***
Голд стоял у витрины, перелистывая страницы книги. Прошло уже несколько часов, в течение которых Дэвид не выказывал никаких признаков пробуждения, заставляя его все сильнее гадать, смог ли тот вообще попасть в мир снов, чтобы увидеть Мэри Маргарет и передать ей сообщение. Он так надеялся, что тот смог это сделать… Но время шло, он с огромной болью в сердце и сожалением начинал готовиться к самому худшему, строя планы на случай, если Дэвид потерпит неудачу. Он услышал, как зашуршала занавеска, и Реджина вышла из задней комнаты. Он взглянул на нее, заметив серьезное выражение ее лица. — Есть какие-нибудь сдвиги? — спросил он, хотя ее лицо уже ответило на его вопрос. Реджина подошла к нему и облокотилась на витрину. Она покачала головой и сказала: — Нет. Все по-прежнему. Ему нужен поцелуй истинной любви. Он не проснется, пока Мэри Маргарет не вернется. — Пока, — повторил Голд. — Не слишком оптимистично. — И как это понимать? — Им противостоит твоя мать. Единственный шанс у Белоснежки и Эммы победить ее — это чернила кальмара… —… вот почему вы послали сообщение через Дэвида… — Хорошо бы наверняка знать, что это сообщение было доставлено, — и прежде чем продолжить, он сглотнул, мысленно прося прощения у Эммы и заранее ненавидя себя за это. — Но, увы, учитывая состояние принца, мы не знаем. Поэтому очень важно принять меры предосторожности. Мы должны рассмотреть возможность того, что когда этот портал откроется, из него выйдет не его семья, а Кора. Реджина смотрела на витрины магазина, тщательно обдумывая его слова. Меньше всего ей хотелось снова увидеть свою мать. В последний раз это случилось, когда она толкнула ее через волшебный портал, который отправил ту в Страну Чудес. Конечно, она не знала, где в то время оказалась ее мать, но в конце концов узнала. — И никто из нас этого не хочет, — ответила Реджина, качая головой; страх и тревога при мысли об этом ясно читались в ее глазах. Голд ничего не сказал, потому что ее слова были правдой. «Прости меня, Эмма… Но если я не могу вернуть тебя, я должен хотя бы избавиться от Коры и найти Бея…»***
Мулан подняла свой факел и зажгла тот, что висел на стене. После нескольких часов пути они добрались до места, где держали Румпельштильцхена после того, как его схватили. Эмма подняла руку, в которой был фонарь, чтобы получше оглядеться. — Даааа… Камера Румпельштильцхена, — выдохнула Мэри Маргарет. — Я была здесь еще до проклятия Реджины. Именно здесь он сказал нам, что ты будешь нашим Спасителем. Эмма повернулась, чтобы посмотреть на свою мать, изумленная ее словами. — Так он знал? — спросила она, оглядываясь на тропинку. — Он может предсказывать будущее… Эмма почувствовала, как внутри у нее все сжалось, и она положила свободную руку на живот. Слова матери заставили ее задуматься, что еще он мог увидеть. Он часто говорил загадками о судьбе, и многие из них начинали приобретать для нее странный смысл. Это заставило ее задуматься о том, что еще у нее было впереди и о чем он уже знал. — Пошли, — тихо сказала Мэри Маргарет. Вместе они прошли по коридору в камеру, где Мулан и Аврора уже искали чернила. Это была не очень большая камера (и на какое-то мгновение ей стало жаль его за участь сидеть здесь), так что она думала, что у них не займет много времени, чтобы обыскать ее всю. Если здесь, конечно, еще есть то, что им нужно. И как только эта мысль пришла в голову Эмме, Мулан подтвердила ее. — Чернила — их здесь нет. — Голд сказал, что мы найдем их здесь, — ответила Мэри Маргарет, начав искать сама, на случай, если они каким-то образом упустили их. — А здесь с ним был кто-нибудь еще? Возможно, они взяли чернила. — Нет, его держали одного. Посетители были запрещены, он был слишком опасен, чтобы позволить любой человеческий контакт. Эти слова заставили сердце Эммы вновь сжаться от жалости к нему. Она не могла себе представить, чтобы кто-то, даже он, был удержан таким образом. Она читала рассказы в книге о нем, но даже то, как с ним обошлись, казалось слишком жестоко. — Как он с ума здесь не сошел? — спросила Эмма, повернувшись к Мэри Маргарет. — Сошел, — вмешалась Аврора, и Эмма повернулась к ней, заметив, что она держит в руке маленький свиток. Все трое подошли к ней, чтобы посмотреть, что же она держит в руках. — Что там? — спросила Мэри Маргарет. Она с опаской посмотрела на свиток. — Это что, послание? — тут же следом за матерью спросила Эмма. Если бы он знал, что она когда-нибудь приедет, то вполне мог бы оставить ей что-нибудь. Она молча надеялась, что это было точное расположение чернил или что-то еще, столь же или более полезное. — Да, и я думаю, что оно для тебя, — ответила Аврора, протягивая Эмме свиток. Эмма была озадачена этими словами. — С чего ты… — спросила она, но ее голос затих, когда Аврора частично развернула свиток. Эмма опустила глаза и увидела, что на листе было написано только одно слово. Эмма. — …взяла. Она протянула руку, схватила свиток и быстро развернула его, обнаружив, что пергамент был длиной до пола и весь был исписан изящным почерком. Ее именем. Тысячи раз, снова и снова. Пока она смотрела на него, странное чувство овладело ею, и ее зрение расфокусировалось. Она чувствовала, что Мэри Маргарет пристально смотрит на нее, и слышала, как она зовет ее по имени, хотя и не могла ответить. Что-то в этом свитке держало ее в плену. — Эмма! — почти закричала Мэри Маргарет, схватив ее за плечи. Эмма моргнула и покачала головой. Затем она посмотрела на свою мать, Мулан и Аврору. — Извините… Я… Не знаю, что на меня нашло. — Может, тебе присесть? — обеспокоенно спросила Мэри Маргарет. — Да… пожалуй… — сказала Эмма, все еще сжимая в руке свиток, и привалилась к стене.***
— … и поцелуем истинной любви проклятие было снято, — читал Генри, сидя у кровати Дэвида с раскрытой книгой на коленях. Он читал ему историю о том, как Прекрасный Принц разбудил Белоснежку поцелуем истинной любви, ту же самую историю, которую Мэри Маргарет читала ему в больнице, когда он тоже был под действием своего сонного проклятия. — Но это был еще не конец их истории, — продолжал он. — Это было только начало. Когда в прошлый раз бабушка прочитала ее Дэвиду, он вышел из комы. Тогда в это никто не верил, но Генри всегда знал, что это правда. Он надеялся, что эта история снова возымеет тот же эффект, но пока этого не произошло. Дэвид все еще спал, его дыхание было почти незаметно. Генри смотрел на своего деда, надеясь, что тот добрался до пылающей комнаты. Он так сильно хотел, чтобы его мать и бабушка вернулись домой… А еще он хотел увидеть своего брата или сестру (он все еще уверен, что это была именно сестра), и научить всему, что знал сам, и прочесть эти истории вместе с ним или с ней. Тут он услышал шаги, поднял глаза от Дэвида и увидел Реджину, возвращающуюся в комнату. Она улыбнулась, подходя к нему. — Я думаю, что на этот раз все будет наоборот. — Ты так думаешь? — спросил Генри. Было приятно видеть, что Реджина помогает, а не причиняет боль людям. Казалось, она прилагает все усилия, чтобы быть хорошей. Она наклонилась вперед, приближаясь к его лицу. Реджина улыбнулась. — Да. Генри почувствовал, как его губы растягиваются в ответной улыбке. Ее улыбка казалась искренней и не злой, как многие из ее улыбок. Эта улыбка сказала ему, что она ничего не замышляет, и это дало ему надежду, что она действительно может быть лучшим человеком. Он смотрел, как она опустилась перед ним на колени, словно собираясь сказать что-то еще. — Именно поэтому мне нужно, чтобы ты остался здесь и присмотрел за Дэвидом, — сказала Реджина и посмотрела ему в глаза. Генри нахмурился, немного смущенный ее словами. Он был уверен, что она останется здесь до тех пор, пока Дэвид не проснется или пока не вернутся Мэри Маргарет и Эмма. — Ты куда-то уходишь? Реджина посмотрела на Дэвида, потом на Генри. — Нам с мистером Голдом нужно подготовиться к возвращению Эммы и Мэри Маргарет. Пройти через портал будет непросто. Нужно все предусмотреть. — Правда? — спросил Генри, не веря своим ушам. — Ты им поможешь? — Я дала тебе слово, что постараюсь, — сказала Реджина. — Что стану лучше… Так что да, я сделаю все, что в моих силах, чтобы они вернулись домой в целости и сохранности. Генри захотелось ущипнуть себя. Он просто знал, что заснул в кресле и видит сон. Вес книги на коленях говорил ему об обратном. — Да… Ты действительно изменилась… Он улыбнулся ей, и она ответила ему тем же. — Я ненадолго, — прошептала она, выпрямляясь. Она в последний раз улыбнулась ему и вышла из комнаты.***
Остальные продолжали осматривать камеру в поисках чернил кальмара, но Эмма взяла свиток и села в стороне, положив компас себе на колено. Глядя на свое имя, написанное на свитке, она заметила, что Румпельштильцхен написал их все по-разному. Некоторые из них были написаны изящным почерком, качество которого ухудшалось по мере того, как она приближалась к нижней части свитка. Было похоже, будто к концу свитка его руки уже начали дрожать. Там же она заметила несколько темных красновато-коричневых пятен и нахмурилась, когда поняла, что это кровь. Мэри Маргарет, которая искала склянку чуть выше того места, где она сидела, неожиданно спросила: — Ты в порядке? Эмма только кивнула. Она не была удивлена, что мать беспокоится, потому что с тех пор, как она села на пол, держа свиток в руках, она и слова не сказала. — И что это вообще значит? — спросила Эмма, не глядя на мать. — Он был одержим тобой, Эмма, ты была ключом к разрушению проклятия, — проворчала Мэри Маргарет, слезая с того места, где она искала. — Мы все осмотрели, — раздраженно сказала Аврора. — В этой камере нет чернил. — Но они должны быть, — взмолилась Мэри Маргарет. — Так Дэвид сказал. — Ты могла не расслышать или не так понять, — сказала Эмма, все еще полностью поглощенная свитком со своим именем на нем. — Нет, — буркнула Мулан. Эмма услышала, как что-то скребется о камни, но не потрудилась посмотреть. Она знала, что на бумаге должно быть что-то еще, кроме ее имени. — Она все правильно расслышала. — Нашла?.. — воскликнула Мэри Маргарет, подбегая к ней. Аврора сделала то же самое, и Эмма встала со своего места на земле, чтобы присоединиться к остальным. — Скорее нет, чем да. А потом она протянула им пустой пузырек из-под чернил. Если бы Аврора внезапно и необъяснимо не отвернулась от них всех, бросив камень в рычаг, который контролировал дверь, они все сложили бы два и два, чтобы понять, что он использовал все чернила, чтобы написать имя Эммы на этом пергаменте. — Аврора, что ты делаешь?! — закричали хором они. Эмма бросилась вперед в тщетной попытке остановить решетку, но это было бесполезно. Она подняла глаза и увидела Кору, которая самодовольно сказала: — Помогает мне. Неподалеку от ведьмы Эмма также заметила Крюка, небрежно опирающегося о камни. «Я так и знала, что ему нельзя доверять!..» Кора махнула рукой, и компас, который был им нужен, чтобы вернуться в Сторибрук, выскользнул прямо из рук Эммы, отчего у нее перехватило дыхание. — Нет, нет! — воскликнула Эмма, дрожа и хватаясь за прутья решетки в отчаянной попытке освободиться, хотя и понимала, что это бесполезно. — Не трать зря силы, дорогая, сам Румпельштильцхен не смог сбежать из этой камеры. Эмма прекратила свои тщетные попытки выбраться, когда Кора обратила свой взгляд на Аврору. — Спасибо, Аврора, твоя помощь бесценна. — Зачем ты это сделала?! — Как ты могла?! — одновременно крикнули Мэри Маргарет и Эмма, огибая Аврору. — Не вини ее, — ответила за нее Кора. — Она всего лишь делала то, что ей велели. И с этими словами она показала им все еще бьющееся ярко-красное и пылающее сердце Авроры. — Ты забрала ее сердце? — спросила Эмма. — Вообще-то это сделал я, — наконец заговорил Крюк, — в подарок. Затем Кора сжала сердце в руке, и позади Эммы Аврора закричала от боли. — А теперь простите нас, — промурлыкала Кора. — Мы бы с удовольствием остались, но нас ждет Сторибрук. Эмма смотрела, как уходит Кора, а Крюк, оттолкнувшись от стены, последовал за ней. Эмма почувствовала, как ее желудок сжался от осознания, что ей предстояло умереть вместе с матерью, ребенком и двумя женщинами, которых она едва знала, здесь, в этой мрачной темнице… Она никогда не узнает, как выглядит ее дитя, ибо оно погибнет вместе с ней, она не увидит своего отца, сына или Голда… Голд… Интересно, предвидел ли он и это тоже, тогда, много лет назад?.. Она надеялась, что нет… Иначе ее сердце, если она все же выберется отсюда, этого не выдержит…***
— Увы, — продолжал читать Генри из книги сказок. Он снова начал читать историю Белоснежки, решив прочесть ее столько раз, сколько сможет, пока Дэвид не проснется. — Ее было не разбудить… Не спасти. Это был ее… Тут занавеска, разделяющая основной зал ломбарда и заднюю комнату, распахнулась, тем самым прерывая его, и в комнату влетела Руби, а за ней вошли и гномы. — Где они? Реджина и Голд? — выпалила она. Генри почувствовал, что случилось что-то плохое. То, как вели себя Руби и гномы, говорило ему об этом. Он нахмурился и спросил: — А что случилось? — Из шахт пропали все алмазы, — сказала Руби. — Их украли? — спросил Генри и похолодел, не веря своим ушам. Реджина ни словом не обмолвилась о поездке в шахты, только о том, что им нужно подготовиться к возвращению Мэри Маргарет и Эммы. Он думал, что мистер Голд и Реджина собираются использовать свои собственные силы, чтобы помочь им безопасно вернуться, а не украсть еще и магию алмазов. — Дождались, когда мы ушли, и все выгребли, — сказал Лерой, дрожа от гнева. — Гномов никто не обкрадывал! — Кроме королевы, — тихо сказал Док. — И Румпельштильцхена, — добавил Весельчак с излишним энтузиазмом. Лерой бросил на него неприязненный взгляд, и он, отступив на шаг, уставился в пол. — Если это не для помощи Эмме и Мэри Маргарет, то… — сказал Генри и сделал паузу. — Это… это значит, что мама солгала мне. Он не мог поверить, что Реджина снова его обманула, а ведь он поверил, что она начала меняться! Руби опустилась на колени, чтобы быть на уровне его глаз. — Прости, Генри. Генри пытался придумать, что же ему теперь делать, как спасти Мэри Маргарет и Эмму, пока не стало слишком поздно. Он решительно посмотрел на Руби. — Нам нужно найти ее. Мы должны остановить их. Мы должны помочь Эмме и Мэри Маргарет.***
Но момент самобичевания и утопания в жалости Эммы был недолог, и она все еще хотела попытаться выбраться, поэтому после минуты молчания она вернулась к попыткам прорваться через решетку камеры. — Решетка заколдована, Эмма. У нас нет ни единого шанса. Эмма перестала колотить по прутьям решетки, плюхнулась на пол и прислонилась к стене. Мэри Маргарет надеялась, что она не слишком сильно перенапряглась, опасаясь за ребенка, которого та носила. — Это все моя вина, — сказала Аврора, ни к кому конкретно не обращаясь. — Нет, моя, — ответила Мулан. — Кора забрала твое сердце, потому что я не смогла защитить тебя. — Это очень мило, — сардонически добавила Эмма, — но я думаю, что это моя вина. Хорош Спаситель, который никого не может спасти… Мэри Маргарет молча пересекла камеру и села рядом с Эммой. Слегка повернув голову, она посмотрела на нее. — Мы собираемся выиграть этот бой, понимаешь? Добро всегда побеждает зло. — Ты говоришь совсем как Генри. Мэри Маргарет слегка усмехнулась, искренне забавляясь. — Наверное, оптимизм — это семейная черта. — Но передается через поколение, — с пессимизмом сказала Эмма. — Уж ты-то должна верить в лучшее, ты же сняла проклятие, — не сдавалась ее мать. — А потом отличилась… Утащила тебя на край света, спалила шкаф, позволила Коре забрать пепел, а теперь еще и компас. И заклятие я сняла только потому, что так хотел Голд. Моей заслуги тут нет. — Погоди, как это? — Он внушил вам, что я была Спасителем; это был его план. А теперь, когда я сыграла свою роль, может, на этом все? Все, что я когда-либо делала, он спланировал еще до моего рождения. Я ведь никакая не волшебница! Я не… не… Спаситель. «Кроме моей беременности, это, я думаю, даже он предвидеть не смог…» Она вздохнула и вытащила свиток со своим именем. — Я всего лишь так… Имя на клочке бумаги. Марионетка. Именно поэтому мы здесь, а Кора на пути в Сторибрук. Мэри Маргарет тяжело вздохнула. Конечно, все выглядело очень мрачно, но это еще не конец. Она не верила, что все так закончится, она верила, что добро, как всегда, победит зло, что она найдет свою семью. И она была полна решимости помочь Эмме увидеть все именно так. — Мы собираемся выбраться отсюда… — снова заговорила она, молча изучив свиток. И наклонившись ближе, прошептала: — Я не думаю, что он бы тебя здесь бросил, мне кажется, ты и вправду ему небезразлична… — Да ладно?.. — не веря, что ее мать начала защищать Румпельштильцхена, сказала Эмма. — Что-то я сомневаюсь. Да, и насчет выбраться отсюда… Как? Глядя на этот свиток? Не думаю, что он волшебным образом откроет нам дверь. Мэри Маргарет легонько рассмеялась, глядя на листок бумаги и прикусывая нижнюю губу. И тут она вспомнила. И в следующее мгновение она уже была на ногах. — Да, откроет… — Что… что? — спросила Эмма и недоверчиво посмотрела на нее снизу вверх. — Когда я была маленькой девочкой, я часто прокрадывалась в покои Коры и смотрела, как она колдует. У нее была книга заклинаний, Эмма, и она колдовала по книге… — Да, а на что еще может сгодиться книга с заклинаниями? — саркастически ответила Эмма. Покачав головой, она решила, что Эмме будет проще показать. — Просто… смотри. Затем, держа свиток в руке развернутым, она повернулась к решетке камеры, подула на него, и чернила поднялись с пергамента в воздух прямо перед их глазами. Эмма вскочила на ноги; никогда прежде она не видела ничего подобного. И тут она поняла, на что смотрит. — Чернила из кальмара. Голд исписал свиток чернилами кальмара! Мэри Маргарет поднесла чернила к прутьям, облако их разлетелось по воздуху, и прутья исчезли, едва частицы чернил коснулись их. Они обе ахнули, Эмма засмеялась от радости. Эмма посмотрела на Мэри Маргарет, и та улыбнулась. — Я же говорила… Добро всегда побеждает.***
Голд и Реджина молча шли по тропинке через лес, которая должна была привести к тому месту, где, как он знал, откроется портал. — Вот, — указал он пальцем на колодец желаний, когда они прибыли на место. — Именно здесь нам возвращаются вещи, когда-то потерянные. Вот тут-то и появится Кора. Они поднялись на помост, окружавший колодец, и оба посмотрели вниз. Вода на дне бурлила и кружилась, как будто что-то должно было случиться. — Или же Мэри Маргарет с Эммой, — сказала Реджина, глядя на воду. Голд покачал головой. Кора была слишком сильна. В глубине души он надеялся снова увидеть Эмму, но понимал, что это невозможно. Он не говорил об этом Реджине, но у него было несколько кратких видений, проблесков будущего, где он увидел Кору в здесь, в Сторибруке. — Я в этом сильно сомневаюсь, — с печалью вздохнул он.***
Мэри Маргарет шагнула вперед, схватив свои стрелы и лук, когда Эмма прошла через открытую решетку. — Подождите, — воскликнула Аврора и направилась к ним. — Я не могу пойти. Вы должны оставить меня здесь и связать. Эмма и Мэри Маргарет обернулись и посмотрели на нее, ее просьба шокировала их. — Нет, — ответила Мулан. — Я не уйду без тебя. — Мне нельзя доверять, — сказала Аврора. — Нет, пока мое сердце у Коры. Мулан посмотрела на Мэри Маргарет и Эмму. Потом перевела взгляд обратно на Аврору: — Тогда я верну его тебе. — Мулан… — прошептала Аврора. — Клянусь, — твердо сказала Мулан. Эмму тронула эта сцена, но времени на это у них сейчас не было. — Мулан, — тихо позвала она. — Нам надо идти. — Иди, — сказала Аврора. Мулан подчинилась, снимая с пояса кусок веревки. Аврора села, прислонившись к оставшимся прутьям решетки. Она заложила руки за спину, и Мулан крепко связала ее. Она посмотрела на Эмму и Мэри Маргарет. — Удачи. Эмма направилась к выходу из пещеры, зная, что Мэри Маргарет идет прямо за ней. Когда та догнала ее, то Эмма повернулась к ней: — Куда они могли пойти? — Кажется, у меня есть идея, — сказала Мэри Маргарет. — Тут недалеко. И вправду довольно быстро они оказались на месте. Взобравшись на холм, Эмма увидела Кору, державшую компас, и Крюка. У их ног бурлила воронка с водой, мерцающая магией. — О нет… — ахнула Эмма. — Они открыли портал. Мэри Маргарет бросилась вперед, вытащила стрелу из колчана за спиной и, натянув тетиву лука, выстрелила. Стрела выбила компас из их рук как раз в тот момент, когда те собирались прыгнуть. — ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЕШЬ! ЭТОТ ПОРТАЛ ВЕРНЕТ ДОМОЙ НАС! — крикнула Мэри Маргарет, когда они подошли к краю портала. Затем она коснулась руки Эммы и прошептала: — Компас. Хватай его. Эмма кивнула и метнулась влево, направляясь туда, куда упал компас. Кора что-то сказала Крюку, но вода заглушила ее слова. Ей действительно было все равно, и она вытащила свой меч, когда Крюк подошел к ней, вытащив свой собственный. Она бросилась на него. Несмотря на то, что она бежала почти всю дорогу, она совсем не чувствовала усталости. Она не знала, был ли это прилив адреналина, но это не имело большого значения. Она подняла правую ногу и пнула Крюка в грудь. Мулан и Мэри Маргарет боролись с Корой, но Крюк слишком отвлекал ее, чтобы обращать на них много внимания. Она чувствовала жар и краем глаза видела огонь. Она оглянулась и увидела, что Кора начала стрелять огненными шарами в Мулан и Мэри Маргарет. Они явно неплохо справлялись, так что она знала, что может сосредоточиться исключительно на пирате. Он воспользовался моментом, когда она отвлеклась, и выбил меч из ее руки. В любом случае ей это не очень нравилось. У нее едва хватило времени научиться пользоваться этой проклятой штукой. Она бросилась к нему, но он был готов, схватил ее за плечи и бросил на землю. Эмма схватилась за меч, решив, что это все же лучше, чем ничего. Она услышала свист стрелы, зная, что мать пыталась помочь ей. Однако Мэри Маргарет промахнулась. Крюк схватил ее за правую лодыжку и потянул назад, едва не задев мечом. Она попыталась освободиться, но тут Крюк остановился, чтобы поймать маленький коричневый мешок, прежде чем он упал в воду. Ремень зацепился за его крючок как раз перед тем, как тот упал в портал, и он отпустил лодыжку Эммы. Она бросилась к своему мечу, пока он возился с мешком, и Эмма поняла, что в нем лежит сердце Авроры. — Может быть, я и пират, но мне не нравится мысль, что прекрасная дама может потерять свое сердце… Если только это не из-за меня, — сказал он и кинул мешок не ожидавшей этого Мулан. Мулан посмотрела на Эмму, и та кивнула ей. Она была совершенно уверена, что Мулан не терпится вернуть сердце Авроре. — Вперед! Иди! — крикнула ей подбежавшая Мэри Маргарет. — Нет! — сказала Мулан. — Вам нужен компас. — А Авроре нужно ее сердце! — громко ответила Мэри Маргарет. Мулан пару секунд нерешительно постояла и протянула свой меч Мэри Маргарет. — Возьми, он отражает магию. После чего развернулась и побежала к Авроре, крепко сжимая в руках ее сердце.***
Стоя перед колодцем, Голд и Реджина замерли в ожидании. — Мам? — внезапно за их спинами раздался голос Генри. Реджина с расширившимися от ужаса, что ее сын здесь, глазами обернулась. — Ты и не хотела их спасти, верно? — Я спасаю… тебя. — Меня?!.. О чем ты вообще? Мама! Не делай этого! — воскликнул Генри. — Я не могу допустить, чтобы Кора прошла через портал… — попыталась объяснить ему она. — Ты не представляешь, что в таком случае здесь начнется… — Нет! Эмма и Мэри Маргарет победят ее! И именно они пройдут через портал! — Генри… Твоя мать права, сюда придет Кора, — с сочувствием сказал Голд, завидуя вере мальчика в то, что вернутся именно его бабушка и Эмма. Сам он, к сожалению, никогда не обладал таким качеством. — Нет, не придет! — повернувшись к нему с горящим решимостью взглядом, которым Голд не раз любовался, глядя в глаза Эммы, твердо сказал Генри. — Она убьет тебя! А я этого не допущу! — так же твердо сказала Реджина.***
Тем временем Эмма, отделавшись от Крюка и при этом случайно найдя компас, побежала на выручку матери, которая сражалась с Корой. Она бросилась на нее с мечом, но Кора исчезла в облаке фиолетового дыма. Мэри Маргарет посмотрела на нее и крикнула: — Эмма! Бежим! Они обе бросились к порталу, но Кора материализовалась перед ними как раз в тот момент, когда они почти достигли его. Она отбросила их назад своей магией, и они обе упали на землю. Мэри Маргарет вскочила на ноги, когда Кора бросилась к ней. Эмма попыталась встать, но Кора снова сбила ее с ног. Несмотря на то, что она прошла через многое, она все еще чувствовала себя странно хорошо. Эмма твердо сказала себе, что не стоит слишком сходить с ума, думая о своем ребенке. Она не собиралась терять его, не тогда, когда они почти вернулись домой. — Почему ты так хочешь попасть в Сторибрук? — спросила Мэри Маргарет. Эмме показалось странным, что она задала этот вопрос в разгар драки, но она должна была признать, что ей тоже было любопытно. — Потому что я нужна своей дочери, — ответила Кора. — А теперь я собираюсь дать ей то, что она всегда хотела… Твое сердце. Прощай, Белоснежка. Эмма вскочила на ноги и метнулась между Корой и Мэри Маргарет. Она не собиралась терять свою мать, особенно после того, как они стали так близки. Это было почти все, о чем она мечтала, пока росла. Это было не совсем так, как она надеялась, но это было просто прекрасно, как это было. Эмма тяжело вздохнула, когда рука Коры пронзила ее грудь. Она задрожала от шока, почувствовав внутри себя чужую руку, сжимающую ее сердце. — Эмма! — в ужасе закричала где-то неподалеку ее мать. Это было так чертовски больно. Эмма в этот момент могла думать только о Генри, ребенке, своих родителях и Голде. — Ах ты глупая девчонка, — упрекнула ее Кора. — Ты разве не знаешь? Любовь — это слабость. Кора потянула руку назад, намереваясь вырвать сердце Эммы, но оно не поддавалось. Эмма застонала от боли, и на лице Коры появилось замешательство. Она тянула его снова и снова, но сердце явно не собиралось покидать ее грудь. Именно тогда до Эммы дошло, почему это так, и она выпрямилась, глядя Коре прямо в глаза. — Нет, — сказала она, не обращая внимания на боль. — Это — сила. От Эммы отхлынула волна белой энергии, отбросив от нее Кору. Мэри Маргарет бросилась к ней, ощупывая грудь там, где только что была рука Коры. — Что это было? Эмма тяжело дышала, не уверенная в том, что только что произошло. Мэри Маргарет дотронулась до ее лица. — Это… Это отличная тема для обсуждения… Когда мы вернемся домой. Мэри Маргарет схватила Эмму за руку и потащила к порталу. Они подошли к самому краю, Эмма держала компас так, чтобы Мэри Маргарет тоже могла ухватиться за него. Она посмотрела на нее. — Готова? Эмма кивнула. — Как никогда. Они глубоко вздохнули и прыгнули в портал.