещали мозги. - Я уже сказал, что у меня много работы, и я... Именно в этот миг его организм решил, что надо громко и влажно чихнуть. В огромное окно снаружи сыпанули крупные градины. Звук получился, как от боевых барабанов. - Я не могу всё бросить, - Аид, еле слышно зарычав, вытер нос салфетками и указал на стопки документов. - Вот же упёрся! – выпалила Геката. – Ты посмотри на себя! У тебя жар! - Геката права, вам нужно домой, - осторожно заметила Персефона. - Милая, ты очень права, - голос Гекаты был весьма вежливым, но Аиду очень хотелось её придушить. И он бы так и сделал, если бы не боялся потерять сознание при разборках. Персефона не могла видеть, как рот Гекаты растянулся в новой дьявольской усмешке. - Если не ошибаюсь, милая, - вновь заговорила Богиня Перекрестков, – ты только что получила водительские права. Ты у нас нынче тоже промокла, так что тебе, конечно, надо переодеться. Почему бы тебе сегодня не взять выходной? Отвезешь патрона домой, убедишься, что он ляжет в постель отдыхать, а не засядет там в кабинете... Теперь Персефона выпалила: - Конечно! Аид же сдавленно пискнул: - Нет! Наступило неловкое молчание. Вопреки здравому смыслу Аид посмотрел на Персефону, а она изо всех сил старалась изобразить на лице обиженное выражение «Ты уже отказался от моей пахлавы!». Он никогда еще не видел эту девушку такой подавленной и надеялся, что его внутренний крик не отразится на лице, потому что почувствовал себя чудовищем. - Я понимаю. Ты не хочешь, чтобы я вела твою машину после прошлого раза. Ну, я могу просто ехать с тобой, чтоб убедиться, что ты благополучно доехал до дома, - забормотала Персефона, глядя себе под ноги. – А потом я могу улететь домой или попросить Гермеса, чтоб подбросил… Аид потемнел, когда представил, как буйный рыжий засранец несёт Персефону по воздуху. Он понял, что проиграл эту партию… «Нет, я не ревную… просто на улице холод и дождь, а Гермес, конечно, будет пялиться на ее прозрачное платье и ... Прекрати! Не думай о платье!» - завопили его мысли. Теперь он забурчал: - Но работа не исчезнет, и я… Персефона надула губы, и Аид чуть не сдох. Один маленький надутый рот – этого оказалось достаточно, чтобы подчинить волю Бога Мертвых. Как оказалось - абсолютного идиота. Её гримаса несчастья. Аид подумал, что её надо объявить вне закона. Выписать такой приказ, указ… Его мысли прервались слишком довольным голосом Гекаты: - Один раз, Аид. Я займусь документами. Но только если ты поедешь домой и отдохнешь. Твои простуды – страшное несчастье. Мы не можем позволить себе повторения прошлых ужасов. Это безответственно. Она обошла вокруг его стола, отодвинула кресло так резко, что Царь Подземного Мира чуть не слетел с него. - Лучше тебе отдохнуть, пока не начали взрываться вулканы. Бумажная работа – это, конечно, кошмар. Но я справлюсь. А Персефона – я уверена – прекрасно с тобой справиться. Персефона улыбалась и почти прыгала от нетерпения. Выражение ее лица было достойно уязвленного самолюбия Бога Мертвых. Он вздохнул и бросил-таки ей связку ключей, собрал свои вещи, всё время делая вид, что не замечает гаденькой ухмылки Гекаты. Богиня Перекрестков как раз села в директорское кресло и смахнула на пол стопки салфеток. - Перси! Я тебе доверяю! Проследи, чтоб он завалился в кровать! - сладким голосом окликнула она уходящих Персефону и Аида… Персефона бодро вышла из кабинета, держа ключи от машины, как важный приз. Аид поплелся за ней, стараясь не смотреть на идеально круглую попку девушки, обтянутую мокрым платьем… * В лифте он не сдержался, наплевал на то, что будет выглядеть жалко, и закрыл глаза, ткнулся лбом в зеркальную стену. Прохладная поверхность была приятна коже, которая покрылась мелким потом от лихорадки. На зеркале осталась отметина, но Аид чуял, что едва держится на ногах. Открыв глаза, он встретился с Персефоной взглядом в отражении. Девушка ласково ему улыбнулась. Его мысли поплыли: «Должно быть, она рада, что на сегодня освободилась от работы… А может, ей просто очень хочется порулить моей машиной… нужно одолжить ей машину, чтобы Гермес её не подхватил… нет, не надо ей в такую погоду на улицу... Боги, как же всё болит…» Он снова закрыл глаза и даже не заметил, что задремал, прислонившись головой к зеркалу. Очнулся, когда кто-то мягко подёргал его за рукав пиджака, открыл глаза: Персефона и лифтер выжидающе смотрели на него. Аид сосредоточился на ощущении ее пальцев на своей руке. Персефона тут же отскочила назад, как будто он её напугал. - П-простите. Но, кажется, вы уснули на минуту? Вы в состоянии идти? Он кивнул. Затем с большим трудом вышел из лифта, двинулся к лестнице, ведущей в подземный гараж. И подумал, что, кажется, сейчас у него даже волосы болят… Даже внутри гаража воздух пах ливнем и потрескивал от электричества. Аид смутно сознавал, что Персефона открыла ему дверцу машины и помогла сесть на место пассажира. Затем протянула руку над его грудью, чтобы застегнуть ремень безопасности. Аид ощущал ее запах, так близко, этот мягкий цветочный аромат, от волос и кожи девушки. - Мм, ты хорошо пахнешь, - он пробормотал, полузакрыв глаза и уже почти уйдя в горячечный сон. Персефона замерла. Её лицо оказалось в дюйме от его лица. - Ты красивая, - еле слышно заметил Аид, коснувшись пальцами щеки девушки. Он не собирался произносить вслух ни то, ни другое. И трогать её не хотел. Он просто думал, что всё это ему снится… Персефона невероятно красиво покраснела и покашляла, осторожно взяв руку Аида за запястье и положив её ему на колени. Голубые цветы дождем посыпались с волос Богини Весны на рубашку Бога Мертвых. - Спасибо, - пискнула Персефона, прежде чем закрыть дверцу и сесть на место водителя. Аид так и не узнал, хорошо или плохо она водит машину, потому что в ту же секунду, как заурчал мотор, он уснул, прижавшись лицом к окну. И слюна потекла из угла его рта… * Когда он пришел в сознание, то нашёл себя в постели, укрытым до шеи шелковыми простынями. Они не совсем приятно прилипли к его мокрому от пота телу. На этот раз подземная лихорадка здорово за него взялась. Аид передвинулся на несколько дюймов влево – там было прохладнее - и облегченно вздохнул. Когда открыл глаза, то увидел потолок своей спальни. Значит, он в своей собственной постели. Портьеры на окнах были задернуты, а на его лбу лежало мокрое полотенце, теперь уже тёплое. «И как я сюда попал?» Мозг медленно начал работу. Аид смутно припомнил, как Персефона усадила его в авто. Как они ехали и выбирались из машины, он почти не помнил. Вроде шатались по коридору... Он резко сел, но тут же пожалел об этом. Всё вокруг завращалось. Каждая часть тела заболела, особенно – голова и позвоночник, а зрение едва не потухло. Аид тяжко застонал, лег обратно, потер пульсирующие виски. И затем сообразил… Во-первых, на простынях и полу виднелись крошечные голубые цветы. Они составляли извилистую тропинку от двери спальни к кровати. Это доказывало, что Персефона каким-то чудом доволокла его до кровати и сейчас всё ещё могла быть где-то в доме. Во-вторых (и эта часть оказалась весьма таинственной), Аид понял, что на нём не было ничего из одежды…........