Расскажи

      — Грязная, грязная сука...       Джерард сидит на коленях на полу и буквально дрожит от желания кончить. Фрэнк сидит в кресле напротив и, кажется, не собирается никак ему помогать. И это надолго.       Фрэнк смотрит на него сверху вниз: не то чтобы спокойно, нет, ему хочется, у него стоит, он этого даже не скрывает — расстегнул джинсы и абсолютно нагло водит рукой по члену, глядя на Джерарда, который вот-вот перейдёт с сиплого дыхания на скулёж. Внимательный, жадный взгляд скользит по голому телу, останавливается то на приоткрытых влажных губах, то на потемневшем от возбуждения члене. Джерарду хочется как минимум свести широко расставленные колени, но от этого будет ещё хуже: одно неверное движение, одно лишнее сокращение мышц, и вибратор прижмётся к простате ещё сильнее, или сдвинется на какую-нибудь новую чувствительную точку, о существовании которой Джерард не знал. А он уже много таких точек за сегодня обнаружил.       Связанные под лопатками руки затекли, но Джерард этого уже не чувствует — сейчас это не самое мучительное, что происходит с его телом.       — Красивый, — мурлычет Фрэнк, не отрывая взгляда и продолжая дрочить; Джерард дорого бы дал, чтобы эта же рука сейчас подрочила ему. — Красивый и беспомощный, да?..       Теперь Джерард скулит: сгибается и снова откидывается, как будто это раскачивание может отвлечь от тяжёлой пульсации в паху, в животе, в бёдрах, в заднице, да везде, скоро глаза пульсировать начнут.       — Хочешь кончить?       Бездумно кивает, не открывая глаз. Воздух вырывается из глотки с тихим хныканьем, но Фрэнка эти звуки только возбуждают, уж Джерард-то знает.       — Словами, малыш.       Если можно ещё больше покраснеть в том состоянии, в котором он пребывает сейчас, то ему это удалось.       — Хочу...       — Чего хочешь?       — Кончить, — в горле ком от того, насколько это унизительно. — Хочу кончить...       — Так попроси меня.       — Пожалуйста... — кажется, у него влажные глаза. — Пожалуйста... дай мне кончить...       Фрэнк нехотя перестаёт дрочить, застёгивает джинсы и неторопливо поднимается с кресла. Джерард машинально опускает голову. Если бы он мог, он бы сейчас тёрся о его ноги, как самое послушное домашнее животное. И будто вслед этим мыслям на макушку ложится ладонь, по-хозяйски треплет по влажным от пота волосам.       Фрэнк садится на корточки, и теперь их лица так близко, что Джерард может рассмотреть под его губой крохотное отверстие от пирсинга. Точнее, рассмотрел бы, если бы картинка перед глазами не плыла.       — Расскажи, как он ощущается.       Джерард не знает, можно ли упасть в обморок от возбуждения, но если можно, то он близок.       Ладонь накрывает его член — это довольно-таки больно — и проводит вверх-вниз, вызывая новую волну стонов.       — Джерард, — приходится всё же встретиться с ним взглядом. — Расскажи, что чувствуешь внутри. Ну же.       — Больно...       — Это я и так знаю, — голос Фрэнка негромкий, чуть сиплый, а глаза тёмные, жадные, жестокие.       Джерарда нет, есть загипнотизированный кролик, который хочет, чтобы его немедленно сожрали.       — Горячо... — еле дыша, всё ещё чувствуя шершавую ладонь на своём члене. Будто в качестве поощрения Фрэнк двигает рукой ещё несколько раз, но этого ужасно, невыносимо мало. — Горячо и… т-тесно...       Он видит, как Фрэнк тяжело сглатывает, но знает, что толкаться в ладонь нельзя: насколько бы Фрэнка ни крыло, он не сдастся на середине пути. А вот Джерард уже сдался, потому что реальность всё больше уплывает из головы.       Фрэнк придвигается ближе, становясь на одно колено, заводит свободную руку Джерарду за спину, проезжается ладонью по пояснице.       — Так? — пальцы с силой надавливают на скользкое от смазки кольцо мышц, и Джерард кричит.       Кажется, по позвоночнику пустили ток.       Он падает лбом в плечо Фрэнка, пока тот убирает руку с его члена и снова гладит по голове.       — Моя громкая сука… — настолько нежно, что зубы сводит.       Если Фрэнк сделает так ещё раз, Джерард вполне может кончить без рук.       — Посмотри на меня.       Фрэнк поворачивает за волосы его голову, и, кажется, у Джерарда по подбородку течёт слюна.       — Открой рот.       Никаких размышлений, вообще ничего в голове — открывает рот, машинально закрыв глаза, и чувствует пальцы на языке.       — Хорошо постараешься — помогу кончить.       Открывать глаза не обязательно, чтобы слышать, как Фрэнк поднимается с колена и снова расстёгивает ширинку. Закрывать рот тоже не нужно. Ощущение гладкой, солёной головки на языке — Джерард сразу насаживается ртом до упора, насколько может, и трение в горле хоть немного отвлекает от всех остальных ощущений. Фрэнк прихватывает его за волосы, толкая ближе к себе, и, кажется, отключать рвотный рефлекс у Джерарда получается всё лучше и лучше. Резкие движения головой, дыхание через раз — его укачивает до абсолютной пустоты в голове, до тёмных пятен в глазах, и невозможно перестать мычать и содрогаться от удовольствия.       А потом член выскальзывает изо рта, и рука в волосах заставляет Джерарда запрокинуть голову: на щеку, нос, подбородок падают тёплые, густые капли, собираются на губах, медленно стекают по шее, застывают в ложбинках ключиц.       Бёдра сводит тяжёлыми, резкими спазмами: Джерард захлёбывается рыком, выламывается до жгучей боли в волосах, всё ещё зажатых между пальцами Фрэнка, и кончает — долго, сильно, до изнеможения.       Ещё несколько секунд по телу прокатываются волны мелкой дрожи. Фрэнк держит его за плечи, снова опускаясь на пол перед ним, а затем, притянув к себе, аккуратно нащупывает провод вибратора: Джерарду хочется плакать от облегчения, когда гудение внутри наконец прекращается. Вибратор совсем маленький, но, когда он выскальзывает наружу, кажется, что в заднице побывал как минимум чей-то кулак. Фрэнк неловко развязывает верёвки за его спиной: руки дрожат, а дыхание тяжёлое и горячее — Джерард чувствует виском его губы.       — А говорил, что не сможешь сам.       Джерард усмехается, не открывая глаз, и плюхается щекой (чистой, конечно) на плечо Фрэнка.       — Спасибо, блять, что верил в меня.       — Ты там не доволен что ли? — беззлобно отзывается Фрэнк, и его голос такой мягкий и убаюкивающий, что Джерард готов заснуть прямо на его плече. — Не хватило?       Верёвки опадают с предплечий, Джерард с замученным стоном подтягивает холодные от онемения руки к груди, цепляясь за плечи Фрэнка.       — Нет уж, я всё… Как там… Бля… Единорог, вот.       — Нахрена тебе стоп-слово, если я уже закончил?       — Да кто ж тебя знает.       Фрэнк смеётся и кое-как укладывает его себе на грудь, садясь вместе с ним на пол, но Джерарду в общем-то всё равно, где и в каком положении сейчас находиться — главное, чтоб с Фрэнком.       — Вымажешься, — облизывается и на пробу двигает щекой: сперма уже начала высыхать и неприятно стягивать кожу.       — Переживу, — Фрэнк гладит его по волосам, и в его голосе слышна улыбка — Джерард не видит её, но хорошо представляет, и не улыбаться за компанию невозможно.       — Знаешь что?       — М?       — В следующий раз я привяжу тебя к кровати и отомщу так, что сидеть не сможешь, — Джерард лежит щекой на груди Фрэнка, и интонация получается какой-то совсем не угрожающей.       — Рискни.       — Рискну.       — Вот и рискни.       — Вот и рискну.       Фрэнк хмыкает и треплет его за щёку — Джерард демонстративно хмурится, чем снова вызывает смех.       — Какие суровые щёчки.       — Отомщу, — зевает Джерард.       — Обязательно. Душ?       — Душ. И спрячь эту адскую вибрирующую машину. Найдёт Майки — будем очень долго объясняться.       — Но мы же ею ещё воспользуемся?       — Шутишь? Конечно, воспользуемся. И не один раз.