Эй, пацан

Альт. Он был потрясающий. Ещё бы. Но я понял это, когда его не стало… Не стало рядом со мной, и он уже был любим кем-то другим. Да, любовь. Какая интересная вещь, и в ней надо разбираться. К тому моменту, как я осознал, что остался один, любовь стала чем-то искусственным, что я сам напредставлял. Я любил всех и каждого, одинаково… Естественно так мог выразиться лишь больной на голову человек. Итак, я понял, что любовь может осознаваться лишь кем-то живым. А как же я? Мне что, осталось довольствоваться её имитацией? Словно любовь к дорогому человеку, после его смерти взорвалась и осыпалась на всех людей звёздной пылью «той самой любви». Тогда это был конец. Ничего не осталось. Ни злобы, ни ненависти, ни желания. Тебя больше не было, а я завис. Надолго блин. Я перестал разделять даже виды любви: к родителям, братьям, сестрам, дружеская или романтическая.Все слилось в одну, общую. Я должен был во всем разобраться, а вот и шанс представился всё изменить. И как обычно с благими намерениями, всё заканчивается примерно одинаково… Не стоило бы мне столько пить. Вот что значит по пьяной невменяемости к кому-то прилипнуть и получить, именно то, что твоя пьяная тушка в тот момент хочет, и именно… — Что ты делаешь? — Не ломайся. — Сломленным голосом прошептал он. — Денни, отвали. — Я со всей дури пнул его и неуклюже поскользнулся на кафеле в ванной, где после, слава всем богам, добрый малыш Дени меня переодел и умыл. — Ла-а-адно. — Разочарованно протянул он, сграбастав меня одной рукой, а другой придерживая мокрое полотенце на поясе. — Давай уже пошли. –— он горестно вздохнул. — Лучше бы я с Ленкой поехал, когда та приглашала. Я хмыкнул и он припечатал меня спиной к двери. Он как скала навис сверху и осведомился. — Чего? Хотелось застрелиться от стыда, наверное. — Похоже я тебя совсем не возбуждаю… — Напротив — Перебил он. — И ты можешь убедиться в этом… — Он приложил мою руку к своей ширинке. Я как — будто обжёгся. — Иди… иди ты… — Сейчас ты туда пойдешь. Он буквально внёс меня в комнату. При этом, я ничего не чувствовал. И даже то, как он кинул меня на диван, лишь отдалось внутри разочарованием… Его унылый требовательный взгляд, его тело скрывающее меня сверху. Я процедил. — Ещё один. Мало вас, ушлёпков, до меня домогалось сегодня. — А? — Опешил он, слезая с меня и усаживаясь на диван, тихо спросил. — Скажи мне, что с тобой не так? Я молчал. Нелепость ситуации, наличие между ног дыры… Что ещё я должен вынести, пребывая в теле женщины? — О чём ты? — Ты же тоже хочешь. Я проморгался. Он что, с луны? Что за двусмысленность? — Чего? Он повернулся ко мне и очень убедительно сказал. — Чего-чего… Меня конечно. — Нееет. — промолвил я, качая головой. — Тебе же нравиться Лена. — Да ты ревнуешь. Ревную? Ну да, конечно. Я знаю тебя больше, в связи с этим, это я должен был тебя развести. Но ты повелся на Альта. Неблагодарный ушлёпок. — Чем я хуже? — и это вслух. Сквозь пол провалиться бы на нижние этажи! — Ты очень похожа на него… — О чем ты? Этот тупой разговор, судя по всему, никогда не закончится. — На того, кого я люблю. Я выпал. Все мои теоретические основы любви в одно мгновенье пошатнулись и порушились. —Так что же ты с другими? — Видать на больное надавил. Он рявкнул. — А может быть тебе действительно свалить? Я отвернулся к стене и выключил двумя хлопками свет. — Я спать хочу, а ты можешь делать что хочешь. — А если я хочу вызвать тебе такси? — А если я хочу, чтобы ты уже заткнулся? Он замолк и лёг рядом. Время остановилось, когда он прижался к моей спине, а я спросил. — Так кто тебе нравится? — Ты все равно его не знаешь. Я дернулся, взбесившись. — Да просто скажи уже имя. Перед глазами чёрная стена. Рассеянный свет в балконном окне отразился от зеркала, и я увидел, как его глаза блеснули, когда я повернулся, чтобы убедиться. — Шики. Я не придумал. Он даже произносит это по-особенному. Я знал, всегда знал. Наивно полагал, что мое всеобъемлющее чувство любви ко всему человечеству такое же и у других. Любить всех и никого конкретно. — А если он не сможет ответить тебе взаимностью, что ты будешь делать? Его молчание носило оттенок трагичности, если бы я говорил об драмтеатре. — Подкачку к Ленке или к тебе на крайний случай. — Дебил. — Прошептал я, натягивая одеяло по уши. — Ты неисправим. Он прижался по мне ближе и я бы пожалел его, будь я живым, или даже полюбил. То, как он вздохнул мой запах и уткнулся в волосы. — Ты знаешь, может быть с тобой, я даже бы о нём забыл. Меня порвало. — Да что ты. Надолго же тебя хватило. — Не много, не мало — на 25 лет. И я потерял нить повествования и происходящего. Как? Блин. Что я пропустил? — Пиздишь. Такого не бывает. — Как нет? И ведь ты тоже любила того мудака. Разве нет? Я повернулся, и его блестящие чёрные глаза меня покорили. — Наверное… мне действительно стоит уйти. — Он не дослушал меня, притянул к себе без слов. Моё лицо, покоящееся на его груди, удары сердца, покалывание в пальцах. — Прости Весь это бессмысленный набор действий и его единственное слово, все-таки к чему-то привели. Он замолчал. И опять, взгляд чёрных глаз в ночи с проблесками света фонаря в окно и луны. —Прости? — И снова поцелуй. И я не дергался, я ответил. И все пошло-поехало. Туда, куда я не собирался и уж точно не просил. Желание? Алкоголь, который уже выветрился? Он влез в меня, боже. Зачем я его пустил? Блин, теперь я понимаю этот тон, когда женщина спрашивает. — Когда же ты закончишь? — Я чуть ли не блевал. — Это всегда так больно? — Задал я сам себе вопрос. –— А женщиной быть оказывается совсем не прикольно. И Денни остановился. ДЕННИ — Никогда больше не сделаю это. И эти резкие слова. Я не знал куда себя деть. Ты издеваешься? — У тебя не получиться. — Что не получиться? — Моё желание к тебе отбить. — И я продемонстрировал его, вытащив и заставив её потрогать. А потом запустил внутрь нее пальцы и надавил, нашел ту самую точку J. — Ведь это первый раз. Да, это я не смог бы перепутать с чем-то другим, ведь для меня это тоже впервые.Я чуть не сломал конец, когда в нее входил. —Блять. Теперь гордись — Ты пыталась поглумиться, стискивая ноги. — Знаешь, только 30% женщин испытывает вагинальный оргазм, но ты у меня кончишь. Обязательно кончишь. Я снова повалил её, хотя она пыталась подняться. Не получиться. Ты меня так взбесила. Особенно когда пихнула меня ногой в грудь со словами:"Не получиться, ты свой шанс уже упустил.» Я хмыкнул, дернув вниз её руку, и прислонив ее горячую ладонь к своему возбужденному. — Он так не думает. И пока она пыталась вырваться, я нашарил в открытом ящике комода силиконовое кольцо и одел его, пока она трясла рукой. А потом окончательно завалил её и вставил. —Знаешь… — Не прекращал я в нее толкаться, согнув её и повернув ко мне спиной. — Остальные 30% испытывают клиторальный оргазм и ты явно из таких. Но не переживай. — Лапал я её. Она стонала, а я чуть не потерялся от наслаждения, услышав это. Да, я победил. — Не переживай. — Я склонился и укусил её за ухо. — этот стимулятор до этого всех до оргазма доводил. И я облобызал её спину. Она пахла, чем-то знакомым, чем больше я был в ней, тем больше хотелось. Я как будто я соединился с чем-то недостижимым. Просто ещё одна женщина. И что? Да сколько их было? Я б спал с братом и сестрой. Спасибо, Шики еще и семью мне создал, прозамбировав живших в том деревянном доме так, что те считали меня родней. Итак, мои названные брат с сестрой в какой-то момент воспылали ко мне и стали так липнуть. Если б не Шики, я б не тупил. А так, мне было стыдно перед ним: инцест, групповушка, секс втроем, куда хуже? А принял бы ты меня таким? Принял бы ты меня вообще когда-нибудь? В моих фантазиях, ты слушаешь мои исповедь и отвечаешь. —Я обожаю это в тебе, ведь ты неисправим. Но я совсем не понимаю этого. Чего? Однополой любви? Секса? Навязывания чувств? Привязанности? Дружбы? Чего ты от меня хочешь? Чтобы я трахнул тебя или забыл? Покинь мои мысли, хотя бы пока я пытаюсь отвлечься с кем-то другим. ПАЦАН Меня шатало. Скорее это он меня расшатывал, и этот его нехилый орган внизу с таким упорством натирал, что это даже стало приятно. Такими волнами накатывало, что чем больше он толкался и добился, тем сильнее это женское тело дрожало и содрогалось, а потом упало, разбившись лужей в экстазе. Конечно, я буду жалеть об этом, конечно, он растоптал меня. Как матери сказал отец, — «Как ты живёшь так? Будь я женщиной, я бы давно удавился. Чтоб кто-то в меня свой хер засовывал…» — Пиздец.— Прошептал я, чувствуя себя поверженным, это того не стоило. — Не переживай. Ты не плохо справилась, для первого раза. — И как он так умудрялся? С каждым словом меня унизить. Денни обнял меня, его язык всё ещё вылизывать мой сосок. —Еще разик? Я двинул его в бок локтем. —Пошел ты. — Это ты у меня сейчас п… Я заткнул его своим ртом. Как хорошо, что завтра мы забудь об этом и расстанемся. Я тихо исчезну, брезгливо выкинув из памяти, как он меня поимел, и больше в этом мире не появлюсь, да ну на хуй. А пока, он уложил меня на лопатки, где тело мое после оргазма не в силах было сопротивляться и снова начал. — Я хочу видеть твое лицо. Мне стало стыдно. Я знал, чье лицо он хочет видеть и кого он представлял. Меня. Меня как парня. Нет. Я простонал. Бля. И кончил, чувствуя себя использованным. ****************** ПАЦАН И как все так получилось? Никогда не ожидаешь, что именно сегодня, именно с человеком ты переспишь. Мой любимый отец, который в отличие от меня успел пожить, с вершин своего опыта называл сие пьяным перепихоном. Поскольку ты лишь помнишь, как пил, а как все дошло до секса, без понятия. Я пьяно похлопал глазами, хватал себя за грудь, чтобы ещё раз с сожалением удостовериться, что я до сих пор женщина. Это вообще лечиться? Горячие руки Денни, лапающие меня, вторили боли во всем теле, будто по мне каток проехался, а не Денни. Моё самомнение в районе плинтуса. И это так поразило меня. В последний раз я так был морально уничтожен, лишь когда чуть не переспал со своей матерью. Но причём тут Денни? Как он смог пробить меня до самого основания, там же ничего не осталось, лишь пустота после ухода близких людей. И как он умудрился зацепить меня? По сути для такого равнодушного существа как я, страдать, что его в женском теле трахнул тот, кого он своим младшим братом считал. Как-то не ожидал от себя. Чёт мелочно. Как не ожидал, что вообще ввяжусь в это. Не влезь я тогда, и Денни, бы никогда не было. И не было бы этого поганого чувства внутри, ощущения себя оскорбленной невинностью. Так, когда же я задумал это и воплотил? Наверное в тот момент, когда меня поймали по моему же плану 1915 год, революция, агитация, зажжённые файеры и взрывы на Красной площади. Это была моя работа, моя еда, мы все из нашего маленького кружка пожирали людские страдания, так и существовали. Итак, сценарий прост: жертвы, разоблачение, заключение, допрос с вырыванием ногтей, и утоплением в ведре — классика. Я даже заскучал, всё продолжал рассказывать, о том как на 2 месяца завис в Скайрим и как участвовал в чемпионате доты ещё когда мне было 14. И проторчав пару дней в КПЦ, мы подобрались к финалу, в мрачных тонах, отыгранных аккордах: все сказано, все сделано, устроено и завершено. Жертвы собраны, сомнение посеяно, история переписана, так как НАМ надо, пора свалить. Я был здесь только для этого. О, наконец-то меня повёл на расстрел, где со скучающим видом, я осмотрел массу усталых людей, выстроившихся в линию. Пустые взгляды, где был страх, или уже смирение. И вот он сам, кого не ожидал, такой весь предвкушении с довольной лыбой психа. Альт, ты? Я подавил беззвучный крик, но руки предательски дрожали. Сколько лет я не видел тебя таким. Полным сил? Какой же ты был… Моё восхищение никогда не утихнет. —Похоже ты кайфуешь от происходящего? Его заинтересованный взгляд скользнул по мне. — Кто бы говорил. На твоей физиономии я тоже должного ужаса не наблюдаю. —Ты весь в предвкушении? — Что может быть прекрасней чем почувствовать это вновь? — О чем ты? — О боли. Я не хочу забывать, какого это — ощущать её. А я не хочу, чтобы ты это помнил. И мы застыли. Главный с расстрельного отряда приказал прицелиться. Альта аж затрясло, а я уже и забыл какой он отчаянный садомазохист. — А знаешь, кто не боится смерти? — И кто же? Я приподнял бровь. — Ты ведь тоже давно мёртв. Или может… — Его взгляд прожигал — Ты никогда и не был живым? Какой, мать твою, проницательный. — Ну что, тогда повеселимся? — Предложил я, когда острые жала пуль, превратили меня в содрогающееся существо, истекающая кровью. Ветер рвущий волосы, звук падающих тел, его открытые глаза, и протянутая рука ко мне. Он прошептал. — Ещё увидимся. УВИДИМСЯ?! Увидимся?! Я люблю тебя больше всего на свете. Я протянул руку, мои пальцы тронули твои. И только тогда я осознал, как скучал по тебе… Всё это время. Ведь я похоронил тебя лет так 70 назад. И лишь могильный камень, позади нашего дома, в давно засохшем саду с надписью «Альтер Эго» напоминал, что тебя больше нет. Нет полностью, бесповоротно, окончательно. Я похоронил тебя. Так какого ты здесь? Я задавался вопросом из прошлого ты или из будущего. Из будущего? И озарение. Я щёлкнул пальцами и остановил время, как ты меня когда-то учил. Я встал, отряхиваясь и подошел к тебе. — Теперь я знаю, что делать. Я — я- я, именно я, сделаю тебя счастливым, я дам тебе то, что ты больше всего хотел. Я гладил тебя по волосам. Тебя же просто вырубило, ведь мёртвых как мы уже не убить. Но для меня, в моей душе я все ещё рыдал над твоей могилой — Тебе не придётся больше через всё это проходить, страдать и мучиться. Ты столько сделал для меня, ты подарил мне целый мир, пора и мне отплатить тебе. Я верну твою любовь и приумножу. Именно я. Что, не ожидал? Я подниму свою значимость в глазах твоих. И только осознание этого факта, сделает счастливым уже меня. Поставит наравне с тобой, с человеком, которого я любил и восхищался. Я упёрся лбом в твою пробитую выстрелами грудь и поклялся. — Ты будешь счастлив. И намного быстрее, чем в прошлый раз И я уже знал, где достать средство, среди всех твоих тайных комнат, лабораторий, оружейных и главного тайника. Я нашёл один предмет, который и ты сам опасался трогать. Поэкспериментировав с чёрной дырой два года, куда торопиться, я полностью починил её себе, и увеличил радиус и мерность действия. Научившись управлять ей, я отмотал на 200 лет назад к тому поворотному моменту, когда и началась вся эта история. И вот спустя неделю после того, как ей воспользовался, меня нашёл Денни. И какого же было моё удивление, когда я понял кто он, и что я, мать её, натворил. Я создал человека, которого не должно было существовать. Которого не было.