"Ложь"

Сумерки постепенно сгущались, выползая из переулков и протягивая свои щупальца к людям. Начали зажигаться ночные огни, но город совсем не спешил замолкать и гудки, крики и музыка звучали, казалось, даже громче. Фуюми и Таками шли вдоль огромных витрин, сквозь которые на прохожих смотрели безликие манекены в дорогой одежде. Девушка немного глупо улыбалась и можно было сказать, что она счастлива. Это их с Таками девятое «свидание». Все началось с неожиданного утреннего разговора с Энджи, когда тот, повергнув в настоящий шок девушку, предложил пригласить Ястреба на ежегодный семейный Ужин. — Фуюми, я тут подумал… Старатель внимательно посмотрел на вздрогнувшую дочь. — А не пригласить ли нам на этот раз Ястреба? Таками? Кейго? — Энджи несколько раз будто менял произношение его имени от того, как привык он, и до того, как он думал, привычно будет дочери. Из-за большой загруженности на работе, даже когда Энджи ещё не был Первым номером, свободных деньков было очень мало. Большую часть из них он тренировал Шото, либо тренировался сам. Но всегда был один день, когда вся семья собиралась за большим столом, обсуждали последние новости, смотрели фильмы и просто веселились. Это превратилось в своеобразную традицию, ещё один уклад семьи Тодороки. То, что для других было странно — ведь что сложного в том, чтобы устраивать семейные ужины раз в неделю, стало для них обыденным. Когда-то очень атмосферная и дружелюбная атмосфера улетучилась после происшествия с Рей и Шото. От традиции, почти праздника, осталась лишь мрачная привычка. Но, так или иначе, Фуюми любила этот вечер, или, скорее, любила иллюзию того, что все было как раньше, даже не смотря на загрубевшего Шото и совсем возненавидевшего отца Нацуо, который на Ужине вообще не появлялся. Ей было сложно признать, но она скучала по временам, когда в доме были Тойя и мама. Как бы Шото не страдал по этому поводу, Фуюми это все тоже пережила, но уже в осознанном возрасте. Её, воспитанную взглядами Энджи, было сложно сломить, но тогда она давилась слезами вместе с братьями. Так или иначе, Энджи в этом году Ужин решил не только не отменять, хотя шанс того, что он будет свободен в этот день стал ещё меньше с его повышением, так ещё решил пригласить «парня» дочери. Это предложение очень поразило ее. То, что Энджи Тодороки, неумолимый в своей воле, против которого чужое слово словно пыль, вдруг решил отойти от многолетней традиции и пригласить в дом постороннего? Фуюми задумалась. Что вызвало у Старателя такой душевный порыв? То, что Ястреб её «парень», а в придачу ещё и №2? Или всё сразу? Девушка тогда нахмурилась, но от этой мысли её лицо посветлело. А если все эти факторы наложились ещё и на то, что Старатель с Ястребом были достаточно близки? Фуюми не знала, сколько они работают вместе, но то, что Старатель не сжег её нового «парня» на месте, и даже смирился, будто знал, что это хорошая партия, уже говорило о каких-никаких устаканенных отношениях. Про себя Фуюми решила оставаться где-то посередине между двух этих выводов, потому что поверить в то, что Старатель кого-то не ненавидит было сложно, но очень хотелось. Но была одна проблемка. Небольшая. Фуюми с Ястребом совершенно друг друга не знали. Тогда Фуюми об этом тоже подумала. Немного натянутой улыбки и маленькой лжи и она позвонила Ястребу с телефона отца и назначила встречу на следующий день. Назначила встречу. Ястребу. Надо ли упоминать, что той ночью Фуюми так и не уснула?

***

— Ты голодна? — Ястреб немного наклонился и повернул голову в сторону девушки. Темнело и яркие огни отражались длинными бликами в его жёлтых очках, которые он нелепо нацепил на воротник. Фуюми заметила, что Ястреб почти всегда ходит в геройском костюме. Почти, потому что сегодня он был в оранжевой куртке поверх изрядно мятой черной футболки и голубых джинсах. Только очки и оставил. Фуюми поежилась. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. — Нет, не голодна. Не беспокойся. Девушка сощурилась, перелистывая страницы узкого блокнота. В темноте было плохо видно, но несколько страниц было исписано, где-то напротив слов стояли галочки — Так, любимая еда есть, как познакомились — я тебе рассказала… Что ещё? Милые истории, если спросят. Может все-таки не придёшь? Ястреб фыркнул. По-Ястребиному так. Не в смысле, как птица, а как Ястреб. Таками. Кейго. Только он так фыркает. Вообще, про себя Фуюми решила, что он больше похож на голубя. Впереди показался переход через дорогу. Когда загорелся зелёный, поток людей понес Фуюми с Таками дальше. — Как же я пропущу такое мероприятие, — Таками расплылся в улыбке, — И ты не думала, что мы все обсудили уже в первые два раза? Повисла неловкое молчание. Вся абсурдность их последующих встреч не была так очевидна, пока Кейго не сказал это. Фуюми смущенно кивнула и они оба вновь притворились, что встречаются для того, чтобы не попасть впросак и не разочаровать Старателя. Именно «не разочаровать Старателя». Именно это было их негласной, но очевидной целью. Или, скорее, оправданием, чтобы не рассказать Энджи правду. Фуюми, кстати, позволила себе немного посмеяться, после того, как Ястреб прояснил ситуацию. Но на самом деле эта история тронула её тонкую душу. Она поняла Таками и её порадовало то, что всё-таки Старатель хорошо относится ко второму номеру. Она чуть-чуть больше зауважала парня. Вдруг Ястреб расплылся в хитрой улыбке и подмигнул Фуюми. За две недели девушка достаточно изучила эту птицу, чтобы понять — сейчас что-то будет. Ей даже стало интересно, что парень вытворит на этот раз. /"crush on you» woodju/ Быстрый взмах крыльями и алые взмахи расчертились по тёмному небу. Яркое пятно по имени Таками провернуло несколько кульбит, вызвав несколько одобрительных гулов от прохожих, и сделало то, чего Фуюми боялась с их первой встречи. Ястреб ухватил её под руки, мягко обнял и оторвал от земли. Очки невероятным образом уже были у него на носу. Девушка пронзительно закричала, когда люди под ногами начали уменьшаться. Разум подсказывал, что Таками не отпустит, но сердце бешено билось, а страх заставлял зажмурить глаза и бить по воздуху ногами. Вот под ними оказались самые низкие дома. Девушка кричала, вцепившись в руки Кейго в своих наивных розовых перчатках, кричала, когда они пролетали мимо ближайшего небоскреба, поднимаясь все выше и выше по спирали, кричала, когда открыла глаза и поняла, что они парят над облаками. И вдруг замолчала, когда посмотрела вниз на город и её дыхание перехватило. Внизу, в сотнях метрах под ногами, шевелились потоком людей дороги, переливаясь разноцветными одеждами, словно змеи; жёлтые, тёплые окна домов, красные, зелёные, оранжевые, синие и золотые огни собирались в причудливый орнамент, будто гирлянды на ёлке. Весь город был как на ладони, все казалось плюшевым, ненастоящим, но таким завораживающим и волшебным. Ветер полёта смешивался с музыкой этого города в необыкновенный дуэт. Облака, в прорехи которых изредка заглядывали то звезды, то застенчивая луна, плыли пушистым кружевом совсем над головой. Фуюми смотрела на город, открыв рот, доверительно вжавшись в Ястреба и по-детски махая ногами взад-вперед. Голова Таками находилась справа от головы девушки, обжигая горячим дыханием её ухо и вороша без того растрёпанные волосы. Фуюми захотелось кричать, но ветер срывал звуки с губ, унося их далеко-далеко, за облака к звёздам. — Тебе нравится? Кто это сказал? Кейго? Или ветер? Волосы девушки вскоре покрылись инеем, очки заледенели и уже ничего не было видно. Замёрзли даже губы, а щеки жгло быстрым ветром. Фуюми начало потряхивать. Ястреб, будто понял, что Тодороки больше не протянет, странно боднул лбом в затылок Фуюми (слава богу, лицо девушки и так было краснее помидора из-за холода) и начал снижаться. — Кейго! — первое, что смогла сказать Фуюми, когда губы вновь смогли шевелиться, но тут же смущенно замолчала. Когда их ноги, наконец, коснулись земли, Фуюми не смогла сдержать слез. Она дрожала от холода, прислонив руки ко рту, растапливая щеки горячими слезами и была совершенно счастлива. И сказала это ему. Таками. — Рад, что тебе понравилось.

***

Шёл второй час ночи, Фуюми сидела на своём подоконнике, свесив ноги в голубых дутых ботинках на улицу и пила горячий шоколад, которым её угостил Таками. Сам он каким-то образом стоял на верхнем парапете окна первого этажа и вцепился одной рукой за подоконник, в десяти сантиметрах от руки Фуюми. Крылья, которые он расправил за спиной для равновесия, слегка дрожали на ветру. Близко. — Не делай так больше, — в совсем не сердитом голосе девушки слышалась просьба. «Сделай так когда-нибудь ещё», — Я боюсь высоты, вообще-то. — Хорошо, — Таками покорно наклонил голову, пощекотав золотыми волосами нос Тодороки. И вдруг быстро поднял голову. Очень близко. Дыхание обоих стало резким, прерывистым. Критически близко. Когда между ними остался максимум сантиметр, в глазах Кейго что-то сверкнуло, но он лишь нежно мазнул большим пальцем по щеке Фуюми, обрывисто выдохнул ей в губы, оттолкнулся от стены и взмыл в небо. Стакан с шоколадом упал со второго этажа, расплескав остатки горячего напитка по поредевшему газону. Фуюми смотрела вслед яркому пятну по имени Таками, изо всех сил закусив губу. Но потом быстро повернулась и прыгнула в тишину и тепло дома. Она бросила ботинки под окном. В горле саднило. В тишину ли? С первого этажа доносились голоса. Так поздно? Кажется, в глаз что-то попало. Быстро скидывая вещи, оставляя их прямо на полу в тёмной комнате, Фуюми вышла в зал. Второй этаж дома Тодороки был с неполноценным полом — в середине огромного зала было огороженное отверстие, ведущее в гостиную первого этажа. Фуюми, оперевшись на перила, в полной темноте слушала тихий спор между Энджи и Шото. Когда брат успел прийти? Как долго они спорят? Ком в горле рос. Трудно дышать. — Я требую, — холодный голос Шото вызывал дрожь. — То, что ты требуешь — невозможно. Я не могу впустить её в дом. Тебе уже шестнадцать лет, ты должен понимать, чем это всё грозит, — Энджи был разгневан, но говорил тихо. От этого было ещё страшнее. — Ты пригласил Ястреба. — Он — другое дело, — Энджи громко выдыхает через нос. — Я не приду, если ты не впустишь в дом мою мать! Фуюми зажала рот рукой, ногтями впиваясь в щеку. Она метнулась в комнату, чуть не столкнувшись с Нацуо, залетела в спальню, неуютную из-за открытого окна и нырнула под одеяло. Все вокруг было настолько холодным и скользким, что девушка свернулась калачиком, кусая подушку. Слёзы текли бесшумным водопадом, тело дрожало в такт истерике. Фуюми не сразу поняла, что в комнате перестал дуть промозглый ветер, а возле неё тихо сел беловолосый брат. — Что случилось? — шепчущий голос Нацуо и его поглаживания по голове не сильно успокаивали. — Я… Я не зна… знаю, — слова тонули в слезах, — Я слышала, — сорвалась, — их… разговор… спор… Он хочет… Нацуо подоткнул одеяло под сестру. — Да, я тоже слышал. — И… и кажется… еще… — Ещё? Это тот крылатый виноват? — Таками? Кейго…? Нет, он не виноват… — девушка захлебывалась, тянула слова, — Это я… к… кажется я… влюбилааа-ась…