Любовь пурпурной камелии

-О, Небеса~... Прижимая ладошку всё сильнее ко рту, девушка откинулась назад, портя свою безупречную позу сидения. -О, Господи, мой Боже... Не пытаясь даже скрыть улетевшего с привычного тембра, на томные оттенки голоса всё пальцы всё сильнее смыкались на носу. -Заверните мне этого цзы-цзыня*, я забираю. -Не подобало многоуважаемой деве так себя вести, не находите, госпожа? Цзян Чэн скрыл отвращение в губах и сказал для себя настолько непривычно-вежливую фразу, что У Сянь споткнулся прямо у порога, там же и оставаясь. -Это слишком неуместно сейчас, мои нервы явно не заслужили такого потрясения...молю, А-Цунь, принесите мне воды. Здесь становится слишком жарко... Едва не теряющая сознания от ужаса служанка, прошла мимо ржущего ей во след Вэй Ина. Который, даже не смотря на наличие своей пары ног, явно не сможет в ближайшее время воспользоваться ими по прямому назначению. Вместо этого, их функция выполняла иное действие, вторящее его сжатым в кулаки ладони и влекущее за собой лишний шум и угрозу деревянному полу старинного поместья... Глядя на потерявшую всякую честь и достоинство заклинательницу, в бесполезных попытках ищущую свежий глоток воздуха в складках своих рукавов, глава ордена Цзян терял последние крохи терпения... -Да что вы себе такого позволяете! С громким таким: «Бруньк», терпение Вань Иня сдало последние позиции. -Неужели воспитание Ваших Достопочтенных родителей было настолько прискорбным, что ни одно из посаженных семян так и не взошло? Восхищенные вздохи со стороны белокурой прекратились, замирая в томительном ожидании следующего болезненного всполоха, а тот непременно будет, уж ей ли не знать.. -Не привить уважения к гостям, вгонять тех в замешательство своим неподобающим поведением, присущим только саоби**...это и есть воспитание ордена Сень Доки Су***? Да это... Он говорил очень долго. Даже слишком. Поливая грязью всё её величие и воспитание ордена и девушки в частности. Вань Инь не гнушался никаких средств, чтобы хоть как-то пристыдить поседевшую и осиротевшую в ходе Аннигиляции Солнца единственную выжившую из правящей семьи наследницу. Единственным аргументом, который заставил его заткнуться, была прибежавшая и запутавшаяся в своих и вэйусяньских ногах служанка. Особенным сильным доводом был пролитый на фиолетовые одежды запрошенный ранее стакан воды... *** Старейшина И Лин с горечью ступал за своим шиди к лодке, оборачиваясь в последний раз на главу нескольких-минут-назад-их-вассала, мужчина был готов поклясться, что окрашенный в красный рукав — был явно не игрой света и не личным видением. А пришедшее на следующий день известие о кончине госпожи – явно не просто совпадением...