Неожиданное утешение

Его настойчивость была безошибочной, когда он вел ее к лестнице, грациозно поднимаясь по ней, словно забыв о своей хромоте. Едва они достигли лестничной площадки, Эмма издала потрясенный писк, когда Голд резко притянул ее к себе, подарив ей еще один умопомрачительный глубокий поцелуй, одновременно стягивая с нее куртку. Ее руки рефлекторно потянулись к его талии, пальцы крепко вцепились в его рубашку. Он жадно пожирал ее рот, их языки встретились, когда Эмма вернула поцелуй с той же силой. Она глубоко вздохнула, когда он прижал свои бедра к ее, его возбуждение давило на ее живот и заставляло кружиться ее голову. Она отстранилась и ахнула: — Может, все же дойдем до спальни? Голд хрипло усмехнулся, покрывая поцелуями ее подбородок. — Возможно, — пробормотал он. Он опустился ниже, целуя ее шею, прежде чем легонько прикусить ее зубами. Эмма задохнулась от этого ощущения, ее дыхание стало прерывистым, когда он начал агрессивно покусывать ее. Услышав ее стон, он снова завладел ее губами, его руки легли на ее талию, приподняв рубашку. На мгновение Голд прервал поцелуй, чтобы стянуть с нее этот мешающий сейчас предмет гардероба. Ее руки трудились над пуговицами его рубашки. Расстроенная тем, что не может ее расстегнуть, Эмма просто одним рывком разорвала ее, и сквозь их поцелуи был слышен звук пуговиц, падающих на пол. Не прерывая поцелуя, он наощупь повел ее в глубь коридора. Она не особо запомнила ту ночь, когда в прошлый раз была в этом доме, поэтому не была уверена, куда они идут. Она чувствовала себя такой потерянной, но это только усиливало ее возбуждение. Наконец они добрались до комнаты, но Эмма даже не успела разглядеть ее, как уже в следующее мгновение оказалась на спине, а над ней навис Голд, который благоговейно смотрел на нее сверху вниз, будто она была самым прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел, и, наклонившись, возле самых губ прошептал, словно молитву: — Эм-ма, моя Эм-ма. Ее руки царапали открытую кожу на его груди, когда он снова начал целовать ее горло. Эмма подняла руки вверх, скользнув ими по его плечам, стаскивая с него уже безвозвратно испорченную рубашку. Он откинулся назад, роняя сорочку на пол, после чего потянулся вперед и, положив свою левую руку на ее талию, грубо притянул ее к себе, раздвинув ее ноги и встав между ними на колени. Он продолжал одаривать ее небрежными поцелуями, пока его рука двигалась вверх по ее спине. Одним движением руки он расстегнул ее лифчик и отбросил его прочь. Он провел пальцами по ее спине, притягивая ее к себе так, что их груди соприкоснулись. Эмма застонала от жара его обнаженной кожи. Он снова положил ее на спину, продолжая сжимать в своих объятиях и мягко целовать ее в губы. Голд просто не мог поверить, что она здесь. В его руках, разгоряченная и, в отличие от их первого раза, трезвая. Он оставил ее, чтобы встать и стянуть с нее джинсы вместе с нижним бельем. И на секунду замер, просто любуясь ее обнаженным телом, после чего сам окончательно разделся. Тусклый свет падал на его гибкое тело, затеняя линии мышц, когда он двигался к кровати. У Эммы перехватило дыхание, когда он забрался на кровать, прополз между ее ног, прежде чем наконец, опершись руками по обе стороны от ее головы, навис над ней. Он наклонился, коротко поцеловав ее, прежде чем спуститься ниже. Эмма вздрогнула, когда он, оставив влажную дорожку поцелуев, начал спускаться от ее шее к груди, и задохнулась, когда он обхватил губами ее правый сосок. Она тихо застонала от ощущения его губ на своей груди и, подняв руку, которой сжимала простынь, запустила ее ему в волосы. Она извивалась под ним, ее бедра вздрагивали от того, что он делал. Она могла бы поклясться, что услышала гортанный смешок, когда он начал целовать ее левую грудь. В отместку она сильнее сжала руку в его волосах, пока не услышала его болезненное шипение. Он оставил ее грудь, и они снова поцеловались, их языки соприкасались. Тут она почувствовала, как одна из его рук прикоснулась к ее бедру, и, сжав его, он медленно вошел в нее. Ощущение его внутри заставляло ее ум бороться, хотя бы за одну связную мысль. Она сдалась, решив просто чувствовать, а не думать, когда он начал двигаться медленными и неторопливыми движениями. Она двигалась вместе с ним, обхватив ногами его бедра, не давая ему отойти слишком далеко. Он передвинул свои руки, чтобы они оказались по обе стороны от нее, меняя угол наклона так, чтобы войти глубже. Эмма потянулась вверх, обхватив его за плечи, когда почувствовала, как глубоко внутри нее накапливается наслаждение, которое вот-вот поглотит ее. Она вскрикнула и прижалась к нему, из-за чего он тихо засмеялся, останавливаясь, чтобы погладить ее по лбу и убрать волосы с ее лица. Он наклонился, чтобы прижаться губами к ее губам, бормоча похвалы, когда она заскулила и закрыла глаза, пытаясь получить больше, больше, больше… Он был потерян в ней, мир мог взорваться вокруг него, а он бы даже не заметил этого, будучи абсолютно потерянным от ощущения этой прекрасной женщины в его руках. Он начал двигаться быстрее; тут ее спина выгнулась дугой, когда волна за волной обрушивались на нее. Она цеплялась за него, впиваясь ногтями в его спину, оставляя на ней длинные глубокие царапины. Он почувствовал, как ее стены сомкнулись вокруг него, когда она схватила его, — это толкнуло его через край, и он пролился глубоко внутрь нее. Он кончил с гортанным стоном и почувствовал, как ее ногти впиваются ему в спину. Он рухнул на нее сверху, его голова покоилась в ложбинке между ее шеей и плечом. Немного отдышавшись, Голд поцеловал ее в плечо и лег рядом с ней. Ей удалось перекатиться на бок, и он прижал ее к своей груди, прежде чем натянуть на них обоих одеяло, которое она не заметила. — А теперь спи, принцесса, — вздохнул он, прижавшись щекой к ее макушке и покрепче притянув к себе.